Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Внимание!
воскресенье, 13 апреля 2008
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 13
читать дальшеПрием проводился в большой бальной зале главной московской резиденции Арбатовых. Список гостей строго ограничивался родственниками и людьми, принадлежащими внутреннему кругу семьи.
Держа Михаила под руку и заставляя себя улыбаться, Феодора вошла в зал. Прием был организован в первую очередь для неофициального объявления о том, что семейный бизнес отныне возглавляет Михаил, поэтому было важно, чтобы перед гостями он выглядел наилучшим образом. Обычно для Михаила это не составило бы труда, но зная, в каком он сейчас состоянии, Феодора была не на шутку встревожена.
К ее облегчению, обходя комнату, дабы поприветствовать гостей, он казался вполне спокойным и улыбчивым. Немного молчаливее, чем всегда, но не до такой степени, чтобы это бросалось в глаза. Однако глубоко внутри – она видела это – он был совершенно вне себя. Ей нестерпимо хотелось узнать, что за этим стоит, и Алексей, кажется, был единственным, кто мог дать ответы на ее вопросы.
- Михаил.
Владимир Арбатов приветствовал старшего сына короткой улыбкой. Михаил улыбнулся в ответ и почтительно склонил голову.
- Постарайся, по крайней мере, пройти через все это как сын, которым я могу гордиться. Сможешь? – сохраняя по обыкновению невозмутимое выражение лица, произнес отец.
Феодора не могла ему не поражаться. Владимиру достаточно было лишь раз взглянуть на Михаила, чтобы понять, что с ним что-то случилось. Насколько он был безукоризненным главой семьи, глубоко уважаемым партнерами по бизнесу, настолько же он был любящим отцом, знающим своих сыновей лучше, чем кто-либо еще. Ведь он сам вырастил обоих, после того как их мать умерла родами, дав жизнь Алексею.
- Да, конечно, – ответил Михаил шепотом, но с абсолютной уверенностью в голосе. – Я ведь твой сын.
Отец кивнул в ответ. – Сюда идет твой брат, – сказал он, переводя взгляд на двери.
Михаил с тяжелым сердцем смотрел, как Алексей входит в комнату в сопровождении Фейлона. Вот теперь он был по-настоящему рад, что оставил оружие в комнате. От одного вида ухмылки на лице Алексея у него руки чесались выхватить пистолет.
Вцепившись в его руку, Феодора не отрывала глаз от мужчины в золотом чонгсаме рядом с Алексеем. Как только способна была воплотиться подобная красота в мужчине? Алексею всегда нравились симпатичные мальчики с налетом женственности, но этот был совершенно другим. Рядом с настолько красивым человеком она самой себе казалась уродиной. Но главная угроза заключалась не в этом – красивое лицо было лишь малой частью того, что приковало к незнакомцу взоры всех присутствующих в зале. Может, он на первый взгляд и казался похожим на девушку, но, без сомнения, был мужчиной – наделенным поистине королевским величием, сквозившим в каждом его движении, каждом жесте. Это не просто смазливый мальчишка, подобранный Алексеем в каком-нибудь клубе. Слишком неординарен, чтобы быть обычным человеком – и она укрепилась в уверенности, что он как минимум равен ей по статусу.
Легкая дрожь руки Михаила оторвала ее от этих мыслей. Теперь уже было очевидно, что внезапный срыв Михаила был связан именно с ним. Она могла поклясться, что услышала, насколько быстрее забилось сердце Арбатова, когда спутник Алексея подошел ближе.
- Пап, – улыбаясь, Алексей поприветствовал отца, чье внимание совершенно очевидно было сосредоточено на незнакомце. – Позволь представить тебе…
- Лю Фейлон из Бейше, – Фейлон протянул руку для рукопожатия, называя себя на чистейшем русском, прежде чем Алексей успел что-то сказать. И без того унизительно было по прибытии считаться бойфрендом Алексея, но позволить тому представить его главе семьи – это было уже слишком. – Вы, должно быть, Владимир Арбатов.
Владимир, удивленный именем гостя, на секунду замешкался и покосился на Михаила. Затем он протянул руку Фейлону. – Рад познакомиться с Вами лично. Прошу прощения, я не был предупрежден о Вашем визите.
- Это я прошу прощения. С моей стороны было крайне невежливо явиться без приглашения, – с достоинством ответил Фейлон мягким, бархатистым голосом, при этом внимательно изучая собеседника.
Он видел Владимира Арбатова в первый раз за двадцать лет – тот всегда вел дела с его отцом напрямую, без посредников. Тогда Фейлон был слишком юн, чтобы понять, насколько необычен этот русский. С такими бесшабашными сыновьями, как Михаил и Алексей, он предполагал, что их отец окажется таким же. К его удивлению, Владимир был им полной противоположностью. Он был спокоен, уверен в себе, величав и наделен отточенными навыками дипломата, с грациозно-скупыми движениями и не выдающим эмоций голосом. Владимир держался с такой уверенностью в своем праве отдавать приказы, что ему удавалось вызвать уважение любого человека, не произнеся ни единого слова. Поистине величественный глава клана – и Фейлон невольно им восхищался.
- Я рад приветствовать Вас в моем доме, – он кивнул ему и повернулся к Михаилу и Феодоре. – Вы уже знакомы с обоими моими сыновьями. А это Феодора Иванова, близкий друг семьи.
- Моя невеста, – очень четко произнес Михаил.
Феодора вздрогнула, когда Михаил так назвал ее. У нее сложилось впечатление, что их помолвка разорвана, да и раньше у Михаила никогда не было желания выставлять их отношения напоказ. Ей больно сдавило грудь, когда она поняла, что происходит. Ее используют – и то, как именно Михаил использовал ее, открыло ей глаза на то, кем был для него Лю Фейлон. Это и есть тот самый человек, который украл у нее Михаила, и сейчас он стоял перед ней и пожимал ее руку.
К удивлению Михаила, Фейлон взглянул на него и улыбнулся. Это была странная улыбка – одновременно чуточку саркастичная и печальная. Он слегка наклонил голову, встретившись с Михаилом глазами – словно бы в знак одобрения и признания поражения.
Это был тот ответ, которого он искал, за которым прилетел в Москву. Михаил дал ясно понять, кем он был для него – развлечением, к которому потерял интерес. Ему хотелось рассмеяться – он проделал весь этот путь, только чтобы найти подтверждение, что он действительно ничего не значил для Михаила. Но он должен был дать себе этот шанс: шанс верить, шанс дорожить, шанс любить и быть любимым.
В конце концов, нельзя сказать, что ему это совсем не удалось. Он верил Михаилу, он дорожил им – настолько, что приехал сюда и пошел на такое унижение – и, главное, он любил. Вот только Михаил не любил его.
- Мои поздравления, – он искренне улыбнулся Феодоре. – От всей души.
Он повернулся к Владимиру и наклонил голову в знак уважения. Не часто ему приходилось это делать, но старший Арбатов того заслуживал. – Вам, наверное, нужно уделить внимание другим гостям. Не позволяйте мне Вас задерживать.
Как только они ушли, Фейлон развернулся и пошел к дверям. Алексей молча вышел вслед за ним в засыпанный снегом сад. Фейлон остановился под старым деревом, очарованный сонной красотой голых, прогнувшихся под тяжестью снега ветвей.
- Прекрасно… – прошептал он.
Алексей шагнул ближе и стряхнул снег с блестящих черных волос Фея.
- Похоже, я выиграл пари, – улыбнулся он. В его улыбке не было обычного лукавства – ее можно было счесть искренней, если Алексей вообще был способен на искренность.
- Да, похоже, – ответил Фейлон так, словно это заботило его меньше всего на свете.
- Ты действительно его любишь, да?
Это был простой вопрос, и ответ на него был так же прост. Только он раньше не знал об этом.
- Думаю, да.
Алексей легко рассмеялся. – Знаешь, даже не пойму, радоваться мне или огорчаться.
Фейлон повернул голову и взглянул на Алексея с едва заметной улыбкой.
- Какое для тебя имеет значение, что я чувствую? Все, что ты от меня хочешь, – только секс, – он снова отвернулся к запорошенным снегом ветвям и тяжело вздохнул. – Именно этого все хотят от меня, разве нет? Это тело, которое ты считаешь таким красивым.
Несмотря на резкость слов, их интонация была скорее горькой – прежде всего потому, что Фейлон действительно верил, что это правда.
- Знаешь, Михаил не раз говорил мне, что я сам себя должен проклинать за свою внешность. Наверное, он был прав, – он помолчал и улыбнулся. – Я проклят.
Алексей снял пиджак и набросил на плечи Фейлона. – Может быть, и так. И может быть, мне и впрямь от тебя ничего другого не нужно, – впервые в голосе Алексея была слышна нежность. – А может быть, это прокляты все те, кто так на тебя смотрит.
- Не нужно, – Фейлон попытался вернуть пиджак, но Алексей ему не позволил.
- Не пойми меня неправильно. Я просто забочусь о своем призе. И не собираюсь замерзать здесь до смерти вместе с тобой, – он повернулся и пошел обратно к зданию.
- Алексей.
Тот, не оборачиваясь, только махнул рукой. – Скажу, чтобы не ждали тебя к обеду.
***
После десерта Феодора извинилась и покинула зал. Беспокойство не давало ей усидеть на месте, подталкивая сделать хоть что-нибудь. Да, известие о том, что Михаил намерен на ней жениться, чрезвычайно ее взволновало. Больше пятнадцати лет она была рядом с ним, любила его больше, чем любой другой сумеет его полюбить. И все же теперь она колебалась. То, что происходило, было неправильно. Несправедливо. И по отношению к Михаилу, и, тем более, к ней самой.
Он любил другого. Вот в чем была правда, жестокая правда, с которой ей предстояло жить. Даже зная ее, она все равно хотела, чтобы он остался с ней. Но ради чего? Ради того, чтобы она могла ежедневно изводить себя, зная, что он стремится быть в другом месте? В других объятиях?
Нет. Она выше этого. У нее есть гордость. Даже если его сердце не принадлежит ей, она будет достойна такого человека, как Михаил.
Она помедлила у двери, собираясь с духом. Пути назад уже не будет. Она сделала глубокий, неровный вдох и дважды постучала.
Фейлон расстегивал чонгсам, когда услышал стук. Оставив несколько верхних пуговиц расстегнутыми, он открыл дверь и увидел перед собой меньше всего ожидаемого гостя.
- Мисс Иванова?
- Феодора, – ответила она с легкой улыбкой. – Мне нужно с Вами поговорить.
Удивленный, он на мгновение замешкался, но затем пропустил ее в комнату. Если она вот так пришла к нему, значит, она знает о них с Михаилом. Но как много она знает? И почему она здесь?
- Вы, должно быть, удивляетесь, почему я здесь, – сказала она, усаживаясь на софу.
- Да, это так, – спокойно ответил он, пытаясь догадаться о причине ее визита.
Она помолчала, изучая стоявшего перед ней человека. Да, Фейлон и вправду ошеломляюще красив. Даже сейчас, немного бледный, он был прекрасен.
Она еще раз глубоко вздохнула и прямо взглянула в аметистовые глаза. – Вы любите его?
Этот вопрос настолько поразил его, что он чуть покачнулся. – Простите?
- Михаила, – пояснила она, и по ее глазам он понял, что она твердо намерена получить ответ.
Пойманный врасплох прямотой вопроса, он молча смотрел в ее прекрасные синие глаза, пытаясь собраться с мыслями. Михаил явно знал, как выбирать женщин. Феодора превосходила представительниц своего пола не только благодаря своей красоте, но и тому, что имела поистине королевскую силу духа смотреть ему в глаза и требовать от него ответа.
- Для Вас это что-то меняет? – спросил он спокойно.
Как бы ни было тяжело говорить это, она заставила себя произнести:
- Да. Потому что он Вас любит.
По лицу Фейлона пробежала грустная улыбка, он отвернулся и тихо проговорил:
- Почему-то мне трудно в это поверить.
- Что ж, постарайтесь поверить, – ее голос стал тверже. – Вы похитили его у меня.
Как будто ему и без того было не достаточно больно, ей обязательно нужно было прийти сюда и бросить ему это в лицо, вынуждая сказать то, признаться в чем для него было труднее всего на свете.
- Он выбрал Вас.
Она посмотрела на него, теперь в ее глазах дрожали слезы. – Нет, не выбрал, – ее голос дрогнул, а пальцы сжались в кулак. – Это была проверка. Он использовал меня, чтобы проверить тебя. Меня! Понимаешь?
Слезы катились по ее щекам, она пыталась унять дрожь, но эмоции взяли верх.
- Пятнадцать лет я жила ради него. Пятнадцать лет любила его всем сердцем. А теперь он разбивает наши отношения из-за тебя. Как ты вообще можешь стоять тут передо мной и говорить, что он тебя не любит?
Вместе со слезами она изливала свое сердце. Она слишком долго держала все в себе. Фейлон молча слушал, давая ей время выплакаться. Если бы только он сам мог бы плакать так же. Если бы только он сам был честен с самим собой.
Если бы только Михаил любил его, как она об этом говорила.
Феодора вытерла слезы и заговорила спокойнее:
- Я бы никогда не отпустила Михаила, если бы не знала, что без тебя он не сможет быть счастлив. Если ты любишь его, хотя бы каплю, тогда я умоляю тебя, иди к нему и освободи меня от этого. Но если ты не любишь его, тогда я надеюсь, у тебя хватит достоинства дать ему уйти.
Она медленно поднялась с софы, держась так царственно, как могла. – Вот это я и пришла сказать.
Фейлон с тяжелым сердцем проводил ее до двери. Насколько он ее жалел, настолько же восхищался ее мужеством высказать все ему в лицо. Эта женщина подходила Михаилу идеально. Во всех смыслах.
Перед тем как уйти, она остановилась на мгновение и взглянула на блеснувшую в расстегнутом вырезе чонгсама цепочку
- У тебя ключ, – она показала на цилиндрическую подвеску. – Он дал тебе его, верно?
Фейлон молча кивнул.
- Он до сих пор его носит, знаешь? – мягко сказала она. – Браслет.
Ее голос снова дрогнул, и в глазах блеснули слезы. До этого момента она не знала, что к браслету существовал ключ. Теперь она поняла степень любви Михаила к тому, кто стоял сейчас перед ней.
- Каждый день, Фейлон. Каждый день.
***
Проводив последнего гостя, Михаил развязал галстук. Было поздно, он устал, но не был уверен, что сумеет заснуть. Оставшись один в зале, он взял бокал, налил себе вина, сел за рояль и начал играть.
- Не слишком поздно, чтобы пить? – прозвучал у входа в зал знакомый голос.
Михаил поднял голову и язвительно усмехнулся.
- А тебе что за дело?
Фейлон вышел из тени и подошел к нему. Опершись локтем об отполированную крышку рояля и запустив руку в волосы, он посмотрел Михаилу в лицо.
- Мы можем не делать этого?
Михаил перестал играть и отвел взгляд от клавиш из слоновой кости.
- Чего именно?
- Этого.
Фейлон взглянул в голубые глаза с абсолютной искренностью.
- Не причинять друг другу боль.
- Друг другу? – Арбатов вздохнул и усмехнулся. – Это не я сбежал потрахаться на стороне, когда мы были вместе, Фей.
Эти слова резанули Фейлона, словно бритвой по сердцу. Сможет ли Михаил когда-нибудь простить его за то, что произошло в Японии? Сможет ли он сам когда-нибудь себя простить?
- Если тебе от этого станет легче, мне было не то чтобы особенно приятно, когда мне связали руки за спиной, а волосы намотали на кулак.
Он грустно улыбнулся сам себе. Если бы Михаил знал, как он хотел бы вернуться назад и изменить все, что произошло в тот день.
Михаил поднял на него полный ужаса взгляд, до него не сразу дошло, что пытался сказать Фей.
- Он тебя…
В ответ Фейлон просто молча посмотрел на него. Он не хотел этого говорить. Не мог об этом говорить, не возвращая страшных воспоминаний.
Он видел, как отражается на лице Михаила гамма мучительных эмоций. Злость, гнев, а затем тень разочарования.
- И он до сих пор жив.
- Поверь, и дня не проходит, чтобы я не ненавидел себя за это, – сказал Фейлон с грустной улыбкой. Даже теперь он, наверное, не способен убить Асами. Это звучало жалко, но это было правдой.
- Я не отрицаю, что есть вещи, которые пока не решены, и до тех пор, пока они не будут разрешены, я не смогу убить его. Но я – это я. И тебе давно пора это понять.
Он сделал шаг и встал вплотную к Михаилу, запустив пальцы в золотистые пряди.
- И я – вот он я, стою перед тобой, по собственной воле, и прошу дать еще один шанс. Нам обоим.
Знал ли Фейлон, что Михаил уже сам был готов рухнуть перед ним на колени? Как бы больно ему ни было сейчас, как бы хорошо он ни понимал, что и впредь Фейлон вновь и вновь будет причинять ему боль, больше всего он хотел вернуть их отношения. Но была еще одна, тревожившая его вещь.
- А Алексей?
- Алексей был мне нужен, чтобы попасть в твой дом. А ты и сам знаешь своего брата.
Михаил улыбнулся и, поймав Фея за запястья, начал целовать изящные руки, гладившие его волосы.
- Я и сам знаю своего брата.
Как глупо было думать, что он когда-нибудь сумеет покинуть Фейлона, глупо даже представить, что он сможет это вынести.
Михаил поднялся на ноги и, любовно лаская нежное лицо, мягко поцеловал Фея в губы, наслаждаясь тем самым, правильным вкусом, без которого он уже никогда не сможет жить.
- Я подсел, как на наркотик, – он на секунду оторвался, а затем вновь припал к его губам. – На это. На тебя.
Фейлон улыбнулся ему ласковой улыбкой, которая всегда наполняла сердце Михаила восторгом – улыбкой, обычно предназначенной только Тао.
- Никогда больше не уходи от меня, – прошептал Фей и прижался губами к губам Михаила. Как же он тосковал по тому, чтобы эти губы целовали его, чтобы тело Михаила касалось его тела, чтобы он был любим так, как любил его Михаил.
Одним быстрым движением Михаил поднял Фея и усадил на рояль, расстегивая пуговицы на его чонгсаме так торопливо, словно не мог уже вытерпеть ни секунды, чтобы снова не поцеловать, не обнять Фейлона – больше ничего на свете для него не существовало.
Михаил поцеловал его шею, услышав в ответ знакомый стон, от которого его член затвердел настолько, что он был готов кончить в любую секунду. Он сдерживался с огромным трудом. Фейлон ничем не отличался от себя прежнего, он видел это, он знал его слишком хорошо. Лишь стал чувствительнее обычного, резко вздрагивая при каждом прикосновении, вскрикивая так громко, что Арбатову отказывали остатки самоконтроля.
- Михаил, – хрипло, неровно дыша проговорил Фейлон, его руки нетерпеливо потянули рубашку Арбатова. – Возьми меня.
Михаил зарылся лицом в волосы Фейлона, целуя и покусывая его шею, пытаясь удержаться от того, чтобы не наброситься на своего любимого слишком грубо. Боль в низу живота становилась непереносимой, но он не хотел торопиться, хотел дать Фею все, что мог, все, чтобы вернуть себе место в его сердце.
- Проклятье, Михаил! – дрожавший от желания Фейлон рассерженно дернул его за волосы. – Сколько еще ты будешь издеваться? Ты мне нужен, немедленно.
Не было ничего более возбуждающего, чем видеть, как сильно Фейлон его хочет. Он готов был отдать целый мир, лишь бы всегда любоваться этим выражением на его лице.
Сев, он стянул с Фея шелковые штаны, надетые под чонгсамом. Его руки блуждали вверх и вниз по длинным, изящным ногам, пока он целовал нежную кожу внутренней стороны бедер. Фейлон отзывался мучительными вскриками, и Михаил чувствовал, как напрягается под его прикосновениями каждый мускул его тела. Он закрыл глаза, погружаясь в наслаждение слышать беспомощные стоны Фейлона, когда его пальцы скользнули внутрь.
Фейлон схватил его за волосы, сдернул со стула и проговорил сквозь сжатые зубы:
- Сейчас.
Мелодичный голос дрожал от настолько сильного желания, что Михаил просто не мог не уступить.
- Аххх… – Фей выгнул спину и громко застонал, когда Михаил одним движением вошел на всю длину. Михаил не отводил глаз от прекрасного лица, вновь и вновь подаваясь вперед. Обхватив рукой член Фея, он смотрел, как с каждым движением его руки в ритм его собственных толчков это лицо искажается от все усиливающихся ощущений. Кончая, Фейлон вцепился в его шею и резко запрокинул голову, с вскриком, который заставил Михаила излиться в него всего несколько секунд спустя.
В коридоре перед залом, прислонившись к стене, стоял Алексей с кубинской сигарой в зубах, прислушиваясь к звукам, перешедшим от громких стонов к тяжелому дыханию вцепившихся друг в друга любовников.
Улыбаясь, Алексей затянулся сладким дымом сигары.
Все еще не кончено. Далеко не кончено.
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 13
читать дальшеПрием проводился в большой бальной зале главной московской резиденции Арбатовых. Список гостей строго ограничивался родственниками и людьми, принадлежащими внутреннему кругу семьи.
Держа Михаила под руку и заставляя себя улыбаться, Феодора вошла в зал. Прием был организован в первую очередь для неофициального объявления о том, что семейный бизнес отныне возглавляет Михаил, поэтому было важно, чтобы перед гостями он выглядел наилучшим образом. Обычно для Михаила это не составило бы труда, но зная, в каком он сейчас состоянии, Феодора была не на шутку встревожена.
К ее облегчению, обходя комнату, дабы поприветствовать гостей, он казался вполне спокойным и улыбчивым. Немного молчаливее, чем всегда, но не до такой степени, чтобы это бросалось в глаза. Однако глубоко внутри – она видела это – он был совершенно вне себя. Ей нестерпимо хотелось узнать, что за этим стоит, и Алексей, кажется, был единственным, кто мог дать ответы на ее вопросы.
- Михаил.
Владимир Арбатов приветствовал старшего сына короткой улыбкой. Михаил улыбнулся в ответ и почтительно склонил голову.
- Постарайся, по крайней мере, пройти через все это как сын, которым я могу гордиться. Сможешь? – сохраняя по обыкновению невозмутимое выражение лица, произнес отец.
Феодора не могла ему не поражаться. Владимиру достаточно было лишь раз взглянуть на Михаила, чтобы понять, что с ним что-то случилось. Насколько он был безукоризненным главой семьи, глубоко уважаемым партнерами по бизнесу, настолько же он был любящим отцом, знающим своих сыновей лучше, чем кто-либо еще. Ведь он сам вырастил обоих, после того как их мать умерла родами, дав жизнь Алексею.
- Да, конечно, – ответил Михаил шепотом, но с абсолютной уверенностью в голосе. – Я ведь твой сын.
Отец кивнул в ответ. – Сюда идет твой брат, – сказал он, переводя взгляд на двери.
Михаил с тяжелым сердцем смотрел, как Алексей входит в комнату в сопровождении Фейлона. Вот теперь он был по-настоящему рад, что оставил оружие в комнате. От одного вида ухмылки на лице Алексея у него руки чесались выхватить пистолет.
Вцепившись в его руку, Феодора не отрывала глаз от мужчины в золотом чонгсаме рядом с Алексеем. Как только способна была воплотиться подобная красота в мужчине? Алексею всегда нравились симпатичные мальчики с налетом женственности, но этот был совершенно другим. Рядом с настолько красивым человеком она самой себе казалась уродиной. Но главная угроза заключалась не в этом – красивое лицо было лишь малой частью того, что приковало к незнакомцу взоры всех присутствующих в зале. Может, он на первый взгляд и казался похожим на девушку, но, без сомнения, был мужчиной – наделенным поистине королевским величием, сквозившим в каждом его движении, каждом жесте. Это не просто смазливый мальчишка, подобранный Алексеем в каком-нибудь клубе. Слишком неординарен, чтобы быть обычным человеком – и она укрепилась в уверенности, что он как минимум равен ей по статусу.
Легкая дрожь руки Михаила оторвала ее от этих мыслей. Теперь уже было очевидно, что внезапный срыв Михаила был связан именно с ним. Она могла поклясться, что услышала, насколько быстрее забилось сердце Арбатова, когда спутник Алексея подошел ближе.
- Пап, – улыбаясь, Алексей поприветствовал отца, чье внимание совершенно очевидно было сосредоточено на незнакомце. – Позволь представить тебе…
- Лю Фейлон из Бейше, – Фейлон протянул руку для рукопожатия, называя себя на чистейшем русском, прежде чем Алексей успел что-то сказать. И без того унизительно было по прибытии считаться бойфрендом Алексея, но позволить тому представить его главе семьи – это было уже слишком. – Вы, должно быть, Владимир Арбатов.
Владимир, удивленный именем гостя, на секунду замешкался и покосился на Михаила. Затем он протянул руку Фейлону. – Рад познакомиться с Вами лично. Прошу прощения, я не был предупрежден о Вашем визите.
- Это я прошу прощения. С моей стороны было крайне невежливо явиться без приглашения, – с достоинством ответил Фейлон мягким, бархатистым голосом, при этом внимательно изучая собеседника.
Он видел Владимира Арбатова в первый раз за двадцать лет – тот всегда вел дела с его отцом напрямую, без посредников. Тогда Фейлон был слишком юн, чтобы понять, насколько необычен этот русский. С такими бесшабашными сыновьями, как Михаил и Алексей, он предполагал, что их отец окажется таким же. К его удивлению, Владимир был им полной противоположностью. Он был спокоен, уверен в себе, величав и наделен отточенными навыками дипломата, с грациозно-скупыми движениями и не выдающим эмоций голосом. Владимир держался с такой уверенностью в своем праве отдавать приказы, что ему удавалось вызвать уважение любого человека, не произнеся ни единого слова. Поистине величественный глава клана – и Фейлон невольно им восхищался.
- Я рад приветствовать Вас в моем доме, – он кивнул ему и повернулся к Михаилу и Феодоре. – Вы уже знакомы с обоими моими сыновьями. А это Феодора Иванова, близкий друг семьи.
- Моя невеста, – очень четко произнес Михаил.
Феодора вздрогнула, когда Михаил так назвал ее. У нее сложилось впечатление, что их помолвка разорвана, да и раньше у Михаила никогда не было желания выставлять их отношения напоказ. Ей больно сдавило грудь, когда она поняла, что происходит. Ее используют – и то, как именно Михаил использовал ее, открыло ей глаза на то, кем был для него Лю Фейлон. Это и есть тот самый человек, который украл у нее Михаила, и сейчас он стоял перед ней и пожимал ее руку.
К удивлению Михаила, Фейлон взглянул на него и улыбнулся. Это была странная улыбка – одновременно чуточку саркастичная и печальная. Он слегка наклонил голову, встретившись с Михаилом глазами – словно бы в знак одобрения и признания поражения.
Это был тот ответ, которого он искал, за которым прилетел в Москву. Михаил дал ясно понять, кем он был для него – развлечением, к которому потерял интерес. Ему хотелось рассмеяться – он проделал весь этот путь, только чтобы найти подтверждение, что он действительно ничего не значил для Михаила. Но он должен был дать себе этот шанс: шанс верить, шанс дорожить, шанс любить и быть любимым.
В конце концов, нельзя сказать, что ему это совсем не удалось. Он верил Михаилу, он дорожил им – настолько, что приехал сюда и пошел на такое унижение – и, главное, он любил. Вот только Михаил не любил его.
- Мои поздравления, – он искренне улыбнулся Феодоре. – От всей души.
Он повернулся к Владимиру и наклонил голову в знак уважения. Не часто ему приходилось это делать, но старший Арбатов того заслуживал. – Вам, наверное, нужно уделить внимание другим гостям. Не позволяйте мне Вас задерживать.
Как только они ушли, Фейлон развернулся и пошел к дверям. Алексей молча вышел вслед за ним в засыпанный снегом сад. Фейлон остановился под старым деревом, очарованный сонной красотой голых, прогнувшихся под тяжестью снега ветвей.
- Прекрасно… – прошептал он.
Алексей шагнул ближе и стряхнул снег с блестящих черных волос Фея.
- Похоже, я выиграл пари, – улыбнулся он. В его улыбке не было обычного лукавства – ее можно было счесть искренней, если Алексей вообще был способен на искренность.
- Да, похоже, – ответил Фейлон так, словно это заботило его меньше всего на свете.
- Ты действительно его любишь, да?
Это был простой вопрос, и ответ на него был так же прост. Только он раньше не знал об этом.
- Думаю, да.
Алексей легко рассмеялся. – Знаешь, даже не пойму, радоваться мне или огорчаться.
Фейлон повернул голову и взглянул на Алексея с едва заметной улыбкой.
- Какое для тебя имеет значение, что я чувствую? Все, что ты от меня хочешь, – только секс, – он снова отвернулся к запорошенным снегом ветвям и тяжело вздохнул. – Именно этого все хотят от меня, разве нет? Это тело, которое ты считаешь таким красивым.
Несмотря на резкость слов, их интонация была скорее горькой – прежде всего потому, что Фейлон действительно верил, что это правда.
- Знаешь, Михаил не раз говорил мне, что я сам себя должен проклинать за свою внешность. Наверное, он был прав, – он помолчал и улыбнулся. – Я проклят.
Алексей снял пиджак и набросил на плечи Фейлона. – Может быть, и так. И может быть, мне и впрямь от тебя ничего другого не нужно, – впервые в голосе Алексея была слышна нежность. – А может быть, это прокляты все те, кто так на тебя смотрит.
- Не нужно, – Фейлон попытался вернуть пиджак, но Алексей ему не позволил.
- Не пойми меня неправильно. Я просто забочусь о своем призе. И не собираюсь замерзать здесь до смерти вместе с тобой, – он повернулся и пошел обратно к зданию.
- Алексей.
Тот, не оборачиваясь, только махнул рукой. – Скажу, чтобы не ждали тебя к обеду.
***
После десерта Феодора извинилась и покинула зал. Беспокойство не давало ей усидеть на месте, подталкивая сделать хоть что-нибудь. Да, известие о том, что Михаил намерен на ней жениться, чрезвычайно ее взволновало. Больше пятнадцати лет она была рядом с ним, любила его больше, чем любой другой сумеет его полюбить. И все же теперь она колебалась. То, что происходило, было неправильно. Несправедливо. И по отношению к Михаилу, и, тем более, к ней самой.
Он любил другого. Вот в чем была правда, жестокая правда, с которой ей предстояло жить. Даже зная ее, она все равно хотела, чтобы он остался с ней. Но ради чего? Ради того, чтобы она могла ежедневно изводить себя, зная, что он стремится быть в другом месте? В других объятиях?
Нет. Она выше этого. У нее есть гордость. Даже если его сердце не принадлежит ей, она будет достойна такого человека, как Михаил.
Она помедлила у двери, собираясь с духом. Пути назад уже не будет. Она сделала глубокий, неровный вдох и дважды постучала.
Фейлон расстегивал чонгсам, когда услышал стук. Оставив несколько верхних пуговиц расстегнутыми, он открыл дверь и увидел перед собой меньше всего ожидаемого гостя.
- Мисс Иванова?
- Феодора, – ответила она с легкой улыбкой. – Мне нужно с Вами поговорить.
Удивленный, он на мгновение замешкался, но затем пропустил ее в комнату. Если она вот так пришла к нему, значит, она знает о них с Михаилом. Но как много она знает? И почему она здесь?
- Вы, должно быть, удивляетесь, почему я здесь, – сказала она, усаживаясь на софу.
- Да, это так, – спокойно ответил он, пытаясь догадаться о причине ее визита.
Она помолчала, изучая стоявшего перед ней человека. Да, Фейлон и вправду ошеломляюще красив. Даже сейчас, немного бледный, он был прекрасен.
Она еще раз глубоко вздохнула и прямо взглянула в аметистовые глаза. – Вы любите его?
Этот вопрос настолько поразил его, что он чуть покачнулся. – Простите?
- Михаила, – пояснила она, и по ее глазам он понял, что она твердо намерена получить ответ.
Пойманный врасплох прямотой вопроса, он молча смотрел в ее прекрасные синие глаза, пытаясь собраться с мыслями. Михаил явно знал, как выбирать женщин. Феодора превосходила представительниц своего пола не только благодаря своей красоте, но и тому, что имела поистине королевскую силу духа смотреть ему в глаза и требовать от него ответа.
- Для Вас это что-то меняет? – спросил он спокойно.
Как бы ни было тяжело говорить это, она заставила себя произнести:
- Да. Потому что он Вас любит.
По лицу Фейлона пробежала грустная улыбка, он отвернулся и тихо проговорил:
- Почему-то мне трудно в это поверить.
- Что ж, постарайтесь поверить, – ее голос стал тверже. – Вы похитили его у меня.
Как будто ему и без того было не достаточно больно, ей обязательно нужно было прийти сюда и бросить ему это в лицо, вынуждая сказать то, признаться в чем для него было труднее всего на свете.
- Он выбрал Вас.
Она посмотрела на него, теперь в ее глазах дрожали слезы. – Нет, не выбрал, – ее голос дрогнул, а пальцы сжались в кулак. – Это была проверка. Он использовал меня, чтобы проверить тебя. Меня! Понимаешь?
Слезы катились по ее щекам, она пыталась унять дрожь, но эмоции взяли верх.
- Пятнадцать лет я жила ради него. Пятнадцать лет любила его всем сердцем. А теперь он разбивает наши отношения из-за тебя. Как ты вообще можешь стоять тут передо мной и говорить, что он тебя не любит?
Вместе со слезами она изливала свое сердце. Она слишком долго держала все в себе. Фейлон молча слушал, давая ей время выплакаться. Если бы только он сам мог бы плакать так же. Если бы только он сам был честен с самим собой.
Если бы только Михаил любил его, как она об этом говорила.
Феодора вытерла слезы и заговорила спокойнее:
- Я бы никогда не отпустила Михаила, если бы не знала, что без тебя он не сможет быть счастлив. Если ты любишь его, хотя бы каплю, тогда я умоляю тебя, иди к нему и освободи меня от этого. Но если ты не любишь его, тогда я надеюсь, у тебя хватит достоинства дать ему уйти.
Она медленно поднялась с софы, держась так царственно, как могла. – Вот это я и пришла сказать.
Фейлон с тяжелым сердцем проводил ее до двери. Насколько он ее жалел, настолько же восхищался ее мужеством высказать все ему в лицо. Эта женщина подходила Михаилу идеально. Во всех смыслах.
Перед тем как уйти, она остановилась на мгновение и взглянула на блеснувшую в расстегнутом вырезе чонгсама цепочку
- У тебя ключ, – она показала на цилиндрическую подвеску. – Он дал тебе его, верно?
Фейлон молча кивнул.
- Он до сих пор его носит, знаешь? – мягко сказала она. – Браслет.
Ее голос снова дрогнул, и в глазах блеснули слезы. До этого момента она не знала, что к браслету существовал ключ. Теперь она поняла степень любви Михаила к тому, кто стоял сейчас перед ней.
- Каждый день, Фейлон. Каждый день.
***
Проводив последнего гостя, Михаил развязал галстук. Было поздно, он устал, но не был уверен, что сумеет заснуть. Оставшись один в зале, он взял бокал, налил себе вина, сел за рояль и начал играть.
- Не слишком поздно, чтобы пить? – прозвучал у входа в зал знакомый голос.
Михаил поднял голову и язвительно усмехнулся.
- А тебе что за дело?
Фейлон вышел из тени и подошел к нему. Опершись локтем об отполированную крышку рояля и запустив руку в волосы, он посмотрел Михаилу в лицо.
- Мы можем не делать этого?
Михаил перестал играть и отвел взгляд от клавиш из слоновой кости.
- Чего именно?
- Этого.
Фейлон взглянул в голубые глаза с абсолютной искренностью.
- Не причинять друг другу боль.
- Друг другу? – Арбатов вздохнул и усмехнулся. – Это не я сбежал потрахаться на стороне, когда мы были вместе, Фей.
Эти слова резанули Фейлона, словно бритвой по сердцу. Сможет ли Михаил когда-нибудь простить его за то, что произошло в Японии? Сможет ли он сам когда-нибудь себя простить?
- Если тебе от этого станет легче, мне было не то чтобы особенно приятно, когда мне связали руки за спиной, а волосы намотали на кулак.
Он грустно улыбнулся сам себе. Если бы Михаил знал, как он хотел бы вернуться назад и изменить все, что произошло в тот день.
Михаил поднял на него полный ужаса взгляд, до него не сразу дошло, что пытался сказать Фей.
- Он тебя…
В ответ Фейлон просто молча посмотрел на него. Он не хотел этого говорить. Не мог об этом говорить, не возвращая страшных воспоминаний.
Он видел, как отражается на лице Михаила гамма мучительных эмоций. Злость, гнев, а затем тень разочарования.
- И он до сих пор жив.
- Поверь, и дня не проходит, чтобы я не ненавидел себя за это, – сказал Фейлон с грустной улыбкой. Даже теперь он, наверное, не способен убить Асами. Это звучало жалко, но это было правдой.
- Я не отрицаю, что есть вещи, которые пока не решены, и до тех пор, пока они не будут разрешены, я не смогу убить его. Но я – это я. И тебе давно пора это понять.
Он сделал шаг и встал вплотную к Михаилу, запустив пальцы в золотистые пряди.
- И я – вот он я, стою перед тобой, по собственной воле, и прошу дать еще один шанс. Нам обоим.
Знал ли Фейлон, что Михаил уже сам был готов рухнуть перед ним на колени? Как бы больно ему ни было сейчас, как бы хорошо он ни понимал, что и впредь Фейлон вновь и вновь будет причинять ему боль, больше всего он хотел вернуть их отношения. Но была еще одна, тревожившая его вещь.
- А Алексей?
- Алексей был мне нужен, чтобы попасть в твой дом. А ты и сам знаешь своего брата.
Михаил улыбнулся и, поймав Фея за запястья, начал целовать изящные руки, гладившие его волосы.
- Я и сам знаю своего брата.
Как глупо было думать, что он когда-нибудь сумеет покинуть Фейлона, глупо даже представить, что он сможет это вынести.
Михаил поднялся на ноги и, любовно лаская нежное лицо, мягко поцеловал Фея в губы, наслаждаясь тем самым, правильным вкусом, без которого он уже никогда не сможет жить.
- Я подсел, как на наркотик, – он на секунду оторвался, а затем вновь припал к его губам. – На это. На тебя.
Фейлон улыбнулся ему ласковой улыбкой, которая всегда наполняла сердце Михаила восторгом – улыбкой, обычно предназначенной только Тао.
- Никогда больше не уходи от меня, – прошептал Фей и прижался губами к губам Михаила. Как же он тосковал по тому, чтобы эти губы целовали его, чтобы тело Михаила касалось его тела, чтобы он был любим так, как любил его Михаил.
Одним быстрым движением Михаил поднял Фея и усадил на рояль, расстегивая пуговицы на его чонгсаме так торопливо, словно не мог уже вытерпеть ни секунды, чтобы снова не поцеловать, не обнять Фейлона – больше ничего на свете для него не существовало.
Михаил поцеловал его шею, услышав в ответ знакомый стон, от которого его член затвердел настолько, что он был готов кончить в любую секунду. Он сдерживался с огромным трудом. Фейлон ничем не отличался от себя прежнего, он видел это, он знал его слишком хорошо. Лишь стал чувствительнее обычного, резко вздрагивая при каждом прикосновении, вскрикивая так громко, что Арбатову отказывали остатки самоконтроля.
- Михаил, – хрипло, неровно дыша проговорил Фейлон, его руки нетерпеливо потянули рубашку Арбатова. – Возьми меня.
Михаил зарылся лицом в волосы Фейлона, целуя и покусывая его шею, пытаясь удержаться от того, чтобы не наброситься на своего любимого слишком грубо. Боль в низу живота становилась непереносимой, но он не хотел торопиться, хотел дать Фею все, что мог, все, чтобы вернуть себе место в его сердце.
- Проклятье, Михаил! – дрожавший от желания Фейлон рассерженно дернул его за волосы. – Сколько еще ты будешь издеваться? Ты мне нужен, немедленно.
Не было ничего более возбуждающего, чем видеть, как сильно Фейлон его хочет. Он готов был отдать целый мир, лишь бы всегда любоваться этим выражением на его лице.
Сев, он стянул с Фея шелковые штаны, надетые под чонгсамом. Его руки блуждали вверх и вниз по длинным, изящным ногам, пока он целовал нежную кожу внутренней стороны бедер. Фейлон отзывался мучительными вскриками, и Михаил чувствовал, как напрягается под его прикосновениями каждый мускул его тела. Он закрыл глаза, погружаясь в наслаждение слышать беспомощные стоны Фейлона, когда его пальцы скользнули внутрь.
Фейлон схватил его за волосы, сдернул со стула и проговорил сквозь сжатые зубы:
- Сейчас.
Мелодичный голос дрожал от настолько сильного желания, что Михаил просто не мог не уступить.
- Аххх… – Фей выгнул спину и громко застонал, когда Михаил одним движением вошел на всю длину. Михаил не отводил глаз от прекрасного лица, вновь и вновь подаваясь вперед. Обхватив рукой член Фея, он смотрел, как с каждым движением его руки в ритм его собственных толчков это лицо искажается от все усиливающихся ощущений. Кончая, Фейлон вцепился в его шею и резко запрокинул голову, с вскриком, который заставил Михаила излиться в него всего несколько секунд спустя.
В коридоре перед залом, прислонившись к стене, стоял Алексей с кубинской сигарой в зубах, прислушиваясь к звукам, перешедшим от громких стонов к тяжелому дыханию вцепившихся друг в друга любовников.
Улыбаясь, Алексей затянулся сладким дымом сигары.
Все еще не кончено. Далеко не кончено.
(продолжение следует)
суббота, 12 апреля 2008
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Автор: «Солнечный котенок»
Пейринг: Асами/Фейлон
Рейтинг: да никакого... увы. Ну... PG с натяжкой))
Предупреждение: AU
читать дальшеВзрыв был неожиданностью - для всех. Ну, кроме организатора, но Асами его не знал...
Ему повезло - просто, банально просто повезло: невыносимо было смотреть на стройную фигурку, такую хрупкую, такую иномирную - в роскошных шелках классических одежд... Рюичи не выдержал - ушел из кают-компании и невидящими глазами смотрел на закат, на огненный океан, на затаившиеся у горизонта острова...
В результате его просто снесло в этот самый океан, пока за спиной что-то взрывалось, клубилось и с шипением рушилось в плотную бирюзовую воду.
«Фей!» - ударило осознание, но второй взрыв - надо понимать, сдетонировало топливо - вызвал мощную волну, которая накрыла с головой. Стало не до рефлексий, не до самокопания, не до запоздалых сожалений... а ведь подозревал же, подозревал! Нет бы проверить...
Не сейчас!
Нырнуть поглубже - и в сторону островов. Под водой и подальше от разрушающейся яхты. Чем дальше - тем лучше. И дело не только в обломках, хотя прямое попадание - почти наверняка смерть...
Привычно подавить все несвоевременные раздумья, привычно сосредоточиться на насущной проблеме. А именно - как выжить.
Где-то там, за спиной, сейчас начнет формироваться воронка... и вот из нее выбраться гарантированно не удастся.
Берег оказался достаточно далеко - достаточно для того, чтобы все-таки начать самокопание. И вроде бы все понятно, и его вины в случившемся нет, и ничем помочь оставшимся он бы не смог... там после второго взрыва выживших остаться не должно было... но...
А «но» - только Фей.
Берег оказался слишком близко - он даже толком не устал. И, пожалуй, если бы пришлось прикладывать усилия... не факт, что Асами бы не предпочел себе бирюзовую могилу.
Берег - ставший нежеланным. Влажный песок, сухой песок, сочная зелень травы... остров, полуостров, край материка? Мокрую одежду - на песок, и - обследовать. Что угодно делать, чем угодно заниматься... только не представлять, во что превратилось... нет!
Остров. Все-таки - остров. На вид - пустынный. Целиком Асами его обходить не стал, разумеется - но если идти через заросли, то уже через полчаса можно выйти к другому берегу.
С которого открывался отличный вид на застроенное рыбацкими домиками побережье. Тоже несколько километров... пустяки.
Что ж... назад - за одеждой. Отдых. И еще один заплыв - до нормальной цивилизации. Или хотя бы до частичной цивилизации.
Нет, все-таки сначала отдохнуть.
И к дьяволу все размышления!
И потом, потом - выяснить... отомстить... а что еще остается?
А остается - все тот же пустынный остров - наверняка чье-то частное владение, не бывает пустынных островов в такой близости от побережья. И все тот же пустынный пляж, и еще его рубашка, так и лежащая на песке, и ненавистная искрящаяся гладь, где не осталось даже следов недавней катастрофы...
... и темноволосый силуэт - метрах в тридцати от берега.
Знакомый такой силуэт... слишком знакомый. Только не бежать, только не напугать... реакции лидера Байше предсказать невозможно... Как же ты выжил, дракон? Там было невозможно... сколько жизней у драконов... только не спугнуть...
Лишь когда Фей, пошатываясь и спотыкаясь, выбрался в прибрежную полосу - стало понятно, насколько же он устал. И - насколько нормальным человеком он может быть... и как он похож на мальчишку, когда ворчит на особо настойчивую волну, все-таки догнавшую, ударившую, сбившую с ног... и не спугнуть... слишком он сейчас устал, слишком неадекватен...
Всего лишь смотреть - когда он просто выполз на берег, ткнулся лицом в желтый песок, запустил в него длинные пальцы... словно не верил, что руки и вправду больше не касаются воды...
Всего лишь смотреть - когда он перевернулся, раскинулся на этом диком пляже, разметал черные пряди, раскинул руки в стороны, подставляя всего себя солнцу... и позавидовать солнцу...
Фей, Фейлон, Ре Фей Лонг... смешной мой мальчишка... неужели ты и впрямь поверил, что я в Гонконг за Такабой летал? Мальчишка...
- Приветствую Вас, моя принцесса! - взгляд желтых глаз... шок, неверие, досада, настороженность... непроницаемый лед.
Зачем, Фей? Почему каждый раз, когда я рядом - ты закрываешься? Ну нельзя же настолько не доверять людям...
- Ты!!!
За что, Фей? Что именно ты не можешь простить мне?
Стоп!
Вот уж чего сейчас не стоит делать... сейчас лучше попробовать начать все сначала. Сейчас - когда рядом никого нет... Сейчас, когда Фей еще не вспомнил о своем статусе и о своих обязанностях... Здесь, где все это потеряло значение...
Может - не случайно спаслись только они? Судьба?
Судьба и шанс - научить Фейлона хоть немного ему доверять?
- Да, моя принцесса, я, - Асами сел прямо на песок, пальцами коснулся мокрых черных волос... грязных, спутанных... прекрасных... - Кстати, заранее сообщаю - никого, кроме меня, здесь нет. Абсолютно пустынное место.
А про тот, далекий остров ему пока знать не обязательно. Не хочется его ни с кем делить. Не хочется отпускать... слишком редко белый дракон оказывается в пределах досягаемости... просто руку протяни - коснешься нежной кожи, усталого, измученного тела...
Ага. Осталось только напугать мальчишку... он и так еле жив... а удар у него, кстати говоря, не детский. И никак не ожидаемый от... существа столь хрупкого вида.
- Оказаться на необитаемом острове, - фыркнуло сквозь зубы хрупкое существо. - Наедине с Асами Рюичи. Хм... может, зря я не утонул?
Ага. Значит - уже пришел в себя. Вроде бы ничего особенного, но от осознания руки начали мелко дрожать, а в голове возникли внятные идеи - что именно можно сделать с телом вменяемого Фейлона. Причем приличных идей отчего-то в голове не осталось.
- Да, я тоже рад тебя видеть, - только бы удалось успокоиться... Где-то у него были сигареты... - Черт... сырая! - ну, и как теперь отвлекаться от мыслей, в которых он расстегивает расшитый чеонгсам, стягивает ставшую прозрачной рубашку... - Фей, а у тебя... О-о-о...
Удержаться от возгласа было просто нереально. Фей, вставший на колени, немного нервно теребил набухшие от воды шелковые петли чеонгсама. Фей, нет... это не должно быть так...
- Ты уже? - да, он обидится, но принять сейчас этот странный дар... - Ты не слишком торопишься, принцесса? - принять... значит - проиграть.
Раздраженный выдох - но это китайское недоразумение даже головы не повернуло. Избавилось-таки от халата, дернуло у горла жемчужины, выдирая их вместе с шелком... на груди пуговица оказалась особо упорной, и Фей, чертыхнувшись, просто стянул рубашку через голову. Безупречное обнаженное тело, прекрасное, невозможно прекрасное, и даже шрам на груди не уродует... только добавляет реальности... без этого шрама Фея и впрямь можно принять за... да за ожившую сказку, пожалуй...
И - холодный взгляд желтых глаз. Предупреждающий и угрожающий.
- Ты... немного удивишься, возможно, но, - сейчас гадость скажет, не иначе. Именно так выглядит кобра в прыжке, - ты себя переоцениваешь, Асами. Слишком.
Гадюка.
Прекрасная гадюка, надо признать.
Ладно, красавчик... прости, я действительно ошибся в выводах... ох, чудо мое, ну и что ты собрался делать?
- Что ты делаешь?
Только не говори, что и впрямь собираешься разжечь костер - потирая палкой о палку.
- Костер.
- Ты так быстро теряешь цивилизованный облик? - а за помощью обратиться гордость не позволила? Мальчик, мальчик... настолько не доверяешь? - Пусти уж, горе-принцесса.
Зажигалка сухо щелкнула в руке... и еще раз... и еще...
Правильно, Асами. Поняв, что ты - идиот, он будет доверять тебе больше.
- Интересно, - протянул Фей, словно услышав его мысли, - почему это мне после трехчасового бултыхания в соленой воде не пришло в голову использовать зажигалку?
Потому что нормальные люди в твоем присутствии думать не в состоянии, а ты к себе уже привык.
- Потому что она у тебя утонула, - предложил Асами альтернативную версию.
Фей скривился, но промолчал. Развесил одежду, сел в мокрых штанах на песок, обхватил руками колени... мальчишка, которого так хотятся обнять, прижать к груди...
Ага. Змею - к груди. Нет уж, лучше обойтись.
Тяжелое молчание - и нет слов, чтобы его нарушить. Асами очень хотелось подойти к Фейлону, обнять обнаженные плечи, шептать на ухо дракону абсолютно бессмысленные комплименты и обещания...
Останавливала вполне предсказуемая реакция дракона.
А потом дракон резко поднялся, натянул высохшую одежду - Асами даже не знал, радоваться ему сейчас или начать разочаровываться - прислушался, подошел к кромке леса... и - полез на дерево.
Фей?
- Фей, ты решил изобразить Тарзана в чеонгсаме? Оригинальная трактовка.
- Скоро ночь, - бросил, не оборачиваясь, китаец. - И ночевать на земле я не буду.
- Ого... На земле принцесса спать не будет, - ты боишься, красавчик? Настолько? - Ну конечно, это же ниже ее достоинства! А на дереве - другое дело.
- Асами, - терпеливо, как ребенку, разъяснил ему Фейлон, - мы не знаем, какие животные здесь водятся. А на дереве будет безопаснее.
Да нет здесь никаких хищников... от силы несколько обезьян. Островок слишком мал. Но Фей об этом не знает...
- Дракон Байше боится встретить большую кошечку?
Фейлон что-то ответил, но его голос растворился в низком рычании кого-то невидимого. Скорее всего - какого-то мелкого хищника, крупным здесь нечего делать. Красавчик тут же вскинулся, напрягся, пристально вглядываясь в ночную тьму. Напряженное лицо, залитое бледным светом полнолуния, мерцающие тигриные глаза, чуть приподнятая яркая губа, обнажающая ровный ряд острых зубок... А, к черту все это, Фей, тебя предупреждали.
- Асами, ты что задумал?
- Угадай, - забраться на дерево, сжать тебя в объятиях... и уговорить слезть вниз. - Сам же сказал, что на дереве безопаснее.
- Это мое дерево, - тут же возразил Фей Лонг. - Ищи себе другое.
- Фей, это - не твое дерево.
- Я первым на него залез, поэтому - мое. Так что слезай, я требую!
- Требуешь? Ты так и не повзрослел, красавчик?
- Заткнись и слезай отсюда, - рявкнул Фейлон, пытаясь столкнуть Асами вниз.
- О, только не дерись. И не умеешь толком, и дерево может не выдержать.
- Тогда, - наглец рискнул ударить ногой по руке, - убирайся!
- Ах, ты...
Ладно, мальчик... ты нарвался...
Растянувшееся во времени мгновение. Хруст ветки, не выдержавшей их общей массы. Шорох смятой травы и треск обломанных веток. Низкое рычание где-то вдалеке - к черту.
Короткий вскрик - Фей, ты там как? Жив?
- Я же сказал, что дерево может не выдержать, - под губами Рюичи оказалось аккуратное ушко самого невыносимого в мире китайца, а руки ощутили дрожь, прошедшую по хрупкому телу...
А вот так - не надо. Ты неплохо дерешься, Фей, я солгал, очень даже неплохо - но не стоит этого делать. Не против меня.
- И что это за попытки? - и снова дрожь, порожденная тихим шепотом.
- Во-первых, - почти естественным тоном произнес Фейлон, - ты сломал мое дерево. Во-вторых, руки убери. Падение - не повод меня лапать.
- Опять строишь из себя принцессу? - гибкое тело выгнулось в руках японца, затрепетало... и это только от шепота...
Какой же ты горячий, малыш... отзывчивый... голодный...
Неужели все эти восемь лет никто не попытался тебя отогреть? Никто не обнял, не прижал к себе... не пробился сквозь твой ледяной панцирь...
Под ладонями - обтянутая шелком спина, и сквозь шелк можно нащупать каждый позвонок, каждое ребрышко... а ниже - упругие ягодицы, крепкие, твердые... и твои ноги раздвинулись едва ли не раньше, чем мое колено нажало... мой, мой, мой... куда?
Отчаяние в глазах... отчаяние - и поражение... Ты не можешь бороться, Фей... и не надо...
Сопротивляющиеся губы, солоноватые на вкус... такие знакомые... оказывается, он ничего не забыл за восемь лет... ни этого легкого сопротивления, ни тихих стонов, ни чувствительности неба, ни...
Асами, ты псих? Ты еще помнишь, кого в руках держишь?
Того, которого люблю... куда?
Каким образом Фей Лао Бан еще умудрялся сопротивляться - непостижимо. Распухшие губы, ошалелые глаза, возбужденная плоть, упирающаяся в бедро Асами... но ведь противится же...
- Я знаю, - в желтых глазах вспыхнул гнев, вспыхнул, заполняя всю глубину этих глаз... не смей! Я не отпущу тебя... - что ты хочешь меня, Фей. Не отрицай, не пытайся даже.
Тихий, немного хриплый выдох - и такое знакомое выражение в красивых глазах. Что ты задум...
Мерзавец! О-оххх...
- Грязный ублюдок, - выдохнул разгневанный дракон, поднимаясь, рукавом вытирая губы.
Кто бы говорил...
- ... ты считаешь, что я такая же шлюшка, как...
Ты... Фей, ты считаешь, что я хотя бы в мыслях буду сравнивать тебя с Такабой?!
- ... не можешь совладать с гормонами - лови себе бревно и добирайся вплавь до Токио, к своей подстилке!
Малыш, это не так... ты ошибаешься...
- ... и никогда не приближайся ко мне - пожалеешь! Обещаю.
Фей Лао Бан, не смей сейчас уходить...
Шелк чеонгсама мелькнул среди ветвей и скрылся из виду. Асами наконец-то отдышался и осторожно поднялся на ноги, глядя в ту сторону, куда ушел этот невыносимый - хуже Такабы, честное слово! - мальчишка.
Ладно. Сам виноват. Ты слишком торопишь его... настолько, что он сам себя испугался. Испугался оказаться игрушкой, испугался, что им воспользуются и вышвырнут...
Ладно, Фей. Ты можешь бороться, ты можешь бежать от меня и от себя... только вот сейчас я понял, чего хочу - а я всегда получаю желаемое.
Я еще ни разу не упустил добычу, Ре Фейлон.
- Ты сам еще вернешься ко мне, - улыбнулся Асами в темноту. - Обещаю.
Конец.
читать дальшеБерег был уже близко – совсем, совсем, еще чуть-чуть… еще немного… скользкие колючие камешки под босыми ногами, вязкий песок, жадные волны, норовящие сбить с ног и утащить назад, в океан. Но – Лю Фей Лонг оказался сильнее. Ненамного, совсем ненамного – на то, чтобы добраться до берега, ушли все его силы… но ведь он справился…
Да – измученный до крайности, да – обессиленный, да – на берегу он смог только рухнуть на песок, даже отползти подальше от воды не сумел, и теперь волны каждый раз касались его ступней… но ведь добрался – и это главное.
«И все-таки – чем пятизвездочные отели плохи? Они просторны. Они уютны. Там есть все, что только можно пожелать – а если что-то случайно и не найдется, это будет доставлено через десять минут. И – отели стоят НА ЗЕМЛЕ. Если происходит что-то непредвиденное – отель не тонет, и необходимость вплавь добираться до берега, надеясь не встретиться с акулами – такая необходимость вообще не возникает! А тот идиот, что предложил встретиться на теплоходе посреди моря… нет, если я еще раз получу такое приглашение… убью приглашавшего. Медленно. Мучительно. Шестьсот ноже…».
– Приветствую Вас, моя принцесса! – раздался над ухом насмешливый голос.
Очень знакомый голос. И – очень знакомо перехватывает дыхание, совсем как раньше…
– Ты!!! – нет, это ж надо было так потерять бдительность… непозволительная беспечность.
– Да, моя принцесса, я, – Асами сел на песок, почти касаясь кончиков разметавшихся волос Фей Лонга, усмехнулся. – Кстати, заранее сообщаю – никого, кроме меня, здесь нет. Абсолютно пустынное место.
– Оказаться на необитаемом острове. Наедине с Асами Рюичи. Хм… может, зря я не утонул?
– Да, я тоже рад тебя видеть, – Асами вытащил из кармана некогда белоснежной рубашки пачку сигарет, вытряхнул одну себе на ладонь. – Черт, сырая! А у тебя… О-о-о… Ты уже? Ты не слишком торопишься, принцесса?
Фей тихо выдохнул сквозь зубы, расстегнул последнюю пуговицу чеонгсама, почти брезгливо стряхнул с себя мокрую ткань – и только тогда позволил себе бросить на Асами взгляд. Убийственный.
– Ты… немного удивишься, возможно, но… ты себя переоцениваешь. Слишком.
Рубашку пришлось стягивать через голову – пальцы отказались бороться с жемчужными пуговками. После выжимания дорогой шелк стал напоминать дешевую тряпку… мокрую тряпку. Ладно… главное, пусть высохнет, а там разберемся.
А если удастся разжечь костер – то одежда быстрее высохнет. И почти не понадобилось усилий – заставить себя бродить по песку, собирая высохшие ветки.
Так… а огонь?
– Что ты делаешь? – поинтересовался Асами, с убийственно вежливым интересом глядя, как Фейлон трет одну деревяшку о другую.
– Костер, – буркнул Фей, не прекращая своей деятельности.
– Ты так быстро теряешь цивилизованный облик? – насмешливо поинтересовался Асами. – Пусти уж, горе-принцесса.
Изысканная зажигалка, рельефный дракон которой как-то естественно смотрелся в крупной красивой руке, негромко щелкнула… и снова… снова…
– Интересно, – протянул Фей, глядя на раздосадованное лицо японца, – почему это мне после трехчасового бультыхания в соленой воде не пришло в голову использовать зажигалку?
– Потому что она у тебя утонула, – раздраженно предположил Асами, убирая бесполезный предмет обратно в карман.
Ладно, – подумал Фейлон. Главное – он больше не мешается. А халат все равно скоро досохнет.
Сумерки стремительно накатывались на берег, скрадывая горизонт, океанскую гладь, прибрежные скалы. Фей Лонг оделся, напряженно вслушиваясь в сумрачную тишину, затем поморщился и направился к дереву неопределенной породы – единственному относительно надежному среди стройных пальм. Асами лениво проводил его взглядом и…
– Фей, ты решил изобразить Тарзана в чеонгсаме? Оригинальная трактовка.
– Скоро ночь, – соизволил ответить Фей Лонг, подтягиваясь и усаживаясь на мощный сук. – И ночевать на земле я не буду.
– Ого, – в голосе якудза отчетливо звучал смех. – На земле принцесса спать не будет. Ну конечно, это же ниже ее достоинства! А на дереве – другое дело.
– Асами, – а стоит ли о нем волноваться? Его проблемы, собственно. – Асами, мы не знаем, какие животные здесь водятся. А на дереве будет безопаснее.
– Дракон Байше боится встретить большую кошечку?
Ответ Фея потонул в низком, раскатистом «Грррооааррр».
– Какого…
Что там, внизу, говорил Асами – китайца не интересовало. Он пристально вглядывался в темноту джунглей, пытаясь разглядеть источник опасности. Увы. Источник было хорошо слышно – неизвестный зверь вновь зарычал – но рассмотреть его не удавалось. Зато дерево ощутимо затряслось.
– Асами, ты что задумал?
– Угадай, – фыркнул Асами, подтягиваясь повыше, почти на его уровень. – Сам же сказал, что на дереве безопаснее.
– Это мое дерево, – тут же возразил Фей Лонг. – Ищи себе другое.
– Фей, – насмешливо прошептал Асами, – это – не твое дерево.
– Я первым на него залез, поэтому – мое. Так что слезай, я требую!
– Требуешь? Ты так и не повзрослел, красавчик?
– Заткнись и слезай отсюда, – рявкнул Фейлон, пытаясь столкнуть Асами вниз.
– Ой, только не дерись. И не умеешь толком, и дерево может не выдержать.
– Тогда, – короткий удар ногой по наглой руке, – убирайся!
– Ах, ты…
Растянувшееся во времени мгновение. Хруст. Шорох смятой травы и треск обломанных веток. Низкое рычание где-то вдалеке. Короткий вскрик – Фейлон не успел сдержаться.
– Я же сказал, что дерево может не выдержать, – теплое дыхание буквально обожгло кожу, заставляя дыбом встать тоненькие волоски около уха.
Короткий удар в челюсть вышел… ну, почти рефлекторно. Ну… и почти вышел.
– И что это за попытки? – шепнул в ухо Асами, удерживая кулак рукой.
Полукровка чертов.
– Во-первых, – Фей сам удивился, насколько спокойно звучит его голос, – ты сломал мое дерево. Во-вторых, руки убери. Падение – не повод меня лапать.
– Опять строишь из себя принцессу? – низкий голос Асами заставлял тело буквально… плавиться от удовольствия. И не только голос. Теплые руки, скользящие у него по спине, настойчиво спускаясь все ниже… сильное бедро, раздвинувшее его ноги…
Опять.
Этого Фей Лонг допускать не собирался – еще не стерлись воспоминания с прошлого раза, когда он доверился Рюичи, доверился его теплому шепоту, его уютным рукам, его обволакивающей заботе. Рюичи никогда не делает ничего просто так.
Гибким, почти змеиным движением Фей выскользнул из объятий японца и попытался уйти, но Асами поймал его за плечи, прижал к себе, начал целовать… медленно, невыразимо нежно – именно так, как Фей мечтал восемь лет назад… или просто – восемь лет… Сопротивляться… сопротивляться такому? Это просто невозможно…
Чужой язык уверенно ласкал его губы, проник в рот, задел чувствительное небо… Фей застонал прямо в эти властные губы, и целовал, и отвечал на поцелуй, не пытаясь уже контролировать себя… и только сейчас поняв, зачем он похищал Акихито.
В чувство привела ветка, негромко хрустнувшая под спиной, и, наверное, то, что Асами прервал поцелуй – воздуха уже не хватало, дыхание срывалось…
– Я знаю, – глаза Асами в темноте горели странным темным огнем, – ты хочешь меня, Фей. Не отрицай, не пытайся даже.
Торжествующие огонь взгляда, и еще улыбка, довольная, высокомерная улыбка – последнее, чего не хватало Фей Лонгу чтобы вернуть самообладание.
Асами успел что-то заподозрить, когда по губам его дракона скользнула змеиная усмешка, но – ни на что иное времени не хватило. Колено Фейлона резко и безжалостно ударило по самому чувствительному месту мужчины.
– Грязный ублюдок, – выдохнул разгневанный дракон, поднимаясь и рукавом вытирая вспухшие губы.
– Фей…
– … ты считаешь, что я такая же шлюшка, как…
– О-у-у-у-у…
– … не можешь совладать с гормонами – лови себе бревно и добирайся вплавь до Токио, к своей подстилке!
– Фей, подож…
– … и никогда не приближайся ко мне – пожалеешь! Обещаю.
Шелк чеонгсама мелькнул среди ветвей и скрылся из виду. Асами, наконец-то, отдышался и осторожно поднялся на ноги, глядя в ту сторону, куда ушел этот невыносимый – хуже Такабы, честное слово! – мальчишка.
– Ты сам еще вернешься ко мне, – улыбнулся мужчина. – Обещаю.
Конец.
@темы: видоискатель, фанфики
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Бесконечность
читать дальшеБесконечность падения в пустоту - всегда завораживает. Бесконечность линий жизни – всегда удивляет. Бесконечность изменений на точку мгновения – всегда заставляет понимать то, что понять невозможно.
- Тао, приготовь кофе.
- Кофе? – удивленный наивный взгляд, - господин, вы же не пьете кофе?
- Тао, - настроение с утра ничего не испортит, - мне повторить? Приготовь кофе.
- Да, господин Фейлон, - влюбленный юный голос, и Тао исчез за дверью.
Хороший мальчик. Верный. За это можно простить многое. Верность вообще очень редкое качество.
Послышались тихие почти неслышные шаги, и через мгновение сильные руки обняли сзади, крепко прижимая к себе. Горячие губы поцеловали затылок, и захотелось расслабиться, отдаваясь властным объятиям. Фейлон на мгновение расслабился, а потом куснул ласкающую руку.
- Фей, - горячее дыхание обожгло ухо, - маленький дракон.
- Большой. Или сомневаешься?!
- Нет, мой маленький отчаянный дракон, - продолжал усмехаться мужчина, и прежде чем Фейлон помрачнел и дернулся, тихо шепнул, - зато только мой.
Фейлон повернулся и уткнулся лицом в надежное плечо.
- С тобой хорошо, - неслышно выдохнул он, - ты никогда не поступал правильно, кроме того единственного раза.
- Зато сразу все изменилось, - усмехнулся его любовник, - и ты стал моим.
- И не мечтай, - буркнул Фейлон.
- Во сколько у тебя встреча?
- В час. Времени еще достаточно. Я хочу обсудить с тобой параметры договора. Меня не устраивает поставка по срокам. В конце концов, это можно сделать гораздо быстрей, если пользоваться морской перевозкой.
- А таможня?
- Растаможить проблему не составит. Я отправлю Йо проследить за всем. И потом, уменьшение сроков увеличит прибыль почти в два раза. И еще одно. Дорогой мой, - глаза Фейлона вдруг сузились, - если я еще раз узнаю, что ты за моей спиной ведешь переговоры с другими членами Триады… я разрешу себе лично убить тебя.
- Прекрасное создание, - улыбнулся высокий мужчина и снова притянул дракона к себе, - когда ты злишься, ты великолепен.
- Я в курсе, - процедил Фейлон, но вырываться не стал, - ты не хочешь мне объяснить?
- Я просто не успел тебя рассказать вчера, - спокойно признался тот, - был несколько занят… своим восхитительным любовником, - и он прижал к себе Фейлона, начиная его страстно целовать.
- Хорошо, - сквозь безумные поцелуи пробормотал дракон, - живи.
- Господин, ваш кофе, - послышался голосок Тао, - но вы же… аааа, - мальчик на секунду умолк, - господин Асами, понятно… господин Фейлон, я приготовлю вам чай…
Пояснения: предполагается, что асами давно рассказал Фейлону всю эпопею убийства отца и брата
читать дальшеБесконечность падения в пустоту - всегда завораживает. Бесконечность линий жизни – всегда удивляет. Бесконечность изменений на точку мгновения – всегда заставляет понимать то, что понять невозможно.
- Тао, приготовь кофе.
- Кофе? – удивленный наивный взгляд, - господин, вы же не пьете кофе?
- Тао, - настроение с утра ничего не испортит, - мне повторить? Приготовь кофе.
- Да, господин Фейлон, - влюбленный юный голос, и Тао исчез за дверью.
Хороший мальчик. Верный. За это можно простить многое. Верность вообще очень редкое качество.
Послышались тихие почти неслышные шаги, и через мгновение сильные руки обняли сзади, крепко прижимая к себе. Горячие губы поцеловали затылок, и захотелось расслабиться, отдаваясь властным объятиям. Фейлон на мгновение расслабился, а потом куснул ласкающую руку.
- Фей, - горячее дыхание обожгло ухо, - маленький дракон.
- Большой. Или сомневаешься?!
- Нет, мой маленький отчаянный дракон, - продолжал усмехаться мужчина, и прежде чем Фейлон помрачнел и дернулся, тихо шепнул, - зато только мой.
Фейлон повернулся и уткнулся лицом в надежное плечо.
- С тобой хорошо, - неслышно выдохнул он, - ты никогда не поступал правильно, кроме того единственного раза.
- Зато сразу все изменилось, - усмехнулся его любовник, - и ты стал моим.
- И не мечтай, - буркнул Фейлон.
- Во сколько у тебя встреча?
- В час. Времени еще достаточно. Я хочу обсудить с тобой параметры договора. Меня не устраивает поставка по срокам. В конце концов, это можно сделать гораздо быстрей, если пользоваться морской перевозкой.
- А таможня?
- Растаможить проблему не составит. Я отправлю Йо проследить за всем. И потом, уменьшение сроков увеличит прибыль почти в два раза. И еще одно. Дорогой мой, - глаза Фейлона вдруг сузились, - если я еще раз узнаю, что ты за моей спиной ведешь переговоры с другими членами Триады… я разрешу себе лично убить тебя.
- Прекрасное создание, - улыбнулся высокий мужчина и снова притянул дракона к себе, - когда ты злишься, ты великолепен.
- Я в курсе, - процедил Фейлон, но вырываться не стал, - ты не хочешь мне объяснить?
- Я просто не успел тебя рассказать вчера, - спокойно признался тот, - был несколько занят… своим восхитительным любовником, - и он прижал к себе Фейлона, начиная его страстно целовать.
- Хорошо, - сквозь безумные поцелуи пробормотал дракон, - живи.
- Господин, ваш кофе, - послышался голосок Тао, - но вы же… аааа, - мальчик на секунду умолк, - господин Асами, понятно… господин Фейлон, я приготовлю вам чай…
Пояснения: предполагается, что асами давно рассказал Фейлону всю эпопею убийства отца и брата
@темы: видоискатель, минифанф
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Название: Possession (Одержимость)
Автор: Rogue 11
Переводчик: grim_reality
Бэта: Liebe
Рейтинг: NC-17
Пэйринг: Фэй/Акихито, Асами/Акихито, Асами/Фей
Предупреждения: PWP, некоторая доля насилия, non-con
Саммари: Просто небольшая история, основанная на манге, о любви/ненависти Асами и Фэя.
Дисклеймер: Этот рассказ написан фаном исключительно для удовольствия других фанов без каких-либо корыстных целей. Манга «Viewfinder» и ее герои – зарегистрированные торговые марки, принадлежащие Аяно Ямане и Central Park Media Corporation. Все права защищены.
Оригинал находится на www.gundam-wing-universe.net/fanfiction/stories...
Разрешение на перевод получено.
Размещение с разрешения переводчика.
Часть 1
читать дальше
- Черт бы тебя побрал, Асами! Ты что, пытаешься меня разозлить? – сердито прорычал Фейлон, швырнув телефонную трубку назад на базу. Темные глаза сузились от ярости. Только что сообщили, что принадлежащий ему груз оружия перехватили якудза, и его эта новость совсем не обрадовала. Этот груз был частью большой сделки между Фейлоном и могущественной итальянской мафиозной семьей. Если он не сможет выполнить свою часть договора, то потеряет лицо перед партнерами по бизнесу.
«Ты этого пытаешься добиться? Выкинуть меня из бизнеса, выставив некомпетентным болваном? Этого я тебе не позволю».
- Я могу что-либо сделать для Вас, господин Фейлон? – осторожно поинтересовался Вэй Ченг – один из боссов, терпеливо ожидавший возле двери. Вэй прекрасно знал, что злой Фейлон также становился непредсказуемым и опасным Фейлоном.
Высокий китаец не ответил. Вместо этого он подошел к огромному окну и некоторое время молча всматривался в темное ночное небо. Когда он, наконец, обернулся, его губы изогнулись в улыбке. И это была не довольная улыбка, а ухмылка гиены, только что учуявшей свой обед.
- Нет, не можешь, - жестко ответил он. – Я обо всем позабочусь сам.
***
Такаба Акихито тяжко вздохнул, взглянув на небо. Тяжелые тучи нависли над головой, как дурные предзнаменования. Он стоял возле офиса своего издателя. Отсюда до дома было более получаса пешком, и как минимум 10 минут до ближайшей автобусной остановки. «Мне ни за что не добраться домой сухим. И для полноты картины, я проделал весь путь сюда впустую. Сначала он говорит мне, чтобы я пришел и показал ему новые фото, а потом его даже не оказывается на месте».
Акихито ссутулился и, пригнув пониже голову, двинулся вперед по пустынному тротуару. Он так погрузился в собственные беды, что даже не заметил, как возле него притормозил большой черный автомобиль, до тех пор пока распахнувшаяся дверца чуть не задела его.
- Эй, осторожней! – Он повернул голову, чтобы глянуть, что за черт, и побледнел, узнав стройного длинноволосого человека. – Ты!
- Залезай, - холодно приказал Фейлон и подчеркнул приказ, наведя на парня пистолет.
- Пошел к черту, - прошипел Акихито, выйдя из себя. – Я не одна из твоих ручных собачонок, так что не смей мне приказывать. И я больше не хочу иметь с тобой дело. Так что оставь меня в покое, ладно? Кем ты себя вообще считаешь?
- Прямо сейчас, - спокойно ответил Фейлон, - я считаю себя человеком, держащим палец на курке. Не очень-то разумно меня провоцировать. А сейчас лезь в машину!
Акихито сглотнул, услышав щелчок предохранителя. Он не был уверен, что мужчина блефует. В конце концов, Фейлон уже стрелял в него. Поколебавшись еще мгновение, он скользнул на заднее сиденье лимузина, устроившись напротив китайца. Фейлон захлопнул дверцу, и водитель сразу же тронул с места.
- Что тебе от меня надо? – попытался как можно увереннее спросить Акихито, но это оказалось не так просто. Воспоминания о том, что произошло в прошлый раз, когда его похитили люди Фейлона, были все еще слишком свежи в памяти. И с этими воспоминаниями ему совсем не хотелось иметь дела именно сейчас.
- Я хочу, чтобы ты позвонил Асами.
- И все? – Акихито с подозрением посмотрел на мужчину. – Тогда дай мне свой телефон, и я сейчас же ему позвоню. А ты сможешь подбросить меня до дома.
- Ты позвонишь ему тогда, когда я скажу. – Фейлон опустил пистолет на колени, небрежно закинув одну длинную ногу на другую, и отвернулся к окну.
Парень мельком глянул на оружие, гадая, есть ли шанс. Если он рванется к двери, откроет ее и быстро выскочит из машины…
- Даже не думай об этом. – Длинноволосый мужчина наблюдал за ним через отражение на затененном стекле. – Если ты попытаешься выкинуть какую-нибудь глупость, я прострелю тебе ногу, - спокойно сообщил он таким тоном, каким обычно обсуждают погоду.
***
Асами разговаривал с новым замом, Симизу Хацуто, когда его прервал стук в дверь.
- В чем дело? – раздраженно поинтересовался он. Через несколько часов нужно было уезжать из города, а он еще должен был обсудить несколько вопросов с Симизу.
- Прошу прощения за беспокойство. - Один из его людей вошел в комнату и уважительно поклонился. – Но вам звонят, и я подумал, что вы захотите ответить.
- Звонят? – переспросил Асами. – Кто?
- Лю Фэйлон.
- Фейлон? – фыркнул Асами со смесью веселья и удивления. – Интересно, и что ему понадобилось. Переведи звонок на меня. Я отвечу отсюда.
Человек снова поклонился и вышел. Через несколько секунд телефон на столе мигнул красной лампочкой, и Асами поднял трубку.
- Фейлон, что я такого совершил, чтобы заслужить честь услышать тебя? – с сарказмом поинтересовался Асами.
- У меня здесь кое-кто, кто хотел бы с тобой пообщаться, - без тени эмоций ответил китаец.
Последовало мгновение тишины, и Асами слегка нахмурился.
- Асами?!
- Акихито? – слегка удивленно спросил тот.
- Не знаю, что происходит, почему этот урод похитил меня и хочет, чтобы я позвонил тебе, и, честно говоря, мне плевать. Что бы это ни было, я не хочу иметь с этим ничего общего. Ты меня слышал, Асами? Я просто хочу, чтобы вы, два извращенца, оставили меня в покое. – Голос у парня звучал чуть выше, чем обычно. Асами мог бы поклясться, что тот напуган. Он прищурился, но до того, как успел что-либо произнести, Фейлон забрал трубку.
- Я так понял, ты узнал голос?
- Чего ты хочешь, Фейлон? – спросил Асами.
- Можно подумать, ты не знаешь. Мое оружие, конечно, - прошипел Фейлон. – Груз, который ты у меня украл.
Асами позабавлено хмыкнул.
- Вот что получается, когда доверяешь охрану груза некомпетентным идиотам.
Мужчина на другом конце провода взорвался:
- Не играй со мной, Асами! Я хочу, чтобы ты прислал мне это оружие, если хочешь получить своего пацана целым и невредимым.
- Ты действительно думаешь, что можешь шантажировать меня этой маленькой уличной крысой? Это только доказывает, что ты такой же идиот, как и твои люди, - последовал холодный ответ. – Если ты так хочешь его – забирай.
Асами прервал разговор и повесил трубку.
- Черт бы тебя побрал, Фейлон, - прошипел он с горящими от ярости глазами. «Никто, никто, не может забрать что-то, принадлежащее мне, и скрыться. Даже ты. Считай, тебе повезло, что мне действительно надо уехать, в противном случае, я бы нашел тебя прямо сейчас и преподал небольшой урок».
Он повернулся к своему заму.
- Хацуто, пока меня не будет, я хочу, чтобы ты нашел, где скрывается Фейлон. Следуй за ним как тень, куда бы он ни собрался. Я позабочусь об остальном, когда вернусь от Хидаки.
- Как пожелаете, Асами-сама, - кивнул Симизу.
***
Лицо Фейлона было абсолютного спокойно, когда он захлопнул свой мобильный и спрятал его в карман. Но внутри него все просто кипело от ярости.
- Да как он посмел повесить трубку? Как он посмел не воспринять меня всерьез и обращаться как будто я ниже его.
У него за спиной Акихито зазвенел своими оковами.
- Ты обещал отпустить меня после звонка Асами. Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь сдержать слово.
С мягкой улыбкой на лице Фейлон медленно развернулся. Несколько секунд молчаливо наблюдал за пленником, высоко поднятые руки которого были прикованы к стальному кольцу в потолке.
- Не помню, чтобы давал подобное обещание.
- Ублюдок, - выругался Акихито, попытавшись ударить китайца ногой.
Фейлон отступил в сторону, легко избежав удара.
- Следи за языком!
- Ненавижу тебя, вас обоих! - орал пленник. – Вы извращенцы, наделенные властью, которых не волнует ничего, кроме собственных желаний!
- Даже не сравнивай меня с ним, - с отвращением прошипел Фейлон. – У Асами нет чести. У нас нет ничего общего.
- В задницу честь, – пренебрежительно фыркнул Акихито. – Каким местом похищение, избиение и изнасилование считается делом чести? Он, по крайней мере, не притворяется, что…
- Ты ждешь, что он появится, как рыцарь на белом коне, и снова спасет тебя? – прервал его Фейлон. – Боюсь, твои ожидания тщетны. Знаешь, что он сказал мне по телефону? Он сказал, что я могу оставить тебя себе, - жестко усмехнулся Фейлон. – Может быть, я так и сделаю.
- Что? – Акихито широко распахнул глаза. – Ты это о чем? Я не его собственность.
- Или, может быть, я отправлю тебя назад по кусочкам. Возможно, тогда он начнет воспринимать меня всерьез, - рассуждал Фейлон.
Акихито сглотнул. Что-то ему подсказывало, что Фейлон достаточно сумасшедший, чтобы осуществить свою угрозу.
***
Такаба не был уверен, сколько прошло времени с тех пор, как Фейлон оставил его прикованным в комнате. Возможно, часы. Какая-то часть его считала, что это хорошо. Ведь пока он здесь один, он в относительной безопасности. Но другая часть просто надеялась, что что-нибудь произойдет. Что угодно. Он устал от ожидания. И тем не менее, он практически подпрыгнул, когда дверь наконец-то открылась.
С сомнением и некоторой тревогой Акихито взглянул на двух мужчин, вошедших в комнату. Один из них остался возле двери, другой подошел к нему и освободил цепи из кольца, не снимая наручников, сковывающих руки парня.
- Двигайся. - Мужчина подтолкнул Акихито к двери.
- Куда вы меня ведете?
- Хозяин Фейлон хочет тебя видеть, - последовал краткий ответ.
Такаба сглотнул. Два стража грубо вытолкнули его в коридор и потащили вверх по лестнице. Акихито задался вопросом, как долго Фейлон собирается его здесь держать. Очевидно, что попытка китайца использовать его в борьбе с Асами провалилась.
Как бы Акихито не ненавидел это признавать, но, похоже, то, что Асами вышвырнул его, причинило ему боль.
«Возьми себя в руки, чего ты ожидал? Ты прекрасно знал, что ты не более чем игрушка для него, объект желания, обладания. Он спас тебя тогда, не потому что заботился, а потому что ему не нравится, когда кто-то забирает что-либо, принадлежащее ему. Как испорченный ребенок, который не хочет делиться любимой игрушкой».
Горькая усмешка появилась на лице Акихито.
«Кроме того, кто сказал, что я его любимая игрушка? Зная его, может найтись еще несколько, используемых так же, как я».
- Что? – поинтересовался мужчина, идущий справа от Такабы, озадаченный выражением его лица.
Тот покачал головой.
- Ничего.
Несколько секунд спустя они остановились напротив белой двойной двери, и один из охранников постучал.
- Войдите!
Фейлон сидел на кремовом кожаном диване, держа тонкую сигарету в одной руке и чашку с саке в другой. На нем была одежда, выдержанная в китайском стиле: свободные черные брюки и алую рубаху с вышитыми золотыми драконами. Фейлон жестом приказал своим людям выйти и взглянул на пленника.
- Подойди!
Акихито заколебался.
- Не заставляй меня вставать и тащить тебя сюда, - предупредил Фейлон, опасно низким голосом. Такаба решил, что провоцировать своего похитителя не стоит, и шагнул ближе.
- Сядь!
Он осторожно устроился на краю дивана.
- Ближе! – потребовал Фейлон, отложив сигарету и сделав глоток саке.
Акихито мысленно вздохнул, но подвинулся ближе и отрицательно покачал головой, когда Фейлон предложил ему саке.
- Я не пью.
- Сегодня пьешь, - решил его похититель.
«Ладно,» - пожал плечами парень, взяв чашку с саке. Из-за скованных запястий удержать ее было нелегко. – «Говорят, алкоголь поднимает болевой порог. Может быть, сегодня мне это понадобится,» - язвительно подумал он. Осторожно отхлебнул саке и поставил чашку на стол.
Фейлон допил свою и тоже отставил ее в сторону. Снова взявшись за сигарету, обвил рукой Такабу за талию и затащил к себе на колени.
- Ты напряжен, - заметил он. – Ты испугался?
- А мне стоит? – спросил пленник.
Фейлон не ответил, вместо этого он просто поднял руку и провел ею по волосам Акихито.
- Он делал это с тобой? – неожиданно поинтересовался Фейлон. – Он перебирал пальцами твои волосы и говорил, как они красивы? Он вытирал твои слезы, когда ты плакал, и помогал тебе почувствовать себя лучше?
Только через несколько секунд Акихито понял, что разговор идет об Асами. Парень нахмурился.
«Он ревнует?» - неожиданно возникла мысль. Но так же быстро, как эта идея возникла, он ее отверг. – «Невозможно, это бессмысленно. В конце концов, эти двое ненавидят друг друга».
Но, в то же время, эта мысль подхлестнула его любопытство и пробудила в нем журналиста.
«Может, есть что-то, чего я не знаю?»
- У вас с Асами за спиной долгий путь, не так ли?
Глаза Фейлона потемнели.
- Слишком долгий.
«Ладно, неудачный вопрос».
- Посмотрим, сможем ли мы заставить тебя немного расслабиться.
Акихито почувствовал запах табака и саке в дыхании Фейлона, когда тот наклонился и поцеловал его. Он попытался отвернуться, но другой мужчина схватил его за подбородок, заставив остаться на месте и прижаться к нему губами. Поцелуй был властный и требовательный, но без малейшего намека на страсть.
Другой рукой Фейлон скользнул под футболку Такабы. Длинные пальцы двигались в поисках соска. Пройдясь по нему мимолетной лаской, они слегка сжали и выкрутили его. Фейлон чувствовал, как пленник дрожит в его руках. Разорвав поцелуй, он потянул футболку выше, пока из-под нее не показался розовый сосок. Опустив голову, он обхватил его губами. Начал посасывать, перекатывая языком и слегка прихватывая зубами чувствительную плоть. Его рука опустилась ниже и погладила через ткань джинсов член парня.
Акихито задрожал и не смог сдержать стон. Он знал, что не должен наслаждаться этим. Да он и не наслаждался, но что-либо сделать с реакцией собственного тела на ласки другого мужчины не мог. Внезапно он резко выгнулся, закрыв глаза.
- Хватит!
Фейлон коротко тихо рассмеялся, даже не подняв головы. Его пальцы занялись ширинкой Такабы. Он стянул вниз брюки и белье ровно настолько, чтобы высвободить начавший медленно подниматься член.
Парень задохнулся, когда холодный воздух коснулся разгоряченной плоти. Он попытался сжать ноги, когда пальцы Фейлона двинулись дальше.
- Хватит, извращенец!
Китаец поднял голову и бросил на него предупреждающий взгляд.
- Не дергайся, иначе будет больнее, чем должно быть.
Не успев этого осознать, Акихито оказался лежащим на спине на диване, с задранной до подмышек футболкой, расстегнутой ширинкой и выставленным на обозрение полуэрегированным членом.
Фейлон стал над ним на колени, перекинув одну ногу через бедра своего пленника. Расстегнул рубашку и небрежно бросил ее на пол возле дивана.
Акихито снова задрожал. Пряди длинных вороных волос пощекотали его пах, и ставшее сверхчувствительным тело отозвалось даже на столь незначительное прикосновение. Вдруг взгляд Такабы упал на шрам на гладкой груди Фейлона. Он вспомнил, как тот проговорился, что этот шрам ему оставил Асами. И внезапно проснувшиеся журналистские инстинкты снова дали желанный повод отвлечься от игр Фейлона.
- Так Асами подстрели тебя? Ты поэтому так его ненавидишь?
- А это имеет значение?
Такаба пожал печами.
- Я просто пытаюсь выяснить, что за история стоит между вами.
- Это не твое дело. Кроме того, я тебя сюда привел не для игры в вопрос-ответ.
- Ну, я просто…
- Ты слишком много болтаешь. – Грязная усмешка появилась на лице Фейлона. – Думаю твоему рту можно найти лучшее применение. – Он расстегнул брюки, высвободив эрегированный член. – Открывай!
Как только Акихито подчинился, Фейлон просунул головку между его губами. Правую руку положил Такабе на затылок, и, придержав его на месте, двинулся глубже в рот парня.
Акихито пытался побороть рвотный рефлекс и почти подавился, но вдруг вспомнил, что нужно расслабить горло, как научил его Асами. Мысль о том, чтобы укусить, даже не пришла ему в голову, в конце концов, он не был самоубийцей.
Фейлон откинул голову назад и застонал от удовольствия, когда парень начал сосать его напряженный член.
- О боже, я начинаю понимать, что он нашел в тебе, - хрипло прошептал он. – Не останавливайся. Если сделаешь все правильно, я, может быть, решу больше ничего сегодня с тобой не делать.
«Ну да, конечно. Так я и поверил».
Фырканье Такабы больше походило на звук удушья. Но дураком он не был. Он знал, что особого выбора, кроме как подчиниться похитителю, не было.
Он закрыл глаза и отодвинулся, насколько ему позволил Фейлон. Пробежав языком по головке члена, он ощутил слегка горьковатый вкус смегмы. Такаба чувствовал, как твердый член пульсирует от притока крови. Он лизнул его, затем еще немного отодвинулся и мягко пососал самый кончик.
Фейлон издал еще один стон удовольствия. Язык Акихито был горячим и бархатисто мягким. При каждом движении он скользил по небольшому разрезу на головке члена, собирая влагу, выступающую из него. Фейлон дрожал, зарываясь руками в мягкие волосы Такабы. Где-то глубоко внутри него накапливалось приятное давление.
Он резко двинул бедрами, его тело напряглось, и с низким горловым звуком он выплеснул семя в рот парню.
***
- Симизу-сама, мы нашли Фейлона. Он купил новый дом здесь, в Токио, два месяца назад. Сейчас он там. Хотите проследить за ним?
Мгновение тишины, пока зам обдумывал вопрос.
- Вы сейчас возле дома?
- Мы припарковались за углом, - подтвердил человек на связи.
- Заметили много охранников?
- Всего несколько человек. Здесь элитный район, скорее всего, он пытается не светиться.
- Отлично, - Симизу Хацуто удовлетворенно улыбнулся. – Я пришлю вам еще людей. Как только они прибудут, я хочу, чтобы вы вошли внутрь, освободили этого парня, Такабу, и привезли его и Фейлона сюда.
- Симизу-сама, - удивленно спросил мужчина, - вы уверены, что знаете, что делаете?
- Не забывайся, - оборвал его Хацуто.
- Прошу прощения, у меня и в мыслях не было выказать неуважение, но я думал, что Асами-сама приказал нам только следить за ними до его возвращения.
- Асами-сама занятой человек. Когда он вернется, он будет благодарен, что его проблема решена, - настоял на своем Симизу.
***
Акихито проснулся от звуков стрельбы. Его руки все еще были скованы наручниками и надежно замкнуты на спинке кровати Фейлона. Попытавшись двинуться, парень скривился, все тело затекло от сна в неудобном положении, и его мучила жажда от… ну, скажем, Фейлон не совсем сдержал свое слово.
Внезапный шум разбудил и мужчину, лежавшего у него за спиной.
- Что, черт возьми, происходит, - чертыхнулся Фейлон и спрыгнул с постели. Китаец едва успел надеть брюки, как дверь распахнулась и несколько мужчин с оружием ворвались в спальню.
Не смотря на нацеленное на него оружие, Фейлон напал. Он прыгнул, ударив одного из мужчин в живот, другой закричал, когда локоть врезался ему в лицо, ломая с тошнотворным звуком нос. Фейлону удалось вывести из строя еще двоих, пока его не вырубили рукояткой пистолета по голове. Китаец рухнул, потеряв сознание, еще до того, как коснулся пола.
Мужчина, вырубивший его, повернулся к Акихито, который все еще лежал прикованный к постели, не в состоянии сделать что-либо, кроме как наблюдать за развернувшейся битвой.
- Такаба Акихито?
Парень нахмурился.
- А ты кто, черт возьми, такой?
Глава 2
читать дальше
- Асами-сама, с возвращением, надеюсь, путешествие было приятным.
Асами, проходя мимо Симизу, взмахом руки оборвал формальное приветствие. Он был не в настроении для долгого разговора с замом.
- Как шли дела, пока меня не было? Проблемы?
- Никаких проблем, - заверил его Хацуто.
- Вы выяснили, где скрывается Фейлон? – спросил Асами, вытащив сигарету и потянувшись за лежавшей на столе золотой зажигалкой.
- Да, Асами-сама, - не без гордости ответил Симизу. – И не только. Мы даже смогли захватить Фейлона и освободить заложника.
Асами, собиравшийся зажечь сигарету, замер и резко развернулся.
- Повтори, что?
- Мы захватили Фейлона и освободили мальчишку, которого он держал в заложниках, - повторил Хацуто на этот раз уже не так уверенно.
- И когда я приказывал это сделать? – поинтересовался опасно низким голосом высокий темноволосый мужчина.
Его зам сглотнул.
- Отвечай, - потребовал Асами. – Когда я приказал тебе взяться за решение проблемы собственными методами?
- Вы не приказывали. Пожалуйста, простите мне мою ошибку, но я думал…
- Если бы я хотел, чтобы ты думал, я бы сообщил тебе, - оборвал его Асами. – Я ожидаю, что ты будешь исполнять мои приказы до точки.
- Простите меня, это больше не повторится, - заверил босса Симизу. Он опустил голову, нервно уставившись себе под ноги.
После долгого мгновения тишины, Асами спросил:
- Где они?
- Мальчишку мы поместили в одну из гостевых комнат, Фейлон – внизу, в подвале.
Асами сломал так и не зажженную сигарету между пальцами и бросил в пепельницу перед тем как выйти из комнаты.
Симизу Хацуто следовал за ним как приклеенный, готовый на что угодно, лишь бы удовлетворить босса. Он никогда раньше не видел его таким злым и мог только молиться, чтобы Асами простил его промахи. В их бизнесе люди умирают и за меньшие ошибки.
- Асами-сама… Я действительно не понимаю. Я думал, вы будете рады избавиться от Фейлона.
- Вот именно. Ты не понимаешь. Поэтому ты зам, а я принимаю решения, - ответил Асами. – О чем ты думал? Фейлон не маленькая сошка, от которой можно избавиться без каких-либо последствий. Кроме того, какой бы занозой в заднице он не был, тот, кто его заменит, может стать еще большей.
***
Спустившись в подвал, Асами нахмурился.
Фейлона подвесили за руки к потолку на такой высоте, что его ноги едва касались пола. Мужчина был одет только в черные тесные брюки, без рубашки. Казалось, он потерял сознание. Его голова упала на грудь, длинные вороные пряди скрывали лицо как черная вуаль.
Асами подошел к пленнику. Его злость только усилилась, когда он заметил, что красивую кожу покрывают не только синяки и царапины, но и несколько небольших круглых ожогов, как будто кто-то тушил сигареты о грудь мужчины.
«Придурки, тупые придурки! Как кому-нибудь могло придти в голову сделать что-нибудь, что навечно изуродует это красивое тело?»
Почувствовав злость босса, Симизу поспешил заверить Асами, что он не имеет к этому никакого отношения. Тем не менее, он отметил, что не удивлен, что люди были в ярости, учитывая, что Фейлон сломал несколько носов и других частей тела, когда они пытались его захватить.
- Помоги мне опустить его, - приказал Асами.
Хацуто разомкнул цепи, удерживавшие Фейлона, и пленник рухнул вниз, но Асами успел подхватить его до того, как он упал на пол. Фейлон издал слабый стон, когда его подняли на руки. Одной рукой поддерживая тело мужчины под коленями и другой под спину, Асами понес безвольное тело вверх по лестнице. Фейлон был высоким мужчиной, но стройным, поэтому нести его оказалось не так уж тяжело.
- Вы хотите, чтобы я сделал что-нибудь еще, Асами-сама, - спросил Симизу, поспешив вслед за боссом.
- Я думаю, ты уже сделал более чем достаточно, - раздраженно бросил через плечо Асами. Он занес бессознательное тело в свою комнату и захлопнул за собой дверь, практически стукнув ею по лицу Хацуто. Положил Фейлона на широкую двуспальную кровать и, потянувшись убрать пряди шелковистых черных волос с лица мужчины, заметил пятно засохшей крови возле его правого уха. Волна холодной ярости снова захлестнула его. Он никогда не был человеком, которому нравится использование грубой силы. Он предпочитал более утонченные и более изощренные методы.
Асами развернулся и пошел в примыкающую ванную. Появился он спустя всего пару мгновений с небольшой аптечкой в руках. Его пленник на постели зашевелился, тихонько застонал и пробормотал несколько бессвязных слов. Мужчина опустил аптечку на тумбочку и направился к шкафу, из которого извлек пару наручников. Он устроился на краю постели, застегнул один браслет на левом запястье Фейлона, после чего протянул наручники через изголовье и замкнул на другом запястье.
Китаец снова пошевелился. Он начал приходить в себя.
- Брат… нет… - Еще один стон вырвался у него. – Хватит… Янцзу… нет!
Асами слегка нахмурился.
«Ты все еще борешься с теми демонами, Фейлон? Спустя столько лет ты так и не смог избавиться от них? Я даже не уверен, стоит ли тебя жалеть или презирать».
***
Фейлон очнулся от жгучей боли у правого виска. Когда остальные чувства понемногу вернулись к нему, он понял, что лежит на мягкой поверхности. Горло пересохло, и ему было тяжело глотать. Попробовав опустить руки, он понял, что они связаны и прикованы к чему-то у него над головой. Было что-то еще, что сбивало его с толку и мешало сосредоточиться.
- Не дергайся!
Его глаза резко распахнулись и так же быстро сузились, когда он узнал фигуру над ним.
- Асами, - зло сказал он. – Что ты делаешь?
- А это не очевидно? А теперь замолчи и перестань двигаться, - сказал ему якудза, приложив к ране на голове пропитанный спиртом ватный тампон.
- Убери свои руки от меня подальше, - мужчина отдернул голову. – Что тебе надо? Почему я здесь?
Асами не ответил, вместо этого он щедро пропитал спиртом еще один тампон и начал очищать один из ожогов на груди пленника.
Фейлон зашипел от боли и колючим взглядом уставился на другого мужчину.
- Проклятье!
- Я говорил тебе не двигаться, - безразлично ответил старший мужчина. – Как ты, возможно, помнишь, будет гораздо хуже, если эти раны загноятся.
- Мне не нужна твоя жалость, - огрызнулся Фейлон. – Если ты собираешься убить меня, просто сделай это. Если ты ожидаешь, что я буду должен тебе за свою жизнь, я тебе такого удовольствия не доставлю.
Асами хмыкнул.
- Я ничего не получу, если убью тебя. – Он молча закончил обрабатывать раны, закрыл аптечку и отнес назад в ванную. Мгновение спустя он вернулся со стаканом, полным прозрачной жидкости. Подойдя к постели, приказал:
- Подними голову. Я хочу, чтобы ты выпил это.
- Что это? – подозрительно поинтересовался Фейлон.
- Вода, - ответил Асами, поднеся стакан к его губам. – Тебе нужно пить, ты, скорее всего, обезвожен.
- Я тебе уже сказал, мне не нужна твоя жалость, - огрызнулся молодой человек. – Или убей меня, или отпусти.
- Почему ты так жаждешь умереть, Фейлон? Перестань вести себя как ребенок и пей, - голос Асами начал звучать раздраженно. Он снял один из браслетов, чтобы позволить Фейлону напиться самому, но как только тот осушил стакан, Асами снова защелкнул наручник.
- Что ты собираешься со мной делать?
- Еще не знаю. – И это даже не было ложью. Асами действительно пока не решил, что делать с пленником. Убивать его он не собирался, но это была неплохая возможность преподать ему урок. Урок о том, что случается с людьми, которые смеют трогать что-то принадлежащее ему. «Кто знает», - думал он с довольной усмешкой, - «возможно, это даже будет весело».
Стук в дверь отвлек мужчину от его мыслей.
- В чем дело? – отрывисто спросил он, подойдя к двери и распахнув ее. На пороге стоял один из его подчиненных, Макамура Юдзи.
- Прошу прощения за беспокойство, Асами-сама, - уважительно поклонился мужчина. – Но у нас небольшая проблема с Такабой Акихито.
- Что за проблема? – темные глаза раздраженно сузились.
- Он откуда-то узнал, что вы вернулись, и требует немедленной встречи с вами.
Выражение лица Асами из раздраженного стало слегка позабавленным.
- Он требует встречи со мной?
Еще до того, как мужчина смог ответить, они услышали шум, доносившийся с верхних этажей, где располагалась гостевая комната. Это звучало так, как будто кто-то начал перестановку, причем, особо не заботясь об осторожности.
Макамура сделал извиняющийся жест.
- С ним несколько проблематично иметь дело, с тех пор как он тут.
«И почему я не удивлен?»
Легкая усмешка появилась на лице Асами.
- Хорошо, - решил он. – Я поговорю с ним.
***
Как только Асами открыл дверь в комнату для гостей, что-то полетело прямо в него. Инстинктивно он отдернул голову, и объект только слегка задел его висок, перед тем как врезаться в стену рядом с ним. Мужчина выругался сквозь зубы, глянув вниз и увидев останки керамической вазы, рассыпавшиеся у него под ногами.
- И что это ты вытворяешь?
- Что я вытворяю? – зашипел Такаба. – А ты что вытворяешь? – Парень яростно уставился на Асами с другого конца комнаты. Он ждал его больше 24 часов и скопил достаточно раздражения за это время. – Сколько ты собираешься держать меня здесь взаперти? Твои люди практически похитили меня и притащили сюда против моей воли. Ты хоть представляешь, сколько законов ты нарушил?
Асами, скрестив руки на груди, спокойно возразил парню:
- Если я правильно помню, это Фейлон тебя похитил.
Акихито фыркнул.
- Но в первую очередь это произошло из-за тебя. Так что не жди медали за роль доброго самаритянина, - усмехнулся Такаба. – Кстати, что с Фейлоном? Твои люди его тоже сюда притащили, не так ли? Что ты сделал? Убил его?
- Убил его? С какой стати мне делать нечто подобное?
Такаба нахмурился. «И почему мне кажется, что между вами есть что-то большее, чем то, что известно мне?»
- Так что ты собираешься с ним делать?
- Это, мне кажется, не твое дело, - спокойно ответил Асами. – Мне сказали, ты хочешь поговорить со мной. Так чего ты хочешь?
- А как ты думаешь, чего я хочу? Убраться отсюда, естественно. У тебя нет права держать меня тут…
- Пока нет.
Парень запнулся и моргнул от неожиданности.
- Что?
- Я сказал, пока нет, - повторил Асами. – У меня все еще есть на тебя планы.
Он медленно двинулся к Такабе. Тот отступил на шаг и потянулся к очередной вазе, стоящей на полке справа от него.
- Не приближайся, - предупредил он.
Асами просто фыркнул. Он сделал еще шаг вперед, и был вынужден пригнуть голову, когда его «гость» швырнул в него вазу. Асами усмехнулся, как будто его это просто развлекало.
- Ты за это заплатишь. Так или иначе. Ты ведь это знаешь, не так ли?
Акихито сглотнул. Он пятился, пока не наткнулся на стену. Асами следовал за ним, остановившись, только когда практически коснулся его. Он схватил парня за запястья, пришпилив их к стене над его головой.
Такаба попытался вырваться из железной хватки.
- Пусти меня, - потребовал он. – Я не просто какая-то игрушка, которую ты можешь…
- Да, нет. Именно игрушка, - возразил Асами глубоким вкрадчивым голосом. Удерживая запястья парня одной рукой, он опустил другую и легонько провел большим пальцем по полным губам Такабы, перед тем как опустить голову и захватить их в жаркий поцелуй. – Ты мой, - выдохнул он на ухо Акихито, как только их губы разделились. – Только мой. Я никогда никому не позволю владеть тобой. И я уверен, что ты никогда об этом не забудешь.
Такаба задрожал, заглянув в глаза Асами, в глаза, которые пугали его и зачаровывали. Холодные как лед, и в то же время горящие от страсти и вожделения. «Почему у меня каждый раз подгибаются колени, когда я смотрю в них?» Он тряхнул головой, чтобы прояснить мозги и нахмурился.
- Мечтай дальше. Я никогда не буду твоим.
- Ты опять наглеешь. Ты уже забыл, что случается, когда малыши вроде тебя начинают наглеть? – Асами протиснул колено между ног парня и начал медленно тереться о его пах. Он мог чувствовать, как дрожит Акихито. – Думаю, мне стоит напомнить тебе об этом прямо здесь и сейчас. – Он зловеще улыбнулся. – Хотя… у меня есть идея получше.
***
«Я не могу в это поверить. Это не может происходить на самом деле. Поверить не могу, что он делает это перед Фейлоном…»
Такабу растянули на белом диване в спальне Асами со связанными кожаными полосами запястьями. Темноволосый мужчина навис над ним с довольной улыбкой и приступил к расстегиванию кнопок на его рубашке.
Фейлон лежал на постели, прикованный к изголовью наручниками. Со своего места, ему было отлично видно диван. Длинноволосый мужчина конвульсивно сглотнул, глаза расширились от смеси удивления и неверия, когда он увидел, как Асами раздевает парня. А тот не спешил, как будто устраивал шоу специально для Фейлона.
Акихито закрыл глаза, дрожа, когда Асами медленно стянул с него рубашку, опустил голову и поцеловал плоский живот. Тихий невольный звук сорвался с его губ, когда горячий язык погрузился в пупок и начал двигаться туда-обратно в небольшом углублении. Длинные проворные пальцы расстегнули ширинку и скользнули за резинку белья, лаская его в самых интимных местах.
- Уже твердый? – проурчал Асами. – Я еще даже не начал. Ты действительно шлюха, не так ли?
Такаба почувствовал, как жар поднялся к его лицу, щеки покраснели.
- Ты, ублюдок, не называй меня шлюхой, если сам же всегда пользуешься моим телом и…
- Тшшш, – Асами захватил рот Акихито в еще один поцелуй, эффективно подавив все протесты. Прижавшись к телу Такабы, он чувствовал его сердцебиение, быстрое и безумное. Когда их губы, наконец, разомкнулись, парень дрожал и был явно не в состоянии нормально дышать. Асами избавил его от последних деталей одежды, бросая их на пол рядом с диваном. Мягкая, удовлетворенная улыбка появилась на его лице, когда он одно долгое мгновение разглядывал красивую обнаженную фигуру на диване перед ним. Затем раздвинул ноги Такабы и опустился на колени между сильными бедрами. Он мягко провел кончиками пальцев по члену парня, вызвав у того тихий стон. Его улыбка стала опасной, когда он вытащил широкое кожаное кольцо и надел его на основание пульсирующего члена.
Такаба зашипел и попытался вывернуться, но мужчина начал ласкать его яйца, перекатывая мошонку между пальцами.
- Не двигайся, - резко потребовал Асами. Он развел бедра парня еще шире и обвел пальцем небольшое сморщенное отверстие между его ягодицами. Использовав собственную смегму Акихито в качестве смазки, он медленно ввел первый палец, за которым сразу же последовал второй.
Такаба резко втянул воздух. Его глаза распахнулись, когда тонкие пальцы прошлись по простате. Краем сознания он понимал, что должен быть смущен и зол из-за того, что делает с ним другой мужчина. На мгновение ему пришла в голову мысль о сопротивлении, но под умелыми руками Асами, он быстро сдался и начисто забыл о злости и смущении.
Дыхание Фейлона стало неровным, а сердце стало биться как сумасшедшее, пока он наблюдал за извращенным шоу. Он чувствовал, что его тело отвечает. Такаба захныкал, когда Асами опустил голову и слизнул несколько капель влаги с его увлажнившегося члена. Каждый звук, издаваемый парнем, вызывал прилив крови прямо в пах Фейлона.
«О, боже, это… Не думаю, что смогу выдержать долго…» Акихито застонал. Часть его хотела, чтобы эта изощренная пытка продолжалась вечно, но насущную необходимость кончить становилось все труднее и труднее игнорировать. Его член и тело были болезненно напряжены.
- Асами… Мне нужно кончить… - он задохнулся.
- Еще нет. На этот раз я хочу убедиться, что ты усвоил урок. Я покажу тебе грань между болью и удовольствием.
Парень захныкал, когда пальцы якудзы продолжили исследовать его изнутри, пока другая рука почти нежно двигалась по стоящему члену, каждый раз легко пробегая по влажной головке. Акихито почти плакал, умоляя мужчину дать ему кончить. Асами самодовольно улыбнулся.
- Теперь ты видишь, кто здесь главный? Я могу любить тебя, наказать тебя, дать тебе боль или наслаждение…
Такаба, уже не в состоянии адекватно мыслить, содрогнулся, когда Асами снял кольцо с основания его пульсирующего члена, и с хриплым криком кончил от нескольких умелых движений руки, и, весь дрожа, свалился на диван.
Фейлон закрыл глаза и прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать стон.
- Наслаждаешься шоу? – голос Асами сочился сарказмом и весельем.
Длинноволосый китаец залился краской и быстро отвел взгляд, как мальчишка, пойманный на подглядывании.
Асами поднял с пола рубашку Акихито и вытер ею руки, перед тем как встать с дивана и подойти к постели. Удовлетворенная улыбка изогнула его губы, рука прошлась вверх по внутренней стороне бедра Фейлона, приласкала выпуклость на брюках.
- Представляю, насколько неудобно тебе сейчас должно быть в этих брюках, - заметил он между делом.
Краска на щеках молодого человека стала только ярче. Его затопила волна унижения и злости.
- Убери от меня свои руки, - рявкнул Фейлон, попытавшись отодвинуться.
- Что-то не так? Не то, чтобы ты раньше этим не занимался, не так ли? – Асами поставил одно колено на край постели и наклонился поцеловать мужчину.
Слишком шокированный, даже чтобы протестовать, Фейлон только распахнул глаза. Горячий язык другого мужчины проследил контур его губ, пытался раздвинуть их. Умелые пальцы расстегнули ширинку и скользнули под резинку белья. Наконец Фейлону удалось отдернуть голову, освободив рот с задушенным вздохом:
- Зачем ты это делаешь?
- Потому что могу. И потому что хочу.
Асами приблизился и вжался бедрами в бедра Фейлона, так что тот мог почувствовать твердую эрекцию, трущуюся о его собственную, - неопровержимое свидетельство, что Асами также возбужден, как и он. Фейлон схватился за наручники и выгнулся, пытаясь сбросить с себя мужчину.
Асами раздраженно прищурился.
- Не делай это хуже для себя, чем это могло бы быть. Если ты меня вынудишь, я привяжу тебе ноги.
Он встал на колени и на несколько мгновений застыл над мужчиной, оценивающе рассматривая его, полуприкрыв глаза. Внешность Фейлона привлекла его внимание семь лет назад, но с тех пор мужчина, казалось, стал даже еще более прекрасным. Его тело было идеально, лицо красиво и утонченно, его широкая грудь в меру мускулиста, ноги – длинные и стройные. Вполне возможно он был олицетворением красоты.
- Тронь меня, и я тебя убью, - прорычал Фейлон. Он смотрел на японца с искрами раздражения в глазах. Он не мог поверить, что мужчина посмел так с ним обращаться.
Асами саркастично рассмеялся.
- Ты действительно думаешь, что ты в том положении, чтобы угрожать мне? – он снова засунул руку в штаны Фейлона, лаская его эрекцию, перед тем как достать твердый член наружу. – Кроме того, мне кажется, на самом деле ты наслаждаешься этим.
«Это могло бы быть так семь лет назад, когда я еще верил тебе, Асами. До того как ты меня предал».
Фейлон вышел из себя:
- С какой стати я должен наслаждаться этим? Я… - он резко втянул воздух, когда Асами неожиданно опустил голову и мягко подул на головку его члена.
- Да?
- …ненавижу тебя! – процедил сквозь зубы китаец.
Мужчина рассмеялся.
- Ты можешь отрицать все, что хочешь, но твое тело говорит обратное. – Он поддел пальцами пояс брюк Фейлона. Пара быстрых движений, и тот был обнажен.
Фейлон задохнулся. Он уже был болезненно возбужден, а поток холодного воздуха только увеличил его муки.
Асами начал медленно двигать рукой по пульсирующему члену, вырывая у мужчины непроизвольные стоны. Несколько капель смегмы выступило на головке, увлажняя его руку и покрывая ствол.
- Уверен, что хочешь, чтобы я остановился?
Фейлон прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать еще один стон, мысленно повторяя одну и ту же мантру снова и снова. «Я не наслаждаюсь этим… Я не…»
- Скажи это, - потребовал Асами. Его пальцы прошлись по нежной коже члена. – Скажи, чтобы я остановился.
- Я хочу… Я хочу, чтобы ты остановился. – Каким-то образом ему удалось протолкнуть эти слова при сбитом дыхании.
Асами хмыкнул.
- Звучит не очень убедительно. – Он потянулся и потерся носом о шею мужчины, перед тем как выдохнуть ему на ухо: - Тебе придется постараться, чтобы я поверил... если сможешь.
Фейлон задрожал и со вздохом закрыл глаза. Желание горело в нем огнем, и он знал, что его сражение заранее проиграно. На мгновение он забыл о том, как дышать, когда Асами поцелуями прошелся к мошонке, взял в рот тяжелые яйца, нежно поддразнивая их кончиком языка. Фейлон вздрогнул, когда разряд удовольствия прошелся по его телу.
Рука Асами двинулась вверх-вниз по эрекции мужчины, слишком медленно и нежно, чтобы позволить ему кончить. Асами чувствовал, как пульсирует горячая плоть под его пальцами. Победная усмешка появилась на его лице, когда другой мужчина приподнял бедра навстречу прикосновению, безмолвно умоляя о более жесткой ласке.
«О боже, что я делаю? Я не должен наслаждаться этим…» Фейлон задрожал, когда Асами ускорил и усилил движения руки на его члене. Он чувствовал, как растет давление в паху. Искры засверкали у него перед глазами, когда он, наконец, кончил, содрогнувшись и выплеснув семя на собственный живот и руку Асами.
Пока Фейлон приходил в себя, Асами встал и разделся, небрежно бросая вещи на пол, после чего извлек небольшой тюбик любриканта из тумбочки. Матрас слегка скрипнул под его весом, когда он забрался на постель. С удовлетворенной улыбкой он расположился между мускулистых бедер Фейлона.
Потерявшись в отголосках оргазма, Фейлон был не в состоянии понять, что происходит вокруг него, пока не почувствовал руки на собственных ягодицах, раздвигающие их. Его глаза резко распахнулись от шока, когда холодный скользкий палец надавил на его вход.
- Стой… Прекрати!
- Я делаю это для твоего же блага, так что помолчи. Или ты хочешь, чтобы я взял тебя без подготовки?
Мужчина попытался вывернуться.
- Нет, прекрати!
Глаза Асами потемнели.
- Ты действительно думаешь, что я удовлетворю тебя, не потребовав ничего для себя? – фыркнул он.
Фейлон сглотнул. Он действительно не думал… не хотел верить, что мужчина закончит начатое. На мгновение он почти запаниковал и подумал о том, чтобы ударить Асами. Он не был уверен, что заставило его остановиться. Вместо этого он просто сжал кулаки, когда хорошо смазанный палец медленно проник в него. Это было как минимум странное ощущение, но это оказалось не так плохо, как он ожидал. Вскоре он уже стонал от смеси боли и удовольствия, когда опытные пальцы Асами исследовали и растягивали его. Медленно мужчина вытащил пальцы, обхватил лодыжки Фейлона и поднял их себе на плечи. Неожиданно нечто большее чем пальцы надавило на вход, и Фейлон ощутил очередной прилив паники и напряжения.
- Расслабься, ты сводишь на нет весь мой тяжкий труд, - прошептал Асами, нагнувшись и поцеловав мужчину, чтобы немного отвлечь. – Просто расслабься и позволь мне сделать все остальное. Я позабочусь о том, чтобы это доставило удовольствие нам обоим.
Он ткнулся носом в шею Фейлона и сильнее надавил на вход. Низкий звук, нечто среднее между урчанием и стоном, сорвался с его губ, когда он смог преодолеть сопротивление и медленно, дюйм за дюймом, вошел в тело любовника. Асами откинул голову с довольным стоном, когда, наконец, полностью погрузился в узкий проход. Он застыл и подождал, пока другой мужчина свыкнется с ощущениями. Почувствовав, что мышцы вокруг него расслабились, он начал двигаться.
Фейлон закрыл глаза и дал чувствам затопить его, когда Асами задвигался, сначала медленно, но все быстрее и сильнее с каждым новым движением. Он сильно прикусил нижнюю губу, сдерживая крик, когда Асами задел нужную точку глубоко внутри и послал горячую волну удовольствия по его телу. Мужчина практически замурлыкал от наслаждения. Он шире развел ноги, выгнувшись, встречая каждый толчок движением бедер. Ощущения члена Асами внутри оказалось достаточно, чтобы снова возбудить его.
Обеими руками подхватив бедра Фейлона, Асами изменил темп движений, пытаясь продлить сладкую пытку как можно дольше. Стоны Фейлона достигали его сквозь дымку удовольствия. Обвив одной рукой встающий член мужчины, он начал дрочить его в ритме собственных толчков.
Фейлон дрожал, удовольствие и необходимость кончить бушевали в его теле. Он больше не мог выдерживать те двойственные ощущения, которые вызвал в нем другой мужчина. Фейлон снова выгнулся, когда очередная судорога оргазма накрыла его.
Внезапное сокращение мускулов вокруг его члена подтолкнуло Асами к собственному освобождению. Он кончил с хриплым стоном и рухнул дрожа на постель рядом с Фейлоном.
Эпилог
«Поверить не могу, что он просто позволил ему уйти,» - думал Такаба, включая душ. – «Даже несмотря на то, что Фейлон пообещал убить его за то, что тот сделал, Асами просто усмехнулся на эти угрозы и отбросил, как будто они ничего для него не значили».
Он медленно, потерявшись в собственных мыслях, разделся и ступил под мощную струю душа. Вода была горячей, и уже спустя пять минут пар наполнил небольшую ванную густым покрывалом тумана. Некоторое время он просто стоял там, наслаждаясь массажирующим эффектом, облегчающим страдания его тела.
«Асами! Я его не понимаю. Он как ходячая загадка. Ведет себя как какой-то бизнесмен, хотя в действительности просто бандит. Его даже полиция не трогает. Он самодовольный и эгоистичный человек, и не забудем о том, что он абсолютный собственник, но я все равно не могу назвать его хладнокровным ублюдком. Я просто не знаю, что с ним происходит. И что, черт возьми, происходит между ним и Фейлоном? Я думал, он ненавидит этого парня, а он был с ним нежнее, чем когда-либо со мной. Я действительно не понимаю. А как быть с Фейлоном? Несмотря на все свои угрозы, он даже его не ударил. Я имею в виду, я видел, как парень дерется. Ему даже не нужно оружие, чтобы убить кого-либо, этот парень и есть оружие. И все же он только слегка посопротивлялся, только чтобы сохранить лицо, и позволил оттрахать себя мужчине, которого он, предполагалось, ненавидит».
Такаба вздохнул и закрыл глаза. Практически мгновенно в памяти всплыла картина, от которой он не мог избавиться всю ночь. Асами, обнаженный как в день своего рождения, на Фейлоне, покрываюший его шею горячими поцелуями, входящий в него. Фейлон, пронзенный членом Асами, с головой, метающейся по подушке, с затуманенными удовольствием и желанием глазами, с длинными черными волосами, раскинувшимися вокруг него как шелковое темное море.
Акихито все еще слышал его стоны, смешанные со звуками плоти, бьющейся о плоть, и это заставило его кровь направиться прямиком в пах. Его дыхание сбилось, сердцебиение участилось, и знакомое теплое чувство поднялось в паху. Почти инстинктивно его правая рука двинулась вниз. Пальцы обхватили поднимающийся член. Он начал двигать рукой, сначала медленно и равномерно, но ускоряя темп по мере того как росло напряжение в паху. С последним движением он кончил. Цветные искры взорвались перед его глазами во время оргазма. Ноги стали резиновыми, и он медленно сполз на колени, дрожа. Когда к нему вернулась способность чувствовать, он открыл глаза, в шоке уставившись на семя, покрывающее его руку. «О боже, не могу поверить, что только что сделал это… Не могу поверить, что отдрочил себе, фантазируя о двух парнях, трахающих друг друга. И не стоит забывать, что этих двух парней я должен ненавидеть до глубины души за то, что они со мной сделали». Он снова закрыл глаза и наклонился вперед, прижавшись лбом к прохладным плиткам стены. «Черт бы тебя побрал, Асами! Что ты со мной делаешь?»
Автор: Rogue 11
Переводчик: grim_reality
Бэта: Liebe
Рейтинг: NC-17
Пэйринг: Фэй/Акихито, Асами/Акихито, Асами/Фей
Предупреждения: PWP, некоторая доля насилия, non-con
Саммари: Просто небольшая история, основанная на манге, о любви/ненависти Асами и Фэя.
Дисклеймер: Этот рассказ написан фаном исключительно для удовольствия других фанов без каких-либо корыстных целей. Манга «Viewfinder» и ее герои – зарегистрированные торговые марки, принадлежащие Аяно Ямане и Central Park Media Corporation. Все права защищены.
Оригинал находится на www.gundam-wing-universe.net/fanfiction/stories...
Разрешение на перевод получено.
Размещение с разрешения переводчика.
Часть 1
читать дальше
- Черт бы тебя побрал, Асами! Ты что, пытаешься меня разозлить? – сердито прорычал Фейлон, швырнув телефонную трубку назад на базу. Темные глаза сузились от ярости. Только что сообщили, что принадлежащий ему груз оружия перехватили якудза, и его эта новость совсем не обрадовала. Этот груз был частью большой сделки между Фейлоном и могущественной итальянской мафиозной семьей. Если он не сможет выполнить свою часть договора, то потеряет лицо перед партнерами по бизнесу.
«Ты этого пытаешься добиться? Выкинуть меня из бизнеса, выставив некомпетентным болваном? Этого я тебе не позволю».
- Я могу что-либо сделать для Вас, господин Фейлон? – осторожно поинтересовался Вэй Ченг – один из боссов, терпеливо ожидавший возле двери. Вэй прекрасно знал, что злой Фейлон также становился непредсказуемым и опасным Фейлоном.
Высокий китаец не ответил. Вместо этого он подошел к огромному окну и некоторое время молча всматривался в темное ночное небо. Когда он, наконец, обернулся, его губы изогнулись в улыбке. И это была не довольная улыбка, а ухмылка гиены, только что учуявшей свой обед.
- Нет, не можешь, - жестко ответил он. – Я обо всем позабочусь сам.
***
Такаба Акихито тяжко вздохнул, взглянув на небо. Тяжелые тучи нависли над головой, как дурные предзнаменования. Он стоял возле офиса своего издателя. Отсюда до дома было более получаса пешком, и как минимум 10 минут до ближайшей автобусной остановки. «Мне ни за что не добраться домой сухим. И для полноты картины, я проделал весь путь сюда впустую. Сначала он говорит мне, чтобы я пришел и показал ему новые фото, а потом его даже не оказывается на месте».
Акихито ссутулился и, пригнув пониже голову, двинулся вперед по пустынному тротуару. Он так погрузился в собственные беды, что даже не заметил, как возле него притормозил большой черный автомобиль, до тех пор пока распахнувшаяся дверца чуть не задела его.
- Эй, осторожней! – Он повернул голову, чтобы глянуть, что за черт, и побледнел, узнав стройного длинноволосого человека. – Ты!
- Залезай, - холодно приказал Фейлон и подчеркнул приказ, наведя на парня пистолет.
- Пошел к черту, - прошипел Акихито, выйдя из себя. – Я не одна из твоих ручных собачонок, так что не смей мне приказывать. И я больше не хочу иметь с тобой дело. Так что оставь меня в покое, ладно? Кем ты себя вообще считаешь?
- Прямо сейчас, - спокойно ответил Фейлон, - я считаю себя человеком, держащим палец на курке. Не очень-то разумно меня провоцировать. А сейчас лезь в машину!
Акихито сглотнул, услышав щелчок предохранителя. Он не был уверен, что мужчина блефует. В конце концов, Фейлон уже стрелял в него. Поколебавшись еще мгновение, он скользнул на заднее сиденье лимузина, устроившись напротив китайца. Фейлон захлопнул дверцу, и водитель сразу же тронул с места.
- Что тебе от меня надо? – попытался как можно увереннее спросить Акихито, но это оказалось не так просто. Воспоминания о том, что произошло в прошлый раз, когда его похитили люди Фейлона, были все еще слишком свежи в памяти. И с этими воспоминаниями ему совсем не хотелось иметь дела именно сейчас.
- Я хочу, чтобы ты позвонил Асами.
- И все? – Акихито с подозрением посмотрел на мужчину. – Тогда дай мне свой телефон, и я сейчас же ему позвоню. А ты сможешь подбросить меня до дома.
- Ты позвонишь ему тогда, когда я скажу. – Фейлон опустил пистолет на колени, небрежно закинув одну длинную ногу на другую, и отвернулся к окну.
Парень мельком глянул на оружие, гадая, есть ли шанс. Если он рванется к двери, откроет ее и быстро выскочит из машины…
- Даже не думай об этом. – Длинноволосый мужчина наблюдал за ним через отражение на затененном стекле. – Если ты попытаешься выкинуть какую-нибудь глупость, я прострелю тебе ногу, - спокойно сообщил он таким тоном, каким обычно обсуждают погоду.
***
Асами разговаривал с новым замом, Симизу Хацуто, когда его прервал стук в дверь.
- В чем дело? – раздраженно поинтересовался он. Через несколько часов нужно было уезжать из города, а он еще должен был обсудить несколько вопросов с Симизу.
- Прошу прощения за беспокойство. - Один из его людей вошел в комнату и уважительно поклонился. – Но вам звонят, и я подумал, что вы захотите ответить.
- Звонят? – переспросил Асами. – Кто?
- Лю Фэйлон.
- Фейлон? – фыркнул Асами со смесью веселья и удивления. – Интересно, и что ему понадобилось. Переведи звонок на меня. Я отвечу отсюда.
Человек снова поклонился и вышел. Через несколько секунд телефон на столе мигнул красной лампочкой, и Асами поднял трубку.
- Фейлон, что я такого совершил, чтобы заслужить честь услышать тебя? – с сарказмом поинтересовался Асами.
- У меня здесь кое-кто, кто хотел бы с тобой пообщаться, - без тени эмоций ответил китаец.
Последовало мгновение тишины, и Асами слегка нахмурился.
- Асами?!
- Акихито? – слегка удивленно спросил тот.
- Не знаю, что происходит, почему этот урод похитил меня и хочет, чтобы я позвонил тебе, и, честно говоря, мне плевать. Что бы это ни было, я не хочу иметь с этим ничего общего. Ты меня слышал, Асами? Я просто хочу, чтобы вы, два извращенца, оставили меня в покое. – Голос у парня звучал чуть выше, чем обычно. Асами мог бы поклясться, что тот напуган. Он прищурился, но до того, как успел что-либо произнести, Фейлон забрал трубку.
- Я так понял, ты узнал голос?
- Чего ты хочешь, Фейлон? – спросил Асами.
- Можно подумать, ты не знаешь. Мое оружие, конечно, - прошипел Фейлон. – Груз, который ты у меня украл.
Асами позабавлено хмыкнул.
- Вот что получается, когда доверяешь охрану груза некомпетентным идиотам.
Мужчина на другом конце провода взорвался:
- Не играй со мной, Асами! Я хочу, чтобы ты прислал мне это оружие, если хочешь получить своего пацана целым и невредимым.
- Ты действительно думаешь, что можешь шантажировать меня этой маленькой уличной крысой? Это только доказывает, что ты такой же идиот, как и твои люди, - последовал холодный ответ. – Если ты так хочешь его – забирай.
Асами прервал разговор и повесил трубку.
- Черт бы тебя побрал, Фейлон, - прошипел он с горящими от ярости глазами. «Никто, никто, не может забрать что-то, принадлежащее мне, и скрыться. Даже ты. Считай, тебе повезло, что мне действительно надо уехать, в противном случае, я бы нашел тебя прямо сейчас и преподал небольшой урок».
Он повернулся к своему заму.
- Хацуто, пока меня не будет, я хочу, чтобы ты нашел, где скрывается Фейлон. Следуй за ним как тень, куда бы он ни собрался. Я позабочусь об остальном, когда вернусь от Хидаки.
- Как пожелаете, Асами-сама, - кивнул Симизу.
***
Лицо Фейлона было абсолютного спокойно, когда он захлопнул свой мобильный и спрятал его в карман. Но внутри него все просто кипело от ярости.
- Да как он посмел повесить трубку? Как он посмел не воспринять меня всерьез и обращаться как будто я ниже его.
У него за спиной Акихито зазвенел своими оковами.
- Ты обещал отпустить меня после звонка Асами. Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь сдержать слово.
С мягкой улыбкой на лице Фейлон медленно развернулся. Несколько секунд молчаливо наблюдал за пленником, высоко поднятые руки которого были прикованы к стальному кольцу в потолке.
- Не помню, чтобы давал подобное обещание.
- Ублюдок, - выругался Акихито, попытавшись ударить китайца ногой.
Фейлон отступил в сторону, легко избежав удара.
- Следи за языком!
- Ненавижу тебя, вас обоих! - орал пленник. – Вы извращенцы, наделенные властью, которых не волнует ничего, кроме собственных желаний!
- Даже не сравнивай меня с ним, - с отвращением прошипел Фейлон. – У Асами нет чести. У нас нет ничего общего.
- В задницу честь, – пренебрежительно фыркнул Акихито. – Каким местом похищение, избиение и изнасилование считается делом чести? Он, по крайней мере, не притворяется, что…
- Ты ждешь, что он появится, как рыцарь на белом коне, и снова спасет тебя? – прервал его Фейлон. – Боюсь, твои ожидания тщетны. Знаешь, что он сказал мне по телефону? Он сказал, что я могу оставить тебя себе, - жестко усмехнулся Фейлон. – Может быть, я так и сделаю.
- Что? – Акихито широко распахнул глаза. – Ты это о чем? Я не его собственность.
- Или, может быть, я отправлю тебя назад по кусочкам. Возможно, тогда он начнет воспринимать меня всерьез, - рассуждал Фейлон.
Акихито сглотнул. Что-то ему подсказывало, что Фейлон достаточно сумасшедший, чтобы осуществить свою угрозу.
***
Такаба не был уверен, сколько прошло времени с тех пор, как Фейлон оставил его прикованным в комнате. Возможно, часы. Какая-то часть его считала, что это хорошо. Ведь пока он здесь один, он в относительной безопасности. Но другая часть просто надеялась, что что-нибудь произойдет. Что угодно. Он устал от ожидания. И тем не менее, он практически подпрыгнул, когда дверь наконец-то открылась.
С сомнением и некоторой тревогой Акихито взглянул на двух мужчин, вошедших в комнату. Один из них остался возле двери, другой подошел к нему и освободил цепи из кольца, не снимая наручников, сковывающих руки парня.
- Двигайся. - Мужчина подтолкнул Акихито к двери.
- Куда вы меня ведете?
- Хозяин Фейлон хочет тебя видеть, - последовал краткий ответ.
Такаба сглотнул. Два стража грубо вытолкнули его в коридор и потащили вверх по лестнице. Акихито задался вопросом, как долго Фейлон собирается его здесь держать. Очевидно, что попытка китайца использовать его в борьбе с Асами провалилась.
Как бы Акихито не ненавидел это признавать, но, похоже, то, что Асами вышвырнул его, причинило ему боль.
«Возьми себя в руки, чего ты ожидал? Ты прекрасно знал, что ты не более чем игрушка для него, объект желания, обладания. Он спас тебя тогда, не потому что заботился, а потому что ему не нравится, когда кто-то забирает что-либо, принадлежащее ему. Как испорченный ребенок, который не хочет делиться любимой игрушкой».
Горькая усмешка появилась на лице Акихито.
«Кроме того, кто сказал, что я его любимая игрушка? Зная его, может найтись еще несколько, используемых так же, как я».
- Что? – поинтересовался мужчина, идущий справа от Такабы, озадаченный выражением его лица.
Тот покачал головой.
- Ничего.
Несколько секунд спустя они остановились напротив белой двойной двери, и один из охранников постучал.
- Войдите!
Фейлон сидел на кремовом кожаном диване, держа тонкую сигарету в одной руке и чашку с саке в другой. На нем была одежда, выдержанная в китайском стиле: свободные черные брюки и алую рубаху с вышитыми золотыми драконами. Фейлон жестом приказал своим людям выйти и взглянул на пленника.
- Подойди!
Акихито заколебался.
- Не заставляй меня вставать и тащить тебя сюда, - предупредил Фейлон, опасно низким голосом. Такаба решил, что провоцировать своего похитителя не стоит, и шагнул ближе.
- Сядь!
Он осторожно устроился на краю дивана.
- Ближе! – потребовал Фейлон, отложив сигарету и сделав глоток саке.
Акихито мысленно вздохнул, но подвинулся ближе и отрицательно покачал головой, когда Фейлон предложил ему саке.
- Я не пью.
- Сегодня пьешь, - решил его похититель.
«Ладно,» - пожал плечами парень, взяв чашку с саке. Из-за скованных запястий удержать ее было нелегко. – «Говорят, алкоголь поднимает болевой порог. Может быть, сегодня мне это понадобится,» - язвительно подумал он. Осторожно отхлебнул саке и поставил чашку на стол.
Фейлон допил свою и тоже отставил ее в сторону. Снова взявшись за сигарету, обвил рукой Такабу за талию и затащил к себе на колени.
- Ты напряжен, - заметил он. – Ты испугался?
- А мне стоит? – спросил пленник.
Фейлон не ответил, вместо этого он просто поднял руку и провел ею по волосам Акихито.
- Он делал это с тобой? – неожиданно поинтересовался Фейлон. – Он перебирал пальцами твои волосы и говорил, как они красивы? Он вытирал твои слезы, когда ты плакал, и помогал тебе почувствовать себя лучше?
Только через несколько секунд Акихито понял, что разговор идет об Асами. Парень нахмурился.
«Он ревнует?» - неожиданно возникла мысль. Но так же быстро, как эта идея возникла, он ее отверг. – «Невозможно, это бессмысленно. В конце концов, эти двое ненавидят друг друга».
Но, в то же время, эта мысль подхлестнула его любопытство и пробудила в нем журналиста.
«Может, есть что-то, чего я не знаю?»
- У вас с Асами за спиной долгий путь, не так ли?
Глаза Фейлона потемнели.
- Слишком долгий.
«Ладно, неудачный вопрос».
- Посмотрим, сможем ли мы заставить тебя немного расслабиться.
Акихито почувствовал запах табака и саке в дыхании Фейлона, когда тот наклонился и поцеловал его. Он попытался отвернуться, но другой мужчина схватил его за подбородок, заставив остаться на месте и прижаться к нему губами. Поцелуй был властный и требовательный, но без малейшего намека на страсть.
Другой рукой Фейлон скользнул под футболку Такабы. Длинные пальцы двигались в поисках соска. Пройдясь по нему мимолетной лаской, они слегка сжали и выкрутили его. Фейлон чувствовал, как пленник дрожит в его руках. Разорвав поцелуй, он потянул футболку выше, пока из-под нее не показался розовый сосок. Опустив голову, он обхватил его губами. Начал посасывать, перекатывая языком и слегка прихватывая зубами чувствительную плоть. Его рука опустилась ниже и погладила через ткань джинсов член парня.
Акихито задрожал и не смог сдержать стон. Он знал, что не должен наслаждаться этим. Да он и не наслаждался, но что-либо сделать с реакцией собственного тела на ласки другого мужчины не мог. Внезапно он резко выгнулся, закрыв глаза.
- Хватит!
Фейлон коротко тихо рассмеялся, даже не подняв головы. Его пальцы занялись ширинкой Такабы. Он стянул вниз брюки и белье ровно настолько, чтобы высвободить начавший медленно подниматься член.
Парень задохнулся, когда холодный воздух коснулся разгоряченной плоти. Он попытался сжать ноги, когда пальцы Фейлона двинулись дальше.
- Хватит, извращенец!
Китаец поднял голову и бросил на него предупреждающий взгляд.
- Не дергайся, иначе будет больнее, чем должно быть.
Не успев этого осознать, Акихито оказался лежащим на спине на диване, с задранной до подмышек футболкой, расстегнутой ширинкой и выставленным на обозрение полуэрегированным членом.
Фейлон стал над ним на колени, перекинув одну ногу через бедра своего пленника. Расстегнул рубашку и небрежно бросил ее на пол возле дивана.
Акихито снова задрожал. Пряди длинных вороных волос пощекотали его пах, и ставшее сверхчувствительным тело отозвалось даже на столь незначительное прикосновение. Вдруг взгляд Такабы упал на шрам на гладкой груди Фейлона. Он вспомнил, как тот проговорился, что этот шрам ему оставил Асами. И внезапно проснувшиеся журналистские инстинкты снова дали желанный повод отвлечься от игр Фейлона.
- Так Асами подстрели тебя? Ты поэтому так его ненавидишь?
- А это имеет значение?
Такаба пожал печами.
- Я просто пытаюсь выяснить, что за история стоит между вами.
- Это не твое дело. Кроме того, я тебя сюда привел не для игры в вопрос-ответ.
- Ну, я просто…
- Ты слишком много болтаешь. – Грязная усмешка появилась на лице Фейлона. – Думаю твоему рту можно найти лучшее применение. – Он расстегнул брюки, высвободив эрегированный член. – Открывай!
Как только Акихито подчинился, Фейлон просунул головку между его губами. Правую руку положил Такабе на затылок, и, придержав его на месте, двинулся глубже в рот парня.
Акихито пытался побороть рвотный рефлекс и почти подавился, но вдруг вспомнил, что нужно расслабить горло, как научил его Асами. Мысль о том, чтобы укусить, даже не пришла ему в голову, в конце концов, он не был самоубийцей.
Фейлон откинул голову назад и застонал от удовольствия, когда парень начал сосать его напряженный член.
- О боже, я начинаю понимать, что он нашел в тебе, - хрипло прошептал он. – Не останавливайся. Если сделаешь все правильно, я, может быть, решу больше ничего сегодня с тобой не делать.
«Ну да, конечно. Так я и поверил».
Фырканье Такабы больше походило на звук удушья. Но дураком он не был. Он знал, что особого выбора, кроме как подчиниться похитителю, не было.
Он закрыл глаза и отодвинулся, насколько ему позволил Фейлон. Пробежав языком по головке члена, он ощутил слегка горьковатый вкус смегмы. Такаба чувствовал, как твердый член пульсирует от притока крови. Он лизнул его, затем еще немного отодвинулся и мягко пососал самый кончик.
Фейлон издал еще один стон удовольствия. Язык Акихито был горячим и бархатисто мягким. При каждом движении он скользил по небольшому разрезу на головке члена, собирая влагу, выступающую из него. Фейлон дрожал, зарываясь руками в мягкие волосы Такабы. Где-то глубоко внутри него накапливалось приятное давление.
Он резко двинул бедрами, его тело напряглось, и с низким горловым звуком он выплеснул семя в рот парню.
***
- Симизу-сама, мы нашли Фейлона. Он купил новый дом здесь, в Токио, два месяца назад. Сейчас он там. Хотите проследить за ним?
Мгновение тишины, пока зам обдумывал вопрос.
- Вы сейчас возле дома?
- Мы припарковались за углом, - подтвердил человек на связи.
- Заметили много охранников?
- Всего несколько человек. Здесь элитный район, скорее всего, он пытается не светиться.
- Отлично, - Симизу Хацуто удовлетворенно улыбнулся. – Я пришлю вам еще людей. Как только они прибудут, я хочу, чтобы вы вошли внутрь, освободили этого парня, Такабу, и привезли его и Фейлона сюда.
- Симизу-сама, - удивленно спросил мужчина, - вы уверены, что знаете, что делаете?
- Не забывайся, - оборвал его Хацуто.
- Прошу прощения, у меня и в мыслях не было выказать неуважение, но я думал, что Асами-сама приказал нам только следить за ними до его возвращения.
- Асами-сама занятой человек. Когда он вернется, он будет благодарен, что его проблема решена, - настоял на своем Симизу.
***
Акихито проснулся от звуков стрельбы. Его руки все еще были скованы наручниками и надежно замкнуты на спинке кровати Фейлона. Попытавшись двинуться, парень скривился, все тело затекло от сна в неудобном положении, и его мучила жажда от… ну, скажем, Фейлон не совсем сдержал свое слово.
Внезапный шум разбудил и мужчину, лежавшего у него за спиной.
- Что, черт возьми, происходит, - чертыхнулся Фейлон и спрыгнул с постели. Китаец едва успел надеть брюки, как дверь распахнулась и несколько мужчин с оружием ворвались в спальню.
Не смотря на нацеленное на него оружие, Фейлон напал. Он прыгнул, ударив одного из мужчин в живот, другой закричал, когда локоть врезался ему в лицо, ломая с тошнотворным звуком нос. Фейлону удалось вывести из строя еще двоих, пока его не вырубили рукояткой пистолета по голове. Китаец рухнул, потеряв сознание, еще до того, как коснулся пола.
Мужчина, вырубивший его, повернулся к Акихито, который все еще лежал прикованный к постели, не в состоянии сделать что-либо, кроме как наблюдать за развернувшейся битвой.
- Такаба Акихито?
Парень нахмурился.
- А ты кто, черт возьми, такой?
Глава 2
читать дальше
- Асами-сама, с возвращением, надеюсь, путешествие было приятным.
Асами, проходя мимо Симизу, взмахом руки оборвал формальное приветствие. Он был не в настроении для долгого разговора с замом.
- Как шли дела, пока меня не было? Проблемы?
- Никаких проблем, - заверил его Хацуто.
- Вы выяснили, где скрывается Фейлон? – спросил Асами, вытащив сигарету и потянувшись за лежавшей на столе золотой зажигалкой.
- Да, Асами-сама, - не без гордости ответил Симизу. – И не только. Мы даже смогли захватить Фейлона и освободить заложника.
Асами, собиравшийся зажечь сигарету, замер и резко развернулся.
- Повтори, что?
- Мы захватили Фейлона и освободили мальчишку, которого он держал в заложниках, - повторил Хацуто на этот раз уже не так уверенно.
- И когда я приказывал это сделать? – поинтересовался опасно низким голосом высокий темноволосый мужчина.
Его зам сглотнул.
- Отвечай, - потребовал Асами. – Когда я приказал тебе взяться за решение проблемы собственными методами?
- Вы не приказывали. Пожалуйста, простите мне мою ошибку, но я думал…
- Если бы я хотел, чтобы ты думал, я бы сообщил тебе, - оборвал его Асами. – Я ожидаю, что ты будешь исполнять мои приказы до точки.
- Простите меня, это больше не повторится, - заверил босса Симизу. Он опустил голову, нервно уставившись себе под ноги.
После долгого мгновения тишины, Асами спросил:
- Где они?
- Мальчишку мы поместили в одну из гостевых комнат, Фейлон – внизу, в подвале.
Асами сломал так и не зажженную сигарету между пальцами и бросил в пепельницу перед тем как выйти из комнаты.
Симизу Хацуто следовал за ним как приклеенный, готовый на что угодно, лишь бы удовлетворить босса. Он никогда раньше не видел его таким злым и мог только молиться, чтобы Асами простил его промахи. В их бизнесе люди умирают и за меньшие ошибки.
- Асами-сама… Я действительно не понимаю. Я думал, вы будете рады избавиться от Фейлона.
- Вот именно. Ты не понимаешь. Поэтому ты зам, а я принимаю решения, - ответил Асами. – О чем ты думал? Фейлон не маленькая сошка, от которой можно избавиться без каких-либо последствий. Кроме того, какой бы занозой в заднице он не был, тот, кто его заменит, может стать еще большей.
***
Спустившись в подвал, Асами нахмурился.
Фейлона подвесили за руки к потолку на такой высоте, что его ноги едва касались пола. Мужчина был одет только в черные тесные брюки, без рубашки. Казалось, он потерял сознание. Его голова упала на грудь, длинные вороные пряди скрывали лицо как черная вуаль.
Асами подошел к пленнику. Его злость только усилилась, когда он заметил, что красивую кожу покрывают не только синяки и царапины, но и несколько небольших круглых ожогов, как будто кто-то тушил сигареты о грудь мужчины.
«Придурки, тупые придурки! Как кому-нибудь могло придти в голову сделать что-нибудь, что навечно изуродует это красивое тело?»
Почувствовав злость босса, Симизу поспешил заверить Асами, что он не имеет к этому никакого отношения. Тем не менее, он отметил, что не удивлен, что люди были в ярости, учитывая, что Фейлон сломал несколько носов и других частей тела, когда они пытались его захватить.
- Помоги мне опустить его, - приказал Асами.
Хацуто разомкнул цепи, удерживавшие Фейлона, и пленник рухнул вниз, но Асами успел подхватить его до того, как он упал на пол. Фейлон издал слабый стон, когда его подняли на руки. Одной рукой поддерживая тело мужчины под коленями и другой под спину, Асами понес безвольное тело вверх по лестнице. Фейлон был высоким мужчиной, но стройным, поэтому нести его оказалось не так уж тяжело.
- Вы хотите, чтобы я сделал что-нибудь еще, Асами-сама, - спросил Симизу, поспешив вслед за боссом.
- Я думаю, ты уже сделал более чем достаточно, - раздраженно бросил через плечо Асами. Он занес бессознательное тело в свою комнату и захлопнул за собой дверь, практически стукнув ею по лицу Хацуто. Положил Фейлона на широкую двуспальную кровать и, потянувшись убрать пряди шелковистых черных волос с лица мужчины, заметил пятно засохшей крови возле его правого уха. Волна холодной ярости снова захлестнула его. Он никогда не был человеком, которому нравится использование грубой силы. Он предпочитал более утонченные и более изощренные методы.
Асами развернулся и пошел в примыкающую ванную. Появился он спустя всего пару мгновений с небольшой аптечкой в руках. Его пленник на постели зашевелился, тихонько застонал и пробормотал несколько бессвязных слов. Мужчина опустил аптечку на тумбочку и направился к шкафу, из которого извлек пару наручников. Он устроился на краю постели, застегнул один браслет на левом запястье Фейлона, после чего протянул наручники через изголовье и замкнул на другом запястье.
Китаец снова пошевелился. Он начал приходить в себя.
- Брат… нет… - Еще один стон вырвался у него. – Хватит… Янцзу… нет!
Асами слегка нахмурился.
«Ты все еще борешься с теми демонами, Фейлон? Спустя столько лет ты так и не смог избавиться от них? Я даже не уверен, стоит ли тебя жалеть или презирать».
***
Фейлон очнулся от жгучей боли у правого виска. Когда остальные чувства понемногу вернулись к нему, он понял, что лежит на мягкой поверхности. Горло пересохло, и ему было тяжело глотать. Попробовав опустить руки, он понял, что они связаны и прикованы к чему-то у него над головой. Было что-то еще, что сбивало его с толку и мешало сосредоточиться.
- Не дергайся!
Его глаза резко распахнулись и так же быстро сузились, когда он узнал фигуру над ним.
- Асами, - зло сказал он. – Что ты делаешь?
- А это не очевидно? А теперь замолчи и перестань двигаться, - сказал ему якудза, приложив к ране на голове пропитанный спиртом ватный тампон.
- Убери свои руки от меня подальше, - мужчина отдернул голову. – Что тебе надо? Почему я здесь?
Асами не ответил, вместо этого он щедро пропитал спиртом еще один тампон и начал очищать один из ожогов на груди пленника.
Фейлон зашипел от боли и колючим взглядом уставился на другого мужчину.
- Проклятье!
- Я говорил тебе не двигаться, - безразлично ответил старший мужчина. – Как ты, возможно, помнишь, будет гораздо хуже, если эти раны загноятся.
- Мне не нужна твоя жалость, - огрызнулся Фейлон. – Если ты собираешься убить меня, просто сделай это. Если ты ожидаешь, что я буду должен тебе за свою жизнь, я тебе такого удовольствия не доставлю.
Асами хмыкнул.
- Я ничего не получу, если убью тебя. – Он молча закончил обрабатывать раны, закрыл аптечку и отнес назад в ванную. Мгновение спустя он вернулся со стаканом, полным прозрачной жидкости. Подойдя к постели, приказал:
- Подними голову. Я хочу, чтобы ты выпил это.
- Что это? – подозрительно поинтересовался Фейлон.
- Вода, - ответил Асами, поднеся стакан к его губам. – Тебе нужно пить, ты, скорее всего, обезвожен.
- Я тебе уже сказал, мне не нужна твоя жалость, - огрызнулся молодой человек. – Или убей меня, или отпусти.
- Почему ты так жаждешь умереть, Фейлон? Перестань вести себя как ребенок и пей, - голос Асами начал звучать раздраженно. Он снял один из браслетов, чтобы позволить Фейлону напиться самому, но как только тот осушил стакан, Асами снова защелкнул наручник.
- Что ты собираешься со мной делать?
- Еще не знаю. – И это даже не было ложью. Асами действительно пока не решил, что делать с пленником. Убивать его он не собирался, но это была неплохая возможность преподать ему урок. Урок о том, что случается с людьми, которые смеют трогать что-то принадлежащее ему. «Кто знает», - думал он с довольной усмешкой, - «возможно, это даже будет весело».
Стук в дверь отвлек мужчину от его мыслей.
- В чем дело? – отрывисто спросил он, подойдя к двери и распахнув ее. На пороге стоял один из его подчиненных, Макамура Юдзи.
- Прошу прощения за беспокойство, Асами-сама, - уважительно поклонился мужчина. – Но у нас небольшая проблема с Такабой Акихито.
- Что за проблема? – темные глаза раздраженно сузились.
- Он откуда-то узнал, что вы вернулись, и требует немедленной встречи с вами.
Выражение лица Асами из раздраженного стало слегка позабавленным.
- Он требует встречи со мной?
Еще до того, как мужчина смог ответить, они услышали шум, доносившийся с верхних этажей, где располагалась гостевая комната. Это звучало так, как будто кто-то начал перестановку, причем, особо не заботясь об осторожности.
Макамура сделал извиняющийся жест.
- С ним несколько проблематично иметь дело, с тех пор как он тут.
«И почему я не удивлен?»
Легкая усмешка появилась на лице Асами.
- Хорошо, - решил он. – Я поговорю с ним.
***
Как только Асами открыл дверь в комнату для гостей, что-то полетело прямо в него. Инстинктивно он отдернул голову, и объект только слегка задел его висок, перед тем как врезаться в стену рядом с ним. Мужчина выругался сквозь зубы, глянув вниз и увидев останки керамической вазы, рассыпавшиеся у него под ногами.
- И что это ты вытворяешь?
- Что я вытворяю? – зашипел Такаба. – А ты что вытворяешь? – Парень яростно уставился на Асами с другого конца комнаты. Он ждал его больше 24 часов и скопил достаточно раздражения за это время. – Сколько ты собираешься держать меня здесь взаперти? Твои люди практически похитили меня и притащили сюда против моей воли. Ты хоть представляешь, сколько законов ты нарушил?
Асами, скрестив руки на груди, спокойно возразил парню:
- Если я правильно помню, это Фейлон тебя похитил.
Акихито фыркнул.
- Но в первую очередь это произошло из-за тебя. Так что не жди медали за роль доброго самаритянина, - усмехнулся Такаба. – Кстати, что с Фейлоном? Твои люди его тоже сюда притащили, не так ли? Что ты сделал? Убил его?
- Убил его? С какой стати мне делать нечто подобное?
Такаба нахмурился. «И почему мне кажется, что между вами есть что-то большее, чем то, что известно мне?»
- Так что ты собираешься с ним делать?
- Это, мне кажется, не твое дело, - спокойно ответил Асами. – Мне сказали, ты хочешь поговорить со мной. Так чего ты хочешь?
- А как ты думаешь, чего я хочу? Убраться отсюда, естественно. У тебя нет права держать меня тут…
- Пока нет.
Парень запнулся и моргнул от неожиданности.
- Что?
- Я сказал, пока нет, - повторил Асами. – У меня все еще есть на тебя планы.
Он медленно двинулся к Такабе. Тот отступил на шаг и потянулся к очередной вазе, стоящей на полке справа от него.
- Не приближайся, - предупредил он.
Асами просто фыркнул. Он сделал еще шаг вперед, и был вынужден пригнуть голову, когда его «гость» швырнул в него вазу. Асами усмехнулся, как будто его это просто развлекало.
- Ты за это заплатишь. Так или иначе. Ты ведь это знаешь, не так ли?
Акихито сглотнул. Он пятился, пока не наткнулся на стену. Асами следовал за ним, остановившись, только когда практически коснулся его. Он схватил парня за запястья, пришпилив их к стене над его головой.
Такаба попытался вырваться из железной хватки.
- Пусти меня, - потребовал он. – Я не просто какая-то игрушка, которую ты можешь…
- Да, нет. Именно игрушка, - возразил Асами глубоким вкрадчивым голосом. Удерживая запястья парня одной рукой, он опустил другую и легонько провел большим пальцем по полным губам Такабы, перед тем как опустить голову и захватить их в жаркий поцелуй. – Ты мой, - выдохнул он на ухо Акихито, как только их губы разделились. – Только мой. Я никогда никому не позволю владеть тобой. И я уверен, что ты никогда об этом не забудешь.
Такаба задрожал, заглянув в глаза Асами, в глаза, которые пугали его и зачаровывали. Холодные как лед, и в то же время горящие от страсти и вожделения. «Почему у меня каждый раз подгибаются колени, когда я смотрю в них?» Он тряхнул головой, чтобы прояснить мозги и нахмурился.
- Мечтай дальше. Я никогда не буду твоим.
- Ты опять наглеешь. Ты уже забыл, что случается, когда малыши вроде тебя начинают наглеть? – Асами протиснул колено между ног парня и начал медленно тереться о его пах. Он мог чувствовать, как дрожит Акихито. – Думаю, мне стоит напомнить тебе об этом прямо здесь и сейчас. – Он зловеще улыбнулся. – Хотя… у меня есть идея получше.
***
«Я не могу в это поверить. Это не может происходить на самом деле. Поверить не могу, что он делает это перед Фейлоном…»
Такабу растянули на белом диване в спальне Асами со связанными кожаными полосами запястьями. Темноволосый мужчина навис над ним с довольной улыбкой и приступил к расстегиванию кнопок на его рубашке.
Фейлон лежал на постели, прикованный к изголовью наручниками. Со своего места, ему было отлично видно диван. Длинноволосый мужчина конвульсивно сглотнул, глаза расширились от смеси удивления и неверия, когда он увидел, как Асами раздевает парня. А тот не спешил, как будто устраивал шоу специально для Фейлона.
Акихито закрыл глаза, дрожа, когда Асами медленно стянул с него рубашку, опустил голову и поцеловал плоский живот. Тихий невольный звук сорвался с его губ, когда горячий язык погрузился в пупок и начал двигаться туда-обратно в небольшом углублении. Длинные проворные пальцы расстегнули ширинку и скользнули за резинку белья, лаская его в самых интимных местах.
- Уже твердый? – проурчал Асами. – Я еще даже не начал. Ты действительно шлюха, не так ли?
Такаба почувствовал, как жар поднялся к его лицу, щеки покраснели.
- Ты, ублюдок, не называй меня шлюхой, если сам же всегда пользуешься моим телом и…
- Тшшш, – Асами захватил рот Акихито в еще один поцелуй, эффективно подавив все протесты. Прижавшись к телу Такабы, он чувствовал его сердцебиение, быстрое и безумное. Когда их губы, наконец, разомкнулись, парень дрожал и был явно не в состоянии нормально дышать. Асами избавил его от последних деталей одежды, бросая их на пол рядом с диваном. Мягкая, удовлетворенная улыбка появилась на его лице, когда он одно долгое мгновение разглядывал красивую обнаженную фигуру на диване перед ним. Затем раздвинул ноги Такабы и опустился на колени между сильными бедрами. Он мягко провел кончиками пальцев по члену парня, вызвав у того тихий стон. Его улыбка стала опасной, когда он вытащил широкое кожаное кольцо и надел его на основание пульсирующего члена.
Такаба зашипел и попытался вывернуться, но мужчина начал ласкать его яйца, перекатывая мошонку между пальцами.
- Не двигайся, - резко потребовал Асами. Он развел бедра парня еще шире и обвел пальцем небольшое сморщенное отверстие между его ягодицами. Использовав собственную смегму Акихито в качестве смазки, он медленно ввел первый палец, за которым сразу же последовал второй.
Такаба резко втянул воздух. Его глаза распахнулись, когда тонкие пальцы прошлись по простате. Краем сознания он понимал, что должен быть смущен и зол из-за того, что делает с ним другой мужчина. На мгновение ему пришла в голову мысль о сопротивлении, но под умелыми руками Асами, он быстро сдался и начисто забыл о злости и смущении.
Дыхание Фейлона стало неровным, а сердце стало биться как сумасшедшее, пока он наблюдал за извращенным шоу. Он чувствовал, что его тело отвечает. Такаба захныкал, когда Асами опустил голову и слизнул несколько капель влаги с его увлажнившегося члена. Каждый звук, издаваемый парнем, вызывал прилив крови прямо в пах Фейлона.
«О, боже, это… Не думаю, что смогу выдержать долго…» Акихито застонал. Часть его хотела, чтобы эта изощренная пытка продолжалась вечно, но насущную необходимость кончить становилось все труднее и труднее игнорировать. Его член и тело были болезненно напряжены.
- Асами… Мне нужно кончить… - он задохнулся.
- Еще нет. На этот раз я хочу убедиться, что ты усвоил урок. Я покажу тебе грань между болью и удовольствием.
Парень захныкал, когда пальцы якудзы продолжили исследовать его изнутри, пока другая рука почти нежно двигалась по стоящему члену, каждый раз легко пробегая по влажной головке. Акихито почти плакал, умоляя мужчину дать ему кончить. Асами самодовольно улыбнулся.
- Теперь ты видишь, кто здесь главный? Я могу любить тебя, наказать тебя, дать тебе боль или наслаждение…
Такаба, уже не в состоянии адекватно мыслить, содрогнулся, когда Асами снял кольцо с основания его пульсирующего члена, и с хриплым криком кончил от нескольких умелых движений руки, и, весь дрожа, свалился на диван.
Фейлон закрыл глаза и прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать стон.
- Наслаждаешься шоу? – голос Асами сочился сарказмом и весельем.
Длинноволосый китаец залился краской и быстро отвел взгляд, как мальчишка, пойманный на подглядывании.
Асами поднял с пола рубашку Акихито и вытер ею руки, перед тем как встать с дивана и подойти к постели. Удовлетворенная улыбка изогнула его губы, рука прошлась вверх по внутренней стороне бедра Фейлона, приласкала выпуклость на брюках.
- Представляю, насколько неудобно тебе сейчас должно быть в этих брюках, - заметил он между делом.
Краска на щеках молодого человека стала только ярче. Его затопила волна унижения и злости.
- Убери от меня свои руки, - рявкнул Фейлон, попытавшись отодвинуться.
- Что-то не так? Не то, чтобы ты раньше этим не занимался, не так ли? – Асами поставил одно колено на край постели и наклонился поцеловать мужчину.
Слишком шокированный, даже чтобы протестовать, Фейлон только распахнул глаза. Горячий язык другого мужчины проследил контур его губ, пытался раздвинуть их. Умелые пальцы расстегнули ширинку и скользнули под резинку белья. Наконец Фейлону удалось отдернуть голову, освободив рот с задушенным вздохом:
- Зачем ты это делаешь?
- Потому что могу. И потому что хочу.
Асами приблизился и вжался бедрами в бедра Фейлона, так что тот мог почувствовать твердую эрекцию, трущуюся о его собственную, - неопровержимое свидетельство, что Асами также возбужден, как и он. Фейлон схватился за наручники и выгнулся, пытаясь сбросить с себя мужчину.
Асами раздраженно прищурился.
- Не делай это хуже для себя, чем это могло бы быть. Если ты меня вынудишь, я привяжу тебе ноги.
Он встал на колени и на несколько мгновений застыл над мужчиной, оценивающе рассматривая его, полуприкрыв глаза. Внешность Фейлона привлекла его внимание семь лет назад, но с тех пор мужчина, казалось, стал даже еще более прекрасным. Его тело было идеально, лицо красиво и утонченно, его широкая грудь в меру мускулиста, ноги – длинные и стройные. Вполне возможно он был олицетворением красоты.
- Тронь меня, и я тебя убью, - прорычал Фейлон. Он смотрел на японца с искрами раздражения в глазах. Он не мог поверить, что мужчина посмел так с ним обращаться.
Асами саркастично рассмеялся.
- Ты действительно думаешь, что ты в том положении, чтобы угрожать мне? – он снова засунул руку в штаны Фейлона, лаская его эрекцию, перед тем как достать твердый член наружу. – Кроме того, мне кажется, на самом деле ты наслаждаешься этим.
«Это могло бы быть так семь лет назад, когда я еще верил тебе, Асами. До того как ты меня предал».
Фейлон вышел из себя:
- С какой стати я должен наслаждаться этим? Я… - он резко втянул воздух, когда Асами неожиданно опустил голову и мягко подул на головку его члена.
- Да?
- …ненавижу тебя! – процедил сквозь зубы китаец.
Мужчина рассмеялся.
- Ты можешь отрицать все, что хочешь, но твое тело говорит обратное. – Он поддел пальцами пояс брюк Фейлона. Пара быстрых движений, и тот был обнажен.
Фейлон задохнулся. Он уже был болезненно возбужден, а поток холодного воздуха только увеличил его муки.
Асами начал медленно двигать рукой по пульсирующему члену, вырывая у мужчины непроизвольные стоны. Несколько капель смегмы выступило на головке, увлажняя его руку и покрывая ствол.
- Уверен, что хочешь, чтобы я остановился?
Фейлон прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать еще один стон, мысленно повторяя одну и ту же мантру снова и снова. «Я не наслаждаюсь этим… Я не…»
- Скажи это, - потребовал Асами. Его пальцы прошлись по нежной коже члена. – Скажи, чтобы я остановился.
- Я хочу… Я хочу, чтобы ты остановился. – Каким-то образом ему удалось протолкнуть эти слова при сбитом дыхании.
Асами хмыкнул.
- Звучит не очень убедительно. – Он потянулся и потерся носом о шею мужчины, перед тем как выдохнуть ему на ухо: - Тебе придется постараться, чтобы я поверил... если сможешь.
Фейлон задрожал и со вздохом закрыл глаза. Желание горело в нем огнем, и он знал, что его сражение заранее проиграно. На мгновение он забыл о том, как дышать, когда Асами поцелуями прошелся к мошонке, взял в рот тяжелые яйца, нежно поддразнивая их кончиком языка. Фейлон вздрогнул, когда разряд удовольствия прошелся по его телу.
Рука Асами двинулась вверх-вниз по эрекции мужчины, слишком медленно и нежно, чтобы позволить ему кончить. Асами чувствовал, как пульсирует горячая плоть под его пальцами. Победная усмешка появилась на его лице, когда другой мужчина приподнял бедра навстречу прикосновению, безмолвно умоляя о более жесткой ласке.
«О боже, что я делаю? Я не должен наслаждаться этим…» Фейлон задрожал, когда Асами ускорил и усилил движения руки на его члене. Он чувствовал, как растет давление в паху. Искры засверкали у него перед глазами, когда он, наконец, кончил, содрогнувшись и выплеснув семя на собственный живот и руку Асами.
Пока Фейлон приходил в себя, Асами встал и разделся, небрежно бросая вещи на пол, после чего извлек небольшой тюбик любриканта из тумбочки. Матрас слегка скрипнул под его весом, когда он забрался на постель. С удовлетворенной улыбкой он расположился между мускулистых бедер Фейлона.
Потерявшись в отголосках оргазма, Фейлон был не в состоянии понять, что происходит вокруг него, пока не почувствовал руки на собственных ягодицах, раздвигающие их. Его глаза резко распахнулись от шока, когда холодный скользкий палец надавил на его вход.
- Стой… Прекрати!
- Я делаю это для твоего же блага, так что помолчи. Или ты хочешь, чтобы я взял тебя без подготовки?
Мужчина попытался вывернуться.
- Нет, прекрати!
Глаза Асами потемнели.
- Ты действительно думаешь, что я удовлетворю тебя, не потребовав ничего для себя? – фыркнул он.
Фейлон сглотнул. Он действительно не думал… не хотел верить, что мужчина закончит начатое. На мгновение он почти запаниковал и подумал о том, чтобы ударить Асами. Он не был уверен, что заставило его остановиться. Вместо этого он просто сжал кулаки, когда хорошо смазанный палец медленно проник в него. Это было как минимум странное ощущение, но это оказалось не так плохо, как он ожидал. Вскоре он уже стонал от смеси боли и удовольствия, когда опытные пальцы Асами исследовали и растягивали его. Медленно мужчина вытащил пальцы, обхватил лодыжки Фейлона и поднял их себе на плечи. Неожиданно нечто большее чем пальцы надавило на вход, и Фейлон ощутил очередной прилив паники и напряжения.
- Расслабься, ты сводишь на нет весь мой тяжкий труд, - прошептал Асами, нагнувшись и поцеловав мужчину, чтобы немного отвлечь. – Просто расслабься и позволь мне сделать все остальное. Я позабочусь о том, чтобы это доставило удовольствие нам обоим.
Он ткнулся носом в шею Фейлона и сильнее надавил на вход. Низкий звук, нечто среднее между урчанием и стоном, сорвался с его губ, когда он смог преодолеть сопротивление и медленно, дюйм за дюймом, вошел в тело любовника. Асами откинул голову с довольным стоном, когда, наконец, полностью погрузился в узкий проход. Он застыл и подождал, пока другой мужчина свыкнется с ощущениями. Почувствовав, что мышцы вокруг него расслабились, он начал двигаться.
Фейлон закрыл глаза и дал чувствам затопить его, когда Асами задвигался, сначала медленно, но все быстрее и сильнее с каждым новым движением. Он сильно прикусил нижнюю губу, сдерживая крик, когда Асами задел нужную точку глубоко внутри и послал горячую волну удовольствия по его телу. Мужчина практически замурлыкал от наслаждения. Он шире развел ноги, выгнувшись, встречая каждый толчок движением бедер. Ощущения члена Асами внутри оказалось достаточно, чтобы снова возбудить его.
Обеими руками подхватив бедра Фейлона, Асами изменил темп движений, пытаясь продлить сладкую пытку как можно дольше. Стоны Фейлона достигали его сквозь дымку удовольствия. Обвив одной рукой встающий член мужчины, он начал дрочить его в ритме собственных толчков.
Фейлон дрожал, удовольствие и необходимость кончить бушевали в его теле. Он больше не мог выдерживать те двойственные ощущения, которые вызвал в нем другой мужчина. Фейлон снова выгнулся, когда очередная судорога оргазма накрыла его.
Внезапное сокращение мускулов вокруг его члена подтолкнуло Асами к собственному освобождению. Он кончил с хриплым стоном и рухнул дрожа на постель рядом с Фейлоном.
Эпилог
«Поверить не могу, что он просто позволил ему уйти,» - думал Такаба, включая душ. – «Даже несмотря на то, что Фейлон пообещал убить его за то, что тот сделал, Асами просто усмехнулся на эти угрозы и отбросил, как будто они ничего для него не значили».
Он медленно, потерявшись в собственных мыслях, разделся и ступил под мощную струю душа. Вода была горячей, и уже спустя пять минут пар наполнил небольшую ванную густым покрывалом тумана. Некоторое время он просто стоял там, наслаждаясь массажирующим эффектом, облегчающим страдания его тела.
«Асами! Я его не понимаю. Он как ходячая загадка. Ведет себя как какой-то бизнесмен, хотя в действительности просто бандит. Его даже полиция не трогает. Он самодовольный и эгоистичный человек, и не забудем о том, что он абсолютный собственник, но я все равно не могу назвать его хладнокровным ублюдком. Я просто не знаю, что с ним происходит. И что, черт возьми, происходит между ним и Фейлоном? Я думал, он ненавидит этого парня, а он был с ним нежнее, чем когда-либо со мной. Я действительно не понимаю. А как быть с Фейлоном? Несмотря на все свои угрозы, он даже его не ударил. Я имею в виду, я видел, как парень дерется. Ему даже не нужно оружие, чтобы убить кого-либо, этот парень и есть оружие. И все же он только слегка посопротивлялся, только чтобы сохранить лицо, и позволил оттрахать себя мужчине, которого он, предполагалось, ненавидит».
Такаба вздохнул и закрыл глаза. Практически мгновенно в памяти всплыла картина, от которой он не мог избавиться всю ночь. Асами, обнаженный как в день своего рождения, на Фейлоне, покрываюший его шею горячими поцелуями, входящий в него. Фейлон, пронзенный членом Асами, с головой, метающейся по подушке, с затуманенными удовольствием и желанием глазами, с длинными черными волосами, раскинувшимися вокруг него как шелковое темное море.
Акихито все еще слышал его стоны, смешанные со звуками плоти, бьющейся о плоть, и это заставило его кровь направиться прямиком в пах. Его дыхание сбилось, сердцебиение участилось, и знакомое теплое чувство поднялось в паху. Почти инстинктивно его правая рука двинулась вниз. Пальцы обхватили поднимающийся член. Он начал двигать рукой, сначала медленно и равномерно, но ускоряя темп по мере того как росло напряжение в паху. С последним движением он кончил. Цветные искры взорвались перед его глазами во время оргазма. Ноги стали резиновыми, и он медленно сполз на колени, дрожа. Когда к нему вернулась способность чувствовать, он открыл глаза, в шоке уставившись на семя, покрывающее его руку. «О боже, не могу поверить, что только что сделал это… Не могу поверить, что отдрочил себе, фантазируя о двух парнях, трахающих друг друга. И не стоит забывать, что этих двух парней я должен ненавидеть до глубины души за то, что они со мной сделали». Он снова закрыл глаза и наклонился вперед, прижавшись лбом к прохладным плиткам стены. «Черт бы тебя побрал, Асами! Что ты со мной делаешь?»
@темы: видоискатель, фанфики
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
читать дальше- Мы почти на месте, - сказал Асами, не сводя глаз с дороги. – Держись.
Фейлон чуть не расхохотался.Ты мне приказываешь?
Останавливал его тот факт, что он никак не мог вспомнить, как очутился в машине у Асами. Тогда он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании.
***
К тому моменту, как машина остановилась, все его тело сотрясала дрожь. И это несмотря на типичную гонконгскую жару и влажность. Время тянулось и тянулось резиновой лапшой, пока не истончалось совсем. В какое-то мгновение он почувствовал под ногами ступеньки, а в следующее – уже сидел на краешке ванны, хватаясь за него обеими руками, чтобы не упасть. Волосы занавесью падали на лицо, не давая разглядеть все как следует. В ушах словно Ниагарский водопад шумел, и он не мог понять, было ли это на самом деле, - но в воздухе пахло паром, и рядом слышался голос Асами.
Он попытался вслушаться в смысл слов.
-…чтобы поднять температуру твоего тела, - говорил тот. – Выпей это. Это до какой-то степени нейтрализует действие наркотика. – Он прижал таблетку к губам Фейлона. Думать удавалось с трудом, и он проглотил ее прежде, чем успел засомневаться. Асами убрал пряди волос с лица Фейлона и заправил их ему за ухо. У губ Дракона оказался стакан воды.
Руки Асами были теплыми. Прикосновения не вызывали отторжения. Он не понимал, что происходит, пока Асами не развязал на нем шелковый пояс и не стянул чеонгсам с его плеч. Фейлон ахнул и оттолкнул его, стараясь подняться на ноги. Асами поймал его за запястья и прижал спиной к себе. Паника плеснулась внутри, и он закричал, вырываясь.
-Успокойся, - сказал Асами. – Черт тебя дери, Фейлон...-
Он сгреб в кулак волосы Фейлона, заставляя поднять подбородок, и поцеловал его. Разум Дракона тут же рассыпался осколками. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, чтобы элементарно запротестовать – и в ответ Асами притянул его ближе, целуя еще крепче.
И язык, и губы уверенно и искусно ласкали его. Перед глазами Фейлона все кружилось, и он вцепился в расстегнутые рукава Асаминой рубашки.
Чеонгсам упал на пол, к его ногам.
Асами разорвал поцелуй и провел подушечкой пальца по губам Фейлона. Выражение его лица было абсолютно непроницаемо. Фей почувствовал, что дрожит, и поспешил закрыть глаза.
- У тебя просто талант усложнять ситуацию, - усмехнулся Асами. Он легонько толкнул Фейлона в грудь, заставляя попятиться назад, под душ. Горячие, жалящие струи воды ударили со всей силой, заставляя содрогнуться. Асами встал под душ следом, прижимая Фея спиной к кафельной плитке.
***
Все, что он знал потом - то, что его безжалостно будили, заставляя сесть, а он никак не мог проснуться.
- Мы должны связаться с твоими людьми, - сказал Асами. – Кому ты можешь доверять? Назови имена.
Он покачал головой - во всем теле была такая дикая слабость...
- Я… я не… дай мне…
В ответ Асами залепил ему пощечину, - достаточно сильную, чтобы встряхнуться. Тот ахнул от неожиданности.
- Давай попробуем по-другому. Кого Люн считает своими заклятыми врагами? Кто бы сделал что угодно, лишь бы не дать Люн Кар-сину захватить Бейше?
Держать глаза открытыми стоило невероятных усилий. Фейлон вонзил ногти в ладонь, заставляя себя думать. – Мок. Мок Хо-кун. Джордж Ки… Вон Цзян. Я… я уверен в этих троих. Можешь звонить с моего телефона. Он… - а где его телефон?
- Он у меня, - сказал Асами. – Давай, спи. – И Фейлон, подчиняясь, закрыл глаза и опустился в объятия тьмы.
***
Он проснулся, чувствуя, что кричит. Простыни были мокры и перекручены вокруг ног, будто он яростно ворочался всю ночь. Он был весь в поту и абсолютно без одежды.
Сколько же времени прошло?
- Три часа, - ответил Асами на его немой вопрос. Фейлон приподнял голову. Асами сидел в кресле у противоположной стены комнаты, скрестив ноги, и в руках у него была сигарета. Он был без ботинок, рубашка небрежно распахнута на груди. Шторы были задернуты, в воздухе висела плотная пелена дыма.
Было удушающе жарко.
- Сейчас ты должен соображать ясней, – сказал Асами. –Как ты себя чувствуешь?
Усилием воли Фейлон заставил себя лежать смирно. Сердце его билось слишком быстро, а тело стало сверхчувствительным к любой мелочи: дым вязким облаком осел на нёбе, хлопок простыней драл кожу словно наждачкой. Но думать он действительно мог.
- На тебя напали быстро и со всех сторон, - продолжал Асами. –Подсыпать тебе наркотик в питье было умным ходом: тебя вырубило как раз, когда подошло время. Выдержке Люна можно только позавидовать.
В свете раскаленных добела ламп его глаза мерцали, как у пантеры. Фейлон рефлекторно стиснул простыню потными пальцами.
Он не мог вспомнить ничего после того, как после яростной перестрелки их выкурили из дому. Только какие-то обрывки мелькали перед глазами: машина; ступеньки, ведущие наверх, в квартиру; таблетка; яростный шум воды. Руки Асами на его бедрах – держащие крепко, до синяков; упругий вес его тела рядом. Они близко-близко друг к другу, и нет времени думать. Только двигаться в ритме, яростно втискиваться друг в друга, хватая ртом воздух и отчаянно желая слиться воедино. Вода заливает глаза, кафельная плитка, о которую он опирался, стала скользкой от пара –
Губы Асами на его губах... сдерживают его крики, полностью подчиняя.
Что ты делал со мной?
Он едва не сказал это вслух, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он спросил:
- Что случилось с Тао?
- С мальчиком, ты имеешь в виду? – переспросил Асами. – С ним все должно быть в порядке. Он с моими людьми.
- Мне нужно позвонить моим…
- Я сделал это за тебя. Ки мертв... правда, его заместителю удалось спастись. Мок скоро будет на связи. Мы уйдем сразу, как только наберем необходимое подкрепление. Это рискованно: нас будут искать.
Какое-то время Фейлон просто тупо смотрел на него и наконец сказал:
- Зачем ты мне помогаешь?
- Хороший вопрос, - Асами наклонился и щелчком отправил сигарету в пепельницу на полу. – Я оказал тебе поддержку потому, что мне это будет выгодно. Такой ответ тебя устраивает?
- Я ведь поклялся тебя уничтожить!
- О да, - сказал Асами. – И твоя месть стала целью всей Бейше, независимо от желаний ее лидера. Одни только амбиции Люна подтолкнули бы его к продолжению переворота. Хотя…
Он встал. Фейлон попытался вскарабкаться на ноги, нутром чувствуя опасность, но едва он поднялся, Асами уже опередил его. Он схватил Фейлона за руку, швырнул на постель, а потом и сам оседлал его, пригвождая к кровати своим весом. Тот боролся до тех пор, пока не был практически обездвижен. Тогда он затих, глядя на Асами широко раскрытыми глазами,- только дышал тяжело.
- Хотя с тобой у меня есть незаконченное дело, - усмешка Асами была острее лезвия. – И я думаю, сейчас как раз пора его завершить...
Фейлон чуть не расхохотался.Ты мне приказываешь?
Останавливал его тот факт, что он никак не мог вспомнить, как очутился в машине у Асами. Тогда он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании.
***
К тому моменту, как машина остановилась, все его тело сотрясала дрожь. И это несмотря на типичную гонконгскую жару и влажность. Время тянулось и тянулось резиновой лапшой, пока не истончалось совсем. В какое-то мгновение он почувствовал под ногами ступеньки, а в следующее – уже сидел на краешке ванны, хватаясь за него обеими руками, чтобы не упасть. Волосы занавесью падали на лицо, не давая разглядеть все как следует. В ушах словно Ниагарский водопад шумел, и он не мог понять, было ли это на самом деле, - но в воздухе пахло паром, и рядом слышался голос Асами.
Он попытался вслушаться в смысл слов.
-…чтобы поднять температуру твоего тела, - говорил тот. – Выпей это. Это до какой-то степени нейтрализует действие наркотика. – Он прижал таблетку к губам Фейлона. Думать удавалось с трудом, и он проглотил ее прежде, чем успел засомневаться. Асами убрал пряди волос с лица Фейлона и заправил их ему за ухо. У губ Дракона оказался стакан воды.
Руки Асами были теплыми. Прикосновения не вызывали отторжения. Он не понимал, что происходит, пока Асами не развязал на нем шелковый пояс и не стянул чеонгсам с его плеч. Фейлон ахнул и оттолкнул его, стараясь подняться на ноги. Асами поймал его за запястья и прижал спиной к себе. Паника плеснулась внутри, и он закричал, вырываясь.
-Успокойся, - сказал Асами. – Черт тебя дери, Фейлон...-
Он сгреб в кулак волосы Фейлона, заставляя поднять подбородок, и поцеловал его. Разум Дракона тут же рассыпался осколками. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, чтобы элементарно запротестовать – и в ответ Асами притянул его ближе, целуя еще крепче.
И язык, и губы уверенно и искусно ласкали его. Перед глазами Фейлона все кружилось, и он вцепился в расстегнутые рукава Асаминой рубашки.
Чеонгсам упал на пол, к его ногам.
Асами разорвал поцелуй и провел подушечкой пальца по губам Фейлона. Выражение его лица было абсолютно непроницаемо. Фей почувствовал, что дрожит, и поспешил закрыть глаза.
- У тебя просто талант усложнять ситуацию, - усмехнулся Асами. Он легонько толкнул Фейлона в грудь, заставляя попятиться назад, под душ. Горячие, жалящие струи воды ударили со всей силой, заставляя содрогнуться. Асами встал под душ следом, прижимая Фея спиной к кафельной плитке.
***
Все, что он знал потом - то, что его безжалостно будили, заставляя сесть, а он никак не мог проснуться.
- Мы должны связаться с твоими людьми, - сказал Асами. – Кому ты можешь доверять? Назови имена.
Он покачал головой - во всем теле была такая дикая слабость...
- Я… я не… дай мне…
В ответ Асами залепил ему пощечину, - достаточно сильную, чтобы встряхнуться. Тот ахнул от неожиданности.
- Давай попробуем по-другому. Кого Люн считает своими заклятыми врагами? Кто бы сделал что угодно, лишь бы не дать Люн Кар-сину захватить Бейше?
Держать глаза открытыми стоило невероятных усилий. Фейлон вонзил ногти в ладонь, заставляя себя думать. – Мок. Мок Хо-кун. Джордж Ки… Вон Цзян. Я… я уверен в этих троих. Можешь звонить с моего телефона. Он… - а где его телефон?
- Он у меня, - сказал Асами. – Давай, спи. – И Фейлон, подчиняясь, закрыл глаза и опустился в объятия тьмы.
***
Он проснулся, чувствуя, что кричит. Простыни были мокры и перекручены вокруг ног, будто он яростно ворочался всю ночь. Он был весь в поту и абсолютно без одежды.
Сколько же времени прошло?
- Три часа, - ответил Асами на его немой вопрос. Фейлон приподнял голову. Асами сидел в кресле у противоположной стены комнаты, скрестив ноги, и в руках у него была сигарета. Он был без ботинок, рубашка небрежно распахнута на груди. Шторы были задернуты, в воздухе висела плотная пелена дыма.
Было удушающе жарко.
- Сейчас ты должен соображать ясней, – сказал Асами. –Как ты себя чувствуешь?
Усилием воли Фейлон заставил себя лежать смирно. Сердце его билось слишком быстро, а тело стало сверхчувствительным к любой мелочи: дым вязким облаком осел на нёбе, хлопок простыней драл кожу словно наждачкой. Но думать он действительно мог.
- На тебя напали быстро и со всех сторон, - продолжал Асами. –Подсыпать тебе наркотик в питье было умным ходом: тебя вырубило как раз, когда подошло время. Выдержке Люна можно только позавидовать.
В свете раскаленных добела ламп его глаза мерцали, как у пантеры. Фейлон рефлекторно стиснул простыню потными пальцами.
Он не мог вспомнить ничего после того, как после яростной перестрелки их выкурили из дому. Только какие-то обрывки мелькали перед глазами: машина; ступеньки, ведущие наверх, в квартиру; таблетка; яростный шум воды. Руки Асами на его бедрах – держащие крепко, до синяков; упругий вес его тела рядом. Они близко-близко друг к другу, и нет времени думать. Только двигаться в ритме, яростно втискиваться друг в друга, хватая ртом воздух и отчаянно желая слиться воедино. Вода заливает глаза, кафельная плитка, о которую он опирался, стала скользкой от пара –
Губы Асами на его губах... сдерживают его крики, полностью подчиняя.
Что ты делал со мной?
Он едва не сказал это вслух, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он спросил:
- Что случилось с Тао?
- С мальчиком, ты имеешь в виду? – переспросил Асами. – С ним все должно быть в порядке. Он с моими людьми.
- Мне нужно позвонить моим…
- Я сделал это за тебя. Ки мертв... правда, его заместителю удалось спастись. Мок скоро будет на связи. Мы уйдем сразу, как только наберем необходимое подкрепление. Это рискованно: нас будут искать.
Какое-то время Фейлон просто тупо смотрел на него и наконец сказал:
- Зачем ты мне помогаешь?
- Хороший вопрос, - Асами наклонился и щелчком отправил сигарету в пепельницу на полу. – Я оказал тебе поддержку потому, что мне это будет выгодно. Такой ответ тебя устраивает?
- Я ведь поклялся тебя уничтожить!
- О да, - сказал Асами. – И твоя месть стала целью всей Бейше, независимо от желаний ее лидера. Одни только амбиции Люна подтолкнули бы его к продолжению переворота. Хотя…
Он встал. Фейлон попытался вскарабкаться на ноги, нутром чувствуя опасность, но едва он поднялся, Асами уже опередил его. Он схватил Фейлона за руку, швырнул на постель, а потом и сам оседлал его, пригвождая к кровати своим весом. Тот боролся до тех пор, пока не был практически обездвижен. Тогда он затих, глядя на Асами широко раскрытыми глазами,- только дышал тяжело.
- Хотя с тобой у меня есть незаконченное дело, - усмешка Асами была острее лезвия. – И я думаю, сейчас как раз пора его завершить...
@темы: видоискатель, минифанф
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
читать дальшеФейлон жил, как сказочная принцесса – в башне, высокой-высокой, выше одуряющей влажности задымленного города, - а если выглянуть в окно, то сразу за Заливом можно увидеть линию горизонта. Но он мог гулять где вздумается, а Такабе оставалось только мечтать о том, как он свяжет простыни и выберется отсюда.
Он думал, что сойдет с ума от сидения взаперти, отсутствия фотоаппарата, секса по расписанию, наркотиков подозрительного происхождения и постоянного страха быть убитым особо жестоким способом. Страха настолько постоянного, что в последнее время он перестал его беспокоить - юный папарацци был уже на грани сумасшествия.
За десять дней, почти безвылазно проведенных в постели Фейлона, он узнал сотни методов, как пробить брешь в обороне Асами - и в работе, и в сексе - чем за десять месяцев слежки в Токио. Если бы Такаба мог, он бы посмеялся. Или поплакал бы.
Большей же частью он был занят тем, что, кончая, орал в подушку, и ни на смех, ни на слезы попросту не было сил.
Он невероятно хотел запечатлеть эти мгновения. Этот взгляд на лице Дракона в момент оргазма – в последний раз уже поздней ночью,- опущенные ресницы, чуть приоткрытые губы.
После этой ночи Такаба с удивлением осознал, что пытался сбежать и даже добрался до парковки, пока его не поймали. Проснувшись, он обнаружил, что его заперли в той же комнате с белыми стенами, предварительно лишив всего, чем можно было оглушить охранников. Включая даже ящики от комода.
**
Он не знал, что в точности произошло между Фейлоном и Асами, но в таком состоянии обоснованно полагал, что хуже от правды, какой бы она ни была, уже не будет. Поэтому он предпочитал не задумываться об этом. А еще ему и правда было плевать.
Ну правда, - на-пле-вать…
Получалось вроде так: Фейлон ожидал, что Асами приедет в Гонконг и спасет Такабу. Он думал причинить Асами боль (боль!) тем, что с Такабой что-то может случиться. И больше всего на свете Фейлон хотел, чтобы у него это действительно получилось.
Такабе было его почти жаль.
Потому что он не надеялся, что Асами его спасет. Он ведь не…
Нет, Асами не придет за ним. Зачем это ему совершать такую глупость.
А если Асами не придет, Фейлону незачем будет оставлять Такабу в живых.
Следовательно, оставалось одно - бежать.
***
В ночь, когда он решился на побег, на Гонконг обрушился тайфун. Стекло глушило вой ветра, и обитатели небоскреба чувствовали себя как под водой: не видно ни неба, ни земли. Здание буквально качало из стороны в сторону, и, зажмурившись, Такаба молил бога, чтобы оно опрокинулось, хотя это, конечно же, было невозможно.
Когда слишком долго живешь с ощущением безысходного ужаса, он растекается по телу дешевым сакэ, ты оказываешься пропитан им - и в итоге перестаешь трястись.
Был второй час ночи, когда пришел Фейлон. На этот раз Дракон не горел желанием всадить пулю Такабе в затылок или замучить его до бессознательности. Вместо этого он пробежался пальцем по его горлу и спросил – почти нежно:
- Ты так по нему скучаешь?
(Если ему еще удастся вырваться из когтей мафии, Такаба подастся в фотожурналистику и сделает карьеру. Эта профессия всегда богата на душещипательные события, но он в жизни не встретит никого безумней Фейлона.)
Фейлон целовал Такабу, не закрывая глаз, следя за его реакцией. Потом раздел его и овладел им медленно, почти нежно - при желании у него действительно получалось быть нежным, - будто проникая в самую душу Такабы – раз за разом. Так глубоко, будто в мальчишке таились тысячи непознанных секретов, и Дракону хотелось узнать их все, до единого. По правде говоря, он не хуже Асами знал, как заставить Такабу умолять. Разница была в том, что Фейлон никогда не давал ему забыть об унижении.
Когда мальчишка уже задыхался, подаваясь к Фейлону всем телом, тот внезапно осведомился – нравоучительно, как всегда:
- Асами делал с тобой такое? Когда-нибудь?
- Если тебе так интересно, почему ты сам с ним не переспишь!
Он даже не понял, зачем сказал это. А потом будто что-то сломалось. В следующее мгновение Фейлон толкнул его на колени и безжалостно отымел, заламывая руки за спиной – и он почти вырубился от боли и одновременно - от острого наслаждения.
А потом лампы на потолке погасли - Такаба так и не понял, когда.
***
Через какое-то время он проснулся – лицом в подушку и наполовину укрытый. На простынях все еще оставался запах Фейлона – как аромат изысканных духов.
(Позже, уже работая в приемной посольства и вдыхая самые разнообразные запахи проходящих посетителей – от «Данхилл» до одеколона неизвестной марки со своеобразным запахом – он будет ловить себя на том, как замирает в груди сердце. И только потом уже разум подсказывал: уфф, не он. Только попробуй воскресить в памяти этот полузабытый запах - и ты уже возбужден. Фейлон не действовал на него так. Он просто был самым вкуснопахнущим человеческим существом из всех, что знал Такаба, включая девушек.
И в этом было что-то по-настоящему извращенное.)
Он заставил себя повернуться, сонно моргая, и увидел, что Фейлон все еще здесь.
Он стоял у окна, прижав ладонь к стеклу, и смотрел вдаль. Волосы распущены, шелковый халат небрежно запахнут и наполовину соскользнул с плеч. И все так же темно. Только лунный свет пробивается сквозь тучи: колышущийся мрак от края до края, как в подводном гроте.
Такаба в очередной раз подумал о фотоаппарате. Слишком темно для качественного снимка, а без штатива и вовсе бесполезно. Фейлон все так же не шевелился. Такаба навел несуществующий объектив на шрам на груди Дракона. В почти полной темноте маленькой отметины было не разглядеть.
Фейлон как-то сказал, что шрам достался ему от Асами. Такаба подумал тогда, почему же Асами не закончил начатое, но о таком ведь наобум не спросишь. Фейлон еще неправильно поймет…
- Почему ты все еще здесь? – наконец спросил он.
Фейлон скользнул взглядом по его лицу, потом опять отвернулся к стеклу.
- Проблемы с запасным генератором, - ответил он. – Лифты не работают.
Такаба на секунду призадумался.
- Пожалуйся начальству.
- Я и есть начальство, - буркнул Фейлон.
- Вот как…
Фейлон повернулся к нему. Какое-то время он изучающе глядел на Такабу. Потом подошел к кровати, скинул халат на пол привычным движением. Мальчишка поспешно вскарабкался к изголовью и сел. Когда Фейлон лег на вторую половину кровати, захапав себе половину одеял, до Такабы начало медленно доходить.
- Ты же не собираешься тут спать!!
- Здание принадлежит мне, все комнаты в нем, - последовал ответ. - Одно мое слово, и тебя убьют.
После чего Фейлон закрыл глаза, и в комнате наступило молчание.
Такаба сел, прислонившись затылком к спинке кровати и обхватив руками колени. По его ощущению, прошло достаточно долго времени. Потом он негромко сказал:
- Я по нему не скучаю.
Тишина, царившая вокруг, все-таки не была абсолютной. Дождь барабанил по стеклу, а рядом слышалось ровное дыхание Фейлона: вдох – выыыдох.
- Когда мы встретились впервые, он натравил на меня свою охрану. Потом связал меня и изнасиловал. Не самые лучшие впечатления, верно? Я не доверяю ему и не хочу быть ему должным – абсолютно ни в чем.
Он оперся подбородком о колено.
- Так нечестно. Когда-нибудь я доберусь до него и отомщу за все. Если бы не…
- Такаба-кун, - произнес Фейлон тихим, хрипловатым со сна голосом, - помолчи. Или я действительно тебя убью.
Такаба моргнул. Он открыл рот, чтобы возразить, но, подумав хорошенько, замолк. В конце концов он заставил себя лечь на другом конце кровати, совсем с краю, и свернуться под краешком одеяла. Хорошо, что в комнате было тепло.
Нужно выбираться отсюда, - скользнула в голове мысль, и он моментально уснул.
Он думал, что сойдет с ума от сидения взаперти, отсутствия фотоаппарата, секса по расписанию, наркотиков подозрительного происхождения и постоянного страха быть убитым особо жестоким способом. Страха настолько постоянного, что в последнее время он перестал его беспокоить - юный папарацци был уже на грани сумасшествия.
За десять дней, почти безвылазно проведенных в постели Фейлона, он узнал сотни методов, как пробить брешь в обороне Асами - и в работе, и в сексе - чем за десять месяцев слежки в Токио. Если бы Такаба мог, он бы посмеялся. Или поплакал бы.
Большей же частью он был занят тем, что, кончая, орал в подушку, и ни на смех, ни на слезы попросту не было сил.
Он невероятно хотел запечатлеть эти мгновения. Этот взгляд на лице Дракона в момент оргазма – в последний раз уже поздней ночью,- опущенные ресницы, чуть приоткрытые губы.
После этой ночи Такаба с удивлением осознал, что пытался сбежать и даже добрался до парковки, пока его не поймали. Проснувшись, он обнаружил, что его заперли в той же комнате с белыми стенами, предварительно лишив всего, чем можно было оглушить охранников. Включая даже ящики от комода.
**
Он не знал, что в точности произошло между Фейлоном и Асами, но в таком состоянии обоснованно полагал, что хуже от правды, какой бы она ни была, уже не будет. Поэтому он предпочитал не задумываться об этом. А еще ему и правда было плевать.
Ну правда, - на-пле-вать…
Получалось вроде так: Фейлон ожидал, что Асами приедет в Гонконг и спасет Такабу. Он думал причинить Асами боль (боль!) тем, что с Такабой что-то может случиться. И больше всего на свете Фейлон хотел, чтобы у него это действительно получилось.
Такабе было его почти жаль.
Потому что он не надеялся, что Асами его спасет. Он ведь не…
Нет, Асами не придет за ним. Зачем это ему совершать такую глупость.
А если Асами не придет, Фейлону незачем будет оставлять Такабу в живых.
Следовательно, оставалось одно - бежать.
***
В ночь, когда он решился на побег, на Гонконг обрушился тайфун. Стекло глушило вой ветра, и обитатели небоскреба чувствовали себя как под водой: не видно ни неба, ни земли. Здание буквально качало из стороны в сторону, и, зажмурившись, Такаба молил бога, чтобы оно опрокинулось, хотя это, конечно же, было невозможно.
Когда слишком долго живешь с ощущением безысходного ужаса, он растекается по телу дешевым сакэ, ты оказываешься пропитан им - и в итоге перестаешь трястись.
Был второй час ночи, когда пришел Фейлон. На этот раз Дракон не горел желанием всадить пулю Такабе в затылок или замучить его до бессознательности. Вместо этого он пробежался пальцем по его горлу и спросил – почти нежно:
- Ты так по нему скучаешь?
(Если ему еще удастся вырваться из когтей мафии, Такаба подастся в фотожурналистику и сделает карьеру. Эта профессия всегда богата на душещипательные события, но он в жизни не встретит никого безумней Фейлона.)
Фейлон целовал Такабу, не закрывая глаз, следя за его реакцией. Потом раздел его и овладел им медленно, почти нежно - при желании у него действительно получалось быть нежным, - будто проникая в самую душу Такабы – раз за разом. Так глубоко, будто в мальчишке таились тысячи непознанных секретов, и Дракону хотелось узнать их все, до единого. По правде говоря, он не хуже Асами знал, как заставить Такабу умолять. Разница была в том, что Фейлон никогда не давал ему забыть об унижении.
Когда мальчишка уже задыхался, подаваясь к Фейлону всем телом, тот внезапно осведомился – нравоучительно, как всегда:
- Асами делал с тобой такое? Когда-нибудь?
- Если тебе так интересно, почему ты сам с ним не переспишь!
Он даже не понял, зачем сказал это. А потом будто что-то сломалось. В следующее мгновение Фейлон толкнул его на колени и безжалостно отымел, заламывая руки за спиной – и он почти вырубился от боли и одновременно - от острого наслаждения.
А потом лампы на потолке погасли - Такаба так и не понял, когда.
***
Через какое-то время он проснулся – лицом в подушку и наполовину укрытый. На простынях все еще оставался запах Фейлона – как аромат изысканных духов.
(Позже, уже работая в приемной посольства и вдыхая самые разнообразные запахи проходящих посетителей – от «Данхилл» до одеколона неизвестной марки со своеобразным запахом – он будет ловить себя на том, как замирает в груди сердце. И только потом уже разум подсказывал: уфф, не он. Только попробуй воскресить в памяти этот полузабытый запах - и ты уже возбужден. Фейлон не действовал на него так. Он просто был самым вкуснопахнущим человеческим существом из всех, что знал Такаба, включая девушек.
И в этом было что-то по-настоящему извращенное.)
Он заставил себя повернуться, сонно моргая, и увидел, что Фейлон все еще здесь.
Он стоял у окна, прижав ладонь к стеклу, и смотрел вдаль. Волосы распущены, шелковый халат небрежно запахнут и наполовину соскользнул с плеч. И все так же темно. Только лунный свет пробивается сквозь тучи: колышущийся мрак от края до края, как в подводном гроте.
Такаба в очередной раз подумал о фотоаппарате. Слишком темно для качественного снимка, а без штатива и вовсе бесполезно. Фейлон все так же не шевелился. Такаба навел несуществующий объектив на шрам на груди Дракона. В почти полной темноте маленькой отметины было не разглядеть.
Фейлон как-то сказал, что шрам достался ему от Асами. Такаба подумал тогда, почему же Асами не закончил начатое, но о таком ведь наобум не спросишь. Фейлон еще неправильно поймет…
- Почему ты все еще здесь? – наконец спросил он.
Фейлон скользнул взглядом по его лицу, потом опять отвернулся к стеклу.
- Проблемы с запасным генератором, - ответил он. – Лифты не работают.
Такаба на секунду призадумался.
- Пожалуйся начальству.
- Я и есть начальство, - буркнул Фейлон.
- Вот как…
Фейлон повернулся к нему. Какое-то время он изучающе глядел на Такабу. Потом подошел к кровати, скинул халат на пол привычным движением. Мальчишка поспешно вскарабкался к изголовью и сел. Когда Фейлон лег на вторую половину кровати, захапав себе половину одеял, до Такабы начало медленно доходить.
- Ты же не собираешься тут спать!!
- Здание принадлежит мне, все комнаты в нем, - последовал ответ. - Одно мое слово, и тебя убьют.
После чего Фейлон закрыл глаза, и в комнате наступило молчание.
Такаба сел, прислонившись затылком к спинке кровати и обхватив руками колени. По его ощущению, прошло достаточно долго времени. Потом он негромко сказал:
- Я по нему не скучаю.
Тишина, царившая вокруг, все-таки не была абсолютной. Дождь барабанил по стеклу, а рядом слышалось ровное дыхание Фейлона: вдох – выыыдох.
- Когда мы встретились впервые, он натравил на меня свою охрану. Потом связал меня и изнасиловал. Не самые лучшие впечатления, верно? Я не доверяю ему и не хочу быть ему должным – абсолютно ни в чем.
Он оперся подбородком о колено.
- Так нечестно. Когда-нибудь я доберусь до него и отомщу за все. Если бы не…
- Такаба-кун, - произнес Фейлон тихим, хрипловатым со сна голосом, - помолчи. Или я действительно тебя убью.
Такаба моргнул. Он открыл рот, чтобы возразить, но, подумав хорошенько, замолк. В конце концов он заставил себя лечь на другом конце кровати, совсем с краю, и свернуться под краешком одеяла. Хорошо, что в комнате было тепло.
Нужно выбираться отсюда, - скользнула в голове мысль, и он моментально уснул.
@темы: видоискатель, минифанф
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
читать дальшеЯ подтягиваю прозрачный чулок до бедра и, плотоядно ухмыляясь, выхожу из спальни. Мир покачивается на каблуках вслед за мной. Все равно никто не смотрит: пока я возился, дом уже притих, свет пригашен. Проходя мимо детской, я невольно встаю на цыпочки. Даже не заглядывая внутрь, я знаю – моя пандочка спит со своим плюшевым родственником под боком: так сладко, что слюнка капает на подушку. Я люблю его таким. И даже не борюсь с навязчивым инстинктом подоткнуть одеяло.
Из кабинета льется тонкая струйка желтоватого света. Асами, склонившийся над бумагами, замечает мою непривычную поступь уже на полуподходе. Я досадливо ерошу волосы, забыв про розовый бутон в волосах. Шиплю, поправляю стебель и с помпой вхожу.
Как ни странно, помпа у меня получается. Видимо, дело в том, что он банально забыл про такой вариант развития событий, пусть даже это был его собственный намек. Я прикрываю дверь носком ноги и иду ближе, к креслу, наслаждаясь оторопью и прыгающими смешинками во влажных карих глазах.
Он поправляет галстук. Я поправляю чулок. Мой негодующий взгляд прикован к тюбику рядом с клавиатурой. Его – к вызывающе красному шелку на одних бретельках. Бешеная фантазия воспаленного мозга - благо, не моего. Что-то подсказывает мне, что платью осталось недолго.
Забавляясь, провожу подушечкой пальца по густой вскинувшейся брови. Встаю между его ног, опираюсь на кресло коленом и вдумчиво глажу по лицу. Тяжелая рука ложится мне на талию. Так проходит минута. Мы молчим. Я коварно улыбаюсь. В глубине зрачков Асами Рюичи разгорается пожар.
- Ты у меня неделю с кровати не встанешь, - наконец самодовольно обещает он под шорох сминаемой ткани. Я запускаю руку в его брюки – в нежность, влажность,- поглаживаю и аккуратно сжимаю. Японец делает все возможное, чтобы не закусить губу. Я интересуюсь так же снисходительно, в тон:
- Даааа?
Наииивный…
Из кабинета льется тонкая струйка желтоватого света. Асами, склонившийся над бумагами, замечает мою непривычную поступь уже на полуподходе. Я досадливо ерошу волосы, забыв про розовый бутон в волосах. Шиплю, поправляю стебель и с помпой вхожу.
Как ни странно, помпа у меня получается. Видимо, дело в том, что он банально забыл про такой вариант развития событий, пусть даже это был его собственный намек. Я прикрываю дверь носком ноги и иду ближе, к креслу, наслаждаясь оторопью и прыгающими смешинками во влажных карих глазах.
Он поправляет галстук. Я поправляю чулок. Мой негодующий взгляд прикован к тюбику рядом с клавиатурой. Его – к вызывающе красному шелку на одних бретельках. Бешеная фантазия воспаленного мозга - благо, не моего. Что-то подсказывает мне, что платью осталось недолго.
Забавляясь, провожу подушечкой пальца по густой вскинувшейся брови. Встаю между его ног, опираюсь на кресло коленом и вдумчиво глажу по лицу. Тяжелая рука ложится мне на талию. Так проходит минута. Мы молчим. Я коварно улыбаюсь. В глубине зрачков Асами Рюичи разгорается пожар.
- Ты у меня неделю с кровати не встанешь, - наконец самодовольно обещает он под шорох сминаемой ткани. Я запускаю руку в его брюки – в нежность, влажность,- поглаживаю и аккуратно сжимаю. Японец делает все возможное, чтобы не закусить губу. Я интересуюсь так же снисходительно, в тон:
- Даааа?
Наииивный…
@темы: видоискатель, минифанф
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
пятница, 11 апреля 2008
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 11
читать дальшеСнежинки танцевали на ветру за окном, неторопливо укрывая пушистым покрывалом замерзший пруд в саду. Михаил стоял и смотрел в раскинувшуюся перед ним бесконечную белизну.
Как тихо.
Раньше он любил снегопад. Теперь тишина давила ему на уши. Все было слишком безмолвно, как будто мир застыл в абсолютной неподвижности.
Или, может быть, это в нем все застыло. Словно сама его жизнь остановилась, когда он вошел в самолет. Он понимал, что покинуть Фейлона будет тяжело, но не знал, что настолько. Точно он лишился чего-то – чего-то существенного, оставившего после себя пустоту, которую невозможно было заполнить.
Просыпаться и не видеть рядом любимого лица – одно это заставляло его желать, чтобы утро никогда не наступило. Невозможность каждый день слышать нежный, спокойный голос – лишала его воли жить дальше. Что он здесь делает? Почему он здесь? Чтобы унаследовать семейный бизнес? Зачем? Что ему делать со всей этой властью, если рядом не будет Фейлона? Что ему делать со своей жизнью, если в ней не будет Фейлона?
- Миша.
Михаил вздрогнул, когда женский голос окликнул его по имени. Феодора. Он и забыл, что она находится вместе с ним в спальне. Медленно обернувшись, он взглянул на сидевшую на кровати прекрасную женщину. Семья Феодоры принадлежала тому же кругу, что и Арбатовы, и девушка была его другом с самого детства. В один прекрасный день их дружба превратилась в нечто большее. Перед отъездом в Макао он как раз подумывал жениться на ней. Феодора была во всех отношениях самой подходящей парой для него, да и он сам был не против. Она была красива, умна, утонченна и готова на все ради него – идеальная женщина для любого мужчины.
Но этого ли он хотел?
- О чем ты думаешь, Миша? – она поднялась с кровати и подошла к нему. Ее тонкие руки любовно обвили его талию.
- Михаил, – ответил он. – Не называй меня Мишей.
Называть его так было разрешено только одному человеку.
- Раньше ты мне это позволял, – мягко сказала она, прижимаясь к его спине. – Ты теперь слишком взрослый для этого, да? Ведь почти два года прошло.
Михаил взял ее руки в свои, глядя в светло-голубые глаза. Она была красива; длинные, до пояса, светлые, блестящие волосы обрамляли ее ангельское лицо, на губах играла ласковая улыбка. Феодора любила его, и он это знал. Только из-за этого он без колебаний женился бы на ней. Это был мудрый выбор, кроме того, эта женитьба упрочила бы его будущее. Его отец был бы им более чем доволен. С огромным состоянием Арбатовых в руках и женщиной, достойной быть его женой, с ним рядом, чего еще ему оставалось желать? Все его будущее было прямо перед ним. Ему оставалось лишь протянуть руку. Это было правильно. Но откуда эта нерешительность? Почему так трудно сделать единственно правильный выбор?
Высокое, стройное тело было на ощупь таким мягким.
- Как же ты мне это компенсируешь? Поцелуешь, обнимешь меня, как раньше? – она легко прикоснулась кончиками пальцев к его губам, а затем притянула его к себе для поцелуя.
Помедлив мгновение, Михаил ответил на поцелуй – и понял, что ищет в нем что-то, чего в нем не было – другой вкус, более сладкий, с тончайшим намеком на чай и жасмин, вкус, в котором он всегда терял себя. Он закрыл глаза и постарался вспомнить это ощущение. Каким-то образом оно еще сохранялось на его языке. Интересно, сколько оно еще будет с ним, останется ли после того, как он будет целовать других.
Боль в низу живота заставила его крепче притянуть Феодору в объятья. Его сильные руки сорвали с нее одежду в отчаянной попытке избавиться от воспоминаний, заменив их теми, в который не было бы Фейлона. Но каждый раз, когда он касался ее, воспоминания, которые он пытался стереть, становились только ярче. Та кожа – такая же гладкая, как эта, но плотнее, горячее.
Феодора закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, когда грубые ладони сжали ее плоть. И почему-то ей не казалось, что он ее хочет. Было больше похоже на то, что он ищет что-то, в чем отчаянно нуждается. Феодора чувствовала, как его губы жадно шарят по ее телу, но не потому, что он не может насытиться ею, а потому, что не может получить от нее того, что ему нужно. Михаил был совсем рядом, в ее объятиях, и в то же время не здесь, не с ней.
Бесполезно. Чем больше он прикасался к ней, тем сильнее тосковал по Фейлону. Боль становилась все невыносимей, и он чувствовал, что необходимо дать ей выход. Или, по крайней мере, ему казалось, что это поможет. Он приподнял Феодору и, усадив на подоконник, скользнул руками под юбку, стягивая кружевное белье и расстегивая собственные брюки. Она обхватила его ногами и обняла руками за шею, предвкушая, как ощутит его внутри себя.
Михаил вошел в нее – в надежде, что обретет забвение в ее тепле и страсти. Но ее стоны, то, как ее тело выгибалось под ним, – все было не так. Он закрыл глаза, и перед его внутренним взором встал другой человек. Боль, волнами прокатывающаяся по его телу, не имела ничего общего с потребностью в разрядке – ее причина была в том, кого сейчас не было с ним рядом. Все было неправильным – тело в его объятиях, кожа, соприкасающаяся с его кожей, голос, звучащий в его ушах. Он хотел не этого.
Это не он.
- Я не могу.
Он оторвался от нее, поняв, в чем корень его проблем. Он не готов заводить отношения с кем-то другим, даже просто ради секса. Его сердце осталось в Гонконге, его чувства не отзывались ни на что, если это не принадлежало Фейлону.
Феодора нежно обхватила его лицо ладонями.
- Где ты сейчас был?
Она не была удивлена – она знала, что с Михаилом творится что-то неладное. Бесчисленное количество раз она была прежде в его объятиях, но до сих пор ни разу не видела его в таком состоянии. Михаил всегда был окружен множеством женщин, умирающих от желания оказаться в его постели, как из-за его внешности, так и из-за его денег. Даже когда они были вместе, она знала, что он время от времени отвлекался на какую-нибудь из них. Феодора не возражала, ведь в итоге он каждый раз возвращался к ней. Она была особенной. Она была выше их. И вот сейчас она почувствовала себя на месте одной из тех девушек. Не считая того, что сейчас все еще гораздо хуже: он не может заставить себя даже прикоснуться к ней.
Слова Феодоры эхом отдавались в его ушах. Где он был? Его тело находилось в Москве, но разум предал его и сбежал обратно – в Гонконг, к Фейлону.
- Мне нужно побыть одному.
Он отступил и молча подождал, пока она оденется и уйдет. Что ей еще оставалось? Ни сказать, ни сделать уже ничего было нельзя. Михаил теперь принадлежал кому-то другому.
Он сел на кровать и закрыл лицо руками. Прием через два дня, а он так и не принял окончательное решение. Ему казалось, что он уже все решил, когда сел на самолет. Он думал, что сможет решить, когда вел Феодору в свою спальню. Но он был не прав. Он был совершенно не готов оставить все, что было, и жить без Фейлона.
После всего, через что он прошел по вине Фейлона, он все еще не мог просто все бросить – и отчаянно искал причину вернуться, хоть какую-нибудь. К этому моменту он уже понимал, что Фейлону достаточно позвонить и потребовать, чтобы он вернулся в Гонконг, – и он будет там в одно биение сердца. Было бы достаточно даже самого крошечного жеста, показывающего, что он что-то значит для Фейлона. Тогда он бы все бросил без колебаний.
Я брошу всё ради тебя.
***
Был вечер пятницы, и бар был набит до отказа. Фейлона почтительно проводили мимо длинной очереди ожидающих возможности попасть внутрь. Это был самый элитарный и наиболее изысканный гонконгский бар из тех, где подавали алкогольные напитки, и в нем всегда был зарезервирован столик для него.
- Фейлон! – высокий мужчина одних с ним лет, с высветленными в волосах прядями, спешил навстречу, приветственно раскрыв руки. – Мой дорогой Фейлон!
Очень мало кому позволялось заключать Фейлона в дружеские объятия, но этот человек был один из немногих, кто имел такую привилегию.
- Тони.
Владелец бара – Тони, был его старым приятелем по колледжу и принадлежал к тому редкому типу людей, которые понимают принцип невмешательства в чужую личную жизнь достаточно хорошо, чтобы можно было считать его другом. Хорошим, но не близким другом.
- Столько времени от тебя ни слуху, ни духу, – пожурил, между тем, Тони.
- Я был занят.
Отрывистый ответ подразумевал, что дальнейшие расспросы нежелательны. Тони мгновенно это понял. Вокруг Фейлона всегда существовала невидимая стена, и если ты хотел, чтобы тебе было позволено общаться с ним, ты должен был признать ее наличие и не пытаться сократить дистанцию. Фейлон ему, может, и друг, но с высокопоставленными друзьями следует обращаться с осторожностью.
- Отлично выглядишь, – сказал он, оглядывая с головы до ног стоявшего перед ним мужчину. Фейлон всегда умудрялся выглядеть потрясающе в деловых костюмах и чонгсамах, но очень мало кому из знакомых выпадал шанс увидеть его в клубной одежде. В этом месте собиралась, в основном, молодежь. Большинство из них не догадывалось, кто он, и Фейлону это нравилось. Все они знали только то, что он ‘друг’ Тони.
- На кого нынче нацелился? На мальчиков или девочек?
- Я здесь только для того, чтобы выпить, Тони, – Фейлон неискренне улыбнулся. – Пока что.
Ему просто нужно было выбраться из Бейше. В какое угодно людное место.
- Идем, – Тони положил руку на плечо Фейлона и провел его сквозь толпу к приготовленному для них столику.
- Принеси бутылку красного из моего личного погреба, – усевшись, приказал Тони одному из официантов. Раз Фейлон пришел не поохотиться, то ему нужна компания. Босс Бейше время от времени заглядывал в его бар, нерегулярно, но довольно часто. Иногда он уходил не один. Иногда просто заходил выпить – если был не в настроении.
Пил Фейлон всегда очень мало, только за компанию, и никогда не позволял себе напиваться. Для могущественного и безжалостного босса мафии Фейлон был воспитан получше иных особ королевской крови, на которых Тони насмотрелся во время поездок за границу. Составить ему компанию всегда было удовольствием.
Официант вернулся с вином. Тони забрал бутылку и отослал его. Он знал, что Фейлон никогда не пьет из уже открытой бутылки, а также никому, кроме него, не доверяет открывать напитки. Кто обвинит его в излишней осторожности? Это место набито людьми, просто умирающими от желания залезть ему в штаны, как девушками, так и парнями.
Тони налил вина и передал бокал, как вдруг заметил на шее Фейлона знакомую блестящую вещицу.
- Кстати, у тебя сейчас кто-нибудь есть? – спросил он как бы невзначай, наливая вина себе.
- Нет, – короткий ответ означал, что Фейлон не желает говорить на эту тему.
Тони решил рискнуть надавить чуть больше и напрямую указал на предмет на его шее. – Нет?
Фейлон неожиданно вспомнил. Кулон. Он так привык к его нему, что совершенно забыл, что все еще его носит. Неделю назад Михаил подарил ему цепочку с цилиндрической подвеской. Он не знал, зачем, но так как Михаил настаивал, он решил, что вполне может надеть ее. Это был подарок, тем более, от дорогого ему человека.
Фейлон одним глотком допил вино, пытаясь прогнать непрошеные мысли, и налил себе еще. Пожалуй, он слишком много пьет. Но теперь уже все равно. Теперь он согласен на что угодно, лишь бы это помогло.
- Это? – спросил он, притрагиваясь к кулону. –А это тут вообще при чем?
Он увидел, что Тони захвачен врасплох.
- Ну, ты ведь не просто так надел такую вещь, ради украшения. Я тебя знаю.
- Мне ее подарили, а я забыл снять. Конец истории.
С любопытством на лице Тони продолжил допрашивать великого Лю Фейлона из Бейше. Он понимал, что рискует при этом головой, но все же не смог не задать вопрос:
- Ты ведь знаешь, что это такое?
- Долбаная цепочка с подвеской. Тони, отцепись уже от меня, – Фейлон начинал терять терпение. Надо было вспомнить и снять ее. Все, что напоминало о Михаиле, должно исчезнуть из его жизни.
Тони тяжело вздохнул и улыбнулся. – Это не просто кулон – это Ключ любви.
Эти слова заставили Фейлона вздрогнуть. Ключ любви?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, я так понимаю, что тот, кто подарил тебе его, носит парный кулону браслет. Так?
Михаил действительно в последнее время надевал что-то такое – точнее, носил каждый день.
- Он называется Браслет любви. Надев, его уже не снять без специального ключа. Это символ любви и обладания. Ты знаешь, что это значит?
Он выдержал паузу и взглянул на озадаченное лицо своего друга, а затем продолжил:
- Это значит: ты принадлежишь мне, и только я владею ключом от твоего сердца.
Тони тепло улыбнулся, чтобы усилить действие сказанного. – Ты, друг мой, владеешь ключом от его сердца.
У Фейлона участилось дыхание. Уже неделю он носил на шее эту вещь, и до сих пор не знал, что она означала.
- Обычно делается наоборот. Ты надеваешь браслет тому, кого любишь, чтобы заявить, свои права на него. А он надел его на себя сам и отдал тебе ключ. Это… – он замолчал, подыскивая подходящее слово, но существовало только одно…
- ...любовь.
Фейлон почувствовал, как встал в горле ком, и ему вспомнились слова Йо.
«Он любит Вас».
Но если это так, хотя бы чуть-чуть, то почему он вот так бросил меня?
Тони осторожно прикоснулся к руке Фея. Должно быть, что-то произошло, что-то ужасное. Фейлон, похоже, был одновременно зол и расстроен.
- Фейлон, – мягко сказал он. – Я не знаю, что случилось. Но кто бы ни дал тебе эту подвеску, он тебя любит. Это самое главное.
Фейлон резко вскочил. Грудь снова постепенно начало сдавливать. Он должен уйти – уйти раньше, чем повторится приступ.
Отчаянно желая оказаться на свежем воздухе, он заторопился к дверям. Но едва он свернул за угол, как кто-то схватил его за руку.
- Уходишь так быстро?
Знакомый голос со странным акцентом привлек его внимание. Он пригляделся и узнал этого человека. Алексей Арбатов.
- Мне стоило невероятного труда проследить за тобой, но если я сегодня не улечу в Москву, я труп. Я надеялся, что мы хотя бы немного поболтаем? – Алексей вкрадчиво улыбнулся и придвинулся ближе.
Немного поболтаем? Он не в настроении болтать. Это лицо, настолько похожее на другое, – последнее, что ему хочется видеть. На русский акцент у него уже начиналась аллергия.
- Я ухожу. Если у вас ко мне дело, договаривайтесь о встрече в обычном порядке.
Он выдернул руку и постарался сосредоточиться. Грудь сдавливало все сильнее, и он понял, что у него сильно кружится голова.
- По делу? – рассмеявшись, Алексей наклонился к его уху и произнес: – По очень личному делу, Фейлон. Может, для продолжения беседы нам стоит снять номер?
Фейлон подумал, понимает ли этот человек вообще, с кем разговаривает. Даже Михаил не осмеливался говорить с ним подобным образом во время их первых встреч. Эти зеленые глаза бесстыдно ощупывали взглядом все его тело. Михаил был прямолинеен, но не настолько. Под его взглядом Фейлон порой чувствовал себя неловко, но сейчас, под взглядом Алексея, он чувствовал себя голым и беззащитным.
Алексей был копией Михаила с обостренными до предела чертами. Он казался более хитрым, более самовлюбленным и гораздо, гораздо более эгоистичным. Тот факт, что у него, похоже, начисто отсутствовал самоконтроль, в глазах Фейлона делало его опасным, и он понимал, что этого сибирского волка следует избегать любой ценой. Особенно сейчас, когда он в таком уязвимом состоянии. Но он уже был разозлен. Слишком разозлен, чтобы просто уйти, не показав этому волчонку, с кем тот связался.
- Я думал, что твой брат – бесстыжий ублюдок. Но, видимо, все Арбатовы такие.
Голос Фейлона дрогнул. Недостаток кислорода усиливал головокружение, и он больше не мог устоять на ногах.
Последнее, что он слышал, был голос Алексея, произносящий его имя. Прежде чем сознание покинуло его, он успел почувствовать чьи-то руки, подхватывающие его, не дающие упасть.
***
Фейлон неподвижно лежал на кровати, подобно цветку, ожидающему, чтобы его взяли в руки, чтобы им восхищались. Это прекрасное лицо во сне казалось таким юным, таким невинным. Алексей сел на краешек кровати и погладил нежную кожу щеки.
Он вынужден был признать: Фейлон был просто поразителен. Редчайшее сочетание – лицо, прелестнее, чем у красивейших женщин, и при этом мужественное телосложение, крепкие мышцы, которые так хотелось ласкать и целовать. Но пленительнее всего в лидере Бейше было исходящее от него ощущение властности. Фейлон казался таким могущественным, таким опасным – и вместе с тем невероятно изящным. Эти холодные аметистовые глаза походили на глаза хищной птицы. Они заставили сердце Алексея замереть в груди, едва он их впервые увидел. Человек такой редкой, такой неповторимой и экзотичной красоты, лежал сейчас без сознания прямо перед ним – стоило лишь протянуть руку.
В обычных обстоятельствах он, не колеблясь ни секунды, воспользовался бы преимуществом такой ситуации. Если вид Фейлона, одетого в строгий чонгсам, вызывал у Алексея страстное желание немедленно обладать им, то в облегающей, полурассегнутой рубашке и в штанах, обрисовывающих каждый мускул длинных, изящных ног, он просто провоцировал на то, чтобы взять его силой. От одного взгляда на него у Алексея возникла сильнейшая эрекция. Но все же любопытство победило животный инстинкт. Взять его сейчас значило положить конец их отношениям; после такого, скорее всего, ему уже больше ни разу не удастся прикоснуться к этому идеальному телу. Но Алексея уже интересовала не только внешность. Он хотел, чтобы Фейлон оказался в его объятьях, полностью сознавая происходящее, во всей своей красе. Эти губы должны целовать его по своей воле. Он должен заставить этот нежный рот стонать в экстазе, заставить каждый мускул этого тела дрожать под его прикосновением. Такой прекрасный леопард заслуживает самого лучшего. А не так. Ни в коем случае не так.
Алексей улыбнулся сам себе. В первый раз в своей жизни он начинал завидовать своему брату.
***
Фейлон проснулся, ощущая знакомый запах. Он медленно открыл глаза, пытаясь прийти в себя. Белые простыни с золотой отделкой. Перкалевые. Это не его. У него атласные. Ему был знаком этот запах. Эти подушки. Такие у…
Он рывком поднялся с кровати. Кровати Михаила. Почему он проснулся в пентхаузе Михаила?
Густой запах кофе. Сам не понимая, почему он это делает, Фейлон бросился к двери. Сквозь ослепивший его на несколько секунд солнечный свет он увидел сидящую у бара знакомую фигуру.
- Миш… – он осекся, осознав свою ошибку. Алексей повернулся к нему с легкой улыбкой на лице.
- Доброе утро.
Но откуда эта вспышка боли в сердце? Разочарование? Из-за чего? Он что, надеялся, что это Михаил? После всего, что произошло, почему его сердце сжималось при каждой мысли о нем?
- Как себя чувствуешь? – спросил Алексей, делая глоток кофе.
Фейлон внезапно вспомнил, хотя и смутно, события прошлой ночи. Понимание намерений Алексея по отношению к себе заставило его задать важный вопрос:
- Что случилось?
- Ты вчера вечером хлопнулся в обморок прямо у бара.
Аметистовые глаза бешено впились в зеленые, ища в них то, о чем, возможно, не было сказано вслух.
- И что было дальше?
На лице Алексея появилась лукавая усмешка.
- Хочешь узнать, трахались ли мы?
При этих словах точеные скулы Фейлона чуть порозовели. Это было едва заметно, но все же было. Он был прав: Фейлон, находящийся в сознании, желанен настолько сильнее, насколько вообще возможно вообразить.
- Искушение было невероятное, но нет. К сожалению, я тебя и пальцем не тронул.
Как бы ни бесили его эти слова, Фейлон был вынужден признать, что этот человек его поражает. Алексей был другим, совершенно другим. Он говорил с настолько абсолютной самоуверенностью, как будто ему ни разу в жизни не приходилось терпеть неудачу. Впрочем, там, где дело касалось секса, это было и не удивительно. Эти зеленые глаза словно обладали властью гипнотизировать, а глубокий, с хрипотцой голос – наделен сильнейшей способностью обольщать. Исходящая от него угроза искушала узнать, что же за диким зверем он должен быть в постели.
Если самым ценным качеством в Михаиле было его обаяние, то у Алексея это, без сомнения, была его исключительная сексуальность. В обычных обстоятельствах Фейлон, пожалуй, был бы совсем не против заполучить такого хищного полярного волка себе в постель. Но сейчас этот мужчина привлекал его меньше любого другого на свете.
- Спасибо, – он почувствовал, что обязан сказать это.
- Не торопись меня благодарить, – в зеленых глазах блеснули искорки. – То, что я до сих пор этого не сделал, не означает, что я не собираюсь.
Фейлон уже пожалел, что поблагодарил этого ублюдка.
- Спасибо, я не думаю, что заинтересован в сексе с обоими Арбатовыми.
Алексей коротко рассмеялся в ответ. Насколько красив и изящен, настолько же и высокомерен. Что за чудное искушение.
- Уверен, что в постели со мной все будет совсем по-другому. Тебе может очень понравиться.
Что-то в манере Алексея говорить не давало Фейлону разозлиться так, как следовало бы. Если бы подобное сказал любой другой, Фейлон уже выхватывал бы пистолет. Но в устах Алексея эти слова звучали совершенно естественно. Откровенно и честно. Сколько людей в мире обладают такой свободой? Иметь возможность говорить то, что думаешь, не заботясь о последствиях, – такую уверенность в себе можно было назвать самое меньшее экстраординарной.
- А я-то думал, что это брат у тебя ненормальный, – произнес Фейлон своим обычным, невозмутимым тоном, перелистывая лежавший на барной стойке журнал и пытаясь не обращать внимания на зеленые глаза, без следа смущения оглядывающие его.
Вдруг рекламное объявление заставило его задержаться на странице. Знакомый браслет и кулон, почти такой же, как тот, что подарил ему Михаил. Фраза в низу страницы словно ударила его кинжалом в сердце.
На что вы готовы ради любви?
Фейлон понял, что машинально касается цилиндрической подвески на своей шее, пытаясь понять, где же правда. Если Михаил был предан ему настолько, чтобы подарить вещь, которая так много значила, то он, очевидно, глубоко ранил его своей поездкой в Японию. Но если он действительно был настолько дорог Михаилу, почему тот ни словом не обмолвился о возвращении в Москву, несмотря на всю важность такого события?
- Что ж, мне скоро нужно уезжать. Я должен сегодня вернуться в Москву, иначе отец меня убьет. Могу тебя куда-нибудь подвезти, – прервал его размышления Алексей.
- Спасибо, я доберусь сам.
- Если хочешь, чтобы твои люди знали, что ты здесь ночевал, тогда конечно.
Да, они действительно друг другу братья. Он мог легко представить, как Михаил говорит то же самое, чтобы добиться от него, чего он хочет. Он не мог отрицать, что Алексей в чем-то прав.
Чувствуя его колебания, Алексей усмехнулся. – Что, по-твоему, я сделаю? Изнасилую тебя в своем Ламборджини?
Кажется, он начал привыкать к резкой прямоте Алексея.
- Не сможешь. И это не твой Ламборджини.
- Очень скоро будет. И ты тоже будешь моим. А раз ты настолько уверен, что не смогу, то о чем тебе вообще беспокоиться?
Черт побери Арбатовых, всех их. Они имеют наглость требовать всего, чего хотят, и при этом точно знают, какие доводы привести, чтобы заставить людей согласиться. Раздраженно вздохнув, Фейлон сдался. Препираться дальше – только время терять.
- Прекрасно. Я принимаю твое предложение. Дай мне несколько минут, чтобы умыться.
На насмешливом лице появилась торжествующая улыбка.
- Конечно. Не спеши.
Фейлон вернулся в спальню, решив, что по-быстрому примет душ. На полке в ванной комнате был аккуратно сложен хлопковый халат в тонкую полоску. Он провел пальцами по мягкой ткани, а в голове вновь вспыхнули воспоминания.
Он помнил этот халат. Михаил его часто носил. Он обычно сидел в этом халате у бара, а его золотые кудри в беспорядке падали ему на лоб. В одной руке у него была кружка с кофе, в другой газета.
- Доброе утро, принцесса, – говорил он. Голубые глаза всегда искрились при этих словах.
Фейлону не нравилось, когда он так его называл. А теперь ему начинало не хватать этого. Сердце ныло из-за того, что с этим домом было связано слишком много воспоминаний. Насколько бы неразумно это ни было, как бы Михаил с ним ни поступил, он не мог отрицать, что скучает по его глазам, что вспыхивали в ответ каждый раз, когда он в них смотрел, по золотистым прядям, которые он любил накручивать себе на палец. По шершавым ладоням, что ласкали его кожу, как никто и никогда не ласкал. По губам, что с такой любовью целовали его. Никто не сможет заменить ему Михаила. Занять его место в сердце.
На что вы готовы ради любви?
Он сжал пальцы на цилиндрике у себя на шее, ключе к браслету. Что, если Михаил на самом деле любил его? Что, если у него были веские причины держать в тайне дело, связанное с его наследованием? Собирался ли он вот так просто покончить с их отношениями? Или ему просто нужно было срочно уехать, чтобы что-то сделать?
Фейлон бросился прочь из ванной. Он не был уверен, что то, что он собирается сделать, умно. Вряд ли даже просто благоразумно. Но это было то, чего он хотел. В первый раз в жизни ему было плевать на последствия.
Алексей, – произнес он с абсолютной уверенностью в голосе. – Возьми меня с собой в Москву.
***
Глава 12
читать дальшеСовершенно сбитый с толку, Алексей впился взглядом в лицо Фейлона, пытаясь найти причину столь неожиданной просьбы. Он мог понять, что Фейлону, наверное, очень хочется увидеть Михаила. Но то, что он был готов ради этого проделать такой путь и отправиться в Россию, полностью противоречило впечатлению, которое у него сложилось о гордом лидере триады. Он не походил на человека, готового бежать следом за любовником, умоляя того вернуться. Но тем не менее, Фейлон был абсолютно серьезен.
- С чего это вдруг ты надумал? – не удержался от вопроса Алексей.
- Это не твое дело.
Алексей свирепо взглянул на него, ища правду за холодной маской лица.
- Тогда скажи, ты ведь знаешь, что мое намерение – затащить тебя в постель, с чего бы мне хотеть выполнить твою просьбу?
Он в первый раз увидел по-настоящему лукавую улыбку на этом прекрасном лице. Фейлон откинул назад волосы и, чуть опустив длинные ресницы, бросил на него обольстительный взгляд.
- Любишь держать пари?
- На что?
Изящная фигура одним гибким движением скользнула ближе к нему. Он взволнованно сглотнул, когда Фейлон наклонился к нему, замерев всего в нескольких дюймах от его лица. Фейлон и на расстоянии выглядел ошеломляюще, но вблизи действие его красоты было для Алексея почти физически непереносимо – по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет удовлетворить свое, дошедшее уже до грани боли, желание.
- На меня.
Он произнес это, нарочито медленно пропуская между пальцами прядку блестящих черных волос.
- В твоей постели.
Алексей чуть не схватился за стул, на котором сидел, чтобы не наброситься на Фейлона прямо здесь и сейчас. Так дразнить его, при том что он и так провел всю ночь, удерживая себя от соблазна, было довольно глупо, если только, конечно, Фейлон сам не хотел того же.
- Я слушаю, – сказал Алексей с легким стоном, представляя это прекрасное создание в своих объятиях.
Фейлон приподнял его подбородок кончиками пальцев.
- Возьми меня с собой в Москву. Если окажется, что твой брат и впрямь меня не стоит, меня получишь ты.
От одной мысли об этом Алексей почувствовал эрекцию. Всего лишь разговор – но почему-то он казался любовной прелюдией, да еще какой.
- А если не окажется? – тихо спросил он, затаив дыхание и зачарованно глядя, как двигаются эти чувственные губы, когда Фейлон говорит. Ему мгновенно представилось, чем бы он мог с ними заняться. Как же ему хотелось попробовать их на вкус. Как ему хотелось почувствовать их на своей коже.
Уклончиво улыбаясь, Фейлон продолжал дразнить не сводящего с него глаз русского.
- Возможно, ты все равно получишь меня. Всего пару минут назад ты был так уверен в себе. Или ты уже сомневаешься, что у тебя получится, если рядом будет Михаил?
Алексей прекрасно понимал, что Арбатовы не единственные люди на свете, умеющие добиваться того, что хотят. Фейлон был далеко не глуп. Все его действия, направленные на то, чтобы подстегнуть желание Алексея, вели к определенной цели – заставить его хотеть настолько сильно, чтобы он согласился на что угодно. Но несмотря на то, что Алексей прекрасно осознавал его намерения, он не мог не чувствовать искушение. Он не сможет спокойно жить, если не заполучит этого красавца, хотя бы на один раз. К счастью, это всего лишь сексуальное влечение. Влюбляться всерьез в такого человека, как Фейлон, зная, что он никогда не будет принадлежать ему, неразумно. Михаил совершил эту ошибку – но он не собирался ее повторять.
Ему было совершенно ясно, что Михаил до сих без ума от экзотической красоты Фейлона, и, привезя его в Москву, Алексей своими собственными руками может устроить их примирение. Но, с другой стороны, он был прав, когда сказал, что это ничего особо не изменит. Он всегда получает то, что хочет, рано или поздно. Здесь добиться успеха будет нелегко. Но он уже начал видеть, как можно повернуть ситуацию к своей выгоде. Пожалуй, идея и впрямь не плоха.
Он поднялся со стула и обвил руками стройную талию. Если Фейлон хочет поиграть – они будут играть.
- А не сделать ли нам еще интереснее, а? Раз ты просишь, чтобы я продолжал усложнять себе жизнь, приняв твое пари, тогда я хочу, чтобы оно было справедливым, – сказал он с лукавой усмешкой. – Ты поедешь в Москву в качестве моего бойфренда. Это мое условие.
Нахмурившись, Фейлон обдумывал предложение Алексея. Поступить так – значит взбесить Михаила еще сильнее, чем в тот раз, когда он уехал в Японию. Он хотел поехать в Россию, чтобы расставить все на свои места, а не запутать еще больше.
Чувствуя колебания Фейлона, Алексей надавил: – Проверим его чувства. Или теперь уже ты сомневаешься, что у тебя это получится?
Раздраженный тем, что Алексей бросил в него его же собственные слова, Фейлон достал телефон и набрал номер.
- Йо, скажи Тао, чтобы упаковал мои вещи. Я лечу в Москву.
***
Частный лайнер выровнялся в воздухе, гул моторов стал тише. Фейлон сидел напротив Алексея и, откинувшись на спинку сидения, глядел в окно. Что ему делать, когда он встретится с Михаилом? Что говорить? Он сел в самолет, ничего заранее не обдумав. Поэтому-то он и решил лететь один. Он должен справиться со всем сам, без Йо или Тао, которые отвлекали бы его своим присутствием.
- Должен сказать, до сих пор поражаюсь твоему решению, – заговорил Алексей, потягивая вино.
Фейлон не отрывал взгляд от неба за иллюминатором, намеренно игнорируя вопрос. Он не обязан что-то отвечать – он здесь не для того, чтобы составлять Алексею компанию.
- А знаешь, Миша всегда был скорее натуралом, чем геем, – продолжал тот, очевидно, рассчитывая этим постепенно втянуть в разговор. – У него есть невеста, он тебе об этом говорил?
Михаил никогда не рассказывал о своих прежних привязанностях, а он никогда не стремился узнать, но это заявление все-таки немного выбило Фейлона из колеи. Алексей испытывает его терпение. Какого черта тот пытается добиться, заводя разговор на темы, которые ему заведомо неприятны? Но из ругани с настолько прямолинейным человеком, как Алексей, ничего хорошего не выйдет, да и он сам не в настроении для разборок.
- Я должен предупредить тебя, потому что сегодня на приеме она будет с Мишей. Они до сих пор официально ‘вместе’.
Не в силах больше выносить попытки Алексея поиграть на его нервах, Фейлон резко встал, чтобы уйти в отдельную кабину в хвосте самолета. Но Алексей неожиданно тоже поднялся, преграждая ему дорогу.
- Знаешь, нам ведь нужно получше узнать друг друга, прежде чем мы прилетим. К тому же, нам еще десять часов здесь торчать.
- Нет желания. Отойди, пока я тебя не заставил.
Алексей еще не сталкивался с его гневом. Фейлон был бы совсем не против пару раз врезать этому паршивцу.
Как обычно, не впечатленный угрозой, Алексей придвинулся ближе. – А лучше бы, чтобы оно у тебя появилось. Если хочешь, чтобы все поверили, что мы встречаемся, ты не должен дергаться каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь или целую.
- Ты серьезно думаешь, что я буду дергаться? – фыркнул в ответ Фейлон. Алексей его действительно плохо знает.
Наклонившись к его уху, Алексей прошептал с присущей ему особой хрипотцой: – Собираюсь это проверить.
В обычных обстоятельствах это сработало бы безотказно. Но Фейлона Алексей попросту не интересовал. Ухватив за воротник рубашки, Фейлон притянул его к себе и, не раздумывая, коротко чмокнул.
- Достаточно убедительно?
Прикосновение длилось так недолго, но на кончике языка Алексея успел остаться необычный вкус – совершенно новый, незнакомый. Алексей облизал губы, смакуя его. Чем бы это ни было, он знал, что должен попробовать это еще раз.
- Ты это называешь поцелуем? – спросил он сквозь сбившееся дыхание, его зеленые глаза сверкали, как изумруды, ни на секунду не отрываясь от лица Фея.
Фейлон не успел произнести ни слова в ответ – Алексей обхватил его за талию и впился поцелуем в губы. Фейлон подумал, что пытаться вырваться значит подтвердить то, что сказал Алексей, а он не собирался проигрывать эту игру. В конце концов, это всего лишь поцелуй.
Что делало поцелуи Михаила особенными – это осознание того, насколько Михаил хотел его. В случае Алексея это был чистой воды талант. Его поцелуй был нежен, но достаточно властен для того, чтобы у Фейлона подкосились ноги. Алексей осыпал его короткими поцелуями, перемежая их с негромкими, чувственными стонами, отрываясь от него только для того, чтобы целовать снова, с каждым разом все крепче. Он был не прав. Это не просто поцелуй. Алексей начисто лишал его самоконтроля. Он не испытывал никаких чувств к младшему Арбатову, но его тело самопроизвольно откликалось на умелые навыки.
- Достаточно.
Фейлон отвернулся, прерывая поцелуй и пытаясь восстановить самообладание.
Ладонь Алексея соскользнула с его поясницы вниз, погладив по бедру.
- Вкус тебя у меня во рту – мне этого никогда не будет достаточно, – он наклонился и горячо выдохнул в шею Фея: – Не знаю, что это такое, но у меня от твоего запаха встает каждый раз.
Фейлон не мог не признать, что Алексей был необычен – обладая такой сексапильностью, что, казалось, он буквально источал афродизиак, и при этом такой прямотой и отношением к сексу, в дополнение к безупречности его навыков, он умел искушать так, что это делало его опасным.
- Алексей. Отвали. От. Меня, – раздельно произнес Фейлон убийственным тоном, осознав, что его темная половина готова ответить на соблазн – та его сторона, что стремится нарушать все правила и следовать диким инстинктам. Каким-то образом Алексею удалось его обезоружить. Для человека, занимающего такое положение, как он, это было недопустимо.
По силе и интонации его голоса Алексей понял, насколько тот серьезен. Его сердце больно ёкнуло, когда он сделал шаг назад. Интересно, знает ли Фейлон, насколько великолепен, когда его аметистовые глаза так сердито сверкают. Смертельно опасный и фантастически красивый, Фейлон был восхитительным призом, который он просто обязан был завоевать. Не удивительно, что Михаил не хотел уезжать. Такое чудо, как босс Бейше, даже раз в жизни может не встретиться.
Он с улыбкой смотрел вслед уходящему в хвост самолета Фейлону, впервые в жизни поняв, каково это, когда в животе порхают бабочки.
***
Увидев входящего в комнату Михаила, Феодора с сияющими глазами поднялась с кушетки и расправила платье. За два года, что они не виделись, Михаил превратился в настолько потрясающего мужчину, что она просто не могла не влюбиться в него заново. Его золотые волосы стали теперь длиннее и красиво обрамляли твердо очерченное, мужественное лицо. Сегодня он был в безупречно сшитом, сером в полоску костюме, волосы были зачесаны назад, только несколько аккуратных прядей падало на лоб. Задорные голубые глаза стали взрослее и искрились ярче, чем прежде. Михаил стал мужчиной – и при этом настолько обаятельным, что сердце Феодоры начинало биться быстрее каждый раз, когда он находился поблизости.
- Я заслуживаю проклятия за то, что заставил такую прекрасную женщину ждать.
Михаил быстро поцеловал ее в щеку. Она выглядела просто изумительно в золотистом шелковом вечернем платье, идеально гармонирующем с ее светлыми волосами.
Она улыбнулась и поправила ему галстук. – Не страшно. Я ждала тебя гораздо дольше.
Он мягко улыбнулся. Они были практически помолвлены, когда он уезжал в Макао, и она оставалась в этом неопределенном статусе все время его отсутствия, вплоть до сегодняшнего дня. Теперь, когда он вернулся в Москву, все будут ждать, что он поведет ее к алтарю. И то, что именно она сопровождала его сегодня на приеме, было только естественно.
- Нам нужно идти. Отец уже там? – он попытался сменить тему. Эти грустные голубые глаза наполняли его сердце таким чувством вины, что это было почти не переносимо.
- Не знаю. Он только что говорил с Алексеем, который, как я слышала, прилетел буквально час назад. И привез с собой нового бойфренда, – она хихикнула.
Михаил в тоске закатил глаза. Так вот что этот несносный мальчишка делал в Гонконге – развлекался с мальчиками.
- Да, это на него похоже. Нам повезло, что он вообще вернулся. Обычно он вообще не показывается.
- Знаю. Но в этот раз он захотел, чтобы его друг присоединился ко всем за столом. Ваш отец в ярости. Я поражаюсь, как у Алексея хватило на такое наглости.
Феодора была права, было крайне необычно, что Алексей вообще попытался усадить своего любовника за семейный стол, зная, насколько это неуместно, тем более, на событии такой важности.
- Этого ни в коем случае не произойдет.
Он знал, что отец никогда этого не позволит.
- Алексей сказал, что без него за стол не сядет. Странно, но он на этот раз заупрямился.
Это было более чем странно. Насколько бы избалован и недисциплинирован ни был Алексей, он бы никогда не рискнул ставить ультиматум отцу. Хотя, может быть, поскольку важность этого приема требовала его присутствия, отец будет просто вынужден уступить.
- А отец что сказал? – поинтересовался Михаил.
- Не знаю, – она взяла его под руку и потянула его из комнаты. – Почему бы тебе самому его не спросить?
***
Выходя из комнаты, Владимир Арбатов с грохотом захлопнул за собой дверь. Алексей знал, что чрезвычайно разозлил отца, но у него была веская причина настаивать на своем. До этого он не обмолвился, кто его спутник, но как только отец это узнает, то все поймет. Фейлона следовало усадить вместе с членами семьи и никак иначе. Кроме того, как раз было время проверить, каков его вес в семье. И отец, и Михаил должны знать, что помыкать собой он не позволит.
Он переоделся в костюм и, подойдя к комнате, отведенной Фейлону, напротив через коридор, несколько раз постучал. Дверь медленно отворилась. Появившаяся перед ним высокая стройная фигура была затянута в блестящий, чистого шелка золотой чонгсам. Вышитый дракон обвивал торс, вновь показываясь на плече. Сердце Алексея остановилось в груди от такого зрелища. Он уже видел прежде Фейлона в чонгсаме, в тот раз, когда они впервые встретились, но не в таком.
Золотой чонгсам, без сомнения, сшитый лучшим модельером, какой только нашелся в Китае, безупречно облегал каждый изгиб тела, подчеркивая фигуру так, что это было изящно и вместе с тем эротично. У Алексея пересохло в горле – он не мог оторвать глаз от прекрасного лица, которое, казалось, сияло так же ярко, как золотое одеяние. Не важно, насколько безумной кому-то могла показаться идея явиться в чонгсаме на подобное мероприятие в России, – увидеть Фейлона в нем и остаться не очарованным было невозможно. Может, Михаил и будет в сопровождении самой красивой женщины из присутствующих здесь, но в сравнении с тем совершенством, которое Алексей сейчас видел перед собой, у Феодоры не было ни единого шанса.
Фейлона забавляло гробовое молчание Алексея. Ему было слишком хорошо известно, какой эффект он производит на людей, и не всегда причина, по которой он выбирал наряд, была невинна. Но это выражение на лице младшего Арбатова стоило многого.
- Может, мне лучше надеть костюм? – насмешливо спросил Фейлон.
- Тогда я тебя раздену и заставлю надеть эту чудную вещь обратно, – наконец заговорил Алексей, не отрывая от него глаз. – Боже мой, Фейлон, если бы ты знал, как я хочу тебя прямо сейчас, – он придвинулся ближе, заставляя Фейлона сделать шаг обратно в комнату. Дверь оставалась открытой, и Фейлон отступил в угол, чтобы их не видели из коридора.
- Даже и не думай об этом, – предупредил он раздраженно, но пока спокойно. – Я могу убить тебя голыми руками.
- Конечно, можешь, – опершись рукой о стену, Алексей наклонился так, что их лица оказались всего в паре дюймов друг от друга. – То есть, если ты этого хочешь.
Фейлон выдержал голодный взгляд зеленых глаз и презрительно фыркнул в ответ на это смехотворное предположение. – Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы так и сделал.
Сильные руки обвились вокруг его талии. Алексей снова поцеловал его, на этот раз крепче и с таким сильным желанием, что Фейлон буквально задохнулся в этом объятии.
- Алексей? – из-за двери послышался знакомый голос. Фейлон застыл, узнав его. Если бы только младший Арбатов знал, как ему действительно хочется убить его прямо на месте.
Алексей вдруг остановился и выпустил его. Ухмыльнувшись, он намеренно сделал шаг в сторону, открывая взгляду того, кто был в его объятии.
В коридоре перед дверью стоял потерявший дар речи Михаил под руку с незнакомой женщиной. Вздернув подбородок, Фейлон встретил взгляд голубых глаз, казавшихся ужасающе ледяными. Никогда раньше он не видел у Михаила такого лица. Ему случалось видеть в его глазах гнев, печаль, любовь, но горькое разочарование – никогда. Но сейчас от присутствия Михаила комната наполнилась настолько физически ощутимой яростью, что ему захотелось, чтобы он никогда не испытал подобного.
Короткий миг, казавшийся вечностью, они смотрели друг на друга в полном молчании. Если бы только Михаил сказал хоть что-нибудь. Ярость, ненависть, хоть что-нибудь, но не это мучительное молчание. Напряжение в комнате было таково, что даже с лица Алексея сползла ухмылка.
Михаил развернулся и ушел, так и не сказав ни единого слова.
«Мы проверим его чувства».
Вот такая проверка. Этот взгляд поразил его вернее, чем пуля в грудь.
- Рано или поздно он меня убьет, – Алексей тяжело вздохнул, когда Михаил скрылся из вида.
Последний раз, когда он видел такое же выражение на лице Михаила, был больше десяти лет назад. Михаил избил его так сильно, что Алексей попал в больницу, за то, что стащил ключи от его первого Ламборджини и въехал на нем в дерево. Чтобы не дать Михаилу убить брата, понадобилось трое человек и вмешательство отца. Обычно он был невозмутим, как скала, но когда дело касалось того, что он по-настоящему любил, – а таких вещей на свете было очень немного – прежде, чем связываться с Михаилом Арбатовым, необходимо было подготовиться к последствиям. Наверное, зря он все это затеял. Фейлон, по-видимому, для него дороже всего на свете.
Но, с другой стороны, Фейлон настолько неотразим, что, пожалуй, стоит риска.
- Это была она? – спросил Фейлон ровным голосом, все еще не отводя взгляда от пустого коридора. Она красива. Они прекрасно смотрятся вместе. Для Михаила – пара во всех отношениях идеальная.
- Да, Феодора, – ответил Алексей, лукаво улыбаясь. Фейлон ею все-таки заинтересовался. – Красивая, да?
***
Феодоре пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за Михаилом. Неловкое молчание там, в комнате, подсказало ей, что случилось что-то непредвиденное. Кто был тот человек, которого обнимал Алексей? Почему Михаила так трясет?
- Михаил, – она попыталась дозваться его, но он не услышал. Он шел по коридору с тем же страшным выражением на лице, дыхание с каждым шагом становилось все чаще. Легкая дрожь, которую она поначалу чувствовала, держа его за руку, теперь сотрясала все его тело с такой силой, что это было заметно даже издали. Это пугало. Она была знакома с ним больше двадцати лет, и никогда не видела его настолько выведенным из себя. Ни разу.
- Михаил, – она потянула его за руку. На этот раз он остановился и взглянул на нее, и это выражение его лица она не смогла бы забыть до конца своей жизни. Михаил был глубоко ранен.
С трудом переведя дыхание, он наконец заговорил:
- Мне нужно минуту побыть одному, – с трудом выговорил он.
Она без возражений отпустила его руку. Михаил был на грани срыва, и это было все, что она могла для него сделать.
- Я подожду здесь. Не торопись, – сказала она с грустной улыбкой и нежно погладила его по щеке. Если бы только она могла хоть что-нибудь сделать. Теперь ей оставалось только надеяться, что Михаил понял – она всегда будет с ним в те моменты, когда он будет в ней нуждаться.
Не говоря больше ни слова, Михаил бросился в ближайшую комнату. Впервые в жизни он был в панике. Его тело неконтролируемо тряслось, настолько сильно, что он не мог стоять неподвижно. Этот неожиданный прилив боли, гнева или чего-то еще заставил его, хватая ртом воздух, метаться взад-вперед по комнате.
Хватит… Стой…. Соберись… Дыши.
Почему он здесь? Почему с Алексеем?
Одна только мысль о Фейлоне в объятьях Алексея заставила его с размаху стукнуть кулаком об стену в попытке унять сердечную боль. Проклятый ублюдок! Фейлон его и только его. Он умрет, но не даст никому его коснуться. Он убьет, но не даст другому целовать его.
В бешеной ярости он достал пистолет. Руки все еще безостановочно тряслись.
Вдруг его взгляд поймал блеск металла на запястье, и он застыл на месте. Браслет любви. Причина, по которой он дал Фейлону ключ, – была. Причина, по которой он носил этот браслет, – была. То, что он чувствовал, то, что было между ними, – было взаимно. Не могло не быть.
Странно, однако его тело перестала бить дрожь, и он задышал ровнее. Причина существует. Причина, по которой Фейлон приехал в Москву. Он должен сначала выяснить, какая, а уже потом будет принимать решения.
- Пожалуйста… скажи, что ты приехал ради меня, – еле слышно прошептал он зажмурившись, гладя кончиками пальцев ровную поверхность платины на запястье. – Скажи, что ты приехал ради меня, и я никогда больше тебя не оставлю.
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 11
читать дальшеСнежинки танцевали на ветру за окном, неторопливо укрывая пушистым покрывалом замерзший пруд в саду. Михаил стоял и смотрел в раскинувшуюся перед ним бесконечную белизну.
Как тихо.
Раньше он любил снегопад. Теперь тишина давила ему на уши. Все было слишком безмолвно, как будто мир застыл в абсолютной неподвижности.
Или, может быть, это в нем все застыло. Словно сама его жизнь остановилась, когда он вошел в самолет. Он понимал, что покинуть Фейлона будет тяжело, но не знал, что настолько. Точно он лишился чего-то – чего-то существенного, оставившего после себя пустоту, которую невозможно было заполнить.
Просыпаться и не видеть рядом любимого лица – одно это заставляло его желать, чтобы утро никогда не наступило. Невозможность каждый день слышать нежный, спокойный голос – лишала его воли жить дальше. Что он здесь делает? Почему он здесь? Чтобы унаследовать семейный бизнес? Зачем? Что ему делать со всей этой властью, если рядом не будет Фейлона? Что ему делать со своей жизнью, если в ней не будет Фейлона?
- Миша.
Михаил вздрогнул, когда женский голос окликнул его по имени. Феодора. Он и забыл, что она находится вместе с ним в спальне. Медленно обернувшись, он взглянул на сидевшую на кровати прекрасную женщину. Семья Феодоры принадлежала тому же кругу, что и Арбатовы, и девушка была его другом с самого детства. В один прекрасный день их дружба превратилась в нечто большее. Перед отъездом в Макао он как раз подумывал жениться на ней. Феодора была во всех отношениях самой подходящей парой для него, да и он сам был не против. Она была красива, умна, утонченна и готова на все ради него – идеальная женщина для любого мужчины.
Но этого ли он хотел?
- О чем ты думаешь, Миша? – она поднялась с кровати и подошла к нему. Ее тонкие руки любовно обвили его талию.
- Михаил, – ответил он. – Не называй меня Мишей.
Называть его так было разрешено только одному человеку.
- Раньше ты мне это позволял, – мягко сказала она, прижимаясь к его спине. – Ты теперь слишком взрослый для этого, да? Ведь почти два года прошло.
Михаил взял ее руки в свои, глядя в светло-голубые глаза. Она была красива; длинные, до пояса, светлые, блестящие волосы обрамляли ее ангельское лицо, на губах играла ласковая улыбка. Феодора любила его, и он это знал. Только из-за этого он без колебаний женился бы на ней. Это был мудрый выбор, кроме того, эта женитьба упрочила бы его будущее. Его отец был бы им более чем доволен. С огромным состоянием Арбатовых в руках и женщиной, достойной быть его женой, с ним рядом, чего еще ему оставалось желать? Все его будущее было прямо перед ним. Ему оставалось лишь протянуть руку. Это было правильно. Но откуда эта нерешительность? Почему так трудно сделать единственно правильный выбор?
Высокое, стройное тело было на ощупь таким мягким.
- Как же ты мне это компенсируешь? Поцелуешь, обнимешь меня, как раньше? – она легко прикоснулась кончиками пальцев к его губам, а затем притянула его к себе для поцелуя.
Помедлив мгновение, Михаил ответил на поцелуй – и понял, что ищет в нем что-то, чего в нем не было – другой вкус, более сладкий, с тончайшим намеком на чай и жасмин, вкус, в котором он всегда терял себя. Он закрыл глаза и постарался вспомнить это ощущение. Каким-то образом оно еще сохранялось на его языке. Интересно, сколько оно еще будет с ним, останется ли после того, как он будет целовать других.
Боль в низу живота заставила его крепче притянуть Феодору в объятья. Его сильные руки сорвали с нее одежду в отчаянной попытке избавиться от воспоминаний, заменив их теми, в который не было бы Фейлона. Но каждый раз, когда он касался ее, воспоминания, которые он пытался стереть, становились только ярче. Та кожа – такая же гладкая, как эта, но плотнее, горячее.
Феодора закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, когда грубые ладони сжали ее плоть. И почему-то ей не казалось, что он ее хочет. Было больше похоже на то, что он ищет что-то, в чем отчаянно нуждается. Феодора чувствовала, как его губы жадно шарят по ее телу, но не потому, что он не может насытиться ею, а потому, что не может получить от нее того, что ему нужно. Михаил был совсем рядом, в ее объятиях, и в то же время не здесь, не с ней.
Бесполезно. Чем больше он прикасался к ней, тем сильнее тосковал по Фейлону. Боль становилась все невыносимей, и он чувствовал, что необходимо дать ей выход. Или, по крайней мере, ему казалось, что это поможет. Он приподнял Феодору и, усадив на подоконник, скользнул руками под юбку, стягивая кружевное белье и расстегивая собственные брюки. Она обхватила его ногами и обняла руками за шею, предвкушая, как ощутит его внутри себя.
Михаил вошел в нее – в надежде, что обретет забвение в ее тепле и страсти. Но ее стоны, то, как ее тело выгибалось под ним, – все было не так. Он закрыл глаза, и перед его внутренним взором встал другой человек. Боль, волнами прокатывающаяся по его телу, не имела ничего общего с потребностью в разрядке – ее причина была в том, кого сейчас не было с ним рядом. Все было неправильным – тело в его объятиях, кожа, соприкасающаяся с его кожей, голос, звучащий в его ушах. Он хотел не этого.
Это не он.
- Я не могу.
Он оторвался от нее, поняв, в чем корень его проблем. Он не готов заводить отношения с кем-то другим, даже просто ради секса. Его сердце осталось в Гонконге, его чувства не отзывались ни на что, если это не принадлежало Фейлону.
Феодора нежно обхватила его лицо ладонями.
- Где ты сейчас был?
Она не была удивлена – она знала, что с Михаилом творится что-то неладное. Бесчисленное количество раз она была прежде в его объятиях, но до сих пор ни разу не видела его в таком состоянии. Михаил всегда был окружен множеством женщин, умирающих от желания оказаться в его постели, как из-за его внешности, так и из-за его денег. Даже когда они были вместе, она знала, что он время от времени отвлекался на какую-нибудь из них. Феодора не возражала, ведь в итоге он каждый раз возвращался к ней. Она была особенной. Она была выше их. И вот сейчас она почувствовала себя на месте одной из тех девушек. Не считая того, что сейчас все еще гораздо хуже: он не может заставить себя даже прикоснуться к ней.
Слова Феодоры эхом отдавались в его ушах. Где он был? Его тело находилось в Москве, но разум предал его и сбежал обратно – в Гонконг, к Фейлону.
- Мне нужно побыть одному.
Он отступил и молча подождал, пока она оденется и уйдет. Что ей еще оставалось? Ни сказать, ни сделать уже ничего было нельзя. Михаил теперь принадлежал кому-то другому.
Он сел на кровать и закрыл лицо руками. Прием через два дня, а он так и не принял окончательное решение. Ему казалось, что он уже все решил, когда сел на самолет. Он думал, что сможет решить, когда вел Феодору в свою спальню. Но он был не прав. Он был совершенно не готов оставить все, что было, и жить без Фейлона.
После всего, через что он прошел по вине Фейлона, он все еще не мог просто все бросить – и отчаянно искал причину вернуться, хоть какую-нибудь. К этому моменту он уже понимал, что Фейлону достаточно позвонить и потребовать, чтобы он вернулся в Гонконг, – и он будет там в одно биение сердца. Было бы достаточно даже самого крошечного жеста, показывающего, что он что-то значит для Фейлона. Тогда он бы все бросил без колебаний.
Я брошу всё ради тебя.
***
Был вечер пятницы, и бар был набит до отказа. Фейлона почтительно проводили мимо длинной очереди ожидающих возможности попасть внутрь. Это был самый элитарный и наиболее изысканный гонконгский бар из тех, где подавали алкогольные напитки, и в нем всегда был зарезервирован столик для него.
- Фейлон! – высокий мужчина одних с ним лет, с высветленными в волосах прядями, спешил навстречу, приветственно раскрыв руки. – Мой дорогой Фейлон!
Очень мало кому позволялось заключать Фейлона в дружеские объятия, но этот человек был один из немногих, кто имел такую привилегию.
- Тони.
Владелец бара – Тони, был его старым приятелем по колледжу и принадлежал к тому редкому типу людей, которые понимают принцип невмешательства в чужую личную жизнь достаточно хорошо, чтобы можно было считать его другом. Хорошим, но не близким другом.
- Столько времени от тебя ни слуху, ни духу, – пожурил, между тем, Тони.
- Я был занят.
Отрывистый ответ подразумевал, что дальнейшие расспросы нежелательны. Тони мгновенно это понял. Вокруг Фейлона всегда существовала невидимая стена, и если ты хотел, чтобы тебе было позволено общаться с ним, ты должен был признать ее наличие и не пытаться сократить дистанцию. Фейлон ему, может, и друг, но с высокопоставленными друзьями следует обращаться с осторожностью.
- Отлично выглядишь, – сказал он, оглядывая с головы до ног стоявшего перед ним мужчину. Фейлон всегда умудрялся выглядеть потрясающе в деловых костюмах и чонгсамах, но очень мало кому из знакомых выпадал шанс увидеть его в клубной одежде. В этом месте собиралась, в основном, молодежь. Большинство из них не догадывалось, кто он, и Фейлону это нравилось. Все они знали только то, что он ‘друг’ Тони.
- На кого нынче нацелился? На мальчиков или девочек?
- Я здесь только для того, чтобы выпить, Тони, – Фейлон неискренне улыбнулся. – Пока что.
Ему просто нужно было выбраться из Бейше. В какое угодно людное место.
- Идем, – Тони положил руку на плечо Фейлона и провел его сквозь толпу к приготовленному для них столику.
- Принеси бутылку красного из моего личного погреба, – усевшись, приказал Тони одному из официантов. Раз Фейлон пришел не поохотиться, то ему нужна компания. Босс Бейше время от времени заглядывал в его бар, нерегулярно, но довольно часто. Иногда он уходил не один. Иногда просто заходил выпить – если был не в настроении.
Пил Фейлон всегда очень мало, только за компанию, и никогда не позволял себе напиваться. Для могущественного и безжалостного босса мафии Фейлон был воспитан получше иных особ королевской крови, на которых Тони насмотрелся во время поездок за границу. Составить ему компанию всегда было удовольствием.
Официант вернулся с вином. Тони забрал бутылку и отослал его. Он знал, что Фейлон никогда не пьет из уже открытой бутылки, а также никому, кроме него, не доверяет открывать напитки. Кто обвинит его в излишней осторожности? Это место набито людьми, просто умирающими от желания залезть ему в штаны, как девушками, так и парнями.
Тони налил вина и передал бокал, как вдруг заметил на шее Фейлона знакомую блестящую вещицу.
- Кстати, у тебя сейчас кто-нибудь есть? – спросил он как бы невзначай, наливая вина себе.
- Нет, – короткий ответ означал, что Фейлон не желает говорить на эту тему.
Тони решил рискнуть надавить чуть больше и напрямую указал на предмет на его шее. – Нет?
Фейлон неожиданно вспомнил. Кулон. Он так привык к его нему, что совершенно забыл, что все еще его носит. Неделю назад Михаил подарил ему цепочку с цилиндрической подвеской. Он не знал, зачем, но так как Михаил настаивал, он решил, что вполне может надеть ее. Это был подарок, тем более, от дорогого ему человека.
Фейлон одним глотком допил вино, пытаясь прогнать непрошеные мысли, и налил себе еще. Пожалуй, он слишком много пьет. Но теперь уже все равно. Теперь он согласен на что угодно, лишь бы это помогло.
- Это? – спросил он, притрагиваясь к кулону. –А это тут вообще при чем?
Он увидел, что Тони захвачен врасплох.
- Ну, ты ведь не просто так надел такую вещь, ради украшения. Я тебя знаю.
- Мне ее подарили, а я забыл снять. Конец истории.
С любопытством на лице Тони продолжил допрашивать великого Лю Фейлона из Бейше. Он понимал, что рискует при этом головой, но все же не смог не задать вопрос:
- Ты ведь знаешь, что это такое?
- Долбаная цепочка с подвеской. Тони, отцепись уже от меня, – Фейлон начинал терять терпение. Надо было вспомнить и снять ее. Все, что напоминало о Михаиле, должно исчезнуть из его жизни.
Тони тяжело вздохнул и улыбнулся. – Это не просто кулон – это Ключ любви.
Эти слова заставили Фейлона вздрогнуть. Ключ любви?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, я так понимаю, что тот, кто подарил тебе его, носит парный кулону браслет. Так?
Михаил действительно в последнее время надевал что-то такое – точнее, носил каждый день.
- Он называется Браслет любви. Надев, его уже не снять без специального ключа. Это символ любви и обладания. Ты знаешь, что это значит?
Он выдержал паузу и взглянул на озадаченное лицо своего друга, а затем продолжил:
- Это значит: ты принадлежишь мне, и только я владею ключом от твоего сердца.
Тони тепло улыбнулся, чтобы усилить действие сказанного. – Ты, друг мой, владеешь ключом от его сердца.
У Фейлона участилось дыхание. Уже неделю он носил на шее эту вещь, и до сих пор не знал, что она означала.
- Обычно делается наоборот. Ты надеваешь браслет тому, кого любишь, чтобы заявить, свои права на него. А он надел его на себя сам и отдал тебе ключ. Это… – он замолчал, подыскивая подходящее слово, но существовало только одно…
- ...любовь.
Фейлон почувствовал, как встал в горле ком, и ему вспомнились слова Йо.
«Он любит Вас».
Но если это так, хотя бы чуть-чуть, то почему он вот так бросил меня?
Тони осторожно прикоснулся к руке Фея. Должно быть, что-то произошло, что-то ужасное. Фейлон, похоже, был одновременно зол и расстроен.
- Фейлон, – мягко сказал он. – Я не знаю, что случилось. Но кто бы ни дал тебе эту подвеску, он тебя любит. Это самое главное.
Фейлон резко вскочил. Грудь снова постепенно начало сдавливать. Он должен уйти – уйти раньше, чем повторится приступ.
Отчаянно желая оказаться на свежем воздухе, он заторопился к дверям. Но едва он свернул за угол, как кто-то схватил его за руку.
- Уходишь так быстро?
Знакомый голос со странным акцентом привлек его внимание. Он пригляделся и узнал этого человека. Алексей Арбатов.
- Мне стоило невероятного труда проследить за тобой, но если я сегодня не улечу в Москву, я труп. Я надеялся, что мы хотя бы немного поболтаем? – Алексей вкрадчиво улыбнулся и придвинулся ближе.
Немного поболтаем? Он не в настроении болтать. Это лицо, настолько похожее на другое, – последнее, что ему хочется видеть. На русский акцент у него уже начиналась аллергия.
- Я ухожу. Если у вас ко мне дело, договаривайтесь о встрече в обычном порядке.
Он выдернул руку и постарался сосредоточиться. Грудь сдавливало все сильнее, и он понял, что у него сильно кружится голова.
- По делу? – рассмеявшись, Алексей наклонился к его уху и произнес: – По очень личному делу, Фейлон. Может, для продолжения беседы нам стоит снять номер?
Фейлон подумал, понимает ли этот человек вообще, с кем разговаривает. Даже Михаил не осмеливался говорить с ним подобным образом во время их первых встреч. Эти зеленые глаза бесстыдно ощупывали взглядом все его тело. Михаил был прямолинеен, но не настолько. Под его взглядом Фейлон порой чувствовал себя неловко, но сейчас, под взглядом Алексея, он чувствовал себя голым и беззащитным.
Алексей был копией Михаила с обостренными до предела чертами. Он казался более хитрым, более самовлюбленным и гораздо, гораздо более эгоистичным. Тот факт, что у него, похоже, начисто отсутствовал самоконтроль, в глазах Фейлона делало его опасным, и он понимал, что этого сибирского волка следует избегать любой ценой. Особенно сейчас, когда он в таком уязвимом состоянии. Но он уже был разозлен. Слишком разозлен, чтобы просто уйти, не показав этому волчонку, с кем тот связался.
- Я думал, что твой брат – бесстыжий ублюдок. Но, видимо, все Арбатовы такие.
Голос Фейлона дрогнул. Недостаток кислорода усиливал головокружение, и он больше не мог устоять на ногах.
Последнее, что он слышал, был голос Алексея, произносящий его имя. Прежде чем сознание покинуло его, он успел почувствовать чьи-то руки, подхватывающие его, не дающие упасть.
***
Фейлон неподвижно лежал на кровати, подобно цветку, ожидающему, чтобы его взяли в руки, чтобы им восхищались. Это прекрасное лицо во сне казалось таким юным, таким невинным. Алексей сел на краешек кровати и погладил нежную кожу щеки.
Он вынужден был признать: Фейлон был просто поразителен. Редчайшее сочетание – лицо, прелестнее, чем у красивейших женщин, и при этом мужественное телосложение, крепкие мышцы, которые так хотелось ласкать и целовать. Но пленительнее всего в лидере Бейше было исходящее от него ощущение властности. Фейлон казался таким могущественным, таким опасным – и вместе с тем невероятно изящным. Эти холодные аметистовые глаза походили на глаза хищной птицы. Они заставили сердце Алексея замереть в груди, едва он их впервые увидел. Человек такой редкой, такой неповторимой и экзотичной красоты, лежал сейчас без сознания прямо перед ним – стоило лишь протянуть руку.
В обычных обстоятельствах он, не колеблясь ни секунды, воспользовался бы преимуществом такой ситуации. Если вид Фейлона, одетого в строгий чонгсам, вызывал у Алексея страстное желание немедленно обладать им, то в облегающей, полурассегнутой рубашке и в штанах, обрисовывающих каждый мускул длинных, изящных ног, он просто провоцировал на то, чтобы взять его силой. От одного взгляда на него у Алексея возникла сильнейшая эрекция. Но все же любопытство победило животный инстинкт. Взять его сейчас значило положить конец их отношениям; после такого, скорее всего, ему уже больше ни разу не удастся прикоснуться к этому идеальному телу. Но Алексея уже интересовала не только внешность. Он хотел, чтобы Фейлон оказался в его объятьях, полностью сознавая происходящее, во всей своей красе. Эти губы должны целовать его по своей воле. Он должен заставить этот нежный рот стонать в экстазе, заставить каждый мускул этого тела дрожать под его прикосновением. Такой прекрасный леопард заслуживает самого лучшего. А не так. Ни в коем случае не так.
Алексей улыбнулся сам себе. В первый раз в своей жизни он начинал завидовать своему брату.
***
Фейлон проснулся, ощущая знакомый запах. Он медленно открыл глаза, пытаясь прийти в себя. Белые простыни с золотой отделкой. Перкалевые. Это не его. У него атласные. Ему был знаком этот запах. Эти подушки. Такие у…
Он рывком поднялся с кровати. Кровати Михаила. Почему он проснулся в пентхаузе Михаила?
Густой запах кофе. Сам не понимая, почему он это делает, Фейлон бросился к двери. Сквозь ослепивший его на несколько секунд солнечный свет он увидел сидящую у бара знакомую фигуру.
- Миш… – он осекся, осознав свою ошибку. Алексей повернулся к нему с легкой улыбкой на лице.
- Доброе утро.
Но откуда эта вспышка боли в сердце? Разочарование? Из-за чего? Он что, надеялся, что это Михаил? После всего, что произошло, почему его сердце сжималось при каждой мысли о нем?
- Как себя чувствуешь? – спросил Алексей, делая глоток кофе.
Фейлон внезапно вспомнил, хотя и смутно, события прошлой ночи. Понимание намерений Алексея по отношению к себе заставило его задать важный вопрос:
- Что случилось?
- Ты вчера вечером хлопнулся в обморок прямо у бара.
Аметистовые глаза бешено впились в зеленые, ища в них то, о чем, возможно, не было сказано вслух.
- И что было дальше?
На лице Алексея появилась лукавая усмешка.
- Хочешь узнать, трахались ли мы?
При этих словах точеные скулы Фейлона чуть порозовели. Это было едва заметно, но все же было. Он был прав: Фейлон, находящийся в сознании, желанен настолько сильнее, насколько вообще возможно вообразить.
- Искушение было невероятное, но нет. К сожалению, я тебя и пальцем не тронул.
Как бы ни бесили его эти слова, Фейлон был вынужден признать, что этот человек его поражает. Алексей был другим, совершенно другим. Он говорил с настолько абсолютной самоуверенностью, как будто ему ни разу в жизни не приходилось терпеть неудачу. Впрочем, там, где дело касалось секса, это было и не удивительно. Эти зеленые глаза словно обладали властью гипнотизировать, а глубокий, с хрипотцой голос – наделен сильнейшей способностью обольщать. Исходящая от него угроза искушала узнать, что же за диким зверем он должен быть в постели.
Если самым ценным качеством в Михаиле было его обаяние, то у Алексея это, без сомнения, была его исключительная сексуальность. В обычных обстоятельствах Фейлон, пожалуй, был бы совсем не против заполучить такого хищного полярного волка себе в постель. Но сейчас этот мужчина привлекал его меньше любого другого на свете.
- Спасибо, – он почувствовал, что обязан сказать это.
- Не торопись меня благодарить, – в зеленых глазах блеснули искорки. – То, что я до сих пор этого не сделал, не означает, что я не собираюсь.
Фейлон уже пожалел, что поблагодарил этого ублюдка.
- Спасибо, я не думаю, что заинтересован в сексе с обоими Арбатовыми.
Алексей коротко рассмеялся в ответ. Насколько красив и изящен, настолько же и высокомерен. Что за чудное искушение.
- Уверен, что в постели со мной все будет совсем по-другому. Тебе может очень понравиться.
Что-то в манере Алексея говорить не давало Фейлону разозлиться так, как следовало бы. Если бы подобное сказал любой другой, Фейлон уже выхватывал бы пистолет. Но в устах Алексея эти слова звучали совершенно естественно. Откровенно и честно. Сколько людей в мире обладают такой свободой? Иметь возможность говорить то, что думаешь, не заботясь о последствиях, – такую уверенность в себе можно было назвать самое меньшее экстраординарной.
- А я-то думал, что это брат у тебя ненормальный, – произнес Фейлон своим обычным, невозмутимым тоном, перелистывая лежавший на барной стойке журнал и пытаясь не обращать внимания на зеленые глаза, без следа смущения оглядывающие его.
Вдруг рекламное объявление заставило его задержаться на странице. Знакомый браслет и кулон, почти такой же, как тот, что подарил ему Михаил. Фраза в низу страницы словно ударила его кинжалом в сердце.
На что вы готовы ради любви?
Фейлон понял, что машинально касается цилиндрической подвески на своей шее, пытаясь понять, где же правда. Если Михаил был предан ему настолько, чтобы подарить вещь, которая так много значила, то он, очевидно, глубоко ранил его своей поездкой в Японию. Но если он действительно был настолько дорог Михаилу, почему тот ни словом не обмолвился о возвращении в Москву, несмотря на всю важность такого события?
- Что ж, мне скоро нужно уезжать. Я должен сегодня вернуться в Москву, иначе отец меня убьет. Могу тебя куда-нибудь подвезти, – прервал его размышления Алексей.
- Спасибо, я доберусь сам.
- Если хочешь, чтобы твои люди знали, что ты здесь ночевал, тогда конечно.
Да, они действительно друг другу братья. Он мог легко представить, как Михаил говорит то же самое, чтобы добиться от него, чего он хочет. Он не мог отрицать, что Алексей в чем-то прав.
Чувствуя его колебания, Алексей усмехнулся. – Что, по-твоему, я сделаю? Изнасилую тебя в своем Ламборджини?
Кажется, он начал привыкать к резкой прямоте Алексея.
- Не сможешь. И это не твой Ламборджини.
- Очень скоро будет. И ты тоже будешь моим. А раз ты настолько уверен, что не смогу, то о чем тебе вообще беспокоиться?
Черт побери Арбатовых, всех их. Они имеют наглость требовать всего, чего хотят, и при этом точно знают, какие доводы привести, чтобы заставить людей согласиться. Раздраженно вздохнув, Фейлон сдался. Препираться дальше – только время терять.
- Прекрасно. Я принимаю твое предложение. Дай мне несколько минут, чтобы умыться.
На насмешливом лице появилась торжествующая улыбка.
- Конечно. Не спеши.
Фейлон вернулся в спальню, решив, что по-быстрому примет душ. На полке в ванной комнате был аккуратно сложен хлопковый халат в тонкую полоску. Он провел пальцами по мягкой ткани, а в голове вновь вспыхнули воспоминания.
Он помнил этот халат. Михаил его часто носил. Он обычно сидел в этом халате у бара, а его золотые кудри в беспорядке падали ему на лоб. В одной руке у него была кружка с кофе, в другой газета.
- Доброе утро, принцесса, – говорил он. Голубые глаза всегда искрились при этих словах.
Фейлону не нравилось, когда он так его называл. А теперь ему начинало не хватать этого. Сердце ныло из-за того, что с этим домом было связано слишком много воспоминаний. Насколько бы неразумно это ни было, как бы Михаил с ним ни поступил, он не мог отрицать, что скучает по его глазам, что вспыхивали в ответ каждый раз, когда он в них смотрел, по золотистым прядям, которые он любил накручивать себе на палец. По шершавым ладоням, что ласкали его кожу, как никто и никогда не ласкал. По губам, что с такой любовью целовали его. Никто не сможет заменить ему Михаила. Занять его место в сердце.
На что вы готовы ради любви?
Он сжал пальцы на цилиндрике у себя на шее, ключе к браслету. Что, если Михаил на самом деле любил его? Что, если у него были веские причины держать в тайне дело, связанное с его наследованием? Собирался ли он вот так просто покончить с их отношениями? Или ему просто нужно было срочно уехать, чтобы что-то сделать?
Фейлон бросился прочь из ванной. Он не был уверен, что то, что он собирается сделать, умно. Вряд ли даже просто благоразумно. Но это было то, чего он хотел. В первый раз в жизни ему было плевать на последствия.
Алексей, – произнес он с абсолютной уверенностью в голосе. – Возьми меня с собой в Москву.
***
Глава 12
читать дальшеСовершенно сбитый с толку, Алексей впился взглядом в лицо Фейлона, пытаясь найти причину столь неожиданной просьбы. Он мог понять, что Фейлону, наверное, очень хочется увидеть Михаила. Но то, что он был готов ради этого проделать такой путь и отправиться в Россию, полностью противоречило впечатлению, которое у него сложилось о гордом лидере триады. Он не походил на человека, готового бежать следом за любовником, умоляя того вернуться. Но тем не менее, Фейлон был абсолютно серьезен.
- С чего это вдруг ты надумал? – не удержался от вопроса Алексей.
- Это не твое дело.
Алексей свирепо взглянул на него, ища правду за холодной маской лица.
- Тогда скажи, ты ведь знаешь, что мое намерение – затащить тебя в постель, с чего бы мне хотеть выполнить твою просьбу?
Он в первый раз увидел по-настоящему лукавую улыбку на этом прекрасном лице. Фейлон откинул назад волосы и, чуть опустив длинные ресницы, бросил на него обольстительный взгляд.
- Любишь держать пари?
- На что?
Изящная фигура одним гибким движением скользнула ближе к нему. Он взволнованно сглотнул, когда Фейлон наклонился к нему, замерев всего в нескольких дюймах от его лица. Фейлон и на расстоянии выглядел ошеломляюще, но вблизи действие его красоты было для Алексея почти физически непереносимо – по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет удовлетворить свое, дошедшее уже до грани боли, желание.
- На меня.
Он произнес это, нарочито медленно пропуская между пальцами прядку блестящих черных волос.
- В твоей постели.
Алексей чуть не схватился за стул, на котором сидел, чтобы не наброситься на Фейлона прямо здесь и сейчас. Так дразнить его, при том что он и так провел всю ночь, удерживая себя от соблазна, было довольно глупо, если только, конечно, Фейлон сам не хотел того же.
- Я слушаю, – сказал Алексей с легким стоном, представляя это прекрасное создание в своих объятиях.
Фейлон приподнял его подбородок кончиками пальцев.
- Возьми меня с собой в Москву. Если окажется, что твой брат и впрямь меня не стоит, меня получишь ты.
От одной мысли об этом Алексей почувствовал эрекцию. Всего лишь разговор – но почему-то он казался любовной прелюдией, да еще какой.
- А если не окажется? – тихо спросил он, затаив дыхание и зачарованно глядя, как двигаются эти чувственные губы, когда Фейлон говорит. Ему мгновенно представилось, чем бы он мог с ними заняться. Как же ему хотелось попробовать их на вкус. Как ему хотелось почувствовать их на своей коже.
Уклончиво улыбаясь, Фейлон продолжал дразнить не сводящего с него глаз русского.
- Возможно, ты все равно получишь меня. Всего пару минут назад ты был так уверен в себе. Или ты уже сомневаешься, что у тебя получится, если рядом будет Михаил?
Алексей прекрасно понимал, что Арбатовы не единственные люди на свете, умеющие добиваться того, что хотят. Фейлон был далеко не глуп. Все его действия, направленные на то, чтобы подстегнуть желание Алексея, вели к определенной цели – заставить его хотеть настолько сильно, чтобы он согласился на что угодно. Но несмотря на то, что Алексей прекрасно осознавал его намерения, он не мог не чувствовать искушение. Он не сможет спокойно жить, если не заполучит этого красавца, хотя бы на один раз. К счастью, это всего лишь сексуальное влечение. Влюбляться всерьез в такого человека, как Фейлон, зная, что он никогда не будет принадлежать ему, неразумно. Михаил совершил эту ошибку – но он не собирался ее повторять.
Ему было совершенно ясно, что Михаил до сих без ума от экзотической красоты Фейлона, и, привезя его в Москву, Алексей своими собственными руками может устроить их примирение. Но, с другой стороны, он был прав, когда сказал, что это ничего особо не изменит. Он всегда получает то, что хочет, рано или поздно. Здесь добиться успеха будет нелегко. Но он уже начал видеть, как можно повернуть ситуацию к своей выгоде. Пожалуй, идея и впрямь не плоха.
Он поднялся со стула и обвил руками стройную талию. Если Фейлон хочет поиграть – они будут играть.
- А не сделать ли нам еще интереснее, а? Раз ты просишь, чтобы я продолжал усложнять себе жизнь, приняв твое пари, тогда я хочу, чтобы оно было справедливым, – сказал он с лукавой усмешкой. – Ты поедешь в Москву в качестве моего бойфренда. Это мое условие.
Нахмурившись, Фейлон обдумывал предложение Алексея. Поступить так – значит взбесить Михаила еще сильнее, чем в тот раз, когда он уехал в Японию. Он хотел поехать в Россию, чтобы расставить все на свои места, а не запутать еще больше.
Чувствуя колебания Фейлона, Алексей надавил: – Проверим его чувства. Или теперь уже ты сомневаешься, что у тебя это получится?
Раздраженный тем, что Алексей бросил в него его же собственные слова, Фейлон достал телефон и набрал номер.
- Йо, скажи Тао, чтобы упаковал мои вещи. Я лечу в Москву.
***
Частный лайнер выровнялся в воздухе, гул моторов стал тише. Фейлон сидел напротив Алексея и, откинувшись на спинку сидения, глядел в окно. Что ему делать, когда он встретится с Михаилом? Что говорить? Он сел в самолет, ничего заранее не обдумав. Поэтому-то он и решил лететь один. Он должен справиться со всем сам, без Йо или Тао, которые отвлекали бы его своим присутствием.
- Должен сказать, до сих пор поражаюсь твоему решению, – заговорил Алексей, потягивая вино.
Фейлон не отрывал взгляд от неба за иллюминатором, намеренно игнорируя вопрос. Он не обязан что-то отвечать – он здесь не для того, чтобы составлять Алексею компанию.
- А знаешь, Миша всегда был скорее натуралом, чем геем, – продолжал тот, очевидно, рассчитывая этим постепенно втянуть в разговор. – У него есть невеста, он тебе об этом говорил?
Михаил никогда не рассказывал о своих прежних привязанностях, а он никогда не стремился узнать, но это заявление все-таки немного выбило Фейлона из колеи. Алексей испытывает его терпение. Какого черта тот пытается добиться, заводя разговор на темы, которые ему заведомо неприятны? Но из ругани с настолько прямолинейным человеком, как Алексей, ничего хорошего не выйдет, да и он сам не в настроении для разборок.
- Я должен предупредить тебя, потому что сегодня на приеме она будет с Мишей. Они до сих пор официально ‘вместе’.
Не в силах больше выносить попытки Алексея поиграть на его нервах, Фейлон резко встал, чтобы уйти в отдельную кабину в хвосте самолета. Но Алексей неожиданно тоже поднялся, преграждая ему дорогу.
- Знаешь, нам ведь нужно получше узнать друг друга, прежде чем мы прилетим. К тому же, нам еще десять часов здесь торчать.
- Нет желания. Отойди, пока я тебя не заставил.
Алексей еще не сталкивался с его гневом. Фейлон был бы совсем не против пару раз врезать этому паршивцу.
Как обычно, не впечатленный угрозой, Алексей придвинулся ближе. – А лучше бы, чтобы оно у тебя появилось. Если хочешь, чтобы все поверили, что мы встречаемся, ты не должен дергаться каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь или целую.
- Ты серьезно думаешь, что я буду дергаться? – фыркнул в ответ Фейлон. Алексей его действительно плохо знает.
Наклонившись к его уху, Алексей прошептал с присущей ему особой хрипотцой: – Собираюсь это проверить.
В обычных обстоятельствах это сработало бы безотказно. Но Фейлона Алексей попросту не интересовал. Ухватив за воротник рубашки, Фейлон притянул его к себе и, не раздумывая, коротко чмокнул.
- Достаточно убедительно?
Прикосновение длилось так недолго, но на кончике языка Алексея успел остаться необычный вкус – совершенно новый, незнакомый. Алексей облизал губы, смакуя его. Чем бы это ни было, он знал, что должен попробовать это еще раз.
- Ты это называешь поцелуем? – спросил он сквозь сбившееся дыхание, его зеленые глаза сверкали, как изумруды, ни на секунду не отрываясь от лица Фея.
Фейлон не успел произнести ни слова в ответ – Алексей обхватил его за талию и впился поцелуем в губы. Фейлон подумал, что пытаться вырваться значит подтвердить то, что сказал Алексей, а он не собирался проигрывать эту игру. В конце концов, это всего лишь поцелуй.
Что делало поцелуи Михаила особенными – это осознание того, насколько Михаил хотел его. В случае Алексея это был чистой воды талант. Его поцелуй был нежен, но достаточно властен для того, чтобы у Фейлона подкосились ноги. Алексей осыпал его короткими поцелуями, перемежая их с негромкими, чувственными стонами, отрываясь от него только для того, чтобы целовать снова, с каждым разом все крепче. Он был не прав. Это не просто поцелуй. Алексей начисто лишал его самоконтроля. Он не испытывал никаких чувств к младшему Арбатову, но его тело самопроизвольно откликалось на умелые навыки.
- Достаточно.
Фейлон отвернулся, прерывая поцелуй и пытаясь восстановить самообладание.
Ладонь Алексея соскользнула с его поясницы вниз, погладив по бедру.
- Вкус тебя у меня во рту – мне этого никогда не будет достаточно, – он наклонился и горячо выдохнул в шею Фея: – Не знаю, что это такое, но у меня от твоего запаха встает каждый раз.
Фейлон не мог не признать, что Алексей был необычен – обладая такой сексапильностью, что, казалось, он буквально источал афродизиак, и при этом такой прямотой и отношением к сексу, в дополнение к безупречности его навыков, он умел искушать так, что это делало его опасным.
- Алексей. Отвали. От. Меня, – раздельно произнес Фейлон убийственным тоном, осознав, что его темная половина готова ответить на соблазн – та его сторона, что стремится нарушать все правила и следовать диким инстинктам. Каким-то образом Алексею удалось его обезоружить. Для человека, занимающего такое положение, как он, это было недопустимо.
По силе и интонации его голоса Алексей понял, насколько тот серьезен. Его сердце больно ёкнуло, когда он сделал шаг назад. Интересно, знает ли Фейлон, насколько великолепен, когда его аметистовые глаза так сердито сверкают. Смертельно опасный и фантастически красивый, Фейлон был восхитительным призом, который он просто обязан был завоевать. Не удивительно, что Михаил не хотел уезжать. Такое чудо, как босс Бейше, даже раз в жизни может не встретиться.
Он с улыбкой смотрел вслед уходящему в хвост самолета Фейлону, впервые в жизни поняв, каково это, когда в животе порхают бабочки.
***
Увидев входящего в комнату Михаила, Феодора с сияющими глазами поднялась с кушетки и расправила платье. За два года, что они не виделись, Михаил превратился в настолько потрясающего мужчину, что она просто не могла не влюбиться в него заново. Его золотые волосы стали теперь длиннее и красиво обрамляли твердо очерченное, мужественное лицо. Сегодня он был в безупречно сшитом, сером в полоску костюме, волосы были зачесаны назад, только несколько аккуратных прядей падало на лоб. Задорные голубые глаза стали взрослее и искрились ярче, чем прежде. Михаил стал мужчиной – и при этом настолько обаятельным, что сердце Феодоры начинало биться быстрее каждый раз, когда он находился поблизости.
- Я заслуживаю проклятия за то, что заставил такую прекрасную женщину ждать.
Михаил быстро поцеловал ее в щеку. Она выглядела просто изумительно в золотистом шелковом вечернем платье, идеально гармонирующем с ее светлыми волосами.
Она улыбнулась и поправила ему галстук. – Не страшно. Я ждала тебя гораздо дольше.
Он мягко улыбнулся. Они были практически помолвлены, когда он уезжал в Макао, и она оставалась в этом неопределенном статусе все время его отсутствия, вплоть до сегодняшнего дня. Теперь, когда он вернулся в Москву, все будут ждать, что он поведет ее к алтарю. И то, что именно она сопровождала его сегодня на приеме, было только естественно.
- Нам нужно идти. Отец уже там? – он попытался сменить тему. Эти грустные голубые глаза наполняли его сердце таким чувством вины, что это было почти не переносимо.
- Не знаю. Он только что говорил с Алексеем, который, как я слышала, прилетел буквально час назад. И привез с собой нового бойфренда, – она хихикнула.
Михаил в тоске закатил глаза. Так вот что этот несносный мальчишка делал в Гонконге – развлекался с мальчиками.
- Да, это на него похоже. Нам повезло, что он вообще вернулся. Обычно он вообще не показывается.
- Знаю. Но в этот раз он захотел, чтобы его друг присоединился ко всем за столом. Ваш отец в ярости. Я поражаюсь, как у Алексея хватило на такое наглости.
Феодора была права, было крайне необычно, что Алексей вообще попытался усадить своего любовника за семейный стол, зная, насколько это неуместно, тем более, на событии такой важности.
- Этого ни в коем случае не произойдет.
Он знал, что отец никогда этого не позволит.
- Алексей сказал, что без него за стол не сядет. Странно, но он на этот раз заупрямился.
Это было более чем странно. Насколько бы избалован и недисциплинирован ни был Алексей, он бы никогда не рискнул ставить ультиматум отцу. Хотя, может быть, поскольку важность этого приема требовала его присутствия, отец будет просто вынужден уступить.
- А отец что сказал? – поинтересовался Михаил.
- Не знаю, – она взяла его под руку и потянула его из комнаты. – Почему бы тебе самому его не спросить?
***
Выходя из комнаты, Владимир Арбатов с грохотом захлопнул за собой дверь. Алексей знал, что чрезвычайно разозлил отца, но у него была веская причина настаивать на своем. До этого он не обмолвился, кто его спутник, но как только отец это узнает, то все поймет. Фейлона следовало усадить вместе с членами семьи и никак иначе. Кроме того, как раз было время проверить, каков его вес в семье. И отец, и Михаил должны знать, что помыкать собой он не позволит.
Он переоделся в костюм и, подойдя к комнате, отведенной Фейлону, напротив через коридор, несколько раз постучал. Дверь медленно отворилась. Появившаяся перед ним высокая стройная фигура была затянута в блестящий, чистого шелка золотой чонгсам. Вышитый дракон обвивал торс, вновь показываясь на плече. Сердце Алексея остановилось в груди от такого зрелища. Он уже видел прежде Фейлона в чонгсаме, в тот раз, когда они впервые встретились, но не в таком.
Золотой чонгсам, без сомнения, сшитый лучшим модельером, какой только нашелся в Китае, безупречно облегал каждый изгиб тела, подчеркивая фигуру так, что это было изящно и вместе с тем эротично. У Алексея пересохло в горле – он не мог оторвать глаз от прекрасного лица, которое, казалось, сияло так же ярко, как золотое одеяние. Не важно, насколько безумной кому-то могла показаться идея явиться в чонгсаме на подобное мероприятие в России, – увидеть Фейлона в нем и остаться не очарованным было невозможно. Может, Михаил и будет в сопровождении самой красивой женщины из присутствующих здесь, но в сравнении с тем совершенством, которое Алексей сейчас видел перед собой, у Феодоры не было ни единого шанса.
Фейлона забавляло гробовое молчание Алексея. Ему было слишком хорошо известно, какой эффект он производит на людей, и не всегда причина, по которой он выбирал наряд, была невинна. Но это выражение на лице младшего Арбатова стоило многого.
- Может, мне лучше надеть костюм? – насмешливо спросил Фейлон.
- Тогда я тебя раздену и заставлю надеть эту чудную вещь обратно, – наконец заговорил Алексей, не отрывая от него глаз. – Боже мой, Фейлон, если бы ты знал, как я хочу тебя прямо сейчас, – он придвинулся ближе, заставляя Фейлона сделать шаг обратно в комнату. Дверь оставалась открытой, и Фейлон отступил в угол, чтобы их не видели из коридора.
- Даже и не думай об этом, – предупредил он раздраженно, но пока спокойно. – Я могу убить тебя голыми руками.
- Конечно, можешь, – опершись рукой о стену, Алексей наклонился так, что их лица оказались всего в паре дюймов друг от друга. – То есть, если ты этого хочешь.
Фейлон выдержал голодный взгляд зеленых глаз и презрительно фыркнул в ответ на это смехотворное предположение. – Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы так и сделал.
Сильные руки обвились вокруг его талии. Алексей снова поцеловал его, на этот раз крепче и с таким сильным желанием, что Фейлон буквально задохнулся в этом объятии.
- Алексей? – из-за двери послышался знакомый голос. Фейлон застыл, узнав его. Если бы только младший Арбатов знал, как ему действительно хочется убить его прямо на месте.
Алексей вдруг остановился и выпустил его. Ухмыльнувшись, он намеренно сделал шаг в сторону, открывая взгляду того, кто был в его объятии.
В коридоре перед дверью стоял потерявший дар речи Михаил под руку с незнакомой женщиной. Вздернув подбородок, Фейлон встретил взгляд голубых глаз, казавшихся ужасающе ледяными. Никогда раньше он не видел у Михаила такого лица. Ему случалось видеть в его глазах гнев, печаль, любовь, но горькое разочарование – никогда. Но сейчас от присутствия Михаила комната наполнилась настолько физически ощутимой яростью, что ему захотелось, чтобы он никогда не испытал подобного.
Короткий миг, казавшийся вечностью, они смотрели друг на друга в полном молчании. Если бы только Михаил сказал хоть что-нибудь. Ярость, ненависть, хоть что-нибудь, но не это мучительное молчание. Напряжение в комнате было таково, что даже с лица Алексея сползла ухмылка.
Михаил развернулся и ушел, так и не сказав ни единого слова.
«Мы проверим его чувства».
Вот такая проверка. Этот взгляд поразил его вернее, чем пуля в грудь.
- Рано или поздно он меня убьет, – Алексей тяжело вздохнул, когда Михаил скрылся из вида.
Последний раз, когда он видел такое же выражение на лице Михаила, был больше десяти лет назад. Михаил избил его так сильно, что Алексей попал в больницу, за то, что стащил ключи от его первого Ламборджини и въехал на нем в дерево. Чтобы не дать Михаилу убить брата, понадобилось трое человек и вмешательство отца. Обычно он был невозмутим, как скала, но когда дело касалось того, что он по-настоящему любил, – а таких вещей на свете было очень немного – прежде, чем связываться с Михаилом Арбатовым, необходимо было подготовиться к последствиям. Наверное, зря он все это затеял. Фейлон, по-видимому, для него дороже всего на свете.
Но, с другой стороны, Фейлон настолько неотразим, что, пожалуй, стоит риска.
- Это была она? – спросил Фейлон ровным голосом, все еще не отводя взгляда от пустого коридора. Она красива. Они прекрасно смотрятся вместе. Для Михаила – пара во всех отношениях идеальная.
- Да, Феодора, – ответил Алексей, лукаво улыбаясь. Фейлон ею все-таки заинтересовался. – Красивая, да?
***
Феодоре пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за Михаилом. Неловкое молчание там, в комнате, подсказало ей, что случилось что-то непредвиденное. Кто был тот человек, которого обнимал Алексей? Почему Михаила так трясет?
- Михаил, – она попыталась дозваться его, но он не услышал. Он шел по коридору с тем же страшным выражением на лице, дыхание с каждым шагом становилось все чаще. Легкая дрожь, которую она поначалу чувствовала, держа его за руку, теперь сотрясала все его тело с такой силой, что это было заметно даже издали. Это пугало. Она была знакома с ним больше двадцати лет, и никогда не видела его настолько выведенным из себя. Ни разу.
- Михаил, – она потянула его за руку. На этот раз он остановился и взглянул на нее, и это выражение его лица она не смогла бы забыть до конца своей жизни. Михаил был глубоко ранен.
С трудом переведя дыхание, он наконец заговорил:
- Мне нужно минуту побыть одному, – с трудом выговорил он.
Она без возражений отпустила его руку. Михаил был на грани срыва, и это было все, что она могла для него сделать.
- Я подожду здесь. Не торопись, – сказала она с грустной улыбкой и нежно погладила его по щеке. Если бы только она могла хоть что-нибудь сделать. Теперь ей оставалось только надеяться, что Михаил понял – она всегда будет с ним в те моменты, когда он будет в ней нуждаться.
Не говоря больше ни слова, Михаил бросился в ближайшую комнату. Впервые в жизни он был в панике. Его тело неконтролируемо тряслось, настолько сильно, что он не мог стоять неподвижно. Этот неожиданный прилив боли, гнева или чего-то еще заставил его, хватая ртом воздух, метаться взад-вперед по комнате.
Хватит… Стой…. Соберись… Дыши.
Почему он здесь? Почему с Алексеем?
Одна только мысль о Фейлоне в объятьях Алексея заставила его с размаху стукнуть кулаком об стену в попытке унять сердечную боль. Проклятый ублюдок! Фейлон его и только его. Он умрет, но не даст никому его коснуться. Он убьет, но не даст другому целовать его.
В бешеной ярости он достал пистолет. Руки все еще безостановочно тряслись.
Вдруг его взгляд поймал блеск металла на запястье, и он застыл на месте. Браслет любви. Причина, по которой он дал Фейлону ключ, – была. Причина, по которой он носил этот браслет, – была. То, что он чувствовал, то, что было между ними, – было взаимно. Не могло не быть.
Странно, однако его тело перестала бить дрожь, и он задышал ровнее. Причина существует. Причина, по которой Фейлон приехал в Москву. Он должен сначала выяснить, какая, а уже потом будет принимать решения.
- Пожалуйста… скажи, что ты приехал ради меня, – еле слышно прошептал он зажмурившись, гладя кончиками пальцев ровную поверхность платины на запястье. – Скажи, что ты приехал ради меня, и я никогда больше тебя не оставлю.
(продолжение следует)
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 9
читать дальшеКогда Михаил ушел, в комнате повисла невыносимая тишина. Он так и не сказал ничего напоследок. Просто ушел. Ни гневных слов, ни даже слов прощанья. Фейлон прислонился затылком к стене и закрыл глаза.
Вот так себя и чувствуют, прежде чем взять и разреветься?
Он не плакал так давно, что уже забыл это ощущение. С той самой ночи семь лет назад. Иногда ему, как сейчас, очень хотелось уметь плакать – горько, навзрыд, как бывало с ним только в детстве. И все же слез не было. Наверное, когда люди плачут над чем-то, они обретают способность бороться с этим, и новых слез не будет пролито до тех пор, пока не будет нанесена еще более глубокая рана. С той дождливой ночи такую же по силе боль ему не могло причинить уже ничто. Его участь – продолжать жить, храня всю скопившуюся в сердце боль. Он уже давно понял это. И по этому пути он должен идти в одиночестве.
Фейлон знал, почему не может убить Асами. Глубоко внутри он понимал, что винить Асами во всем нельзя. Он сам нес ответственность за все произошедшее. Это он семь лет назад предпочел сбежать из Бейше. Это он решил довериться Асами. И вчерашнее решение слетать в Японию тоже принадлежало ему. Вообще все было ошибкой с самого момента его рождения. ОН был ошибкой. В мире не было место для незаконорожденного сына шлюхи. С чего бы Асами было тогда переживать из-за того, что он использует его для своих целей? С чего бы Михаилу оставаться с ним и терпеть всю ту боль, что Фейлон принес с собой? Лучше было дать ему уйти. Пусть самому Фейлону будет безумно тяжело, но, по крайней мере, так будет справедливее.
***
Йо вошел в пентхауз через двадцать минут после того, как Фейлон позвонил ему, приказав привезти чистую одежду и забрать его отсюда. Войдя, он огляделся в поисках своего господина.
- Фейлон-сама?
Ни звука в ответ, словно в апартаментах не было никого живого. Подойдя к стойке бара, он заметил на ней недопитый кофе, еще теплый. Кто-то был здесь совсем недавно, и, возможно, все еще находится где-то здесь.
Он шагнул к балкону, но тут заметил что наступил на что-то. Рубашка. Белая рубашка, которая накануне была на Фейлоне. Сердце резануло болью, когда он поднял ее с пола и увидел, что она порвана в клочья. То, что происходило здесь нынешней ночью, было очевидно. Фейлон был здесь с этим русским. Рука Йо сжалась на тонкой ткани при мысли о том, как чьи-то руки прикасались к этому телу, чей-то рот целовал эти губы. Будучи ближайшим телохранителем Фейлона, Йо всегда точно знал, где и когда эти двое были вместе. Это была его работа – знать. Но просто знать было одно, а держать в руках видимые доказательства их близости – было во сто крат больнее.
Он вновь поднял взгляд и через раздвижную стеклянную дверь увидел стройную фигуру у бассейна, в то же мгновение узнав в ней своего хозяина. Даже если бы не длинные, блестящие волосы, он бы легко узнал Фейлона с одного взгляда, находись тот за целую милю от него. Но сегодня в его облике что-то было не так. Чего-то не хватало. Чего?
Йо, как можно более бесшумно, вышел на балкон, страшась нарушить тишину. Но, наверное, какой-то звук все-таки выдал его, потому что Фейлон медленно повернулся и посмотрел в его сторону.
Увидев прекрасное лицо своего господина, Йо был ошеломлен. В его глазах больше не было света. Присутствие Фейлона больше не вызывало обычного ощущения, требующего внимания и абсолютной покорности. Он выглядел настолько опустошенным, словно его тело, истончаясь прямо на глазах, постепенно растворялось в воздухе. Не успев осознать, что делает, Йо взял его за руку.
Фейлон медленно опустил голову и посмотрел на его ладонь на своем предплечье.
- Йо? – спросил он шепотом, в котором было слышно скорее удивление, чем неодобрение.
Поняв, что он машинально сделал, Йо быстро отдернул руку и извинился:
- Прошу прощения, Фейлон-сама. Мне вдруг показалось, что Вы сейчас упадете.
Неловкое молчание, повисшее между ними, заставило его сменить тему. – Тао дал мне чонгсам, чтобы я принес его Вам. А также у Вас встреча в Бейше в два часа.
Фейлон молча кивнул, взял чонгсам и ушел в ванную. Йо молча ждал в спальне, пока его хозяин принимал душ. Обычно он очень болезненно реагировал на звук льющейся воды, зная, что по ту сторону двери его хозяин стоит обнаженным. Но сейчас его гораздо больше заботило то, что он заметил на балконе. Он был рядом с Фейлоном семь лет, но до сих пор ни разу не видел у него такого лица. Случилось что-то по-настоящему плохое.
Звук бегущей воды стих, и вскоре дверь ванной открылась. Фейлон вышел, одетый в незастегнутый чонгсам, накинув на плечи полотенце, чтобы мокрые волосы не испортили ткань. Йо отвел глаза от обнаженной кожи, видной в распахнутом вырезе, и перевел дыхание, изо всех сил стараясь не дать себе сделать ту непростительную вещь, которой отчаянно желал – желал так долго, что порой ему казалось, что ради ее исполнения стоит и умереть.
- Поможешь мне с волосами? – прозвучал бархатистый голос. Фейлон уселся на кушетку, прислонившись спиной к подушке и дожидаясь, когда к нему подойдет Йо.
Он закрыл глаза, чувствуя, как руки телохранителя прикасаются к его волосам. Он знал, что не стоило просить об этом Йо, но на встрече необходимо выглядеть достойно. Он сам дал четкую инструкцию, чтобы Тао сюда не приезжал. Он не готов встретиться с ним. Мальчик в одно мгновение увидит его насквозь и начнет тревожиться. А он, в том состоянии, в каком есть сейчас, – со всеми этими синяками на теле и болью в душе – не сможет сделать вид, что все в порядке, и должным образом успокоить мальчика. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и предстать перед излишне проницательным взглядом Тао.
Йо аккуратно просушил полотенцем длинные волосы и начал медленно расчесывать их, наслаждаясь видом точеного лица всего лишь в паре дюймов от своих пальцев. Он не мог удержаться от якобы случайных прикосновений к нежной коже. Фейлон был так близко, его глаза были закрыты – и Йо требовалось невероятное усилие, чтобы не наклониться и не поцеловать приоткрытые губы.
Шелковистые пряди выскользнули из его рук, когда Фейлон встал с кушетки и начал застегивать чонгсам. Пуговицы шли по краю, и до некоторых, тех, что были сбоку на талии, ему было сложно дотянуться. После нескольких безуспешных попыток Йо счел уместным вмешаться.
- Позвольте, я? – спросил он разрешения, прежде чем осмелился протянуть руку к пуговицам.
После секундного колебания Фейлон поднял руку, чтобы Йо мог до них добраться, и положил ладонь на плечо своего телохранителя. Сердце Йо громко забилось, когда он наклонился ближе и почувствовал неповторимый аромат стоявшего перед ним человека. Проводя ладонью по талии своего хозяина, соединяя края одежды и расправляя морщинки на ткани, он чувствовал мышцы под шелком, теплое дыхание Фейлона на его шее вызывало у него дрожь. Грудь Фейлона, вздымающаяся и опадающая в такт дыханию, заставляла его сходить с ума от желания распластать это прекрасное тело на кушетке и исполнить свое желание прямо здесь и сейчас.
Поймав себя на этой мысли, Йо быстро закончил застегивать пуговицы и отступил в сторону. Зря он подошел к Фейлону так близко, прекрасно зная, насколько ему хочется прикасаться к нему, и не менее прекрасно зная, что ему это запрещено. Почему он сам всегда настаивал на этой пытке?
- Спасибо, – буднично произнес Фейлон. Его лицо было все таким же. Пустым.
Йо грустно улыбнулся про себя. Было безумием ожидать, что Фейлон когда-нибудь сможет почувствовать то же, что чувствует он. Раньше был только один человек в мире, который был способен заставить это ледяное сердце биться от желания. Теперь их двое. Но сам он не был и вторым. Это был Михаил Арбатов. Каким-то чудом тому удалось найти путь к сердцу Фейлона. Кто, не считая Тао, не понимал это лучше, чем сам Йо? Каждый раз он был рядом и видел улыбку, появляющуюся на лице его господина, когда у него звонил мобильный, – ту самую улыбку, что прежде предназначалась только Тао. Йо подумал, а знает ли Михаил, что ему достаточно просто войти в комнату, чтобы у хозяина прояснилось лицо. Невзирая на все холодные, жестокие слова, которые Фейлон не раз бросал Арбатову, когда тот был рядом, он действительно любил Михаила. Сильно. Нужно было всегда находиться близко к Фейлону, чтобы замечать подобные маленькие детали. Как бы сильно Йо ни ревновал к Арбатову, он был вынужден признать, что никогда раньше не видел Фейлона находящимся настолько в мире с самим собой.
Но что же произошло всего за одну ночь, что настолько изменило его? Йо уже знал, что случилось в Токио. Он был там. Сложить два и два труда не составляло. Боль в глазах Фейлона, синяки на его шее и запястьях, то, как он сжимал кулаки, стараясь не показать, что ходьба причиняет ему боль, вели к единственному заключению, слишком болезненному, чтобы облечь его даже мысленно в словесную форму. Поездка в Токио превратила Фейлона в совсем другого человека. Но все же, несмотря на куклоподобную холодность на его лице и исходившую от него безжизненность, в его глазах горела ярость, и когда он садился на самолет обратно в Гонконг, ощущение его присутствия еще не исчезло.
А теперь он, казалось, полностью утратил свою обычную властную ауру. Было больно видеть его таким. Фейлон был из тех, кто способен остановить уличное движение одним взглядом из-под ресниц. Ему достаточно было лишь войти в помещение, чтобы его заметили сразу все. Не только красивое лицо привлекало к нему столько внимания – во всем его облике была некая величавость, покоряющая людей. И теперь все это исчезло. Теперь он выглядел так, словно сам хочет исчезнуть.
С учетом обстоятельств, любой на его месте немедленно пришел бы к выводу, что русский что-то сделал Фейлону. Но, как бы сильно он ни ненавидел Михаила, насколько бы тот ни был известен своей жестокостью, в глубине души Йо знал, что любовь Михаила к Фею неподдельна. Он не мог представить, что русский смог причинить боль любимому человеку.
Выходя из пентхауза, Фейлон на мгновение задержался и напоследок окинул его взглядом. Скорее всего, он здесь последний раз. Он глубоко вдохнул, вбирая в легкие знакомый запах, еще державшийся в пустой комнате.
Запах лосьона после бритья, ощущавшийся на его коже в течение многих часов…
Легкий привкус водки, остававшийся на губах после поцелуев…
Густой аромат кофе, который он пьет каждое утро…
Все то, что он успел полюбить… и вряд ли когда почувствует вновь.
***
Михаил открыл дверь в свой кабинет и застыл на пороге, узнав человека, сидевшего за его столом и курившего сигару. Его сигару.
- Выглядишь дерьмово.
Михаил раздраженно вздохнул.
- Алексей, какого черта ты здесь делаешь?
- Да просто мимоходом заскочил из Москвы в Макао, чтобы заглянуть к старшему братцу и сказать ему привет. Я скажу тебе, какого черта я здесь делаю, Миша. Я здесь, чтобы притащить твою задницу в Москву, а заодно посмотреть на мой новый кабинет.
Будучи всего на два года младше, Алексей никогда не был особо вежлив со своим старшим братом. Их растили вместе, как равных во всем, вот только Михаил всегда обладал большей ответственностью, а Алексей всегда делал то, что ему вздумается.
Михаил потер лоб и еще раз вздохнул.
«Как же все это не вовремя».
- Алексей, – он заговорил медленно, но с той твердостью, что мгновенно стерла ухмылку с лица его брата, – Убирайся. Из-за. Моего. Стола. Не вынуждай меня доставать пистолет.
Редко кому приходилось видеть Михаила Арбатова в таком состоянии, но даже Алексею было известно, что при этом лучше его не доставать. Он встал из-за стола и заговорил более серьезным тоном:
- Ты уезжаешь домой или как?
Секунду помедлив, Михаил чуть заметно кивнул.
- Я улетаю сегодня вечером.
Алексей подошел ближе и остановился перед старшим братом.
- Ты ведь знаешь, с чем все это связано?
Михаил ответил ему взглядом глаза в глаза. Они были одного роста, но Алексей был немного тоньше в кости.
- Я знаю, с чем это связано. И это все еще МОЙ кабинет.
Зеленые глаза расширились от удивления. Ничего странного. Он сам себе удивлялся, что даже сейчас все еще думает о том, чтобы остаться в Макао.
- Ты не хочешь ехать, да ведь? – серьезно спросил Алексей. Он не понимал, почему Михаил не хватается за возможность взять все дела семьи в свои руки.
- Не твое дело. Иди, собирайся. Мы улетаем вечером, – Михаил отодвинул его плечом и быстро вышел из кабинета. Он был не в настроении общаться с кем бы то ни было, а уж тем более с изрядно его нервирующим братцем.
Алексей запустил руку в свои довольно длинные, вьющиеся кудрями каштановые волосы. Почему Миша так не хочет уезжать, ведь он знает, что дома его ждет все семейное состояние? Он вспомнил слова Бориса о любовном романе Михаила. До сих пор он сомневался, что его чересчур взрослый, неизменно ответственный брат способен безнадежно влюбиться – и при том настолько сильно, что готов отказаться от наследования, лишь бы остаться здесь. Ему стало любопытно. Что такого особенного в боссе Бейше, от чего Михаил потерял голову?
6 вечера.
Михаил вошел в свой личный лайнер и раздраженно огляделся.
- Где, черт возьми, Алексей?
Пришедший его проводить Борис устало ответил:
- Он сказал, что только что приехал, так что проведет здесь несколько дней, прежде чем улететь. Он успеет к приему.
- Как это на него похоже, – Арбатов вздохнул и сел. Он уже не был способен ни о чем беспокоиться. Алексей может делать, что ему угодно. Даже, наверное, лучше, что они не летят на одном самолете. Ему нужно было сейчас побыть одному. Нужно было время, чтобы все обдумать.
Выражение на лице Михаила заставило Бориса встревожиться. Он был очень бледен, словно не спал несколько дней подряд. И необычно молчалив. С того времени, как он вернулся этим утром, он говорил только по необходимости и короткими фразами. Синие глаза почти все время смотрели в пустоту, как будто все его мысли витали где-то в другом месте.
- Миша, – Борис всегда ласково называл его этим уменьшительным именем, когда тот был расстроен, – с тобой все хорошо?
Едва заметная улыбка промелькнула на мертвенно-бледном лице, – Я в порядке, Борис. Иди.
В порядке? На самом деле он совершенно не в порядке. Его сердце было вырвано из груди, и он потерял его… где-то там, в Гонконге.
Борис с облегчением проводил взглядом поднявшийся в воздух самолет. Будет лучше, если Михаил не вернется в Макао. Отношения с боссом Бейше были только помехой. Семье Арбатовых нужен сильный лидер, а Алексей не способен взвалить на себя такую ношу. Только Михаил Арбатов сможет управлять семьей, и Борис не даст никому встать на его пути.
***
Красный Ламборджини Михаила остановился у входа в отель. Алексей вышел из машины, кинул ключи служащему и вошел внутрь, следом за ним шел Борис.
Роскошный вестибюль был сегодня тих и наполовину пуст. Алексей сел за столик и заказал себе мартини. Через пятнадцать минут его терпение начало истощаться.
- Ты совершенно точно уверен, что он здесь будет? – раздраженно спросил он. Он надавил на Бориса, чтобы тот устроил ему встречу с лидером Бейше, но, похоже, Лю Фейлон на данный момент не был заинтересован ни в каких встречах, за исключением абсолютно необходимых, и отменил почти все, назначенные ранее. Прошло уже три дня после отъезда Михаила, и у Алексея уже почти не оставалось времени, так как ему было необходимо присутствовать на приближающемся приеме. Но он отказывался уезжать, не встретившись хотя бы раз с лидером Бейше. В конце концов, этот китайский мафиози владел ключом к сердцу Михаила, а значит, ключом к благосостоянию семьи. И все же, после стольких неудачных попыток, он начинал думать, что ему все-таки придется уехать ни с чем.
- В данный момент он должен быть на деловой встрече в этом отеле. Когда она закончится, ты его увидишь. – По каким-то причинам Борис охотно помогал ему в осуществлении его плана. Это интриговало и заставляло задуматься о важности этого лидера гонконгской триады.
- Ага, а вдруг он выйдет через черный вход? Чтобы его не пришили или типа того?
Борис негромко рассмеялся в ответ. – Пришили? Фейлона? Это Гонконг, Алексей, здесь никто не посмеет покуситься на его жизнь. Это его территория. Этот остров ему, можно сказать, практически принадлежит. К тому же, он всегда останавливается здесь выпить чаю, так что через черный вход он не уйдет.
Алексей слушал в благоговении. – Откуда ты столько знаешь?
Борис закатил глаза и вздохнул при воспоминании о том, через что ему пришлось пройти несколько месяцев назад.
- Твоему брату понадобилось шесть месяцев, чтобы уговорить его на один-единственный ужин. Представь, какого рода информацию о нем мне приходилось добывать.
Алексей представил и расхохотался. Ему стало еще любопытнее, почему Михаил так зациклился на Фейлоне. Шесть месяцев добиваться кого-то – это безумие.
- До сих пор не могу поверить, что он влюбился в грязного китайца.
Глаза Бориса расширились от шока. – Грязного? Ты и впрямь представления не имеешь о ком говоришь, да? – Он подумал, что бы сказал Михаил, услышь он подобное. Поставить это слово в одном предложении со словом «Фейлон» было исключительно неуместно.
Алексей лишь пожал плечами. – Ну, я ведь здесь как раз, чтобы узнать, так ведь? Не забудь указать мне на него.
Младший брат и в самом деле не имел представления, с кем собирался встретиться. Но его незнание репутации Фейлона только добавляло силы тому впечатлению, которое ему предстояло получить.
- Фейлон не нуждается в том, чтобы я тебе на него показывал. Если тебе нужны особые приметы, то, когда он в Гонконге, он почти всегда носит чонгсам, и у него длинные волосы.
Алексей не мог поверить своим ушам. Длинные волосы-то он мог представить, но…
- Чонгсам? В таком месте?
Что за несовременный парень, в которого по уши влюбился Миша?
- Алексей, это не то, что ты думаешь, – по его лицу Борис сразу же понял, что Алексей все понял совсем не так.
- Не то, что я думаю… – Алексей запнулся посередине предложения, подняв взгляд от бокала с мартини и увидев такое, от чего он в одно мгновение лишился слов.
В коридоре, в сопровождении пятерых телохранителей, появилась высокая, стройная фигура. Китаец в черном чонгсаме, с прямыми, гладкими волосами, спадающими на спину и грудь. Весь его облик был воплощением изящества и истинно королевского величия, но, самое главное, он был невероятно красив.
Алексей с судорожно бьющимся сердцем смотрел на человека, который не мог быть никем иным, как Лю Фейлоном из Бейше. Теперь ответы на его вопросы были у него перед глазами. Ему понадобился лишь один взгляд на Фейлона, чтобы понять, почему Михаил был готов отдать все ради того, чтобы остаться с ним. Этот человек был пьяняще красив. Настолько красив, что он сам без колебаний поступил бы так же, как его брат.
В ту же самую секунду, как Борис увидел выражение его лица, он понял, что его миссия выполнена.
- Алексей, – позвал он, – соберись. Я тебя представлю.
Фейлон как раз проходил мимо них, когда заметил Бориса и внезапно остановился, глядя на них. То, что Борис был здесь, заставило его пульс сорваться на бешеный ритм при мысли о том, кто, возможно, послал его сюда. Пусть даже Фейлон решил, что даст Михаилу уйти, но в глубине сердца он знал, что если тот захочет вернуться, он не сможет отказать. И то, что он ушел той ночью, ни сказав ни слова на прощанье, оставляло ему ниточку надежды. Возможно, Михаилу просто было нужно время. Возможно, он все-таки привязался к нему достаточно для того, чтобы вернуться. Но не в его привычках было отправлять с посланием Бориса. Михаил искал каждой возможности встретиться лично.
Борис встал и вежливо приветствовал его: – Лю Лаобан.
- Борис? – Он сделал глубокий вдох и затем спросил: – Что привело тебя сюда?
Он даже не заметил человека, стоявшего рядом с ним. Его разум сконцентрировался только на том, что должен сообщить Борис. Нет, не Борис – Михаил.
- Я хотел бы представить Вам Вашего нового делового партнера, – он указал на младшего Арбатова.
До сих пор не оправившийся от потрясения Алексей протянул руку для рукопожатия. – Алексей Арбатов.
Он впервые в жизни в буквальном смысле потерял дар речи, и собственное имя было единственным, что пришло на ум в данный момент. Он надеялся, что будет выглядеть уверенно и невозмутимо перед главой триады. Но невозмутимости как не бывало. Вблизи Фейлон был даже еще красивее. Как он мог оторвать взгляд от этого восхитительного существа? Как он мог заставить сердце не биться так громко, когда каждый дюйм его тела ныл от желания обладать этим человеком?
Пытаясь не обращать внимания на раздевающие его глаза, Фейлон пожал ему руку и приподнял бровь, когда услышал имя. – Алексей Арбатов? Младший брат Михаила? – спросил он, внимательно рассматривая его лицо. Даже несмотря на каштановые волосы, спадавшие до плеч, и глаза, зеленые, а не синие, этот человек, без сомнения, приходился Михаилу братом. Они были похожи, почти как близнецы, только Алексей выглядел моложе и расслабленнее. Черты его лица были мягче, скулы менее резкие, а взгляд, по сравнению с Михаилом, скорее обольщал, нежели внушал уважение. Алексей Арбатов был великолепен. Он был словно темная, искушающая копия Михаила. Но сердце Фейлона тосковало лишь по тем золотистым волосам. Единственные глаза, в которые ему хотелось смотреть, были голубого цвета, не зеленого. И только теперь до него дошло, что сказал Борис.
- Деловой партнер?
Борис кивнул. – Алексей берет на себя бизнес в Макао.
Он почувствовал, как кровь отливает от лица, когда он пытался осознать значение этих слов. – …а Михаил?
Алексей перевел дыхание и сделал шаг к Фейлону. Это его шанс занять место брата. Обычно ни он, ни Михаил так не поступали. Как бы они ни ссорились, у них никогда и мысли не бывало уводить друг у друга возлюбленных. Этот раз стал исключением. Фейлон просто неотразим.
- Михаил два дня назад вернулся в Москву. Он берет на себя управление семьей и теперь будет находиться там постоянно. Макао же отдано под мою ответственность, – он взял изящную ладонь и склонился, чтобы поцеловать ее. – Я с огромным удовольствием буду работать с вами.
Йо подавил желание вырвать руку Фея, которую сжимал молодой русский. Как он смеет? Даже Михаил не был так откровенен на людях. Эта мысль вызвала другую – а почему Фейлон ему это позволяет? Он не попытался выдернуть руку, и Алексей все еще держал ее, не собираясь отпускать. Казалось, ему все равно. Он был полностью спокоен, слишком спокоен. Слишком неподвижен.
Йо осторожно тронул хозяина за руку. – Фейлон-сама?
Фейлон стоял, оцепенев до кончиков пальцев. Он ничего не ощущал – ни руки Алексея, державшей его ладонь, ни губ, целовавших ее. Он ничего не видел перед собой, а в голове эхом повторялись слова Алексея: «Михаил вернулся в Москву…»
- Фейлон-сама, – на этот раз Йо позвал громче.
Михаил уехал…
Внезапно он почувствовал головокружение, и его тело слегка покачнулось. Это было практически не заметно, но Йо мгновенно сориентировался. Как можно естественнее, так, чтобы остальные не увидели, что его хозяину дурно, он подхватил Фейлона под руку, поддерживая его и не давая упасть.
Нужно было что-то делать.
- Господин Арбатов, Борис, у Фейлона-сама через тридцать минут еще одна встреча. Прошу нас извинить, мы должны идти, – в этот момент он просто хотел увести Фейлона как можно быстрее.
Алексей широко улыбнулся и, наконец, выпустил руку Фейлона. – Не позволяйте мне вас задерживать. Уверен, у нас впереди еще много времени, чтобы узнать друг друга.
Будучи не в состоянии нормально себя контролировать, Фейлон ничего не ответил. Мысленно его здесь не было. Йо еще раз извинился и повел его в ожидающий у входа лимузин.
- Обратно в Бейше. Быстро, – приказал он водителю.
Алексей не отводил от машины взгляда, пока она не скрылась из вида, а затем повернулся к Борису и понимающе спросил:
- Ты ведь все это с самого начала спланировал, да?
Борис хмыкнул: – Я спланировал? Это ведь ты хотел его увидеть, разве нет?
Зажигая сигарету, молодой русский саркастически усмехнулся. – И это объясняет, почему ты намекнул моему отцу насчет Мишиной одержимости им и предложил, чтобы меня вызвали и отдали Макао мне. Ты на самом деле думаешь, что я настолько глуп, чтобы не понять это?
Борис молча слушал и ждал, что младший Арбатов скажет насчет своих намерений. Алексей оказался умнее, чем он думал.
- Знаешь, у меня была мысль рассказать Мише обо всем, раз уж ты имел наглость вмешаться в мою жизнь, но я решил, что, пожалуй, сначала приеду и посмотрю, что ты для меня припас. Тебе повезло, он и впрямь абсолютно неотразим.
По лицу Бориса скользнула торжествующая улыбка. Повезло? Везение здесь ни при чем. Михаил обычно интересовался женщинами куда больше, чем мужчинами, но один взгляд на лидера Бейше – и он погиб. Алексея всегда интересовали исключительно мужчины. Более того, в его вкусе были скорее хорошенькие, чем утонченные. С учетом обстоятельств, Борис не предполагал – он точно знал, что Алексей ни за что не пропустит такого человека, как Лю Фейлон. Как бы ни раздражало его присутствие Фейлона, он не мог не признать, что его красоту невозможно было описать словами.
- Если я правильно понимаю, ты принимаешь мое предложение?
Молодой русский фыркнул: – Рано радуешься, Борис. Пока что я буду действовать в соответствии с твоими планами и предприму меры, чтобы Миша не вернулся в Макао. Но знай, – он придвинулся ближе и зашептал ему на ухо: – Стоит мне узнать, что ты замышляешь что-то в том же роде против меня, и я с огромным удовольствием отрежу тебе яйца и скормлю их свиньям. А если Михаил узнает о том, что ты сделал, молись, чтобы только этим и ограничилось.
***
Фейлон молча стоял в своем кабинете, опираясь ладонями о край стола, чтобы не упасть. Той ночью Михаил не просто ушел, не сказав ни единого слова – он ушел навсегда. Взять в свои руки семейный бизнес – не та вещь, которую человек решает за одну ночь. Нет, все это было тщательно спланировано. Михаил знал об этом уже заранее, но молчал. Когда он собирался сказать хоть что-нибудь об этом?
Собирался ли вообще говорить ему?
В сердце закипел гнев. Этот ублюдок играл с ним с самого начала. Если бы он хоть что-то для него значил, Михаил рассказал бы ему о своих планах. Наверное, искал лазейку чтобы, наконец, свалить, и инцидент в Японии как раз очень удобно подвернулся под руку. Этому сукину сыну не хватило даже простой порядочности сказать ему об этом в лицо. От него просто избавились самым оскорбительным способом, каким только возможно, в присутствии его подчиненных. Он, лидер Бейше, благополучно опустился до заурядной шлюхи. Только подумать о том, что он верил тем словам, открывался тем объятиям, не видя простой истины. Только подумать о том, что он три недели всего лишь развлекал его своим телом!
Он почувствовал тошноту, когда в его ушах эхом отозвались слова Михаила: «Все, что я делал, – любил тебя, Фейлон».
Хитрый сукин сын! Ты так любил меня, что сделал своей шлюхой!
Чем больше он об этом думал, тем сильнее в нем поднималось искушение выброситься из окна. Как он позволил себе пасть так низко? Почему он настолько глуп? Позволить так одурачить себя – и не один раз, а дважды – было непростительно.
Его безостановочно трясло от ярости. Внезапно он почувствовал, как его легкие сжимаются в груди, так, что ему едва удается проталкивать в них воздух.
- Йо… – он попытался позвать на помощь, но из горла вырвался лишь еле слышный звук. Держась одной рукой за грудь, он ухватился другой о край стола и упал на колени. Задыхаясь, он собрал последние силы и попытался крикнуть еще раз:
- Йо!
Дверь резко распахнулась, и Йо рванулся к лежащему на полу Фейлону.
- Я… н-не могу… дышать…– Фейлон сжал руку своего телохранителя, через силу выговаривая слова.
С большим трудом сохраняя спокойствие, Йо быстро поднял Фейлона с пола и положил на диван. – Тао! – закричал он во всю силу легких, и тот вбежал в комнату.
Мальчик едва не завопил от ужаса при виде того, что случилось с его хозяином. – Фей-сама!
- Позови доктора Квана! Скорее!
Через несколько минут Тао бегом вернулся в кабинет в сопровождении личного домашнего врача Фейлона, который сразу же вколол ему какой-то препарат для облегчения состояния. Йо с тяжелым сердцем смотрел на это, прижимая к себе плачущего Тао.
Вскоре Фейлон задремал. Доктор Кван вытер выступивший на лбу пот и жестом указал Йо выйти вместе с ним из комнаты.
Там он сделал глубокий вдох и неохотно произнес:
- Панический синдром. Первый раз – всегда самый тяжелый. Происходило ли с ним в последнее время что-нибудь плохое?
Йо не знал, как ответить на этот вопрос. «Что-нибудь плохое» случалось с Фейлоном в течение всей его жизни. Будучи главой Бейше, имея за плечами такое прошлое, и при этом совсем недавно пережив то, что произошло в Токио, Фейлон, возможно, имел более чем достаточно причин не хотеть жить. Но он успешно держался вплоть до сегодняшнего дня. До того, как встретил Алексея Арбатова.
Воспоминание, что именно сказал Алексей, заставило его застыть, он только теперь понял, что Фейлон, должно быть, впервые услышал новость об отъезде Михаила от Алексея, и именно это повергло его в такой шок. Михаил ему ничего не сказал. Просто уехал. Внезапно он почувствовал тошноту. Во имя всего святого, почему такое постоянно происходит с Фейлоном? Почему люди, которым он доверяется, бросают его – уже во второй раз? Еще не затянулась та рана, что нанес ему Асами, и вот Михаилу нужно было появиться в его жизни, и нанести еще одну.
- Скажем так, доктор, кое-что произошло, но я не могу поделиться этой информацией. Что вы можете для него сделать?
Кван тяжело вздохнул, прежде чем ответить.
- Приступы паники – проблема физиологическая. В острых случаях потребуется лечение в стационаре.
Едва он произнес слово «стационар», как Йо так на него посмотрел, что доктор поторопился предложить другую альтернативу. Фейлон в больнице? Немыслимо. Кто ему посмеет даже заикнуться об этом, не проживет и минуты.
- Тогда я могу прописать ему таблетки, успокаивающее. Как он спал в последние дни?
Йо устало покачал головой. – Не думаю, что он вообще спал, с тех пор как вернулся из Японии.
- Тогда я еще добавлю снотворное. С этого момента вам с Тао вменяется следить за тем, чтобы он их принимал, потому что, если он не будет этого делать, я не знаю, как еще ему можно помочь. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь постоянно был рядом с ним ближайшие дни. Просто на случай, если повторится то же самое.
Когда Кван ушел, он вернулся в комнату. Тао сидел у кровати хозяина, все еще рыдая.
- С ним все будет хорошо? – спросил он, вытирая слезы.
Йо мягко сжал плечо мальчика. – Ничего серьезного, Тао. Но ему нужно будет принимать лекарства, пока он не поправится. Поможешь мне в этом?
По лицу мальчика пробежала слабая улыбка, когда он услышал, что ничего страшного не произошло. – Конечно. Не беспокойся, Йо-сан, Фей-сама никогда раньше не отказывался принимать таблетки.
- Не эти таблетки, – подумал Йо про себя.
Стоит Фейлону узнать, что это антидепрессанты, и им всем придется спасаться от его гнева бегством. Но не стоило беспокоить мальчика информацией, которой он не мог понять.
- Доктор Кван сказал, что кто-нибудь должен оставаться рядом и присматривать за ним. Я думаю, ты будешь не против заняться этим.
Тао кивнул. – Я останусь здесь.
(продолжение следует)
Глава 10
читать дальшеВ комнате было темно и тихо. Фейлон поморгал и попытался глубоко вдохнуть, чтобы избавиться от тяжести в груди. Он почувствовал что-то теплое рядом с собой и, повернув голову, увидел Тао, который сидел у кровати, положив голову на матрац, и крепко спал.
Почему Тао здесь?
Тао никогда раньше не сидел с ним, пока он спал, даже когда Фейлон болел. Он никогда не просил об этом, а сам Тао не предлагал.
Медленно, бесшумно Фейлон принял сидячее положение, стараясь не нарушить чуткий сон мальчика. Он ласково взглянул на Тао. Так спокойно спит. Он уже забыл, каково это – беззаботно спать, не тревожась о том, что наутро может случиться что-то плохое, или о том, не потеряет ли он то, что ему дорого.
Мальчик выглядел таким невинным. Иногда Фейлон думал, а был ли в его собственной жизни хотя бы крошечный отрезок, когда он сам был вот так невинен? До того как жизнь оставила на нем несмываемую печать вины и позора, был ли он хоть когда-то настолько безмятежен и спал ли так же спокойно?
Как и он сам, Тао был брошенным ребенком, которому повезло, что его взяла к себе богатая семья. Вот только Тао удача улыбнулась больше, чем ему самому – когда Фейлон взял мальчика под свою опеку, он дал себе клятву, что приемыш будет счастлив, что он даст ему все – покой, безопасность, тепло, любовь. Если он сумеет вырастить мальчика, оделив его всем этим, то, может быть, – всего лишь, может быть – его собственная жизнь хоть в чем-то состоится. Пусть в глазах людей он спаситель Тао – для него, наоборот, Тао – единственная надежда на спасение.
Именно поэтому его сердце смягчалось всякий раз, когда он смотрел на мальчика. Пусть боль никуда не делась, он всегда сумеет найти в себе достаточно сил, чтобы жить дальше, просто потому, что Тао рядом.
Боль. Нельзя сказать, что она никогда не оставляла его. Совсем недавно он впервые познал, каково это – не чувствовать боли. Забыться в кольце теплых рук. Раствориться в нежном поцелуе, на короткий миг обретая то, чего всегда был лишен.
Но все это было ложью, иллюзией, которую он сам себе создал. Неужели ли нет никого, кроме Тао, кому он мог бы доверять? Вообще никого?
- Фей-сама?
Голос Тао заставил его вздрогнуть. Наверное, он разбудил его каким-то звуком. Тао потер глаза и улыбнулся.
- Похоже, Вам уже лучше, Фей-сама. Я так рад.
- Ты давно здесь?
- С тех пор, как Вы заснули, Фей-сама. Доктор Кван сказал, чтобы кто-нибудь посидел с Вами и проследил, чтобы Вы приняли эти лекарства, – Тао показал ему на таблетки на столике у кровати.
Фейлон бросил один взгляд на названия препаратов и закрыл глаза. Антидепрессанты. Кван, что, всерьез думает, что он станет их принимать?
- Я приму их позже.
Он взглянул на часы. 9 вечера. Тао давно пора в кровать. Да что же такого Кван ему вколол, что он так долго проспал? Когда он отключился, за окнами было еще светло.
- Иди спать. Со мной все будет хорошо. Не надо за мной присматривать, – мягко сказал он.
- Но, Фей-сама… – Тао знал, что оспаривать приказы хозяина нельзя, но не простил бы себе, если бы приступ повторился, а рядом никого не оказалось. Чем Фей-сама болен, не понятно, но ему явно было очень плохо.
Обеспокоенные глаза Тао заставили Фейлона почувствовать себя неуютно. Через что ему ни приходится сейчас проходить, несправедливо давать этому сказываться на мальчике.
- Если так сильно беспокоишься, позови ко мне Йо.
Улыбка на лице Тао облегчила тяжесть на его сердце.
- Слушаюсь, Фей-сама.
Он молча смотрел, как Тао выходит из комнаты. Что же такое приключилось с ним сегодня? Он медленно потер грудь ладонью. Он все еще помнил, как сильно ее сдавило. В первый момент ему показалось, что он сейчас умрет. Если Кван прописал только антидепрессанты, значит, это связано с психикой. Если подобные симптомы были вызваны психологической проблемой, означать это могло только одно…
Он закрыл глаза и сжал зубы. Как он жалок. Могущественный Лю Фейлон из Бейше страдает от приступов паники. Попытавшись подняться с кровати, он застонал от разрастающейся боли в груди. Как раз в этот момент в дверь постучали. Наверное, Йо пришел.
- Входи.
Вставая с кровати, Фейлон видел, как медленно открывается дверь. Видимо, он сделал слишком резкое движение – или же голова у него кружилась сильнее, чем ему казалось, – он почувствовал, что не может устоять на ногах. Йо кинулся к нему.
- Осторожнее, Фей-сама. Не вставайте слишком резко.
Головокружение не проходило. Он вцепился в плечо Йо, пытаясь не упасть. Одной рукой поддерживая его под локоть, а другой за талию, Йо помог ему встать на ноги и держал так, пока Фейлон не пришел в себя. Хотя и не преднамеренно, Фейлон оказался практически в объятиях Йо, настолько близко, что мог слышать, как быстро бьется его сердце. Странно, но стоило ему почувствовать тепло чужого тела, как сдавленность в груди стала спадать. Это было знакомое ощущение. Это тепло. Он чувствовал его раньше, но с другим, не с Йо.
Стиснув кулаки, он попытался изгнать из головы эту мысль и высвободился из рук своего доверенного телохранителя. Коротко поблагодарив, он подошел к окну и посмотрел на ночное небо. Так тихо. Темно. Точно как в его сердце.
- Вы не приняли таблетки, – голос Йо был полон беспокойства.
- И не собираюсь. Убери их с глаз долой, – ответил Фейлон, не оборачиваясь.
- Нет.
Совершенно не ожидавший неповиновения Фейлон медленно повернулся, глаза его налились кровью.
- Что ты сказал?
Ему еще никогда не приходилось получать такого ответа. В Бейше на это не осмеливался никто. Даже его ближайший телохранитель.
Стоявший всего в нескольких шагах от него Йо ответил ему прямым, вызывающим взглядом.
- Я был рядом с Вами семь лет. Я Вас не боюсь. Примите эти таблетки. Не хочу видеть, как Вы страдаете.
- Ты осмелился приказывать мне?
Ничуть не смущенный испепеляющим взглядом хозяина, Йо стоял на своем.
- Я поступаю так ради Вас. Если это Вас так злит, ну что ж, убейте меня. Но, не считая Тао, у Вас нет человека, преданнее меня. Я это знаю. Вы это знаете.
К его удивлению, Фейлон громко расхохотался, но его саркастический смех был направлен скорее на самого себя, чем на это немыслимое по дерзости заявление. Отсмеявшись, он жалобно улыбнулся Йо.
- Йо, почему ты вообще до сих пор со мной? Я совершенно не гожусь править Бейше. Твой хозяин – обыкновенная шлюха, и ничего больше. А ты все равно хочешь служить мне.
Йо, конечно, был в курсе произошедшего. Он знал, что Михаил значил для Фейлона. И он был сегодня с ним, когда этот ублюдок передал ему сообщение. Фейлону было тяжело смотреть Йо в глаза. Сейчас, когда его драгоценный хозяин стоит перед ним, предельно униженный, что Йо может подумать о нем?
Видеть его таким было для Йо больше, чем просто больно. Гордый Лю Фейлон из Бейше, прекрасный цветок, которого он не смел коснуться, сломлен, доведен до полного отчаянья. Ему следовало возненавидеть этого русского, следовало желать его смерти, но что-то подсказывало Йо, что здесь что-то не так. Что-то не вязалось. Нежность, которую он замечал в глазах Арбатова, не могла быть обманом. И если он прав, то единственное, чем он может помочь Фейлону выбраться из его состояния, это открыть ему глаза, и не важно, насколько ему самому будет при этом больно.
- Он любит Вас.
Фейлону нужно услышать это, раз он не способен сам это понять.
- ОН УЕХАЛ!
Фейлон не просто повысил голос – он заорал. Крик потряс всю комнату – и сердце Йо. Обращенные на него прекрасные глаза были сухи, но Йо казалось, что он видит непролитые слезы на лице своего господина. Фейлон разговаривал не с ним. Он кричал на самого себя, силой заставляя себя поверить в то, что отказывалось признавать его сердце.
Йо шагнул к нему и протянул руку, чтобы смахнуть невидимые слезы. Он рисковал жизнью, делая это, но ему уже было все равно. Фейлон заслуживал гораздо большего. Гораздо. Он заслуживал, чтобы его любили. Любили по-настоящему. Где-то внутри великого дракона Бейше прятался маленький мальчик, покинутый, забившийся в уголок в ожидании, что кто-то достучится до него.
- Я здесь и всегда буду здесь, – мягко сказал Йо, тыльной стороной ладони проводя по щеке Фейлона.
«Он любит Вас».
Эти слова словно бритвой полоснули по сердцу Фейлона. Правда это или нет, он не знал. Но он знал, что в присутствии Михаила обретает способность нормально дышать. В этих объятиях он смог бы со временем полюбить себя самого. После того, что между ними было, он надеялся, что эти чувства взаимны. Что Михаил любил его не меньше, чем он Михаила. Но все это было ложью. Остались лишь злость и боль. Он не знал, как вынести столько боли – столько, что, сломленный ею, он был готов взывать о помощи.
Фейлон понял, что прижимается щекой к ладони Йо. Каким-то образом это облегчало тяжесть на сердце. Это было именно то, что ему нужно – кто-то, кто сможет прогнать эту боль. Хоть кто-нибудь.
Он наклонился, притягивая к себе Йо за галстук, так, что их губы почти соприкоснулись.
- Поклянись, – мягко сказал он, – что ты никогда не оставишь меня. Поклянись мне своей жизнью, Йо.
Йо сглотнул ком в горле, пытаясь выровнять дыхание. Предмет его желаний был прямо перед ним – и тянулся в его объятия.
- Я клянусь своей жизнью. Я никогда не покину Вас.
На долю секунды ему почудилась слабая улыбка на прекрасном лице. Но лишь на миг, такой короткий, что, возможно, это было просто игрой его воображения. Фейлон поцеловал его. Поначалу он не ответил, уверенный в том, что ему это снится. Но ни один сон не мог быть так сладок. Иллюзия не могла излучать такое тепло. Фейлон действительно целовал его. Стройное, изящное тело, которое он так желал, действительно было в его объятиях.
Фейлон прижался к Йо, отчаянно ища что-то, что положило бы конец его страданиям. Кого-то, кто вернет ему ту теплоту, что давал ему Михаил. Кого-то, кто даст ему почувствовать себя любимым и ценимым, как Михаил любил и ценил его. Просто хоть кого-нибудь, кто сможет унять эту боль.
Йо чувствовал, как бешено мчится по венам кровь, наполняя неутолимой жаждой каждую клеточку его тела – жаждой, которую он держал взаперти в своем сердце в течение семи лет. Он крепче прижался к мягким губам, и Фейлон без колебаний ответил ему. Сейчас он может прикоснуться к неприкосновенному. Конец жесточайшей семилетней пытки был от него на расстоянии руки. Ему нужно было только протянуть ее.
Но мог ли он?
Йо закрыл глаза и собрал всю свою силу воли, чтобы заставить себя разорвать поцелуй. Не важно, что это было безумно больно, он должен был сдержать себя. Он не мог так поступить с Фейлоном. Фейлону нужна не его любовь и не его объятия. А другого. Он не сумеет заполнить эту пустоту. Воспользоваться тем, что его господин сейчас уязвим как никогда, означает сделать из себя очередного подонка. Последнее, что Фейлону нужно сейчас, это чтобы кто-то снова использовал и тем самым оскорбил его. Он этим человеком не станет. Фейлон значит для него гораздо больше. Больше, чем его собственные эгоистические потребности.
- Йо?
Под вопросительным взглядом аметистовых глаз Йо отвернулся и пробормотал извиняющимся тоном:
- Я не могу этого сделать. Простите.
Комнату наполнила тягостная тишина. Но через минуту Фейлон негромко рассмеялся. Взглянув в его глаза, Йо увидел, что они совсем не смеются.
- Семь лет ты смотрел на меня, раздевал меня взглядом. Ты думаешь, я не знал? И вот теперь, когда я сам разрешил тебе, ты не можешь.
Он говорил медленно, в голосе не было ни сарказма, ни гнева. – Я и впрямь настолько жалок, Йо? Настолько запятнан, что даже ты больше не можешь заставить себя прикоснуться ко мне?
- В моем теле нет ни единой частички, которая не хотела бы касаться Вас сейчас, и Вы это знаете, – ответил Йо, не отводя взгляда, чтобы показать, что его слова искренни. – Вы хотите не меня, и потом только пожалеете.
- Пожалею? – повторил Фейлон с язвительной усмешкой, вскоре растаявшей под выражением такой тоски, что сердце Йо разрывалось от сочувствия. Затем он тихо спросил:
- Я пожалею, Йо? А ты?
- Я нет. А Вы – да.
Сожаление. Способен ли он еще жалеть о чем-либо? Что есть сожаление, если не понимание, что что-то сделано неправильно и скажется на будущем? А у него больше не было будущего. – по крайней мере, в сердечных привязанностях. Его предали дважды – все, хватит. Третьего раза не будет. Нет, он не будет жалеть. Он уже потерял способность полюбить что-то или кого-то настолько, чтобы жалеть.
- У меня не осталось ничего, о чем можно жалеть, Йо.
Ему просто было нужно, чтобы кто-то был рядом, а Йо – это все, что у него осталось.
- В данный момент мне требуется чье-нибудь общество, и я прошу тебя. Не отвергай меня.
В других обстоятельствах подобные слова заставили бы Йо упасть к ногам Фейлона, и даже сейчас он был на грани этого. Ему больше жизни хотелось ухватиться за возможность и выполнить свое заветное желание, и только невероятное мужество и самообладание позволили ему отказаться от того, за что он был готов отдать жизнь.
То, что он сейчас скажет, ранит Фейлона, но не сильнее, чем его самого.
- В данный момент Вы мой господин, а я Ваш подчиненный, – он поклонился. – Лю Лаобан.
Не говоря больше ни слова, Йо вышел из комнаты, и Фейлон улыбнулся сам себе. Яснее быть не могло. Этот титул в устах Йо прозвучал, как пощечина.
Йо – это все, что у него осталось.
При этой мысли ему захотелось расхохотаться. Кого он обманывал? Не осталось никого… совсем никого… Комната была так же пуста, как его сердце. Даже если он забьется в угол и расплачется, никто не утрет его слезы. Как бы ему ни было больно, ни одни руки не утешат его. Никому нет дела, жив он или нет.
Йо молча стоял, закрыв глаза и прислонившись к двери, пытаясь не думать о том, что происходило в комнате после его ухода. Нельзя было сейчас оставлять Фейлона одного, но еще немного, и он не смог бы себя удержать. И теперь его господин остался наедине со всей жестокостью жизни в самом ужасном ее проявлении, запертый один на один со своей болью и пустотой в сердце. Единственный человек, который был ему дороже жизни, мучился по ту сторону двери, и он не был способен помочь. По щеке скатилась одинокая слеза. Всего одна. Как бы ни болело его сердце, Фейлону сейчас во сто крат хуже. У него нет права лить слезы над собственной болью.
***
11 вечера.
Щелкнув замком, дверь открылась, и из спальни с непроницаемым лицом вышел Фейлон.
- Мне нужна машина.
Сердце Йо на секунду остановилось при виде хозяина. На Фейлоне была черная шелковая рубашка, подчеркивающая каждый изгиб тела, три верхние пуговицы были расстегнуты. Словно этого было не достаточно, чтобы свести с ума любого, он надел черные штаны из эластичной, обтягивающей так, что виден был каждый мускул, ткани. Волосы были собраны в небрежный хвост, открывая взгляду соблазнительную линию шеи. В последний раз Йо видел Фейлона одетым так много месяцев назад, но мгновенно вспомнил, что означала такая одежда. Фейлон отправился на охоту.
Он сделал глубокий вдох, пытаясь унять поднимавшуюся в нем горечь.
- Могу я узнать цель поездки?
В аметистовых глазах сквозил лед. – Это не входит в твою компетенцию. Подгони машину. Я еду один.
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 9
читать дальшеКогда Михаил ушел, в комнате повисла невыносимая тишина. Он так и не сказал ничего напоследок. Просто ушел. Ни гневных слов, ни даже слов прощанья. Фейлон прислонился затылком к стене и закрыл глаза.
Вот так себя и чувствуют, прежде чем взять и разреветься?
Он не плакал так давно, что уже забыл это ощущение. С той самой ночи семь лет назад. Иногда ему, как сейчас, очень хотелось уметь плакать – горько, навзрыд, как бывало с ним только в детстве. И все же слез не было. Наверное, когда люди плачут над чем-то, они обретают способность бороться с этим, и новых слез не будет пролито до тех пор, пока не будет нанесена еще более глубокая рана. С той дождливой ночи такую же по силе боль ему не могло причинить уже ничто. Его участь – продолжать жить, храня всю скопившуюся в сердце боль. Он уже давно понял это. И по этому пути он должен идти в одиночестве.
Фейлон знал, почему не может убить Асами. Глубоко внутри он понимал, что винить Асами во всем нельзя. Он сам нес ответственность за все произошедшее. Это он семь лет назад предпочел сбежать из Бейше. Это он решил довериться Асами. И вчерашнее решение слетать в Японию тоже принадлежало ему. Вообще все было ошибкой с самого момента его рождения. ОН был ошибкой. В мире не было место для незаконорожденного сына шлюхи. С чего бы Асами было тогда переживать из-за того, что он использует его для своих целей? С чего бы Михаилу оставаться с ним и терпеть всю ту боль, что Фейлон принес с собой? Лучше было дать ему уйти. Пусть самому Фейлону будет безумно тяжело, но, по крайней мере, так будет справедливее.
***
Йо вошел в пентхауз через двадцать минут после того, как Фейлон позвонил ему, приказав привезти чистую одежду и забрать его отсюда. Войдя, он огляделся в поисках своего господина.
- Фейлон-сама?
Ни звука в ответ, словно в апартаментах не было никого живого. Подойдя к стойке бара, он заметил на ней недопитый кофе, еще теплый. Кто-то был здесь совсем недавно, и, возможно, все еще находится где-то здесь.
Он шагнул к балкону, но тут заметил что наступил на что-то. Рубашка. Белая рубашка, которая накануне была на Фейлоне. Сердце резануло болью, когда он поднял ее с пола и увидел, что она порвана в клочья. То, что происходило здесь нынешней ночью, было очевидно. Фейлон был здесь с этим русским. Рука Йо сжалась на тонкой ткани при мысли о том, как чьи-то руки прикасались к этому телу, чей-то рот целовал эти губы. Будучи ближайшим телохранителем Фейлона, Йо всегда точно знал, где и когда эти двое были вместе. Это была его работа – знать. Но просто знать было одно, а держать в руках видимые доказательства их близости – было во сто крат больнее.
Он вновь поднял взгляд и через раздвижную стеклянную дверь увидел стройную фигуру у бассейна, в то же мгновение узнав в ней своего хозяина. Даже если бы не длинные, блестящие волосы, он бы легко узнал Фейлона с одного взгляда, находись тот за целую милю от него. Но сегодня в его облике что-то было не так. Чего-то не хватало. Чего?
Йо, как можно более бесшумно, вышел на балкон, страшась нарушить тишину. Но, наверное, какой-то звук все-таки выдал его, потому что Фейлон медленно повернулся и посмотрел в его сторону.
Увидев прекрасное лицо своего господина, Йо был ошеломлен. В его глазах больше не было света. Присутствие Фейлона больше не вызывало обычного ощущения, требующего внимания и абсолютной покорности. Он выглядел настолько опустошенным, словно его тело, истончаясь прямо на глазах, постепенно растворялось в воздухе. Не успев осознать, что делает, Йо взял его за руку.
Фейлон медленно опустил голову и посмотрел на его ладонь на своем предплечье.
- Йо? – спросил он шепотом, в котором было слышно скорее удивление, чем неодобрение.
Поняв, что он машинально сделал, Йо быстро отдернул руку и извинился:
- Прошу прощения, Фейлон-сама. Мне вдруг показалось, что Вы сейчас упадете.
Неловкое молчание, повисшее между ними, заставило его сменить тему. – Тао дал мне чонгсам, чтобы я принес его Вам. А также у Вас встреча в Бейше в два часа.
Фейлон молча кивнул, взял чонгсам и ушел в ванную. Йо молча ждал в спальне, пока его хозяин принимал душ. Обычно он очень болезненно реагировал на звук льющейся воды, зная, что по ту сторону двери его хозяин стоит обнаженным. Но сейчас его гораздо больше заботило то, что он заметил на балконе. Он был рядом с Фейлоном семь лет, но до сих пор ни разу не видел у него такого лица. Случилось что-то по-настоящему плохое.
Звук бегущей воды стих, и вскоре дверь ванной открылась. Фейлон вышел, одетый в незастегнутый чонгсам, накинув на плечи полотенце, чтобы мокрые волосы не испортили ткань. Йо отвел глаза от обнаженной кожи, видной в распахнутом вырезе, и перевел дыхание, изо всех сил стараясь не дать себе сделать ту непростительную вещь, которой отчаянно желал – желал так долго, что порой ему казалось, что ради ее исполнения стоит и умереть.
- Поможешь мне с волосами? – прозвучал бархатистый голос. Фейлон уселся на кушетку, прислонившись спиной к подушке и дожидаясь, когда к нему подойдет Йо.
Он закрыл глаза, чувствуя, как руки телохранителя прикасаются к его волосам. Он знал, что не стоило просить об этом Йо, но на встрече необходимо выглядеть достойно. Он сам дал четкую инструкцию, чтобы Тао сюда не приезжал. Он не готов встретиться с ним. Мальчик в одно мгновение увидит его насквозь и начнет тревожиться. А он, в том состоянии, в каком есть сейчас, – со всеми этими синяками на теле и болью в душе – не сможет сделать вид, что все в порядке, и должным образом успокоить мальчика. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и предстать перед излишне проницательным взглядом Тао.
Йо аккуратно просушил полотенцем длинные волосы и начал медленно расчесывать их, наслаждаясь видом точеного лица всего лишь в паре дюймов от своих пальцев. Он не мог удержаться от якобы случайных прикосновений к нежной коже. Фейлон был так близко, его глаза были закрыты – и Йо требовалось невероятное усилие, чтобы не наклониться и не поцеловать приоткрытые губы.
Шелковистые пряди выскользнули из его рук, когда Фейлон встал с кушетки и начал застегивать чонгсам. Пуговицы шли по краю, и до некоторых, тех, что были сбоку на талии, ему было сложно дотянуться. После нескольких безуспешных попыток Йо счел уместным вмешаться.
- Позвольте, я? – спросил он разрешения, прежде чем осмелился протянуть руку к пуговицам.
После секундного колебания Фейлон поднял руку, чтобы Йо мог до них добраться, и положил ладонь на плечо своего телохранителя. Сердце Йо громко забилось, когда он наклонился ближе и почувствовал неповторимый аромат стоявшего перед ним человека. Проводя ладонью по талии своего хозяина, соединяя края одежды и расправляя морщинки на ткани, он чувствовал мышцы под шелком, теплое дыхание Фейлона на его шее вызывало у него дрожь. Грудь Фейлона, вздымающаяся и опадающая в такт дыханию, заставляла его сходить с ума от желания распластать это прекрасное тело на кушетке и исполнить свое желание прямо здесь и сейчас.
Поймав себя на этой мысли, Йо быстро закончил застегивать пуговицы и отступил в сторону. Зря он подошел к Фейлону так близко, прекрасно зная, насколько ему хочется прикасаться к нему, и не менее прекрасно зная, что ему это запрещено. Почему он сам всегда настаивал на этой пытке?
- Спасибо, – буднично произнес Фейлон. Его лицо было все таким же. Пустым.
Йо грустно улыбнулся про себя. Было безумием ожидать, что Фейлон когда-нибудь сможет почувствовать то же, что чувствует он. Раньше был только один человек в мире, который был способен заставить это ледяное сердце биться от желания. Теперь их двое. Но сам он не был и вторым. Это был Михаил Арбатов. Каким-то чудом тому удалось найти путь к сердцу Фейлона. Кто, не считая Тао, не понимал это лучше, чем сам Йо? Каждый раз он был рядом и видел улыбку, появляющуюся на лице его господина, когда у него звонил мобильный, – ту самую улыбку, что прежде предназначалась только Тао. Йо подумал, а знает ли Михаил, что ему достаточно просто войти в комнату, чтобы у хозяина прояснилось лицо. Невзирая на все холодные, жестокие слова, которые Фейлон не раз бросал Арбатову, когда тот был рядом, он действительно любил Михаила. Сильно. Нужно было всегда находиться близко к Фейлону, чтобы замечать подобные маленькие детали. Как бы сильно Йо ни ревновал к Арбатову, он был вынужден признать, что никогда раньше не видел Фейлона находящимся настолько в мире с самим собой.
Но что же произошло всего за одну ночь, что настолько изменило его? Йо уже знал, что случилось в Токио. Он был там. Сложить два и два труда не составляло. Боль в глазах Фейлона, синяки на его шее и запястьях, то, как он сжимал кулаки, стараясь не показать, что ходьба причиняет ему боль, вели к единственному заключению, слишком болезненному, чтобы облечь его даже мысленно в словесную форму. Поездка в Токио превратила Фейлона в совсем другого человека. Но все же, несмотря на куклоподобную холодность на его лице и исходившую от него безжизненность, в его глазах горела ярость, и когда он садился на самолет обратно в Гонконг, ощущение его присутствия еще не исчезло.
А теперь он, казалось, полностью утратил свою обычную властную ауру. Было больно видеть его таким. Фейлон был из тех, кто способен остановить уличное движение одним взглядом из-под ресниц. Ему достаточно было лишь войти в помещение, чтобы его заметили сразу все. Не только красивое лицо привлекало к нему столько внимания – во всем его облике была некая величавость, покоряющая людей. И теперь все это исчезло. Теперь он выглядел так, словно сам хочет исчезнуть.
С учетом обстоятельств, любой на его месте немедленно пришел бы к выводу, что русский что-то сделал Фейлону. Но, как бы сильно он ни ненавидел Михаила, насколько бы тот ни был известен своей жестокостью, в глубине души Йо знал, что любовь Михаила к Фею неподдельна. Он не мог представить, что русский смог причинить боль любимому человеку.
Выходя из пентхауза, Фейлон на мгновение задержался и напоследок окинул его взглядом. Скорее всего, он здесь последний раз. Он глубоко вдохнул, вбирая в легкие знакомый запах, еще державшийся в пустой комнате.
Запах лосьона после бритья, ощущавшийся на его коже в течение многих часов…
Легкий привкус водки, остававшийся на губах после поцелуев…
Густой аромат кофе, который он пьет каждое утро…
Все то, что он успел полюбить… и вряд ли когда почувствует вновь.
***
Михаил открыл дверь в свой кабинет и застыл на пороге, узнав человека, сидевшего за его столом и курившего сигару. Его сигару.
- Выглядишь дерьмово.
Михаил раздраженно вздохнул.
- Алексей, какого черта ты здесь делаешь?
- Да просто мимоходом заскочил из Москвы в Макао, чтобы заглянуть к старшему братцу и сказать ему привет. Я скажу тебе, какого черта я здесь делаю, Миша. Я здесь, чтобы притащить твою задницу в Москву, а заодно посмотреть на мой новый кабинет.
Будучи всего на два года младше, Алексей никогда не был особо вежлив со своим старшим братом. Их растили вместе, как равных во всем, вот только Михаил всегда обладал большей ответственностью, а Алексей всегда делал то, что ему вздумается.
Михаил потер лоб и еще раз вздохнул.
«Как же все это не вовремя».
- Алексей, – он заговорил медленно, но с той твердостью, что мгновенно стерла ухмылку с лица его брата, – Убирайся. Из-за. Моего. Стола. Не вынуждай меня доставать пистолет.
Редко кому приходилось видеть Михаила Арбатова в таком состоянии, но даже Алексею было известно, что при этом лучше его не доставать. Он встал из-за стола и заговорил более серьезным тоном:
- Ты уезжаешь домой или как?
Секунду помедлив, Михаил чуть заметно кивнул.
- Я улетаю сегодня вечером.
Алексей подошел ближе и остановился перед старшим братом.
- Ты ведь знаешь, с чем все это связано?
Михаил ответил ему взглядом глаза в глаза. Они были одного роста, но Алексей был немного тоньше в кости.
- Я знаю, с чем это связано. И это все еще МОЙ кабинет.
Зеленые глаза расширились от удивления. Ничего странного. Он сам себе удивлялся, что даже сейчас все еще думает о том, чтобы остаться в Макао.
- Ты не хочешь ехать, да ведь? – серьезно спросил Алексей. Он не понимал, почему Михаил не хватается за возможность взять все дела семьи в свои руки.
- Не твое дело. Иди, собирайся. Мы улетаем вечером, – Михаил отодвинул его плечом и быстро вышел из кабинета. Он был не в настроении общаться с кем бы то ни было, а уж тем более с изрядно его нервирующим братцем.
Алексей запустил руку в свои довольно длинные, вьющиеся кудрями каштановые волосы. Почему Миша так не хочет уезжать, ведь он знает, что дома его ждет все семейное состояние? Он вспомнил слова Бориса о любовном романе Михаила. До сих пор он сомневался, что его чересчур взрослый, неизменно ответственный брат способен безнадежно влюбиться – и при том настолько сильно, что готов отказаться от наследования, лишь бы остаться здесь. Ему стало любопытно. Что такого особенного в боссе Бейше, от чего Михаил потерял голову?
6 вечера.
Михаил вошел в свой личный лайнер и раздраженно огляделся.
- Где, черт возьми, Алексей?
Пришедший его проводить Борис устало ответил:
- Он сказал, что только что приехал, так что проведет здесь несколько дней, прежде чем улететь. Он успеет к приему.
- Как это на него похоже, – Арбатов вздохнул и сел. Он уже не был способен ни о чем беспокоиться. Алексей может делать, что ему угодно. Даже, наверное, лучше, что они не летят на одном самолете. Ему нужно было сейчас побыть одному. Нужно было время, чтобы все обдумать.
Выражение на лице Михаила заставило Бориса встревожиться. Он был очень бледен, словно не спал несколько дней подряд. И необычно молчалив. С того времени, как он вернулся этим утром, он говорил только по необходимости и короткими фразами. Синие глаза почти все время смотрели в пустоту, как будто все его мысли витали где-то в другом месте.
- Миша, – Борис всегда ласково называл его этим уменьшительным именем, когда тот был расстроен, – с тобой все хорошо?
Едва заметная улыбка промелькнула на мертвенно-бледном лице, – Я в порядке, Борис. Иди.
В порядке? На самом деле он совершенно не в порядке. Его сердце было вырвано из груди, и он потерял его… где-то там, в Гонконге.
Борис с облегчением проводил взглядом поднявшийся в воздух самолет. Будет лучше, если Михаил не вернется в Макао. Отношения с боссом Бейше были только помехой. Семье Арбатовых нужен сильный лидер, а Алексей не способен взвалить на себя такую ношу. Только Михаил Арбатов сможет управлять семьей, и Борис не даст никому встать на его пути.
***
Красный Ламборджини Михаила остановился у входа в отель. Алексей вышел из машины, кинул ключи служащему и вошел внутрь, следом за ним шел Борис.
Роскошный вестибюль был сегодня тих и наполовину пуст. Алексей сел за столик и заказал себе мартини. Через пятнадцать минут его терпение начало истощаться.
- Ты совершенно точно уверен, что он здесь будет? – раздраженно спросил он. Он надавил на Бориса, чтобы тот устроил ему встречу с лидером Бейше, но, похоже, Лю Фейлон на данный момент не был заинтересован ни в каких встречах, за исключением абсолютно необходимых, и отменил почти все, назначенные ранее. Прошло уже три дня после отъезда Михаила, и у Алексея уже почти не оставалось времени, так как ему было необходимо присутствовать на приближающемся приеме. Но он отказывался уезжать, не встретившись хотя бы раз с лидером Бейше. В конце концов, этот китайский мафиози владел ключом к сердцу Михаила, а значит, ключом к благосостоянию семьи. И все же, после стольких неудачных попыток, он начинал думать, что ему все-таки придется уехать ни с чем.
- В данный момент он должен быть на деловой встрече в этом отеле. Когда она закончится, ты его увидишь. – По каким-то причинам Борис охотно помогал ему в осуществлении его плана. Это интриговало и заставляло задуматься о важности этого лидера гонконгской триады.
- Ага, а вдруг он выйдет через черный вход? Чтобы его не пришили или типа того?
Борис негромко рассмеялся в ответ. – Пришили? Фейлона? Это Гонконг, Алексей, здесь никто не посмеет покуситься на его жизнь. Это его территория. Этот остров ему, можно сказать, практически принадлежит. К тому же, он всегда останавливается здесь выпить чаю, так что через черный вход он не уйдет.
Алексей слушал в благоговении. – Откуда ты столько знаешь?
Борис закатил глаза и вздохнул при воспоминании о том, через что ему пришлось пройти несколько месяцев назад.
- Твоему брату понадобилось шесть месяцев, чтобы уговорить его на один-единственный ужин. Представь, какого рода информацию о нем мне приходилось добывать.
Алексей представил и расхохотался. Ему стало еще любопытнее, почему Михаил так зациклился на Фейлоне. Шесть месяцев добиваться кого-то – это безумие.
- До сих пор не могу поверить, что он влюбился в грязного китайца.
Глаза Бориса расширились от шока. – Грязного? Ты и впрямь представления не имеешь о ком говоришь, да? – Он подумал, что бы сказал Михаил, услышь он подобное. Поставить это слово в одном предложении со словом «Фейлон» было исключительно неуместно.
Алексей лишь пожал плечами. – Ну, я ведь здесь как раз, чтобы узнать, так ведь? Не забудь указать мне на него.
Младший брат и в самом деле не имел представления, с кем собирался встретиться. Но его незнание репутации Фейлона только добавляло силы тому впечатлению, которое ему предстояло получить.
- Фейлон не нуждается в том, чтобы я тебе на него показывал. Если тебе нужны особые приметы, то, когда он в Гонконге, он почти всегда носит чонгсам, и у него длинные волосы.
Алексей не мог поверить своим ушам. Длинные волосы-то он мог представить, но…
- Чонгсам? В таком месте?
Что за несовременный парень, в которого по уши влюбился Миша?
- Алексей, это не то, что ты думаешь, – по его лицу Борис сразу же понял, что Алексей все понял совсем не так.
- Не то, что я думаю… – Алексей запнулся посередине предложения, подняв взгляд от бокала с мартини и увидев такое, от чего он в одно мгновение лишился слов.
В коридоре, в сопровождении пятерых телохранителей, появилась высокая, стройная фигура. Китаец в черном чонгсаме, с прямыми, гладкими волосами, спадающими на спину и грудь. Весь его облик был воплощением изящества и истинно королевского величия, но, самое главное, он был невероятно красив.
Алексей с судорожно бьющимся сердцем смотрел на человека, который не мог быть никем иным, как Лю Фейлоном из Бейше. Теперь ответы на его вопросы были у него перед глазами. Ему понадобился лишь один взгляд на Фейлона, чтобы понять, почему Михаил был готов отдать все ради того, чтобы остаться с ним. Этот человек был пьяняще красив. Настолько красив, что он сам без колебаний поступил бы так же, как его брат.
В ту же самую секунду, как Борис увидел выражение его лица, он понял, что его миссия выполнена.
- Алексей, – позвал он, – соберись. Я тебя представлю.
Фейлон как раз проходил мимо них, когда заметил Бориса и внезапно остановился, глядя на них. То, что Борис был здесь, заставило его пульс сорваться на бешеный ритм при мысли о том, кто, возможно, послал его сюда. Пусть даже Фейлон решил, что даст Михаилу уйти, но в глубине сердца он знал, что если тот захочет вернуться, он не сможет отказать. И то, что он ушел той ночью, ни сказав ни слова на прощанье, оставляло ему ниточку надежды. Возможно, Михаилу просто было нужно время. Возможно, он все-таки привязался к нему достаточно для того, чтобы вернуться. Но не в его привычках было отправлять с посланием Бориса. Михаил искал каждой возможности встретиться лично.
Борис встал и вежливо приветствовал его: – Лю Лаобан.
- Борис? – Он сделал глубокий вдох и затем спросил: – Что привело тебя сюда?
Он даже не заметил человека, стоявшего рядом с ним. Его разум сконцентрировался только на том, что должен сообщить Борис. Нет, не Борис – Михаил.
- Я хотел бы представить Вам Вашего нового делового партнера, – он указал на младшего Арбатова.
До сих пор не оправившийся от потрясения Алексей протянул руку для рукопожатия. – Алексей Арбатов.
Он впервые в жизни в буквальном смысле потерял дар речи, и собственное имя было единственным, что пришло на ум в данный момент. Он надеялся, что будет выглядеть уверенно и невозмутимо перед главой триады. Но невозмутимости как не бывало. Вблизи Фейлон был даже еще красивее. Как он мог оторвать взгляд от этого восхитительного существа? Как он мог заставить сердце не биться так громко, когда каждый дюйм его тела ныл от желания обладать этим человеком?
Пытаясь не обращать внимания на раздевающие его глаза, Фейлон пожал ему руку и приподнял бровь, когда услышал имя. – Алексей Арбатов? Младший брат Михаила? – спросил он, внимательно рассматривая его лицо. Даже несмотря на каштановые волосы, спадавшие до плеч, и глаза, зеленые, а не синие, этот человек, без сомнения, приходился Михаилу братом. Они были похожи, почти как близнецы, только Алексей выглядел моложе и расслабленнее. Черты его лица были мягче, скулы менее резкие, а взгляд, по сравнению с Михаилом, скорее обольщал, нежели внушал уважение. Алексей Арбатов был великолепен. Он был словно темная, искушающая копия Михаила. Но сердце Фейлона тосковало лишь по тем золотистым волосам. Единственные глаза, в которые ему хотелось смотреть, были голубого цвета, не зеленого. И только теперь до него дошло, что сказал Борис.
- Деловой партнер?
Борис кивнул. – Алексей берет на себя бизнес в Макао.
Он почувствовал, как кровь отливает от лица, когда он пытался осознать значение этих слов. – …а Михаил?
Алексей перевел дыхание и сделал шаг к Фейлону. Это его шанс занять место брата. Обычно ни он, ни Михаил так не поступали. Как бы они ни ссорились, у них никогда и мысли не бывало уводить друг у друга возлюбленных. Этот раз стал исключением. Фейлон просто неотразим.
- Михаил два дня назад вернулся в Москву. Он берет на себя управление семьей и теперь будет находиться там постоянно. Макао же отдано под мою ответственность, – он взял изящную ладонь и склонился, чтобы поцеловать ее. – Я с огромным удовольствием буду работать с вами.
Йо подавил желание вырвать руку Фея, которую сжимал молодой русский. Как он смеет? Даже Михаил не был так откровенен на людях. Эта мысль вызвала другую – а почему Фейлон ему это позволяет? Он не попытался выдернуть руку, и Алексей все еще держал ее, не собираясь отпускать. Казалось, ему все равно. Он был полностью спокоен, слишком спокоен. Слишком неподвижен.
Йо осторожно тронул хозяина за руку. – Фейлон-сама?
Фейлон стоял, оцепенев до кончиков пальцев. Он ничего не ощущал – ни руки Алексея, державшей его ладонь, ни губ, целовавших ее. Он ничего не видел перед собой, а в голове эхом повторялись слова Алексея: «Михаил вернулся в Москву…»
- Фейлон-сама, – на этот раз Йо позвал громче.
Михаил уехал…
Внезапно он почувствовал головокружение, и его тело слегка покачнулось. Это было практически не заметно, но Йо мгновенно сориентировался. Как можно естественнее, так, чтобы остальные не увидели, что его хозяину дурно, он подхватил Фейлона под руку, поддерживая его и не давая упасть.
Нужно было что-то делать.
- Господин Арбатов, Борис, у Фейлона-сама через тридцать минут еще одна встреча. Прошу нас извинить, мы должны идти, – в этот момент он просто хотел увести Фейлона как можно быстрее.
Алексей широко улыбнулся и, наконец, выпустил руку Фейлона. – Не позволяйте мне вас задерживать. Уверен, у нас впереди еще много времени, чтобы узнать друг друга.
Будучи не в состоянии нормально себя контролировать, Фейлон ничего не ответил. Мысленно его здесь не было. Йо еще раз извинился и повел его в ожидающий у входа лимузин.
- Обратно в Бейше. Быстро, – приказал он водителю.
Алексей не отводил от машины взгляда, пока она не скрылась из вида, а затем повернулся к Борису и понимающе спросил:
- Ты ведь все это с самого начала спланировал, да?
Борис хмыкнул: – Я спланировал? Это ведь ты хотел его увидеть, разве нет?
Зажигая сигарету, молодой русский саркастически усмехнулся. – И это объясняет, почему ты намекнул моему отцу насчет Мишиной одержимости им и предложил, чтобы меня вызвали и отдали Макао мне. Ты на самом деле думаешь, что я настолько глуп, чтобы не понять это?
Борис молча слушал и ждал, что младший Арбатов скажет насчет своих намерений. Алексей оказался умнее, чем он думал.
- Знаешь, у меня была мысль рассказать Мише обо всем, раз уж ты имел наглость вмешаться в мою жизнь, но я решил, что, пожалуй, сначала приеду и посмотрю, что ты для меня припас. Тебе повезло, он и впрямь абсолютно неотразим.
По лицу Бориса скользнула торжествующая улыбка. Повезло? Везение здесь ни при чем. Михаил обычно интересовался женщинами куда больше, чем мужчинами, но один взгляд на лидера Бейше – и он погиб. Алексея всегда интересовали исключительно мужчины. Более того, в его вкусе были скорее хорошенькие, чем утонченные. С учетом обстоятельств, Борис не предполагал – он точно знал, что Алексей ни за что не пропустит такого человека, как Лю Фейлон. Как бы ни раздражало его присутствие Фейлона, он не мог не признать, что его красоту невозможно было описать словами.
- Если я правильно понимаю, ты принимаешь мое предложение?
Молодой русский фыркнул: – Рано радуешься, Борис. Пока что я буду действовать в соответствии с твоими планами и предприму меры, чтобы Миша не вернулся в Макао. Но знай, – он придвинулся ближе и зашептал ему на ухо: – Стоит мне узнать, что ты замышляешь что-то в том же роде против меня, и я с огромным удовольствием отрежу тебе яйца и скормлю их свиньям. А если Михаил узнает о том, что ты сделал, молись, чтобы только этим и ограничилось.
***
Фейлон молча стоял в своем кабинете, опираясь ладонями о край стола, чтобы не упасть. Той ночью Михаил не просто ушел, не сказав ни единого слова – он ушел навсегда. Взять в свои руки семейный бизнес – не та вещь, которую человек решает за одну ночь. Нет, все это было тщательно спланировано. Михаил знал об этом уже заранее, но молчал. Когда он собирался сказать хоть что-нибудь об этом?
Собирался ли вообще говорить ему?
В сердце закипел гнев. Этот ублюдок играл с ним с самого начала. Если бы он хоть что-то для него значил, Михаил рассказал бы ему о своих планах. Наверное, искал лазейку чтобы, наконец, свалить, и инцидент в Японии как раз очень удобно подвернулся под руку. Этому сукину сыну не хватило даже простой порядочности сказать ему об этом в лицо. От него просто избавились самым оскорбительным способом, каким только возможно, в присутствии его подчиненных. Он, лидер Бейше, благополучно опустился до заурядной шлюхи. Только подумать о том, что он верил тем словам, открывался тем объятиям, не видя простой истины. Только подумать о том, что он три недели всего лишь развлекал его своим телом!
Он почувствовал тошноту, когда в его ушах эхом отозвались слова Михаила: «Все, что я делал, – любил тебя, Фейлон».
Хитрый сукин сын! Ты так любил меня, что сделал своей шлюхой!
Чем больше он об этом думал, тем сильнее в нем поднималось искушение выброситься из окна. Как он позволил себе пасть так низко? Почему он настолько глуп? Позволить так одурачить себя – и не один раз, а дважды – было непростительно.
Его безостановочно трясло от ярости. Внезапно он почувствовал, как его легкие сжимаются в груди, так, что ему едва удается проталкивать в них воздух.
- Йо… – он попытался позвать на помощь, но из горла вырвался лишь еле слышный звук. Держась одной рукой за грудь, он ухватился другой о край стола и упал на колени. Задыхаясь, он собрал последние силы и попытался крикнуть еще раз:
- Йо!
Дверь резко распахнулась, и Йо рванулся к лежащему на полу Фейлону.
- Я… н-не могу… дышать…– Фейлон сжал руку своего телохранителя, через силу выговаривая слова.
С большим трудом сохраняя спокойствие, Йо быстро поднял Фейлона с пола и положил на диван. – Тао! – закричал он во всю силу легких, и тот вбежал в комнату.
Мальчик едва не завопил от ужаса при виде того, что случилось с его хозяином. – Фей-сама!
- Позови доктора Квана! Скорее!
Через несколько минут Тао бегом вернулся в кабинет в сопровождении личного домашнего врача Фейлона, который сразу же вколол ему какой-то препарат для облегчения состояния. Йо с тяжелым сердцем смотрел на это, прижимая к себе плачущего Тао.
Вскоре Фейлон задремал. Доктор Кван вытер выступивший на лбу пот и жестом указал Йо выйти вместе с ним из комнаты.
Там он сделал глубокий вдох и неохотно произнес:
- Панический синдром. Первый раз – всегда самый тяжелый. Происходило ли с ним в последнее время что-нибудь плохое?
Йо не знал, как ответить на этот вопрос. «Что-нибудь плохое» случалось с Фейлоном в течение всей его жизни. Будучи главой Бейше, имея за плечами такое прошлое, и при этом совсем недавно пережив то, что произошло в Токио, Фейлон, возможно, имел более чем достаточно причин не хотеть жить. Но он успешно держался вплоть до сегодняшнего дня. До того, как встретил Алексея Арбатова.
Воспоминание, что именно сказал Алексей, заставило его застыть, он только теперь понял, что Фейлон, должно быть, впервые услышал новость об отъезде Михаила от Алексея, и именно это повергло его в такой шок. Михаил ему ничего не сказал. Просто уехал. Внезапно он почувствовал тошноту. Во имя всего святого, почему такое постоянно происходит с Фейлоном? Почему люди, которым он доверяется, бросают его – уже во второй раз? Еще не затянулась та рана, что нанес ему Асами, и вот Михаилу нужно было появиться в его жизни, и нанести еще одну.
- Скажем так, доктор, кое-что произошло, но я не могу поделиться этой информацией. Что вы можете для него сделать?
Кван тяжело вздохнул, прежде чем ответить.
- Приступы паники – проблема физиологическая. В острых случаях потребуется лечение в стационаре.
Едва он произнес слово «стационар», как Йо так на него посмотрел, что доктор поторопился предложить другую альтернативу. Фейлон в больнице? Немыслимо. Кто ему посмеет даже заикнуться об этом, не проживет и минуты.
- Тогда я могу прописать ему таблетки, успокаивающее. Как он спал в последние дни?
Йо устало покачал головой. – Не думаю, что он вообще спал, с тех пор как вернулся из Японии.
- Тогда я еще добавлю снотворное. С этого момента вам с Тао вменяется следить за тем, чтобы он их принимал, потому что, если он не будет этого делать, я не знаю, как еще ему можно помочь. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь постоянно был рядом с ним ближайшие дни. Просто на случай, если повторится то же самое.
Когда Кван ушел, он вернулся в комнату. Тао сидел у кровати хозяина, все еще рыдая.
- С ним все будет хорошо? – спросил он, вытирая слезы.
Йо мягко сжал плечо мальчика. – Ничего серьезного, Тао. Но ему нужно будет принимать лекарства, пока он не поправится. Поможешь мне в этом?
По лицу мальчика пробежала слабая улыбка, когда он услышал, что ничего страшного не произошло. – Конечно. Не беспокойся, Йо-сан, Фей-сама никогда раньше не отказывался принимать таблетки.
- Не эти таблетки, – подумал Йо про себя.
Стоит Фейлону узнать, что это антидепрессанты, и им всем придется спасаться от его гнева бегством. Но не стоило беспокоить мальчика информацией, которой он не мог понять.
- Доктор Кван сказал, что кто-нибудь должен оставаться рядом и присматривать за ним. Я думаю, ты будешь не против заняться этим.
Тао кивнул. – Я останусь здесь.
(продолжение следует)
Глава 10
читать дальшеВ комнате было темно и тихо. Фейлон поморгал и попытался глубоко вдохнуть, чтобы избавиться от тяжести в груди. Он почувствовал что-то теплое рядом с собой и, повернув голову, увидел Тао, который сидел у кровати, положив голову на матрац, и крепко спал.
Почему Тао здесь?
Тао никогда раньше не сидел с ним, пока он спал, даже когда Фейлон болел. Он никогда не просил об этом, а сам Тао не предлагал.
Медленно, бесшумно Фейлон принял сидячее положение, стараясь не нарушить чуткий сон мальчика. Он ласково взглянул на Тао. Так спокойно спит. Он уже забыл, каково это – беззаботно спать, не тревожась о том, что наутро может случиться что-то плохое, или о том, не потеряет ли он то, что ему дорого.
Мальчик выглядел таким невинным. Иногда Фейлон думал, а был ли в его собственной жизни хотя бы крошечный отрезок, когда он сам был вот так невинен? До того как жизнь оставила на нем несмываемую печать вины и позора, был ли он хоть когда-то настолько безмятежен и спал ли так же спокойно?
Как и он сам, Тао был брошенным ребенком, которому повезло, что его взяла к себе богатая семья. Вот только Тао удача улыбнулась больше, чем ему самому – когда Фейлон взял мальчика под свою опеку, он дал себе клятву, что приемыш будет счастлив, что он даст ему все – покой, безопасность, тепло, любовь. Если он сумеет вырастить мальчика, оделив его всем этим, то, может быть, – всего лишь, может быть – его собственная жизнь хоть в чем-то состоится. Пусть в глазах людей он спаситель Тао – для него, наоборот, Тао – единственная надежда на спасение.
Именно поэтому его сердце смягчалось всякий раз, когда он смотрел на мальчика. Пусть боль никуда не делась, он всегда сумеет найти в себе достаточно сил, чтобы жить дальше, просто потому, что Тао рядом.
Боль. Нельзя сказать, что она никогда не оставляла его. Совсем недавно он впервые познал, каково это – не чувствовать боли. Забыться в кольце теплых рук. Раствориться в нежном поцелуе, на короткий миг обретая то, чего всегда был лишен.
Но все это было ложью, иллюзией, которую он сам себе создал. Неужели ли нет никого, кроме Тао, кому он мог бы доверять? Вообще никого?
- Фей-сама?
Голос Тао заставил его вздрогнуть. Наверное, он разбудил его каким-то звуком. Тао потер глаза и улыбнулся.
- Похоже, Вам уже лучше, Фей-сама. Я так рад.
- Ты давно здесь?
- С тех пор, как Вы заснули, Фей-сама. Доктор Кван сказал, чтобы кто-нибудь посидел с Вами и проследил, чтобы Вы приняли эти лекарства, – Тао показал ему на таблетки на столике у кровати.
Фейлон бросил один взгляд на названия препаратов и закрыл глаза. Антидепрессанты. Кван, что, всерьез думает, что он станет их принимать?
- Я приму их позже.
Он взглянул на часы. 9 вечера. Тао давно пора в кровать. Да что же такого Кван ему вколол, что он так долго проспал? Когда он отключился, за окнами было еще светло.
- Иди спать. Со мной все будет хорошо. Не надо за мной присматривать, – мягко сказал он.
- Но, Фей-сама… – Тао знал, что оспаривать приказы хозяина нельзя, но не простил бы себе, если бы приступ повторился, а рядом никого не оказалось. Чем Фей-сама болен, не понятно, но ему явно было очень плохо.
Обеспокоенные глаза Тао заставили Фейлона почувствовать себя неуютно. Через что ему ни приходится сейчас проходить, несправедливо давать этому сказываться на мальчике.
- Если так сильно беспокоишься, позови ко мне Йо.
Улыбка на лице Тао облегчила тяжесть на его сердце.
- Слушаюсь, Фей-сама.
Он молча смотрел, как Тао выходит из комнаты. Что же такое приключилось с ним сегодня? Он медленно потер грудь ладонью. Он все еще помнил, как сильно ее сдавило. В первый момент ему показалось, что он сейчас умрет. Если Кван прописал только антидепрессанты, значит, это связано с психикой. Если подобные симптомы были вызваны психологической проблемой, означать это могло только одно…
Он закрыл глаза и сжал зубы. Как он жалок. Могущественный Лю Фейлон из Бейше страдает от приступов паники. Попытавшись подняться с кровати, он застонал от разрастающейся боли в груди. Как раз в этот момент в дверь постучали. Наверное, Йо пришел.
- Входи.
Вставая с кровати, Фейлон видел, как медленно открывается дверь. Видимо, он сделал слишком резкое движение – или же голова у него кружилась сильнее, чем ему казалось, – он почувствовал, что не может устоять на ногах. Йо кинулся к нему.
- Осторожнее, Фей-сама. Не вставайте слишком резко.
Головокружение не проходило. Он вцепился в плечо Йо, пытаясь не упасть. Одной рукой поддерживая его под локоть, а другой за талию, Йо помог ему встать на ноги и держал так, пока Фейлон не пришел в себя. Хотя и не преднамеренно, Фейлон оказался практически в объятиях Йо, настолько близко, что мог слышать, как быстро бьется его сердце. Странно, но стоило ему почувствовать тепло чужого тела, как сдавленность в груди стала спадать. Это было знакомое ощущение. Это тепло. Он чувствовал его раньше, но с другим, не с Йо.
Стиснув кулаки, он попытался изгнать из головы эту мысль и высвободился из рук своего доверенного телохранителя. Коротко поблагодарив, он подошел к окну и посмотрел на ночное небо. Так тихо. Темно. Точно как в его сердце.
- Вы не приняли таблетки, – голос Йо был полон беспокойства.
- И не собираюсь. Убери их с глаз долой, – ответил Фейлон, не оборачиваясь.
- Нет.
Совершенно не ожидавший неповиновения Фейлон медленно повернулся, глаза его налились кровью.
- Что ты сказал?
Ему еще никогда не приходилось получать такого ответа. В Бейше на это не осмеливался никто. Даже его ближайший телохранитель.
Стоявший всего в нескольких шагах от него Йо ответил ему прямым, вызывающим взглядом.
- Я был рядом с Вами семь лет. Я Вас не боюсь. Примите эти таблетки. Не хочу видеть, как Вы страдаете.
- Ты осмелился приказывать мне?
Ничуть не смущенный испепеляющим взглядом хозяина, Йо стоял на своем.
- Я поступаю так ради Вас. Если это Вас так злит, ну что ж, убейте меня. Но, не считая Тао, у Вас нет человека, преданнее меня. Я это знаю. Вы это знаете.
К его удивлению, Фейлон громко расхохотался, но его саркастический смех был направлен скорее на самого себя, чем на это немыслимое по дерзости заявление. Отсмеявшись, он жалобно улыбнулся Йо.
- Йо, почему ты вообще до сих пор со мной? Я совершенно не гожусь править Бейше. Твой хозяин – обыкновенная шлюха, и ничего больше. А ты все равно хочешь служить мне.
Йо, конечно, был в курсе произошедшего. Он знал, что Михаил значил для Фейлона. И он был сегодня с ним, когда этот ублюдок передал ему сообщение. Фейлону было тяжело смотреть Йо в глаза. Сейчас, когда его драгоценный хозяин стоит перед ним, предельно униженный, что Йо может подумать о нем?
Видеть его таким было для Йо больше, чем просто больно. Гордый Лю Фейлон из Бейше, прекрасный цветок, которого он не смел коснуться, сломлен, доведен до полного отчаянья. Ему следовало возненавидеть этого русского, следовало желать его смерти, но что-то подсказывало Йо, что здесь что-то не так. Что-то не вязалось. Нежность, которую он замечал в глазах Арбатова, не могла быть обманом. И если он прав, то единственное, чем он может помочь Фейлону выбраться из его состояния, это открыть ему глаза, и не важно, насколько ему самому будет при этом больно.
- Он любит Вас.
Фейлону нужно услышать это, раз он не способен сам это понять.
- ОН УЕХАЛ!
Фейлон не просто повысил голос – он заорал. Крик потряс всю комнату – и сердце Йо. Обращенные на него прекрасные глаза были сухи, но Йо казалось, что он видит непролитые слезы на лице своего господина. Фейлон разговаривал не с ним. Он кричал на самого себя, силой заставляя себя поверить в то, что отказывалось признавать его сердце.
Йо шагнул к нему и протянул руку, чтобы смахнуть невидимые слезы. Он рисковал жизнью, делая это, но ему уже было все равно. Фейлон заслуживал гораздо большего. Гораздо. Он заслуживал, чтобы его любили. Любили по-настоящему. Где-то внутри великого дракона Бейше прятался маленький мальчик, покинутый, забившийся в уголок в ожидании, что кто-то достучится до него.
- Я здесь и всегда буду здесь, – мягко сказал Йо, тыльной стороной ладони проводя по щеке Фейлона.
«Он любит Вас».
Эти слова словно бритвой полоснули по сердцу Фейлона. Правда это или нет, он не знал. Но он знал, что в присутствии Михаила обретает способность нормально дышать. В этих объятиях он смог бы со временем полюбить себя самого. После того, что между ними было, он надеялся, что эти чувства взаимны. Что Михаил любил его не меньше, чем он Михаила. Но все это было ложью. Остались лишь злость и боль. Он не знал, как вынести столько боли – столько, что, сломленный ею, он был готов взывать о помощи.
Фейлон понял, что прижимается щекой к ладони Йо. Каким-то образом это облегчало тяжесть на сердце. Это было именно то, что ему нужно – кто-то, кто сможет прогнать эту боль. Хоть кто-нибудь.
Он наклонился, притягивая к себе Йо за галстук, так, что их губы почти соприкоснулись.
- Поклянись, – мягко сказал он, – что ты никогда не оставишь меня. Поклянись мне своей жизнью, Йо.
Йо сглотнул ком в горле, пытаясь выровнять дыхание. Предмет его желаний был прямо перед ним – и тянулся в его объятия.
- Я клянусь своей жизнью. Я никогда не покину Вас.
На долю секунды ему почудилась слабая улыбка на прекрасном лице. Но лишь на миг, такой короткий, что, возможно, это было просто игрой его воображения. Фейлон поцеловал его. Поначалу он не ответил, уверенный в том, что ему это снится. Но ни один сон не мог быть так сладок. Иллюзия не могла излучать такое тепло. Фейлон действительно целовал его. Стройное, изящное тело, которое он так желал, действительно было в его объятиях.
Фейлон прижался к Йо, отчаянно ища что-то, что положило бы конец его страданиям. Кого-то, кто вернет ему ту теплоту, что давал ему Михаил. Кого-то, кто даст ему почувствовать себя любимым и ценимым, как Михаил любил и ценил его. Просто хоть кого-нибудь, кто сможет унять эту боль.
Йо чувствовал, как бешено мчится по венам кровь, наполняя неутолимой жаждой каждую клеточку его тела – жаждой, которую он держал взаперти в своем сердце в течение семи лет. Он крепче прижался к мягким губам, и Фейлон без колебаний ответил ему. Сейчас он может прикоснуться к неприкосновенному. Конец жесточайшей семилетней пытки был от него на расстоянии руки. Ему нужно было только протянуть ее.
Но мог ли он?
Йо закрыл глаза и собрал всю свою силу воли, чтобы заставить себя разорвать поцелуй. Не важно, что это было безумно больно, он должен был сдержать себя. Он не мог так поступить с Фейлоном. Фейлону нужна не его любовь и не его объятия. А другого. Он не сумеет заполнить эту пустоту. Воспользоваться тем, что его господин сейчас уязвим как никогда, означает сделать из себя очередного подонка. Последнее, что Фейлону нужно сейчас, это чтобы кто-то снова использовал и тем самым оскорбил его. Он этим человеком не станет. Фейлон значит для него гораздо больше. Больше, чем его собственные эгоистические потребности.
- Йо?
Под вопросительным взглядом аметистовых глаз Йо отвернулся и пробормотал извиняющимся тоном:
- Я не могу этого сделать. Простите.
Комнату наполнила тягостная тишина. Но через минуту Фейлон негромко рассмеялся. Взглянув в его глаза, Йо увидел, что они совсем не смеются.
- Семь лет ты смотрел на меня, раздевал меня взглядом. Ты думаешь, я не знал? И вот теперь, когда я сам разрешил тебе, ты не можешь.
Он говорил медленно, в голосе не было ни сарказма, ни гнева. – Я и впрямь настолько жалок, Йо? Настолько запятнан, что даже ты больше не можешь заставить себя прикоснуться ко мне?
- В моем теле нет ни единой частички, которая не хотела бы касаться Вас сейчас, и Вы это знаете, – ответил Йо, не отводя взгляда, чтобы показать, что его слова искренни. – Вы хотите не меня, и потом только пожалеете.
- Пожалею? – повторил Фейлон с язвительной усмешкой, вскоре растаявшей под выражением такой тоски, что сердце Йо разрывалось от сочувствия. Затем он тихо спросил:
- Я пожалею, Йо? А ты?
- Я нет. А Вы – да.
Сожаление. Способен ли он еще жалеть о чем-либо? Что есть сожаление, если не понимание, что что-то сделано неправильно и скажется на будущем? А у него больше не было будущего. – по крайней мере, в сердечных привязанностях. Его предали дважды – все, хватит. Третьего раза не будет. Нет, он не будет жалеть. Он уже потерял способность полюбить что-то или кого-то настолько, чтобы жалеть.
- У меня не осталось ничего, о чем можно жалеть, Йо.
Ему просто было нужно, чтобы кто-то был рядом, а Йо – это все, что у него осталось.
- В данный момент мне требуется чье-нибудь общество, и я прошу тебя. Не отвергай меня.
В других обстоятельствах подобные слова заставили бы Йо упасть к ногам Фейлона, и даже сейчас он был на грани этого. Ему больше жизни хотелось ухватиться за возможность и выполнить свое заветное желание, и только невероятное мужество и самообладание позволили ему отказаться от того, за что он был готов отдать жизнь.
То, что он сейчас скажет, ранит Фейлона, но не сильнее, чем его самого.
- В данный момент Вы мой господин, а я Ваш подчиненный, – он поклонился. – Лю Лаобан.
Не говоря больше ни слова, Йо вышел из комнаты, и Фейлон улыбнулся сам себе. Яснее быть не могло. Этот титул в устах Йо прозвучал, как пощечина.
Йо – это все, что у него осталось.
При этой мысли ему захотелось расхохотаться. Кого он обманывал? Не осталось никого… совсем никого… Комната была так же пуста, как его сердце. Даже если он забьется в угол и расплачется, никто не утрет его слезы. Как бы ему ни было больно, ни одни руки не утешат его. Никому нет дела, жив он или нет.
Йо молча стоял, закрыв глаза и прислонившись к двери, пытаясь не думать о том, что происходило в комнате после его ухода. Нельзя было сейчас оставлять Фейлона одного, но еще немного, и он не смог бы себя удержать. И теперь его господин остался наедине со всей жестокостью жизни в самом ужасном ее проявлении, запертый один на один со своей болью и пустотой в сердце. Единственный человек, который был ему дороже жизни, мучился по ту сторону двери, и он не был способен помочь. По щеке скатилась одинокая слеза. Всего одна. Как бы ни болело его сердце, Фейлону сейчас во сто крат хуже. У него нет права лить слезы над собственной болью.
***
11 вечера.
Щелкнув замком, дверь открылась, и из спальни с непроницаемым лицом вышел Фейлон.
- Мне нужна машина.
Сердце Йо на секунду остановилось при виде хозяина. На Фейлоне была черная шелковая рубашка, подчеркивающая каждый изгиб тела, три верхние пуговицы были расстегнуты. Словно этого было не достаточно, чтобы свести с ума любого, он надел черные штаны из эластичной, обтягивающей так, что виден был каждый мускул, ткани. Волосы были собраны в небрежный хвост, открывая взгляду соблазнительную линию шеи. В последний раз Йо видел Фейлона одетым так много месяцев назад, но мгновенно вспомнил, что означала такая одежда. Фейлон отправился на охоту.
Он сделал глубокий вдох, пытаясь унять поднимавшуюся в нем горечь.
- Могу я узнать цель поездки?
В аметистовых глазах сквозил лед. – Это не входит в твою компетенцию. Подгони машину. Я еду один.
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 6
читать дальшеПробравшееся в спальню через неплотно задернутые занавески утреннее солнце прочертило золотыми лучами белые простыни. Михаил медленно открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к свету. Приподнявшись, он посмотрел на другую сторону кровати – пусто. Пусто? Ему опять все только снилось?
Он настолько часто видел Фейлона в своих снах, что иногда было трудно различить, что происходило во сне, а что наяву. С момента их возвращения из Пекина прошло три недели. С тех пор Фейлон несколько раз принимал его приглашения пообедать или поужинать вместе и нередко разрешал приходить к нему в Бейше, иногда позволяя остаться на ночь. Арбатов поражался сам себе. Обычно после трех недель он уже начинал подыскивать себе кого-нибудь новенького – и вот, пожалуйста, ему до сих пор снится Фейлон в его объятиях.
Михаил встал с постели и накинул халат. Жмурясь от слепящего солнечного света, он вышел в гостиную своего гонконгского пентхауса. Когда зрачки привыкли к свету, он разглядел у бара стройную фигуру. Нет, ему не приснилось – Фейлон действительно был здесь этой ночью и даже не ушел, как только проснулся, а сидел в халате спиной к Михаилу и читал газету.
С ласковой улыбкой Арбатов подкрался к не подозревающему о его присутствии любовнику и поцеловал в щеку.
- Я мог бы привыкнуть к этому, – прошептал он, обхватывая руками гибкое тело.
Фейлон чуть повернулся в его сторону, одарив Михаила своим обычным бесстрастным взглядом.
– К чему конкретно?
- К тому, что, проснувшись утром, вижу тебя рядом.
Фейлон закатил глаза и утомленно произнес:
- Ох, прошу тебя, не надо этой чепухи.
Ответить Михаил не успел – у него зазвонил сотовый. Он оторвался от Фея и взял телефон. С едва заметной неприязнью он прочитал имя на дисплее. Алексей.
- Ответь на звонок, я не против. Он тебе звонит вот уже полчаса, – буднично проговорил Фей, не отрывая глаз от газеты.
Нажав на «отказ», Михаил положил телефон на барный столик и пошел наливать себе кофе.
- Нет необходимости.
- Бывший бойфренд пытается возобновить отношения?
От этого предположения Михаил поперхнулся кофе и расхохотался.
- Его зовут Алексей Арбатов, он мой младший брат.
Это объяснение заставило Фейлона опустить газету и прищуриться.
- Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.
- Ты мне про своего тоже никогда не рассказывал.
Михаил смотрел ему прямо в глаза, словно ждал ответа. Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, что случилось семь лет назад – как он ни пытался раскопать все, что только можно, складывалось впечатление, что никто не знает точно, в чем там было дело, по крайней мере, не в подробностях.
- Мой брат мертв. Какой смысл о нем рассказывать? – взгляд Фейлона сразу стал заметно холоднее.
«Твой брат не пытался тебя изнасиловать».
Михаил понял, что был прав – дело было не просто в смерти семьи. Через что бы ни прошел Фей, это должно было быть мучительно трагично, раз заставило его с таким трудом доверять людям. Теперь-то он знал, что настоящий Фей совсем не так холоден, как кажется. Все те эмоции, что он держал внутри себя, иногда вырывались наружу, когда они занимались любовью. Фейлон способен чувствовать – и чувствовать ярче и глубже, чем большинство людей. Глубоко внутри он был очень восприимчив и чрезвычайно уязвим. Порой его мучали настолько ужасные ночные кошмары, что его крик потом несколько дней преследовал Михаила.
- Фей, я действительно хочу знать.
Фейлон, наконец, отложил газету и раздраженно вздохнул.
- Серьезно, Михаил, я отвечаю на твои звонки, я появляюсь с тобой на людях, я позволяю тебе трахать меня, когда тебе вздумается. Чего большего ты добьешься тем, что узнаешь что-либо о моем прошлом?
К этому времени он уже привык к резкостям Фея. Чаще всего тот ни слова из сказанного по-настоящему не имел в виду.
- А тебе это не очевидно? Чего я хочу?
Сердце Фея заныло при виде выражения лица Михаила. Он давно уже не сомневался в его искренности. Но то, о чем просил Михаил, было больше того, что он был способен дать. По крайней мере, не сейчас.
- Забудь, – сдался Михаил. Фей не готов. Его молчание было достаточно красноречиво. – Не хочу на тебя давить.
Фейлон мысленно улыбнулся и поднялся со стула. Он был рад, что Михаил оказался способен понять.
- Я приму душ, а потом мне нужно будет вернуться в Бейше, у меня встреча через час.
- Фей, – позвал его Михаил, прежде чем он исчез в дверях. – Обед у тебя свободен?
Фейлон остановился и оглянулся. – Ужин, Михаил, в Бейше.
***
Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем Борис решился поднять трубку. Он уже догадался, кто это.
- Борис слушает.
- Где он, черт его побери? – разъяренно закричали на другом конце провода.
- Успокойся, Алексей, я знаю, где он, – паршивое настроение Алексея означало, что ему не удалось связаться с братом.
- Прием через неделю. Обеспечь, чтобы он притащил свою задницу в самолет, Борис, ты меня понял?
- Ты знаешь, что если он не захочет ехать, я ничего поделать с этим не смогу. Насколько я знаю, твой брат не собирается в ближайшем будущем покидать Макао.
- Чем таким он занимается в Гонконге?
Борис тяжело вздохнул. – Ты не захочешь это узнать.
Алексей в раздражении втянул воздух сквозь зубы, догадавшись.
- Женщина?
- Мужчина.
- Боже мой!.. И насколько плохо?
- Плохо.
- Ну тогда просто убей этого ублюдка и посади Мишу в самолет. Уж это-то ты можешь сделать?
- Я не могу убить его, Алексей. Это Лю Фейлон.
Алексей был ошеломлен, услышав это имя.
- … глава Бейше?
- Глава Бейше. Слушай, я думаю, тебе лучше прилететь сюда и самому этим заняться. Я – это не семья.
- Я не собираюсь мотаться из Москвы в Китай и обратно, только чтобы забрать его. Сделай, что можешь, Борис, и дай мне знать. Клянусь, если мне придется лететь в Макао, тебе точно не поздоровится!
Услышав, что Алексей швырнул свой телефон, Борис тяжело вздохнул и стал думать, что же делать. Михаил не отвечал ни на его звонки, ни на звонки Алексея, с тех пор как узнал о важном приеме, который собирался устроить его отец. Что-то, связанное с этим приемом, сильно его тревожило. Борис чувствовал, что его реакция как-то связана с Лю Фейлоном, а это означало, что никакая сила на земле или на небе не заставит его передумать. Но все же он должен был что-то предпринять, что заставило бы Михаила отправиться обратно в Москву. Алексей, похоже, зол как черт. Со старшим братом было легче иметь дело, чем с младшим. В своем обычном настроении Алексей был как Михаил, умноженный на два, но без его здравомыслия и зрелости. Разозленный Алексей становился сущим кошмаром. Борис достал телефон и снова попытался дозвониться до Михаила, молясь, чтобы он взял трубку.
Михаил неподвижно сидел на диване с вибрирующим телефоном в руке, размышляя, стоит ему ответить на звонок. В первый раз в жизни он не знал, что делать. Прием состоится через неделю, и у него кончается время на принятие решения. Его отец хотел, чтобы он приехал в Москву, и хотя он не сказал, зачем, Михаил знал это сам. Алексей решил вернуться домой, после того как годами не вылезал из заграницы, наслаждаясь путешествиями и тратя семейное состояние. Теперь этот избалованный ребенок вздумал поучаствовать в делах. Единственным решением для отца было передать управление семьей Михаилу, а Макао вместо него поручить Алексею. В любое другое время Михаил бы с радостью ухватился за эту возможность. Но теперь, с появлением в его жизни Фейлона, ему стало трудно покинуть Гонконг.
Он понимал, что у него достаточно денег для того, чтобы прилетать в Китай так часто, как ему захочется. Но поддерживать отношения, находясь вдалеке друг от друга, когда сами эти отношения висят на тонком волоске, было идеей не просто плохой, а изначально обреченной на провал.
По правде говоря, сейчас он был готов отдать все Алексею, если бы Макао по-прежнему оставалось за ним. Беднее он бы при этом не стал – просто не стал бы богаче, и у него был бы Фейлон, а этого ему было бы достаточно. Хотя в реальности он все еще был далек от того, чтобы сказать, что Фей у него ‘есть’. Вполне вероятно, что он отказался бы от всего этого, не получив ничего взамен.
Он не хотел давить на Фейлона, заставляя признать какие-либо обязательства раньше, чем тот будет готов сделать это, однако, похоже, у него не осталось выбора, как сделать именно это. Пожалуй, этот ужин в Бейше как раз идеальное место и время, чтобы поговорить. Он повременит до вечера, прежде чем примет решение, прежде чем начнет отвечать на звонки.
***
Все в кабинете притихли, когда Фейлон взглянул на информатора с выражением, от которого каждому присутствующему захотелось, чтобы его сегодня на собрании не было.
- Что ты сказал? – его нежный, ровный голос звучал так, словно отдавал команду к казни.
- По-видимому, секретная информация, которую мы так старались добыть, была похищена Асами Рюичи. Сейчас мы выслеживаем того, кто это сделал, Лю Лаобан, – информатор проговорил это, дрожа от страха. Он сильно удивится, если ему удастся выйти отсюда живым.
Фейлон ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие. При звуке этого имени он почувствовал, как в венах вскипает кровь. Мысли галопом проносились в его голове, пока он пытался разобраться в происходящем. Зачем Асами это сделал? Эта информация не имела к нему никакого отношения и не могла принести ему никакой материальной выгоды… если только ему не нужно было что-то от Бейше.
Фейлон окаменел при мысли, что могло быть причиной неожиданного вмешательства. Ведь Асами специально сделал так, чтобы можно было легко вычислить, кто стоит за этим похищением, – значит, в этом заключалось послание.
- Господин, уверяю Вас, мы поймаем этого человека очень скоро.
- Нет, если за этим стоит он, не поймаете, – казалось, он говорил это сам себе, а не своим людям. Всем в Бейше в очередной раз довелось увидеть, каков их хозяин. Если бы он мог выдыхать огонь, как настоящий дракон, все они сгорели бы заживо в этой комнате.
- Йо, приготовь самолет. Я лечу в Японию.
Йо не поверил своим ушам. Фейлону было несвойственно принимать опрометчивые решения.
- Йо! Быстро! – он терял терпение.
Когда все покинули комнату, Фейлон посмотрел на еще не зажившую до конца рану на ладони. Пришло время покончить с этим раз и навсегда.
***
Резиденция Бейше в Японии была вполовину меньше гонконгской, но богато отделана в китайском стиле, чтобы наилучшим образом соответствовать своему элегантному хозяину. Йо в нерешительности стоял за дверью спальни хозяина, недоумевая, почему Фейлон отправился лично разбираться с такой мелочью. Это, должно быть, как-то связано с Асами Рюичи. Но прямое столкновение с Асами ни в коем случае не было хорошей идеей. Йо всерьез сомневался, понимает ли Фейлон, во что втягивается.
Пока он думал, что делать, к нему подошел охранник и попросил разрешения увидеть Фейлона. Йо предупредил хозяина и впустил его.
- Лю Лаобан. Мы схватили мальчишку, у которого, видимо, находится этот диск. Сейчас его допрашивают.
Фейлон с любопытством приподнял бровь.
– Мальчишка? Каковы его отношения с Асами?
- Мы не вполне уверены насчет этого, господин. Он не похож на тех, кто работает на якудза. Слишком молод и неопытен.
Фейлон на секунду задумался. У него было подозрение, что его людям попался кто-то действительно важный.
- Отведите меня к нему.
Несмотря на синяки от побоев, покрывавшие лицо подвешенного за руки молодого японца, Фейлон видел, что оно красиво. Парнишка, пожалуй, и впрямь был слишком юн, чтобы работать на Асами, и слишком смазлив для такой работы. Ему, должно быть, двадцать с небольшим. То, что он называл Асами по фамилии, не прибавляя вежливый суффикс, указывало на то, что он не был его подчиненным. Нет. А выглядел он именно тем, кем Асами захотел бы украсить свою постель.
Мысль о том, что Асами развлекается вот с этим мальчиком, почему-то подстегнула ярость Фейлона до такой степени, что захотелось кого-нибудь придушить. Откуда взялось это чувство? Предательство Асами не имело ничего общего с тем, с кем он спал. Но все же он не мог отрицать, что в груди поднимается гнев. Мысль о том, что Асами бросил его ради какого-то заурядного мальчишки с красивым личиком, приводила его на грань бешенства. Он не был достаточно хорош? Что такое есть у этого щенка, чего нет у него?
Фейлон закрыл глаза и мысленно обругал себя, осознав, о чем он думает. Как он может сравнивать себя и этого мальчишку? Он – Лю Фейлон, единоличный лидер Бейше, у его ног тысячи слуг, одно его слово может лишить человека жизни. Он не позволит себе опуститься до жалкого глупца, потерявшего самообладание из-за ревности к человеку, который недостоин даже сравнения с ним. Нет, это все ради мести. Все это должно быть только ради мести.
Для начала нужно было выяснить, прав ли он насчет отношений парнишки с Асами. Поскольку говорить тот отказывался, был только один способ это выяснить. Взять такого симпатичного мальчика будет удовольствием, а если выяснится, что он постельная игрушка Асами, то каким наслаждением будет увидеть лицо своего смертельного врага, когда тот узнает, что его игрушкой попользовались. Для того, кто обладает таким безмерным эго, это будет очень болезненно.
***
Фейлон поглаживал нежную кожу обнаженного юноши, лежавшего без сознания у него на коленях. Он довольно давно никого не брал. Мальчишке, без сомнения, удалось пробудить в нем интерес. Его кожа была такой мягкой на ощупь, а эти глаза, до самого конца не утратившие своей дерзости, доводили его до определенной степени возбуждения. Но что заводило его по-настоящему – это образ искаженного от ярости лица Асами. Всякий раз, когда мальчишка пытался бороться, Фейлону казалось, что он причиняет боль самому Асами. Когда из мальчишки шла кровь – в его глазах это была кровь Асами. Когда тот кричал – для его ушей это был крик Асами.
Он уложил бесчувственное тело на диван и, поднявшись на ноги, запахнул свой чонгсам, не застегивая на пуговицы. Ему нужно отдохнуть. Этот долгий день совершенно измотал его.
Фейлон открыл дверь и обнаружил за ней Йо. Это заставило его почувствовать себя несколько неловко. Йо мог бы поставить кого-нибудь другого охранять дверь, но он этого не сделал. И наверняка все слышал. Он как будто бы хотел быть здесь, чтобы напомнить себе самому о чем-то. Иногда Фейлон не был уверен кто из них более жесток: он сам, заставляющий Йо быть рядом, или Йо, сам настаивающий на том же.
- Вам что-нибудь нужно, Фейлон-сама? – спросил Йо с типичным для себя отсутствием выражения на лице.
- Тебе не нужно было быть здесь, Йо.
- Вы ведь сами хотели, чтобы я держался поблизости, помните?
Фейлон едва заметно улыбнулся уголком рта. Только один человек во всем Бейше осмеливался дерзить ему подобным образом. Как ни странно, он никогда не возражал против этого.
- Возьми мальчишку и посади где-нибудь под замок. И пусть никто меня не беспокоит.
Когда Йо ушел, унося по-прежнему бессознательного парнишку, он выскользнул из чонгсама и переоделся в шелковый халат, как обычно, ничего под него не надев. Забравшись на кровать, он внезапно почувствовал чье-то присутствие.
- Йо? – позвал он и потянулся за пистолетом.
Из темного угла комнаты выскользнула тень. Фейлон прищурился, пытаясь разглядеть незваного гостя. Когда свет упал на него, глаза Фейлона расширились и он вскрикнул от ужаса:
- Асами!
(продолжение следует)
Глава 7
читать дальшеАсами, не вынимая рук из карманов и сигарету из зубов, неподвижно стоял перед Фейлоном, будто желая убедиться, что тот его точно узнал. Обычно по непроницаемому лицу Асами было сложно сказать, что он чувствует, но сейчас в его золотистых глазах сверкала такая ярость, что инстинкт самосохранения сработал у Фея раньше, чем он успел подумать о чем-либо еще. Он метнулся за пистолетом, лежавшим на столике у кушетки, но Асами перехватил его запястье, сжав его железной хваткой, другой рукой вырвал пистолет и отбросил на пол. Вывернувшись, Фейлон с силой пнул его в грудь, швырнув к стене, быстро подобрал пистолет и прицелился в своего смертельного врага.
Переведя дыхание, Асами рассмеялся. – А ты стал сильнее.
Сердце Фейлона учащенно забилось, когда он снова, спустя семь лет, услышал этот голос. Он отчаянно старался казаться спокойным. Что Асами делает здесь? И, что более важно, как он сюда пробрался? И насколько давно?
Сузив глаза, Фей произнес: – Как долго ты здесь находишься?
- Достаточно долго для того, чтобы ты уже начал молиться за свою жизнь, – глаза Асами полыхали, давая понять, насколько серьезны его слова.
- Позволь напомнить, пистолет у меня, а не у тебя. Хотя я могу убить тебя и без его помощи, Асами. Было глупо вваливаться сюда без оружия, – Фей усмехнулся.
Асами выпрямился и презрительно фыркнул в ответ.
– Почему ты думаешь, что я не вооружен? – Шаг за шагом, он приближался к Фею, словно лев, направляющийся к своей законной добыче. – И почему ты думаешь, что для того, чтобы убить тебя, мне нужно оружие?
Фей внезапно почувствовал себя беззащитным. – Стоять! – он покрепче перехватил пистолет, словно напоминая самому себе о его существовании.
- Или что? Если бы ты собирался меня застрелить, ты бы это сделал семь лет назад, Фейлон. Ты не смог нажать на курок тогда – не сможешь сделать этого и сейчас.
Фей дрожал от злости, но она была направлена в первую очередь на себя самого, за то, что был не способен нажать на курок, как и сказал Асами. Почему? Чего он ждал? Что он может хотеть от Асами, помимо его смерти?
- Изначально я всего лишь собирался выманить тебя на разговор. Но ты перешел границу, Фейлон.
Уголки губ Фейлона изогнулись в удовлетворенной усмешке. Он был прав насчет того мальчишки. Асами вне себя.
- Ну как я мог устоять? Твой щенок был таким милым, – заговорил он бархатистым голосом, действующим Асами на нервы, и нарочито соблазнительно накручивая на палец прядь волос. – Ты нас, наверное, слышал. Ты был здесь в это время, Асами? Или мне рассказать тебе, как он кричал?
Бросившись на Фейлона, Асами вцепился ему в горло, одновременно выворачивая из его руки пистолет и опрокидывая на кушетку. Он не мог больше сдерживать ярость. Частью из-за того, что Фей сделал с Такабой, но больше из-за своего уязвленного самолюбия. Урок должен быть усвоен. С Асами Рюичи так обращаться не смеет никто, даже босс Бейше.
Он впервые за долгое время видел Фейлона так близко. Прошедшие семь лет не уменьшили его привлекательности. Наоборот, то юношеское лицо, которое он так хорошо помнил, стало еще выразительнее, его черты стали тверже, создавая нереальную красоту, от которой у него перехватывало дыхание. Эти сверкающие аметистовые глаза стали глубже и мудрее, но при этом оставались такими же дикими, искушая подчинить себе своего хозяина.
Из-за непрекращающихся попыток освободиться шелковый халат Фея распахнулся, обнажая гладкую кожу. Семь лет он втайне восхищался этим телом, но Фейлон был для него прекрасным цветком, который ни в коем случае не следовало срывать. Мечта, осуществить которую у него не доставало духу. Фей слишком драгоценен, чтобы быть завоеванным, слишком горд, чтобы принадлежать кому бы то ни было. Это разрушило бы в первую очередь именно то, что делало его настолько прекрасным.
Однако сейчас каждая клеточка его тела требовала исполнения давнего желания. Это – а также неподвластная разуму ярость, кипевшая в его груди, – полностью поглотили его способность сопротивляться искушению. А Фейлон, как никто другой, был воплощенным искушением.
- Отпусти меня! – Фейлон зло выругался сквозь сжатые зубы, пытаясь отодрать сильную руку со своей шеи. Он чувствовал себя беззащитным перед Асами, хотя знал, что физически ничуть не слабее. Но эти золотистые глаза, разглядывающие его с головы до ног, лишали его воли.
- Отпустить? – при этих словах дыхание Фейлона участилось, он начал бороться еще яростнее. – Разве ты не этого хотел? Чтобы я прикасался к тебе? Ты разозлен тем, что я трахал того мальчика, но так и не взял тебя?
Глубоко возмущенный этим оскорблением, Фейлон прекратил сопротивляться и прямо взглянул в золотистые глаза. – Ты сам себя не обманывай, ублюдок! С чего ты взял, что я сплю и вижу твой жалкий член?
Он не хотел Асами. Он был в этом уверен. С чего бы ему хотеть его? Этот человек отнял у него все, что было ему дорого.
Но почему так бьется сердце? Почему так трудно дышать, когда он рядом?
- Может, нам это стоит проверить? – рука Асами дернула за пояс шелкового халата, развязывая его. Он развернул Фея, заставив вжаться лицом в кушетку, и крепко стянул его запястья, оставляя синяки, которые не сойдут еще по меньшей мере несколько дней. Фей издал короткий, болезненный вскрик, когда Асами резко запрокинул его голову, ухватив за волосы.
- Я покажу тебе, что случается, когда идешь против меня, Фейлон. Ты заплатишь за то, что сделал с Такабой. Теперь твоя очередь чувствовать его боль, – прошептал он на ухо Фею, свободной рукой расстегивая молнию своих брюк.
Хотя Фейлон не проронил ни звука, лишь тяжело дышал, мысленно он слышал собственный вопль ужаса. Впервые в жизни он был готов звать на помощь – если бы поблизости был хоть кто-нибудь, он бы без колебаний так и сделал. Дело было не в боли и не в том, чтобы быть изнасилованным – его терзал невообразимый стыд от того, что его возьмет самый ненавистный его враг – именно это разобьет на куски его гордость, и вновь руками Асами.
Он почувствовал резкую боль, когда Асами с силой вонзился в него. Фейлон закусил зубами диванную подушку, заставляя себя не издавать ни звука. Нет. Он не доставит Асами такого удовольствия. Это меньшее, что он может сделать.
Словно прочитав его мысли, Асами дернул его за волосы, отрывая голову от подушки, и, наклонившись, проговорил ему в ухо: – Кричи для меня, Фейлон. Дай мне услышать твой крик.
Фейлон повернул голову и выплюнул ему в лицо:
- Я НИКОГДА не стану кричать для тебя!
Он чувствовал, как дрожит тело Асами у него за спиной. То, как глубоко и тяжело он дышал, сказало Фейлону, что он взбешен его ответом. Фей выгнулся от боли, подавляя крик, когда Асами начал вбиваться в него все жестче и жестче, с такой силой, что почти разрывал его пополам. Временами ему казалось, что его тело сейчас сломается.
В конце концов кое-что и впрямь сломалось, но это было не тело. Это было нечто гораздо более ценное для него. То, что он никогда не вернет и не излечит.
Какую бы сильную боль Асами ни причинял Фею, тот не проронил ни единой слезинки. Ни единого звука не вырвалось из его горла. Лишь сочилась кровь, да проступали синяки там, где с его телом обошлись особенно грубо. Это совершенно отличалось от того, как Асами брал Такабу против его воли. Мальчишка боролся яростнее, но при этом отзывался на его прикосновения сквозь боль и удовольствие, не сдерживаясь. С Такабой он удовлетворял свое желание без чувства вины. Тогда было забавно и доставляло безмерное удовольствие. С Фейлоном это было совершенно другое чувство, абсолютно дикое и разрывающее сердце. Это доставляло не меньше боли, чем наслаждения.
Фейлон молча лежал лицом вниз, его дыхание было быстрым и отрывистым, но спокойным. Он прекратил сопротивляться еще до того, как Асами кончил. Прекрасное лицо, частично прикрытое занавесью длинных волос, словно сошло с картины; обнаженное тело было шедевром, тем, что любой человек почел бы за честь подчинить себе. Асами зарылся лицом в копну волос и вдохнул их сладкий запах, стараясь отдышаться.
Поняв, что Асами ослабил хватку, Фей дернул плечами, чтобы сбросить его с себя, и перекатился на бок. Асами откинул шелковистые пряди с лица Фея и поцеловал его чувственные губы – во второй раз за семь лет. И вдруг резко отдернул голову – Фейлон укусил его. Сильно.
Он поднял руку и вытер кровь с губ, глядя в эти полные ненависти глаза и осознавая, что он наделал. Фейлону не нужны были слова, чтобы выразить, что он чувствовал. Его глаза становились безжизненно холодными. Настолько холодными, что Асами почувствовал, как по спине пробегает дрожь. То, что он только что сделал, превратило этого человека в нечто совершенно другое. Фейлон был словно пустая оболочка, словно красивая кукла, которая жила ради ради одной и только одной цели. Мести.
- Фейлон, где Такаба? – голос Асами немного смягчился.
- Что заставляет тебя думать, что я скажу тебе хоть что-нибудь? – бархатный голос звучал так, словно ничего не произошло, но в глазах полыхнула ледяная ярость. – Больше, чем сделал сейчас, ты мне уже ничего не можешь сделать.
Вдруг зазвонил телефон Фея. Он оставил его на журнальном столике. Асами поднялся, медленно подошел и взял его.
- О, а вот и он, – он ухмыльнулся, прочитав имя на дисплее. Как раз вовремя. – Твой рыцарь в сияющих доспехах.
Фейлон, с трудом подавив порыв кинуться и выхватить телефон, не двинулся с места. Михаил. Он забыл отменить ужин. Внезапно он почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Не надо, – это прозвучало почти умоляюще. Почти.
- Где Такаба? – повторил Асами, не выпуская из рук телефон, готовый нажать на кнопку ответа, если Фей не даст ему информацию.
Фейлон закрыл глаза и неохотно выдавил: – Йо… мой телохранитель… забрал его.
Если ему и осталось что терять – то только Михаила. Он отдаст остатки своей гордости, какие у него еще были, за тепло тех объятий. Теперь он понимал, что не может без Михаила, нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.
Улыбаясь краешком губ, Асами нажал на кнопку и поднес телефон к уху.
- Нет! – Фейлон закрыл глаза, пытаясь побороть резкую боль в сердце, когда Асами проговорил в телефон, намеренно на японском:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
На том конце наступило долгое молчание, но затем вопрос был все-таки задан: – Кто вы?
- Асами Рюичи, – произнес он медленно, чтобы его имя услышали четко и ясно, а затем нажал на отбой и кинул телефон на колени Фею.
Фейлон попытался проглотить ком в горле. Асами Рюичи – самые жестокие слова для ушей Михаила.
- Зачем? – спросил он, не глядя на телефон. Зачем тебе нужно отнять у меня все?
Асами закурил сигарету, направляясь к двери. Выходя из комнаты, он оглянулся и ответил: – Ваши отношения слишком опасны, Фейлон. Ты сам меня позже поблагодаришь за это.
Фейлон неподвижно сидел, уставившись на телефон у себя на коленях. Он почему-то дрожал с головы до ног. Может быть, из-за злости, а может быть, из-за чувства утраты. Или из-за того и другого. В голове все еще мутилось. Он медленно поднялся с кушетки, покачиваясь от боли в словно чужом ему теперь теле и оглядывая комнату в поисках того, чем можно разрезать все еще связывающий его пояс от халата, и наконец нашел в ящике нож.
Освободив руки, Фейлон остановился у зеркала. Длинные волосы беспорядочно падали на бледное, как у привидения, лицо. На шее и запястьях проступали багровые синяки. На бедрах были видны отпечатки пальцев Асами, сжимавших их, когда он вновь в вновь вонзался в него. Он все еще чувствовал вкус крови Асами на своих губах, чувствовал запах его сигарет. Вдруг все произошедшее вновь повторилось в его голове, затапливая его болезненно-острыми эмоциями с такой силой, что он пошатнулся и упал. Словно что-то вонзилось в его горло, не давая дышать, а волна боли поднималась в нем, готовая взорваться. Фейлон с трудом поднялся с холодного пола и ринулся в ванную, где его рвало до тех пор, пока желудок совершенно не опустел.
За всю свою жизнь он никогда не ненавидел себя так сильно, как сейчас. Ему хотелось содрать кожу в тех местах, где к ней прикасались чужие руки. Ему хотелось навсегда покинуть это поруганное тело. Но сильнее всего ему хотелось вырезать из груди собственное сердце, что билось так быстро, когда самый ненавистный его враг насиловал его.
Отец… Я не достоин быть твоим сыном.
Фейлон опустил глаза на руку, все еще сжимающую нож, которым он разрезал веревку. Мысль о том, чтобы провести лезвием себе по горлу, вспыхнула в его мозгу. Но затем он вспомнил, кто он, и метнул нож в стену. Он – глава Бейше. Он не может позволить, чтобы один-единственный человек смог заставить его наложить на себя руки.
Фейлон заставил себя встать и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Он отряхнул чонгсам, надел его, затем поднял с пола пистолет и вышел из комнаты. Может быть, он по-прежнему не способен убить Асами, но тот должен знать, что так просто и легко ему все это не обойдется.
Фейлон нашел их снаружи, рядом с машиной. Мальчишка был одет только в пиджак Асами. Без колебаний он вскинул пистолет и сделал два предупредительных выстрела в сторону Такабы. Асами схватился за собственное оружие, пристально глядя на него.
- Фейлон! – заорал он в ярости.
Фей твердо взглянул прямо в золотистые глаза, снова становясь похожим на себя самого, а затем повернулся к нему спиной и ушел.
Запомни мое имя. Отныне я превращу твою жизнь в ад на Земле.
(продолжение следует)
Глава 8
читать дальшеМихаил приехал в Бейше в шесть вечера. В последнее время ему было позволено свободно перемещаться по территории резиденции, но на этот раз его остановили прямо у ворот.
- Лю Лаобана здесь нет, господин Арбатов.
- Я подожду.
- Вряд ли он вернется сегодня. Он в Токио.
- Токио? – Михаил не поверил своим ушам. – Какого черта он делает в Токио?
- Мне не позволено сообщать Вам эту информацию, господин.
- Когда он возвращается?
- Он не указал точную дату.
Для Фейлона было вполне обычным уезжать без долгих сборов, но настолько дисциплинированный человек, как он, никогда бы не забыл предупредить об отмене назначенной встречи. На этот раз что-то было не так, он это чувствовал, и то, что неожиданный отъезд был связан с Японией, только увеличивало его беспокойство.
Сердце Михаила учащенно билось, пока, достав свой сотовый, он набирал номер Фейлона. После долгих гудков трубку наконец взяли. Он понял, что перестал дышать, когда незнакомый ему низкий, хрипловатый голос произнес по-японски:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
От шока все заготовленные слова вылетели у него из головы. Упоминание имени Фея означало, что он не ошибся номером. Но кто осмелился ответить по телефону Фейлона вместо него? Кто еще, кроме самого Арбатова, называл его Феем? Он сделал глубокий вдох и задал вопрос, хотя и не был уверен, что хочет услышать ответ:
- Кто вы?
- Асами Рюичи.
Звук этого имени хлестнул по нему волной боли. Человек на том конце провода уже повесил трубку, но его имя снова и снова отдавалось эхом в голове.
В первый раз в жизни Михаил не мог разобраться в своих чувствах. Он должен был чувствовать злость, должен был быть готов разорвать на куски первого, кто попадется под руку, – но было еще что-то, сильнее, чем кипящая в нем ярость, – что-то, причиняющее такую боль, что он совершенно лишился сил.
Где-то в глубине души Арбатов понимал, что происходит. Он получил ответ на свой вопрос, который ему даже не пришлось задавать. Прежних колебаний, как ему лучше поступить, уже не оставалось. И все-таки он не мог заставить себя решиться. Он хотел дождаться Фейлона. Хотел услышать от него, что произошедшему есть другое объяснение, хотя прекрасно понимал, что его не будет.
***
Было два часа ночи. С непроглядно-черного неба хлестал такой ливень, как будто Господь вознамерился за одну ночь затопить весь остров. Неистово грохотавший гром словно бы подтверждал это. Фейлон вышел из самолета и сел в присланный за ним черный лимузин. Улететь в Японию и вернуться в тот же день – так он раньше никогда не делал. Вкупе со всем остальным, произошедшим сегодня, это полностью его вымотало. Но вряд ли он сможет заснуть. Нужно было остаться еще на несколько ночей в Токио, но желание вернуться в Гонконг оказалось сильнее.
- Поверни здесь налево, – приказал он.
- Сэр? – переспросил шофер, не уверенный, что расслышал правильно. Согласно полученным инструкциям, он должен был доставить босса в Бейше.
- Сегодня я в Бейше не поеду.
Машина остановилась у высокого, роскошного здания. Фейлон быстро вышел, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Не важно, дома Михаил или нет. Его пентхауз был единственным местом в городе, где Фейлон хотел сейчас находиться.
Он набрал на панели лифта код, который Михаил дал ему несколько дней назад. Он и представить не мог, что когда-нибудь воспользуется им, но цифры каким-то образом отложились в памяти.
Лифт открылся прямо в гостиную пентхауза. Знакомый запах коснулся его обоняния, и внезапно он вновь оказался способен нормально дышать. А он даже и не замечал, с каким трудом дается ему каждый вдох. Комната тонула в темноте. Фейлон едва не застонал от разочарования. Похоже, здесь никого нет.
В этот момент раздался гром, и молния на долю секунды озарила высокую фигуру у огромного окна, выходящего на бассейн. Фейлон несколько раз моргнул, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Когда его глаза привыкли к темноте, он понял, что не ошибся. У окна со стаканом в руке стоял Михаил и курил сигарету.
Фейлон бесшумно подошел ближе. Его сердце замерло, когда Михаил обернулся и взглянул на него. Обозначив, что он знает о его присутствии, тот вновь отвернулся к окну, не сказав ни слова.
Обычно Фейлон никогда не обнимал Михаила первым, но сейчас каждый дюйм его кожи молил о тепле этого тела. Даже при том, что он знал, что недостоин этого, он не мог не протянуть руки к тому единственному человеку, который мог его спасти. Он чувствовал легкую дрожь Михаила, когда, встав позади него, прислонился лбом к сильному плечу и замер так, не произнося ни слова.
Михаил закрыл глаза, мысленно осыпая себя проклятьями. Хотя последние несколько недель они практически не расставались, даже легчайшее прикосновение Фейлона все так же заставляло его сердце колотиться в груди раненой птицей. После всего, что произошло, по-прежнему все, чего он хотел, – обернуться и заключить это прекрасное существо в свои объятья. Несмотря на боль, вызванную в нем поступком Фейлона, он все же был не способен заставить себя не прикасаться к нему, хотя это было бы разумнее всего.
Наверное, он должен был лучше подготовиться к тому, что ему придется увидеть Фейлона еще раз, прежде чем принимать решение. Каждая встреча с Феем вызывала у него такой прилив нежности, что он становился совершенно беспомощен. Должно быть, в Токио случилось что-то плохое, раз Фей вот так ищет его объятий. В нормальных обстоятельствах понимание того, что Фейлон нуждается в нем, пробудило бы такое волнение, что он, ни секунды не колеблясь, дал бы ему утешение. Теперь же Михаил боялся повернуться и встретиться взглядом со своим возлюбленным. Он боялся, что если сделает это, то окажется неспособен уйти, вне зависимости от того, что произошло в Токио.
Фейлон, как будто чувствуя его колебания, встал перед Михаилом и взглянул ему прямо в глаза с таким неприкрытым желанием, что у Арбатова заныло сердце. Длинные, изящные пальцы медленно вынули из его губ сигарету, заменив ее поцелуем, настолько нежным, что его способность сдерживаться разбилась вдребезги.
Не в силах больше контролировать себя, Михаил прижал Фейлона к окну и поцеловал его в ответ, вкладывая в этот поцелуй все, что накопилось в его душе, упиваясь сладостью, отравляющей его разум. Его руки нетерпеливо разорвали рубашку Фейлона, словно даже секунда промедления могла довести его до безумия. Он должен был прикоснуться губами к этой коже – возможно, в последний раз. Скопившаяся в нем боль заставила его практически против собственной воли яростно наброситься на любимого, но остановить его не было способно ничто, даже мольбы самого Фейлона.
Но Фейлон не умолял. Он искал тепла его объятий с желанием, не меньшим, чем у Михаила, если не с большим. Он хотел почувствовать, как эти сильные руки сжимают его настолько крепко, что кажется, будто они проникают под кожу, убеждая в том, что способны вытеснить страшные воспоминания. Его пальцы вплелись в золотистые пряди волос, притягивая ближе, заставляя целовать крепче, целовать до тех пор, пока не исчезнет вкус его врага, который он до сих пор чувствовал на своих губах. Все, что он хотел, – чтобы в памяти осталось только то, как прикасался к нему Михаил. Единственный запах, который он хотел ощущать на себе, – запах человека, который любил его, запах Михаила Арбатова.
Они схватились, словно два леопарда в битве за доминирование. Каждый вцепился в другого, словно голодный хищник, пытающийся разорвать свою жертву, оба хотели большего, требовали этого большего, ожесточенно набрасываясь друг на друга. Это была яростная, безжалостная, но при этом исполненная любви битва за завоевание друг друга, за обладание всем, что мог дать другой. Впервые их чувства полностью совпадали. Они хотели друг друга с каждым вздохом, все больше теряя голову от того, что перестало быть просто сексом. Это была любовь во всех смыслах этого слова, любовь в самой могущественной из своих форм.
- Возьми меня. Сейчас, – потребовал Фейлон.
Асами сильно поранил его, но даже несмотря на то, что боль еще не прошла, он хотел этого. Больше всего на свете ему было нужно почувствовать Михаила внутри себя, заполняющего его глубже и жестче, чем это делал Асами. Михаил каким-то образом понял его желание и сделал именно так, отчасти потому, что так было нужно Фею, отчасти потому, что сам желал того же. С каждым своим толчком он ласкал по всей длине возбужденный член Фея, и ответные стоны звучали для ушей Михаила небесной музыкой. Когда Михаил вонзался в него, с каждым разом проникая все глубже, это, может, и причиняло боль телу Фейлона, но зато облегчало боль в его сердце. Достигнув разрядки, они поднялись на не изведанные ранее высоты наслаждения. Здесь, в объятиях друг друга, оба словно обрели самих себя.
Когда Михаил вышел из любовника, тот тяжело осел ему на руки. Арбатов понял, что Фейлон, должно быть, совершенно вымотан, и, подняв его на руки, отнес в постель.
Уложив его на подушки, он с любовью изучал лицо Фея. В редкие минуты умиротворения на нем появлялось такое уязвимое выражение. Михаил откинул назад шелковистые пряди и молча продолжил смотреть на него, запечатлевая в памяти образ этой красоты. Пусть Михаил и решил расстаться с ним, но он никогда не сможет забыть это лицо – и то, как был близок к тому, чтобы назвать своим его обладателя.
***
Телефон прозвонил дважды, прежде чем укрытое одеялом тело сонно зашевелилось. Фейлон открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к солнечному свету. Он взял свой сотовый, который как раз перестал звонить, и посмотрел на высветившееся на дисплее имя.
Йо. Наверное, звонил насчет деловых встреч, на которых Фейлону нужно было сегодня присутствовать, или еще по каким-нибудь делам. Он бросил телефон на кровать. В данный момент он не в состоянии ничем заниматься.
Фейлон огляделся и понял, что в комнате нет ни малейших следов присутствия Михаила. Даже на кровати. Подушки на другой стороне были аккуратно уложены и взбиты, как будто на них не спали. Прошедшая ночь ему только приснилась? Нет, сном она быть не могла. Он все еще чувствовал прикосновения Михаила. Произошедшее было слишком реально.
Он быстро встал с кровати и вышел в гостиную. К его облегчению, Михаил сидел у бара и пил кофе, в той же самой рубашке, которая была на нем накануне вечером. Наверное, Фейлон выдал себя каким-то звуком, потому что высокая фигура внезапно повернулась в его сторону.
Заметив, насколько усталым выглядит Михаил, Фейлон больше не сомневался в своих предчувствиях. Лицо Арбатова было мертвенно-бледным, голубые глаза потеряли ту искру, что обычно делала его потрясающе привлекательным.
- Ты не спал, – тихо произнес Фейлон, делая несколько шагов к бару, но не рискуя подходить ближе.
Ответом было лишь молчание, и он почувствовал себя неуютно. С самого вечера Михаил не произнес ни слова. Он просто сидел, не двигаясь, впившись взглядом прямо в душу Фея, в поисках ответа, который, как Фейлон отчаянно надеялся, ему не придется давать.
Он прекрасно понимал, с чем это связано, и знал, чего сейчас ждет Михаил. Но он не привык первым начинать разговор. Кроме того, лучше ему вообще ничего не говорить, пока он не узнает, каковы чувства Михаила.
Когда терпение Арбатова иссякло, он сделал глубокий вдох и наконец задал вопрос:
- Это был он?
По его тону было ясно, насколько трудно ему дались эти слова. Насколько Фейлон не хотел отвечать, настолько Михаил не хотел спрашивать.
Молчание Фея подтвердило его страхи. Асами Рюичи. Имя, которое многие месяцы преследовало его. Не то чтобы он не понимал, какое влияние имел на Фейлона этот человек, но он никогда не думал, что Фей зайдет так далеко, с учетом отношений с ним самим. Но он собственными глазами видел синяки на теле Фея, когда этой ночью переодевал его в халат. Следы крови на бедрах. Это не он поранил Фея, он не мог. Это сделал кто-то другой, и он точно знал, кто именно. Но ему все же нужно было услышать это от самого Фейлона, а пока существовала надежда, пусть самая крошечная, что он ошибается, не важно, насколько это было невероятно.
Он с тяжелым сердцем выдавил:
- Ты спал с ним?
Глубоко внутри себя он молился, умолял, чтобы ответ был «нет».
Выражение лица Арбатова, когда он задал этот вопрос, резануло Фея, словно ножом. Как найти ответ, который не причинил бы Михаилу новую боль? Как объяснить свои действия и при этом иметь наглость просить о понимании, при том что он не заслужил ни понимания, ни прощения, и особенно, любви Михаила. Все, что у него осталось, – это оскверненное тело и сердце, бьющееся только ради мести. То самое сердце, что предало даже его самого, когда Асами силой овладел им. Но все же он по-прежнему хотел, чтобы Михаил остался с ним. Возможно, за свою жизнь он совершил немало непростительных поступков, но разве это лишало его надежды на хотя бы частичку счастья?
Михаилу хватило одного взгляда, чтобы понять все, что не было сказано. Асами сорвал его прекрасный цветок и оставил на сердце Фея шрам, еще более глубокий и страшный, чем прежде. Больнее всего для него было не то, что кто-то другой занимался сексом с его драгоценным возлюбленным – а то, что Фей никогда не принадлежал ему и никогда принадлежать не будет. Все его существование вращалось вокруг другого человека – и не важно, ненависть или любовь испытывает Фей к Асами на самом деле. Для Арбатова в его жизни места не оставалось.
- Это не входило в мои намерения, – почти шепотом проговорил Фей, шагнув ближе к Михаилу, надеясь, что сможет найти способ, как заставить его остаться.
Во взгляде Михаила застыло страдание, но в голосе не было гнева, его выдавало лишь затрудненное дыхание.
- Тогда что же в них входило?
- Он кое-что украл у меня. Я собирался это вернуть.
Уголок рта Михаила изогнулся в сочувствующей усмешке.
- …но вместо этого ты очутился в его постели. Как мило.
Он на самом деле не хотел быть настолько жестоким, но его раненному самолюбию удалось взять верх.
Эти слова привели Фея в ярость. Михаил мог бы с тем же успехом дать ему пощечину. Как будто одного того, что он был только что изнасилован своим врагом, не было достаточно, Михаил решил еще и ударить его по самому больному месту.
Сильные руки схватили Арбатова за воротник и приподняли со стула.
- НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОСКОРБЛЯТЬ! Ты, твою мать, понятия не имеешь, через что я прошел! – охваченный бешенством, он говорил сквозь зубы, стараясь справиться с непонятно откуда взявшейся тошнотой.
Михаил ответил твердым взглядом, теперь он и сам порядком разозлился. Легко оторвав Фея от себя, он буквально впечатал его в стену.
- НЕТ, я НЕ знаю, через что ты прошел, но зато я точно знаю, что ты делаешь сейчас. Это не связано с местью, это не связано с желанием свести с ним счеты. Этот сукин сын отобрал у тебя все, что ты имел, а ты до сих пор – даже сейчас – его любишь. Все, что тебе сделал я – только любил тебя, Фей, и при этом я для тебя ровным счетом ничего не значу!
Фейлону показалось, что у него из груди вырвали сердце. Существовала вероятность, что в словах Михаила была правда, которую он отказывался признать, потому что тогда у него возникло бы еще больше поводов ненавидеть себя. От одной мысли о том, что он, возможно, любит Асами, ему стало физически плохо. Чувствуя, как сдавило легкие и скрутило желудок, он попытался вдохнуть.
Когда он смог, наконец, заговорить, его голос был едва слышен.
- Я НЕ люблю его! – объявил он. Затем его голос смягчился. – И ты действительно много для меня значишь.
Он не лгал. Если прошедшая ночь не была сном, то Михаил и сам должен бы уже это понять.
Но достаточно ли этого?
Михаил так хотел поверить его словам. То, что произошло между ними этой ночью, давало возможность надеяться, что Фей питал к нему хоть какие-то чувства. Но сейчас он уже не был уверен, было ли это действительно так или он просто хотел в это верить. Ему было нужно доказательство.
Он схватил Фея и притянул его к себе, чтобы посмотреть глаза в глаза.
- Тогда докажи мне это, Фей. Избавься от него. Скажи, что ты хочешь, чтобы он умер, и я лично позабочусь, чтобы это произошло!
Он молил Бога, чтобы Фей ответил «да». Тогда ему не придется уходить. Тогда ему не придется чувствовать настолько сильную боль.
- Скажи это! – потребовал он, его сердце бешено колотилось в ожидании ответа, который изменит его жизнь.
«Дай мне причину остаться».
Фей выслушал требование Михаила в полном оцепенении. Он поклялся себе отомстить Асами, но когда ему надо было лишь сказать об этом вслух, он не мог выдавить из себя эти слова. Даже при поддержке Михаила. Даже ради Михаила.
- Я не могу, – прошептав это, он отвернулся. Он больше не мог смотреть ему в глаза. У него больше не осталось ничего, что он мог бы дать Михаилу. Асами об этом позаботился.
Фейлон закрыл глаза, когда кулак Михаила впечатался в стену как раз над его ухом.
- Проклятье, Фей…
Михаил крепко зажмурился, пытаясь унять боль, разрывавшую его на части.
«Я не хочу бросать тебя».
Он сделал глубокий вдох и заставил себя оторваться от Фея. Он знал, что он должен делать. Здесь для него уже больше ничего не оставалось.
Время вернуться в Москву.
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 6
читать дальшеПробравшееся в спальню через неплотно задернутые занавески утреннее солнце прочертило золотыми лучами белые простыни. Михаил медленно открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к свету. Приподнявшись, он посмотрел на другую сторону кровати – пусто. Пусто? Ему опять все только снилось?
Он настолько часто видел Фейлона в своих снах, что иногда было трудно различить, что происходило во сне, а что наяву. С момента их возвращения из Пекина прошло три недели. С тех пор Фейлон несколько раз принимал его приглашения пообедать или поужинать вместе и нередко разрешал приходить к нему в Бейше, иногда позволяя остаться на ночь. Арбатов поражался сам себе. Обычно после трех недель он уже начинал подыскивать себе кого-нибудь новенького – и вот, пожалуйста, ему до сих пор снится Фейлон в его объятиях.
Михаил встал с постели и накинул халат. Жмурясь от слепящего солнечного света, он вышел в гостиную своего гонконгского пентхауса. Когда зрачки привыкли к свету, он разглядел у бара стройную фигуру. Нет, ему не приснилось – Фейлон действительно был здесь этой ночью и даже не ушел, как только проснулся, а сидел в халате спиной к Михаилу и читал газету.
С ласковой улыбкой Арбатов подкрался к не подозревающему о его присутствии любовнику и поцеловал в щеку.
- Я мог бы привыкнуть к этому, – прошептал он, обхватывая руками гибкое тело.
Фейлон чуть повернулся в его сторону, одарив Михаила своим обычным бесстрастным взглядом.
– К чему конкретно?
- К тому, что, проснувшись утром, вижу тебя рядом.
Фейлон закатил глаза и утомленно произнес:
- Ох, прошу тебя, не надо этой чепухи.
Ответить Михаил не успел – у него зазвонил сотовый. Он оторвался от Фея и взял телефон. С едва заметной неприязнью он прочитал имя на дисплее. Алексей.
- Ответь на звонок, я не против. Он тебе звонит вот уже полчаса, – буднично проговорил Фей, не отрывая глаз от газеты.
Нажав на «отказ», Михаил положил телефон на барный столик и пошел наливать себе кофе.
- Нет необходимости.
- Бывший бойфренд пытается возобновить отношения?
От этого предположения Михаил поперхнулся кофе и расхохотался.
- Его зовут Алексей Арбатов, он мой младший брат.
Это объяснение заставило Фейлона опустить газету и прищуриться.
- Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.
- Ты мне про своего тоже никогда не рассказывал.
Михаил смотрел ему прямо в глаза, словно ждал ответа. Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, что случилось семь лет назад – как он ни пытался раскопать все, что только можно, складывалось впечатление, что никто не знает точно, в чем там было дело, по крайней мере, не в подробностях.
- Мой брат мертв. Какой смысл о нем рассказывать? – взгляд Фейлона сразу стал заметно холоднее.
«Твой брат не пытался тебя изнасиловать».
Михаил понял, что был прав – дело было не просто в смерти семьи. Через что бы ни прошел Фей, это должно было быть мучительно трагично, раз заставило его с таким трудом доверять людям. Теперь-то он знал, что настоящий Фей совсем не так холоден, как кажется. Все те эмоции, что он держал внутри себя, иногда вырывались наружу, когда они занимались любовью. Фейлон способен чувствовать – и чувствовать ярче и глубже, чем большинство людей. Глубоко внутри он был очень восприимчив и чрезвычайно уязвим. Порой его мучали настолько ужасные ночные кошмары, что его крик потом несколько дней преследовал Михаила.
- Фей, я действительно хочу знать.
Фейлон, наконец, отложил газету и раздраженно вздохнул.
- Серьезно, Михаил, я отвечаю на твои звонки, я появляюсь с тобой на людях, я позволяю тебе трахать меня, когда тебе вздумается. Чего большего ты добьешься тем, что узнаешь что-либо о моем прошлом?
К этому времени он уже привык к резкостям Фея. Чаще всего тот ни слова из сказанного по-настоящему не имел в виду.
- А тебе это не очевидно? Чего я хочу?
Сердце Фея заныло при виде выражения лица Михаила. Он давно уже не сомневался в его искренности. Но то, о чем просил Михаил, было больше того, что он был способен дать. По крайней мере, не сейчас.
- Забудь, – сдался Михаил. Фей не готов. Его молчание было достаточно красноречиво. – Не хочу на тебя давить.
Фейлон мысленно улыбнулся и поднялся со стула. Он был рад, что Михаил оказался способен понять.
- Я приму душ, а потом мне нужно будет вернуться в Бейше, у меня встреча через час.
- Фей, – позвал его Михаил, прежде чем он исчез в дверях. – Обед у тебя свободен?
Фейлон остановился и оглянулся. – Ужин, Михаил, в Бейше.
***
Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем Борис решился поднять трубку. Он уже догадался, кто это.
- Борис слушает.
- Где он, черт его побери? – разъяренно закричали на другом конце провода.
- Успокойся, Алексей, я знаю, где он, – паршивое настроение Алексея означало, что ему не удалось связаться с братом.
- Прием через неделю. Обеспечь, чтобы он притащил свою задницу в самолет, Борис, ты меня понял?
- Ты знаешь, что если он не захочет ехать, я ничего поделать с этим не смогу. Насколько я знаю, твой брат не собирается в ближайшем будущем покидать Макао.
- Чем таким он занимается в Гонконге?
Борис тяжело вздохнул. – Ты не захочешь это узнать.
Алексей в раздражении втянул воздух сквозь зубы, догадавшись.
- Женщина?
- Мужчина.
- Боже мой!.. И насколько плохо?
- Плохо.
- Ну тогда просто убей этого ублюдка и посади Мишу в самолет. Уж это-то ты можешь сделать?
- Я не могу убить его, Алексей. Это Лю Фейлон.
Алексей был ошеломлен, услышав это имя.
- … глава Бейше?
- Глава Бейше. Слушай, я думаю, тебе лучше прилететь сюда и самому этим заняться. Я – это не семья.
- Я не собираюсь мотаться из Москвы в Китай и обратно, только чтобы забрать его. Сделай, что можешь, Борис, и дай мне знать. Клянусь, если мне придется лететь в Макао, тебе точно не поздоровится!
Услышав, что Алексей швырнул свой телефон, Борис тяжело вздохнул и стал думать, что же делать. Михаил не отвечал ни на его звонки, ни на звонки Алексея, с тех пор как узнал о важном приеме, который собирался устроить его отец. Что-то, связанное с этим приемом, сильно его тревожило. Борис чувствовал, что его реакция как-то связана с Лю Фейлоном, а это означало, что никакая сила на земле или на небе не заставит его передумать. Но все же он должен был что-то предпринять, что заставило бы Михаила отправиться обратно в Москву. Алексей, похоже, зол как черт. Со старшим братом было легче иметь дело, чем с младшим. В своем обычном настроении Алексей был как Михаил, умноженный на два, но без его здравомыслия и зрелости. Разозленный Алексей становился сущим кошмаром. Борис достал телефон и снова попытался дозвониться до Михаила, молясь, чтобы он взял трубку.
Михаил неподвижно сидел на диване с вибрирующим телефоном в руке, размышляя, стоит ему ответить на звонок. В первый раз в жизни он не знал, что делать. Прием состоится через неделю, и у него кончается время на принятие решения. Его отец хотел, чтобы он приехал в Москву, и хотя он не сказал, зачем, Михаил знал это сам. Алексей решил вернуться домой, после того как годами не вылезал из заграницы, наслаждаясь путешествиями и тратя семейное состояние. Теперь этот избалованный ребенок вздумал поучаствовать в делах. Единственным решением для отца было передать управление семьей Михаилу, а Макао вместо него поручить Алексею. В любое другое время Михаил бы с радостью ухватился за эту возможность. Но теперь, с появлением в его жизни Фейлона, ему стало трудно покинуть Гонконг.
Он понимал, что у него достаточно денег для того, чтобы прилетать в Китай так часто, как ему захочется. Но поддерживать отношения, находясь вдалеке друг от друга, когда сами эти отношения висят на тонком волоске, было идеей не просто плохой, а изначально обреченной на провал.
По правде говоря, сейчас он был готов отдать все Алексею, если бы Макао по-прежнему оставалось за ним. Беднее он бы при этом не стал – просто не стал бы богаче, и у него был бы Фейлон, а этого ему было бы достаточно. Хотя в реальности он все еще был далек от того, чтобы сказать, что Фей у него ‘есть’. Вполне вероятно, что он отказался бы от всего этого, не получив ничего взамен.
Он не хотел давить на Фейлона, заставляя признать какие-либо обязательства раньше, чем тот будет готов сделать это, однако, похоже, у него не осталось выбора, как сделать именно это. Пожалуй, этот ужин в Бейше как раз идеальное место и время, чтобы поговорить. Он повременит до вечера, прежде чем примет решение, прежде чем начнет отвечать на звонки.
***
Все в кабинете притихли, когда Фейлон взглянул на информатора с выражением, от которого каждому присутствующему захотелось, чтобы его сегодня на собрании не было.
- Что ты сказал? – его нежный, ровный голос звучал так, словно отдавал команду к казни.
- По-видимому, секретная информация, которую мы так старались добыть, была похищена Асами Рюичи. Сейчас мы выслеживаем того, кто это сделал, Лю Лаобан, – информатор проговорил это, дрожа от страха. Он сильно удивится, если ему удастся выйти отсюда живым.
Фейлон ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие. При звуке этого имени он почувствовал, как в венах вскипает кровь. Мысли галопом проносились в его голове, пока он пытался разобраться в происходящем. Зачем Асами это сделал? Эта информация не имела к нему никакого отношения и не могла принести ему никакой материальной выгоды… если только ему не нужно было что-то от Бейше.
Фейлон окаменел при мысли, что могло быть причиной неожиданного вмешательства. Ведь Асами специально сделал так, чтобы можно было легко вычислить, кто стоит за этим похищением, – значит, в этом заключалось послание.
- Господин, уверяю Вас, мы поймаем этого человека очень скоро.
- Нет, если за этим стоит он, не поймаете, – казалось, он говорил это сам себе, а не своим людям. Всем в Бейше в очередной раз довелось увидеть, каков их хозяин. Если бы он мог выдыхать огонь, как настоящий дракон, все они сгорели бы заживо в этой комнате.
- Йо, приготовь самолет. Я лечу в Японию.
Йо не поверил своим ушам. Фейлону было несвойственно принимать опрометчивые решения.
- Йо! Быстро! – он терял терпение.
Когда все покинули комнату, Фейлон посмотрел на еще не зажившую до конца рану на ладони. Пришло время покончить с этим раз и навсегда.
***
Резиденция Бейше в Японии была вполовину меньше гонконгской, но богато отделана в китайском стиле, чтобы наилучшим образом соответствовать своему элегантному хозяину. Йо в нерешительности стоял за дверью спальни хозяина, недоумевая, почему Фейлон отправился лично разбираться с такой мелочью. Это, должно быть, как-то связано с Асами Рюичи. Но прямое столкновение с Асами ни в коем случае не было хорошей идеей. Йо всерьез сомневался, понимает ли Фейлон, во что втягивается.
Пока он думал, что делать, к нему подошел охранник и попросил разрешения увидеть Фейлона. Йо предупредил хозяина и впустил его.
- Лю Лаобан. Мы схватили мальчишку, у которого, видимо, находится этот диск. Сейчас его допрашивают.
Фейлон с любопытством приподнял бровь.
– Мальчишка? Каковы его отношения с Асами?
- Мы не вполне уверены насчет этого, господин. Он не похож на тех, кто работает на якудза. Слишком молод и неопытен.
Фейлон на секунду задумался. У него было подозрение, что его людям попался кто-то действительно важный.
- Отведите меня к нему.
Несмотря на синяки от побоев, покрывавшие лицо подвешенного за руки молодого японца, Фейлон видел, что оно красиво. Парнишка, пожалуй, и впрямь был слишком юн, чтобы работать на Асами, и слишком смазлив для такой работы. Ему, должно быть, двадцать с небольшим. То, что он называл Асами по фамилии, не прибавляя вежливый суффикс, указывало на то, что он не был его подчиненным. Нет. А выглядел он именно тем, кем Асами захотел бы украсить свою постель.
Мысль о том, что Асами развлекается вот с этим мальчиком, почему-то подстегнула ярость Фейлона до такой степени, что захотелось кого-нибудь придушить. Откуда взялось это чувство? Предательство Асами не имело ничего общего с тем, с кем он спал. Но все же он не мог отрицать, что в груди поднимается гнев. Мысль о том, что Асами бросил его ради какого-то заурядного мальчишки с красивым личиком, приводила его на грань бешенства. Он не был достаточно хорош? Что такое есть у этого щенка, чего нет у него?
Фейлон закрыл глаза и мысленно обругал себя, осознав, о чем он думает. Как он может сравнивать себя и этого мальчишку? Он – Лю Фейлон, единоличный лидер Бейше, у его ног тысячи слуг, одно его слово может лишить человека жизни. Он не позволит себе опуститься до жалкого глупца, потерявшего самообладание из-за ревности к человеку, который недостоин даже сравнения с ним. Нет, это все ради мести. Все это должно быть только ради мести.
Для начала нужно было выяснить, прав ли он насчет отношений парнишки с Асами. Поскольку говорить тот отказывался, был только один способ это выяснить. Взять такого симпатичного мальчика будет удовольствием, а если выяснится, что он постельная игрушка Асами, то каким наслаждением будет увидеть лицо своего смертельного врага, когда тот узнает, что его игрушкой попользовались. Для того, кто обладает таким безмерным эго, это будет очень болезненно.
***
Фейлон поглаживал нежную кожу обнаженного юноши, лежавшего без сознания у него на коленях. Он довольно давно никого не брал. Мальчишке, без сомнения, удалось пробудить в нем интерес. Его кожа была такой мягкой на ощупь, а эти глаза, до самого конца не утратившие своей дерзости, доводили его до определенной степени возбуждения. Но что заводило его по-настоящему – это образ искаженного от ярости лица Асами. Всякий раз, когда мальчишка пытался бороться, Фейлону казалось, что он причиняет боль самому Асами. Когда из мальчишки шла кровь – в его глазах это была кровь Асами. Когда тот кричал – для его ушей это был крик Асами.
Он уложил бесчувственное тело на диван и, поднявшись на ноги, запахнул свой чонгсам, не застегивая на пуговицы. Ему нужно отдохнуть. Этот долгий день совершенно измотал его.
Фейлон открыл дверь и обнаружил за ней Йо. Это заставило его почувствовать себя несколько неловко. Йо мог бы поставить кого-нибудь другого охранять дверь, но он этого не сделал. И наверняка все слышал. Он как будто бы хотел быть здесь, чтобы напомнить себе самому о чем-то. Иногда Фейлон не был уверен кто из них более жесток: он сам, заставляющий Йо быть рядом, или Йо, сам настаивающий на том же.
- Вам что-нибудь нужно, Фейлон-сама? – спросил Йо с типичным для себя отсутствием выражения на лице.
- Тебе не нужно было быть здесь, Йо.
- Вы ведь сами хотели, чтобы я держался поблизости, помните?
Фейлон едва заметно улыбнулся уголком рта. Только один человек во всем Бейше осмеливался дерзить ему подобным образом. Как ни странно, он никогда не возражал против этого.
- Возьми мальчишку и посади где-нибудь под замок. И пусть никто меня не беспокоит.
Когда Йо ушел, унося по-прежнему бессознательного парнишку, он выскользнул из чонгсама и переоделся в шелковый халат, как обычно, ничего под него не надев. Забравшись на кровать, он внезапно почувствовал чье-то присутствие.
- Йо? – позвал он и потянулся за пистолетом.
Из темного угла комнаты выскользнула тень. Фейлон прищурился, пытаясь разглядеть незваного гостя. Когда свет упал на него, глаза Фейлона расширились и он вскрикнул от ужаса:
- Асами!
(продолжение следует)
Глава 7
читать дальшеАсами, не вынимая рук из карманов и сигарету из зубов, неподвижно стоял перед Фейлоном, будто желая убедиться, что тот его точно узнал. Обычно по непроницаемому лицу Асами было сложно сказать, что он чувствует, но сейчас в его золотистых глазах сверкала такая ярость, что инстинкт самосохранения сработал у Фея раньше, чем он успел подумать о чем-либо еще. Он метнулся за пистолетом, лежавшим на столике у кушетки, но Асами перехватил его запястье, сжав его железной хваткой, другой рукой вырвал пистолет и отбросил на пол. Вывернувшись, Фейлон с силой пнул его в грудь, швырнув к стене, быстро подобрал пистолет и прицелился в своего смертельного врага.
Переведя дыхание, Асами рассмеялся. – А ты стал сильнее.
Сердце Фейлона учащенно забилось, когда он снова, спустя семь лет, услышал этот голос. Он отчаянно старался казаться спокойным. Что Асами делает здесь? И, что более важно, как он сюда пробрался? И насколько давно?
Сузив глаза, Фей произнес: – Как долго ты здесь находишься?
- Достаточно долго для того, чтобы ты уже начал молиться за свою жизнь, – глаза Асами полыхали, давая понять, насколько серьезны его слова.
- Позволь напомнить, пистолет у меня, а не у тебя. Хотя я могу убить тебя и без его помощи, Асами. Было глупо вваливаться сюда без оружия, – Фей усмехнулся.
Асами выпрямился и презрительно фыркнул в ответ.
– Почему ты думаешь, что я не вооружен? – Шаг за шагом, он приближался к Фею, словно лев, направляющийся к своей законной добыче. – И почему ты думаешь, что для того, чтобы убить тебя, мне нужно оружие?
Фей внезапно почувствовал себя беззащитным. – Стоять! – он покрепче перехватил пистолет, словно напоминая самому себе о его существовании.
- Или что? Если бы ты собирался меня застрелить, ты бы это сделал семь лет назад, Фейлон. Ты не смог нажать на курок тогда – не сможешь сделать этого и сейчас.
Фей дрожал от злости, но она была направлена в первую очередь на себя самого, за то, что был не способен нажать на курок, как и сказал Асами. Почему? Чего он ждал? Что он может хотеть от Асами, помимо его смерти?
- Изначально я всего лишь собирался выманить тебя на разговор. Но ты перешел границу, Фейлон.
Уголки губ Фейлона изогнулись в удовлетворенной усмешке. Он был прав насчет того мальчишки. Асами вне себя.
- Ну как я мог устоять? Твой щенок был таким милым, – заговорил он бархатистым голосом, действующим Асами на нервы, и нарочито соблазнительно накручивая на палец прядь волос. – Ты нас, наверное, слышал. Ты был здесь в это время, Асами? Или мне рассказать тебе, как он кричал?
Бросившись на Фейлона, Асами вцепился ему в горло, одновременно выворачивая из его руки пистолет и опрокидывая на кушетку. Он не мог больше сдерживать ярость. Частью из-за того, что Фей сделал с Такабой, но больше из-за своего уязвленного самолюбия. Урок должен быть усвоен. С Асами Рюичи так обращаться не смеет никто, даже босс Бейше.
Он впервые за долгое время видел Фейлона так близко. Прошедшие семь лет не уменьшили его привлекательности. Наоборот, то юношеское лицо, которое он так хорошо помнил, стало еще выразительнее, его черты стали тверже, создавая нереальную красоту, от которой у него перехватывало дыхание. Эти сверкающие аметистовые глаза стали глубже и мудрее, но при этом оставались такими же дикими, искушая подчинить себе своего хозяина.
Из-за непрекращающихся попыток освободиться шелковый халат Фея распахнулся, обнажая гладкую кожу. Семь лет он втайне восхищался этим телом, но Фейлон был для него прекрасным цветком, который ни в коем случае не следовало срывать. Мечта, осуществить которую у него не доставало духу. Фей слишком драгоценен, чтобы быть завоеванным, слишком горд, чтобы принадлежать кому бы то ни было. Это разрушило бы в первую очередь именно то, что делало его настолько прекрасным.
Однако сейчас каждая клеточка его тела требовала исполнения давнего желания. Это – а также неподвластная разуму ярость, кипевшая в его груди, – полностью поглотили его способность сопротивляться искушению. А Фейлон, как никто другой, был воплощенным искушением.
- Отпусти меня! – Фейлон зло выругался сквозь сжатые зубы, пытаясь отодрать сильную руку со своей шеи. Он чувствовал себя беззащитным перед Асами, хотя знал, что физически ничуть не слабее. Но эти золотистые глаза, разглядывающие его с головы до ног, лишали его воли.
- Отпустить? – при этих словах дыхание Фейлона участилось, он начал бороться еще яростнее. – Разве ты не этого хотел? Чтобы я прикасался к тебе? Ты разозлен тем, что я трахал того мальчика, но так и не взял тебя?
Глубоко возмущенный этим оскорблением, Фейлон прекратил сопротивляться и прямо взглянул в золотистые глаза. – Ты сам себя не обманывай, ублюдок! С чего ты взял, что я сплю и вижу твой жалкий член?
Он не хотел Асами. Он был в этом уверен. С чего бы ему хотеть его? Этот человек отнял у него все, что было ему дорого.
Но почему так бьется сердце? Почему так трудно дышать, когда он рядом?
- Может, нам это стоит проверить? – рука Асами дернула за пояс шелкового халата, развязывая его. Он развернул Фея, заставив вжаться лицом в кушетку, и крепко стянул его запястья, оставляя синяки, которые не сойдут еще по меньшей мере несколько дней. Фей издал короткий, болезненный вскрик, когда Асами резко запрокинул его голову, ухватив за волосы.
- Я покажу тебе, что случается, когда идешь против меня, Фейлон. Ты заплатишь за то, что сделал с Такабой. Теперь твоя очередь чувствовать его боль, – прошептал он на ухо Фею, свободной рукой расстегивая молнию своих брюк.
Хотя Фейлон не проронил ни звука, лишь тяжело дышал, мысленно он слышал собственный вопль ужаса. Впервые в жизни он был готов звать на помощь – если бы поблизости был хоть кто-нибудь, он бы без колебаний так и сделал. Дело было не в боли и не в том, чтобы быть изнасилованным – его терзал невообразимый стыд от того, что его возьмет самый ненавистный его враг – именно это разобьет на куски его гордость, и вновь руками Асами.
Он почувствовал резкую боль, когда Асами с силой вонзился в него. Фейлон закусил зубами диванную подушку, заставляя себя не издавать ни звука. Нет. Он не доставит Асами такого удовольствия. Это меньшее, что он может сделать.
Словно прочитав его мысли, Асами дернул его за волосы, отрывая голову от подушки, и, наклонившись, проговорил ему в ухо: – Кричи для меня, Фейлон. Дай мне услышать твой крик.
Фейлон повернул голову и выплюнул ему в лицо:
- Я НИКОГДА не стану кричать для тебя!
Он чувствовал, как дрожит тело Асами у него за спиной. То, как глубоко и тяжело он дышал, сказало Фейлону, что он взбешен его ответом. Фей выгнулся от боли, подавляя крик, когда Асами начал вбиваться в него все жестче и жестче, с такой силой, что почти разрывал его пополам. Временами ему казалось, что его тело сейчас сломается.
В конце концов кое-что и впрямь сломалось, но это было не тело. Это было нечто гораздо более ценное для него. То, что он никогда не вернет и не излечит.
Какую бы сильную боль Асами ни причинял Фею, тот не проронил ни единой слезинки. Ни единого звука не вырвалось из его горла. Лишь сочилась кровь, да проступали синяки там, где с его телом обошлись особенно грубо. Это совершенно отличалось от того, как Асами брал Такабу против его воли. Мальчишка боролся яростнее, но при этом отзывался на его прикосновения сквозь боль и удовольствие, не сдерживаясь. С Такабой он удовлетворял свое желание без чувства вины. Тогда было забавно и доставляло безмерное удовольствие. С Фейлоном это было совершенно другое чувство, абсолютно дикое и разрывающее сердце. Это доставляло не меньше боли, чем наслаждения.
Фейлон молча лежал лицом вниз, его дыхание было быстрым и отрывистым, но спокойным. Он прекратил сопротивляться еще до того, как Асами кончил. Прекрасное лицо, частично прикрытое занавесью длинных волос, словно сошло с картины; обнаженное тело было шедевром, тем, что любой человек почел бы за честь подчинить себе. Асами зарылся лицом в копну волос и вдохнул их сладкий запах, стараясь отдышаться.
Поняв, что Асами ослабил хватку, Фей дернул плечами, чтобы сбросить его с себя, и перекатился на бок. Асами откинул шелковистые пряди с лица Фея и поцеловал его чувственные губы – во второй раз за семь лет. И вдруг резко отдернул голову – Фейлон укусил его. Сильно.
Он поднял руку и вытер кровь с губ, глядя в эти полные ненависти глаза и осознавая, что он наделал. Фейлону не нужны были слова, чтобы выразить, что он чувствовал. Его глаза становились безжизненно холодными. Настолько холодными, что Асами почувствовал, как по спине пробегает дрожь. То, что он только что сделал, превратило этого человека в нечто совершенно другое. Фейлон был словно пустая оболочка, словно красивая кукла, которая жила ради ради одной и только одной цели. Мести.
- Фейлон, где Такаба? – голос Асами немного смягчился.
- Что заставляет тебя думать, что я скажу тебе хоть что-нибудь? – бархатный голос звучал так, словно ничего не произошло, но в глазах полыхнула ледяная ярость. – Больше, чем сделал сейчас, ты мне уже ничего не можешь сделать.
Вдруг зазвонил телефон Фея. Он оставил его на журнальном столике. Асами поднялся, медленно подошел и взял его.
- О, а вот и он, – он ухмыльнулся, прочитав имя на дисплее. Как раз вовремя. – Твой рыцарь в сияющих доспехах.
Фейлон, с трудом подавив порыв кинуться и выхватить телефон, не двинулся с места. Михаил. Он забыл отменить ужин. Внезапно он почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Не надо, – это прозвучало почти умоляюще. Почти.
- Где Такаба? – повторил Асами, не выпуская из рук телефон, готовый нажать на кнопку ответа, если Фей не даст ему информацию.
Фейлон закрыл глаза и неохотно выдавил: – Йо… мой телохранитель… забрал его.
Если ему и осталось что терять – то только Михаила. Он отдаст остатки своей гордости, какие у него еще были, за тепло тех объятий. Теперь он понимал, что не может без Михаила, нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.
Улыбаясь краешком губ, Асами нажал на кнопку и поднес телефон к уху.
- Нет! – Фейлон закрыл глаза, пытаясь побороть резкую боль в сердце, когда Асами проговорил в телефон, намеренно на японском:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
На том конце наступило долгое молчание, но затем вопрос был все-таки задан: – Кто вы?
- Асами Рюичи, – произнес он медленно, чтобы его имя услышали четко и ясно, а затем нажал на отбой и кинул телефон на колени Фею.
Фейлон попытался проглотить ком в горле. Асами Рюичи – самые жестокие слова для ушей Михаила.
- Зачем? – спросил он, не глядя на телефон. Зачем тебе нужно отнять у меня все?
Асами закурил сигарету, направляясь к двери. Выходя из комнаты, он оглянулся и ответил: – Ваши отношения слишком опасны, Фейлон. Ты сам меня позже поблагодаришь за это.
Фейлон неподвижно сидел, уставившись на телефон у себя на коленях. Он почему-то дрожал с головы до ног. Может быть, из-за злости, а может быть, из-за чувства утраты. Или из-за того и другого. В голове все еще мутилось. Он медленно поднялся с кушетки, покачиваясь от боли в словно чужом ему теперь теле и оглядывая комнату в поисках того, чем можно разрезать все еще связывающий его пояс от халата, и наконец нашел в ящике нож.
Освободив руки, Фейлон остановился у зеркала. Длинные волосы беспорядочно падали на бледное, как у привидения, лицо. На шее и запястьях проступали багровые синяки. На бедрах были видны отпечатки пальцев Асами, сжимавших их, когда он вновь в вновь вонзался в него. Он все еще чувствовал вкус крови Асами на своих губах, чувствовал запах его сигарет. Вдруг все произошедшее вновь повторилось в его голове, затапливая его болезненно-острыми эмоциями с такой силой, что он пошатнулся и упал. Словно что-то вонзилось в его горло, не давая дышать, а волна боли поднималась в нем, готовая взорваться. Фейлон с трудом поднялся с холодного пола и ринулся в ванную, где его рвало до тех пор, пока желудок совершенно не опустел.
За всю свою жизнь он никогда не ненавидел себя так сильно, как сейчас. Ему хотелось содрать кожу в тех местах, где к ней прикасались чужие руки. Ему хотелось навсегда покинуть это поруганное тело. Но сильнее всего ему хотелось вырезать из груди собственное сердце, что билось так быстро, когда самый ненавистный его враг насиловал его.
Отец… Я не достоин быть твоим сыном.
Фейлон опустил глаза на руку, все еще сжимающую нож, которым он разрезал веревку. Мысль о том, чтобы провести лезвием себе по горлу, вспыхнула в его мозгу. Но затем он вспомнил, кто он, и метнул нож в стену. Он – глава Бейше. Он не может позволить, чтобы один-единственный человек смог заставить его наложить на себя руки.
Фейлон заставил себя встать и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Он отряхнул чонгсам, надел его, затем поднял с пола пистолет и вышел из комнаты. Может быть, он по-прежнему не способен убить Асами, но тот должен знать, что так просто и легко ему все это не обойдется.
Фейлон нашел их снаружи, рядом с машиной. Мальчишка был одет только в пиджак Асами. Без колебаний он вскинул пистолет и сделал два предупредительных выстрела в сторону Такабы. Асами схватился за собственное оружие, пристально глядя на него.
- Фейлон! – заорал он в ярости.
Фей твердо взглянул прямо в золотистые глаза, снова становясь похожим на себя самого, а затем повернулся к нему спиной и ушел.
Запомни мое имя. Отныне я превращу твою жизнь в ад на Земле.
(продолжение следует)
Глава 8
читать дальшеМихаил приехал в Бейше в шесть вечера. В последнее время ему было позволено свободно перемещаться по территории резиденции, но на этот раз его остановили прямо у ворот.
- Лю Лаобана здесь нет, господин Арбатов.
- Я подожду.
- Вряд ли он вернется сегодня. Он в Токио.
- Токио? – Михаил не поверил своим ушам. – Какого черта он делает в Токио?
- Мне не позволено сообщать Вам эту информацию, господин.
- Когда он возвращается?
- Он не указал точную дату.
Для Фейлона было вполне обычным уезжать без долгих сборов, но настолько дисциплинированный человек, как он, никогда бы не забыл предупредить об отмене назначенной встречи. На этот раз что-то было не так, он это чувствовал, и то, что неожиданный отъезд был связан с Японией, только увеличивало его беспокойство.
Сердце Михаила учащенно билось, пока, достав свой сотовый, он набирал номер Фейлона. После долгих гудков трубку наконец взяли. Он понял, что перестал дышать, когда незнакомый ему низкий, хрипловатый голос произнес по-японски:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
От шока все заготовленные слова вылетели у него из головы. Упоминание имени Фея означало, что он не ошибся номером. Но кто осмелился ответить по телефону Фейлона вместо него? Кто еще, кроме самого Арбатова, называл его Феем? Он сделал глубокий вдох и задал вопрос, хотя и не был уверен, что хочет услышать ответ:
- Кто вы?
- Асами Рюичи.
Звук этого имени хлестнул по нему волной боли. Человек на том конце провода уже повесил трубку, но его имя снова и снова отдавалось эхом в голове.
В первый раз в жизни Михаил не мог разобраться в своих чувствах. Он должен был чувствовать злость, должен был быть готов разорвать на куски первого, кто попадется под руку, – но было еще что-то, сильнее, чем кипящая в нем ярость, – что-то, причиняющее такую боль, что он совершенно лишился сил.
Где-то в глубине души Арбатов понимал, что происходит. Он получил ответ на свой вопрос, который ему даже не пришлось задавать. Прежних колебаний, как ему лучше поступить, уже не оставалось. И все-таки он не мог заставить себя решиться. Он хотел дождаться Фейлона. Хотел услышать от него, что произошедшему есть другое объяснение, хотя прекрасно понимал, что его не будет.
***
Было два часа ночи. С непроглядно-черного неба хлестал такой ливень, как будто Господь вознамерился за одну ночь затопить весь остров. Неистово грохотавший гром словно бы подтверждал это. Фейлон вышел из самолета и сел в присланный за ним черный лимузин. Улететь в Японию и вернуться в тот же день – так он раньше никогда не делал. Вкупе со всем остальным, произошедшим сегодня, это полностью его вымотало. Но вряд ли он сможет заснуть. Нужно было остаться еще на несколько ночей в Токио, но желание вернуться в Гонконг оказалось сильнее.
- Поверни здесь налево, – приказал он.
- Сэр? – переспросил шофер, не уверенный, что расслышал правильно. Согласно полученным инструкциям, он должен был доставить босса в Бейше.
- Сегодня я в Бейше не поеду.
Машина остановилась у высокого, роскошного здания. Фейлон быстро вышел, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Не важно, дома Михаил или нет. Его пентхауз был единственным местом в городе, где Фейлон хотел сейчас находиться.
Он набрал на панели лифта код, который Михаил дал ему несколько дней назад. Он и представить не мог, что когда-нибудь воспользуется им, но цифры каким-то образом отложились в памяти.
Лифт открылся прямо в гостиную пентхауза. Знакомый запах коснулся его обоняния, и внезапно он вновь оказался способен нормально дышать. А он даже и не замечал, с каким трудом дается ему каждый вдох. Комната тонула в темноте. Фейлон едва не застонал от разочарования. Похоже, здесь никого нет.
В этот момент раздался гром, и молния на долю секунды озарила высокую фигуру у огромного окна, выходящего на бассейн. Фейлон несколько раз моргнул, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Когда его глаза привыкли к темноте, он понял, что не ошибся. У окна со стаканом в руке стоял Михаил и курил сигарету.
Фейлон бесшумно подошел ближе. Его сердце замерло, когда Михаил обернулся и взглянул на него. Обозначив, что он знает о его присутствии, тот вновь отвернулся к окну, не сказав ни слова.
Обычно Фейлон никогда не обнимал Михаила первым, но сейчас каждый дюйм его кожи молил о тепле этого тела. Даже при том, что он знал, что недостоин этого, он не мог не протянуть руки к тому единственному человеку, который мог его спасти. Он чувствовал легкую дрожь Михаила, когда, встав позади него, прислонился лбом к сильному плечу и замер так, не произнося ни слова.
Михаил закрыл глаза, мысленно осыпая себя проклятьями. Хотя последние несколько недель они практически не расставались, даже легчайшее прикосновение Фейлона все так же заставляло его сердце колотиться в груди раненой птицей. После всего, что произошло, по-прежнему все, чего он хотел, – обернуться и заключить это прекрасное существо в свои объятья. Несмотря на боль, вызванную в нем поступком Фейлона, он все же был не способен заставить себя не прикасаться к нему, хотя это было бы разумнее всего.
Наверное, он должен был лучше подготовиться к тому, что ему придется увидеть Фейлона еще раз, прежде чем принимать решение. Каждая встреча с Феем вызывала у него такой прилив нежности, что он становился совершенно беспомощен. Должно быть, в Токио случилось что-то плохое, раз Фей вот так ищет его объятий. В нормальных обстоятельствах понимание того, что Фейлон нуждается в нем, пробудило бы такое волнение, что он, ни секунды не колеблясь, дал бы ему утешение. Теперь же Михаил боялся повернуться и встретиться взглядом со своим возлюбленным. Он боялся, что если сделает это, то окажется неспособен уйти, вне зависимости от того, что произошло в Токио.
Фейлон, как будто чувствуя его колебания, встал перед Михаилом и взглянул ему прямо в глаза с таким неприкрытым желанием, что у Арбатова заныло сердце. Длинные, изящные пальцы медленно вынули из его губ сигарету, заменив ее поцелуем, настолько нежным, что его способность сдерживаться разбилась вдребезги.
Не в силах больше контролировать себя, Михаил прижал Фейлона к окну и поцеловал его в ответ, вкладывая в этот поцелуй все, что накопилось в его душе, упиваясь сладостью, отравляющей его разум. Его руки нетерпеливо разорвали рубашку Фейлона, словно даже секунда промедления могла довести его до безумия. Он должен был прикоснуться губами к этой коже – возможно, в последний раз. Скопившаяся в нем боль заставила его практически против собственной воли яростно наброситься на любимого, но остановить его не было способно ничто, даже мольбы самого Фейлона.
Но Фейлон не умолял. Он искал тепла его объятий с желанием, не меньшим, чем у Михаила, если не с большим. Он хотел почувствовать, как эти сильные руки сжимают его настолько крепко, что кажется, будто они проникают под кожу, убеждая в том, что способны вытеснить страшные воспоминания. Его пальцы вплелись в золотистые пряди волос, притягивая ближе, заставляя целовать крепче, целовать до тех пор, пока не исчезнет вкус его врага, который он до сих пор чувствовал на своих губах. Все, что он хотел, – чтобы в памяти осталось только то, как прикасался к нему Михаил. Единственный запах, который он хотел ощущать на себе, – запах человека, который любил его, запах Михаила Арбатова.
Они схватились, словно два леопарда в битве за доминирование. Каждый вцепился в другого, словно голодный хищник, пытающийся разорвать свою жертву, оба хотели большего, требовали этого большего, ожесточенно набрасываясь друг на друга. Это была яростная, безжалостная, но при этом исполненная любви битва за завоевание друг друга, за обладание всем, что мог дать другой. Впервые их чувства полностью совпадали. Они хотели друг друга с каждым вздохом, все больше теряя голову от того, что перестало быть просто сексом. Это была любовь во всех смыслах этого слова, любовь в самой могущественной из своих форм.
- Возьми меня. Сейчас, – потребовал Фейлон.
Асами сильно поранил его, но даже несмотря на то, что боль еще не прошла, он хотел этого. Больше всего на свете ему было нужно почувствовать Михаила внутри себя, заполняющего его глубже и жестче, чем это делал Асами. Михаил каким-то образом понял его желание и сделал именно так, отчасти потому, что так было нужно Фею, отчасти потому, что сам желал того же. С каждым своим толчком он ласкал по всей длине возбужденный член Фея, и ответные стоны звучали для ушей Михаила небесной музыкой. Когда Михаил вонзался в него, с каждым разом проникая все глубже, это, может, и причиняло боль телу Фейлона, но зато облегчало боль в его сердце. Достигнув разрядки, они поднялись на не изведанные ранее высоты наслаждения. Здесь, в объятиях друг друга, оба словно обрели самих себя.
Когда Михаил вышел из любовника, тот тяжело осел ему на руки. Арбатов понял, что Фейлон, должно быть, совершенно вымотан, и, подняв его на руки, отнес в постель.
Уложив его на подушки, он с любовью изучал лицо Фея. В редкие минуты умиротворения на нем появлялось такое уязвимое выражение. Михаил откинул назад шелковистые пряди и молча продолжил смотреть на него, запечатлевая в памяти образ этой красоты. Пусть Михаил и решил расстаться с ним, но он никогда не сможет забыть это лицо – и то, как был близок к тому, чтобы назвать своим его обладателя.
***
Телефон прозвонил дважды, прежде чем укрытое одеялом тело сонно зашевелилось. Фейлон открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к солнечному свету. Он взял свой сотовый, который как раз перестал звонить, и посмотрел на высветившееся на дисплее имя.
Йо. Наверное, звонил насчет деловых встреч, на которых Фейлону нужно было сегодня присутствовать, или еще по каким-нибудь делам. Он бросил телефон на кровать. В данный момент он не в состоянии ничем заниматься.
Фейлон огляделся и понял, что в комнате нет ни малейших следов присутствия Михаила. Даже на кровати. Подушки на другой стороне были аккуратно уложены и взбиты, как будто на них не спали. Прошедшая ночь ему только приснилась? Нет, сном она быть не могла. Он все еще чувствовал прикосновения Михаила. Произошедшее было слишком реально.
Он быстро встал с кровати и вышел в гостиную. К его облегчению, Михаил сидел у бара и пил кофе, в той же самой рубашке, которая была на нем накануне вечером. Наверное, Фейлон выдал себя каким-то звуком, потому что высокая фигура внезапно повернулась в его сторону.
Заметив, насколько усталым выглядит Михаил, Фейлон больше не сомневался в своих предчувствиях. Лицо Арбатова было мертвенно-бледным, голубые глаза потеряли ту искру, что обычно делала его потрясающе привлекательным.
- Ты не спал, – тихо произнес Фейлон, делая несколько шагов к бару, но не рискуя подходить ближе.
Ответом было лишь молчание, и он почувствовал себя неуютно. С самого вечера Михаил не произнес ни слова. Он просто сидел, не двигаясь, впившись взглядом прямо в душу Фея, в поисках ответа, который, как Фейлон отчаянно надеялся, ему не придется давать.
Он прекрасно понимал, с чем это связано, и знал, чего сейчас ждет Михаил. Но он не привык первым начинать разговор. Кроме того, лучше ему вообще ничего не говорить, пока он не узнает, каковы чувства Михаила.
Когда терпение Арбатова иссякло, он сделал глубокий вдох и наконец задал вопрос:
- Это был он?
По его тону было ясно, насколько трудно ему дались эти слова. Насколько Фейлон не хотел отвечать, настолько Михаил не хотел спрашивать.
Молчание Фея подтвердило его страхи. Асами Рюичи. Имя, которое многие месяцы преследовало его. Не то чтобы он не понимал, какое влияние имел на Фейлона этот человек, но он никогда не думал, что Фей зайдет так далеко, с учетом отношений с ним самим. Но он собственными глазами видел синяки на теле Фея, когда этой ночью переодевал его в халат. Следы крови на бедрах. Это не он поранил Фея, он не мог. Это сделал кто-то другой, и он точно знал, кто именно. Но ему все же нужно было услышать это от самого Фейлона, а пока существовала надежда, пусть самая крошечная, что он ошибается, не важно, насколько это было невероятно.
Он с тяжелым сердцем выдавил:
- Ты спал с ним?
Глубоко внутри себя он молился, умолял, чтобы ответ был «нет».
Выражение лица Арбатова, когда он задал этот вопрос, резануло Фея, словно ножом. Как найти ответ, который не причинил бы Михаилу новую боль? Как объяснить свои действия и при этом иметь наглость просить о понимании, при том что он не заслужил ни понимания, ни прощения, и особенно, любви Михаила. Все, что у него осталось, – это оскверненное тело и сердце, бьющееся только ради мести. То самое сердце, что предало даже его самого, когда Асами силой овладел им. Но все же он по-прежнему хотел, чтобы Михаил остался с ним. Возможно, за свою жизнь он совершил немало непростительных поступков, но разве это лишало его надежды на хотя бы частичку счастья?
Михаилу хватило одного взгляда, чтобы понять все, что не было сказано. Асами сорвал его прекрасный цветок и оставил на сердце Фея шрам, еще более глубокий и страшный, чем прежде. Больнее всего для него было не то, что кто-то другой занимался сексом с его драгоценным возлюбленным – а то, что Фей никогда не принадлежал ему и никогда принадлежать не будет. Все его существование вращалось вокруг другого человека – и не важно, ненависть или любовь испытывает Фей к Асами на самом деле. Для Арбатова в его жизни места не оставалось.
- Это не входило в мои намерения, – почти шепотом проговорил Фей, шагнув ближе к Михаилу, надеясь, что сможет найти способ, как заставить его остаться.
Во взгляде Михаила застыло страдание, но в голосе не было гнева, его выдавало лишь затрудненное дыхание.
- Тогда что же в них входило?
- Он кое-что украл у меня. Я собирался это вернуть.
Уголок рта Михаила изогнулся в сочувствующей усмешке.
- …но вместо этого ты очутился в его постели. Как мило.
Он на самом деле не хотел быть настолько жестоким, но его раненному самолюбию удалось взять верх.
Эти слова привели Фея в ярость. Михаил мог бы с тем же успехом дать ему пощечину. Как будто одного того, что он был только что изнасилован своим врагом, не было достаточно, Михаил решил еще и ударить его по самому больному месту.
Сильные руки схватили Арбатова за воротник и приподняли со стула.
- НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОСКОРБЛЯТЬ! Ты, твою мать, понятия не имеешь, через что я прошел! – охваченный бешенством, он говорил сквозь зубы, стараясь справиться с непонятно откуда взявшейся тошнотой.
Михаил ответил твердым взглядом, теперь он и сам порядком разозлился. Легко оторвав Фея от себя, он буквально впечатал его в стену.
- НЕТ, я НЕ знаю, через что ты прошел, но зато я точно знаю, что ты делаешь сейчас. Это не связано с местью, это не связано с желанием свести с ним счеты. Этот сукин сын отобрал у тебя все, что ты имел, а ты до сих пор – даже сейчас – его любишь. Все, что тебе сделал я – только любил тебя, Фей, и при этом я для тебя ровным счетом ничего не значу!
Фейлону показалось, что у него из груди вырвали сердце. Существовала вероятность, что в словах Михаила была правда, которую он отказывался признать, потому что тогда у него возникло бы еще больше поводов ненавидеть себя. От одной мысли о том, что он, возможно, любит Асами, ему стало физически плохо. Чувствуя, как сдавило легкие и скрутило желудок, он попытался вдохнуть.
Когда он смог, наконец, заговорить, его голос был едва слышен.
- Я НЕ люблю его! – объявил он. Затем его голос смягчился. – И ты действительно много для меня значишь.
Он не лгал. Если прошедшая ночь не была сном, то Михаил и сам должен бы уже это понять.
Но достаточно ли этого?
Михаил так хотел поверить его словам. То, что произошло между ними этой ночью, давало возможность надеяться, что Фей питал к нему хоть какие-то чувства. Но сейчас он уже не был уверен, было ли это действительно так или он просто хотел в это верить. Ему было нужно доказательство.
Он схватил Фея и притянул его к себе, чтобы посмотреть глаза в глаза.
- Тогда докажи мне это, Фей. Избавься от него. Скажи, что ты хочешь, чтобы он умер, и я лично позабочусь, чтобы это произошло!
Он молил Бога, чтобы Фей ответил «да». Тогда ему не придется уходить. Тогда ему не придется чувствовать настолько сильную боль.
- Скажи это! – потребовал он, его сердце бешено колотилось в ожидании ответа, который изменит его жизнь.
«Дай мне причину остаться».
Фей выслушал требование Михаила в полном оцепенении. Он поклялся себе отомстить Асами, но когда ему надо было лишь сказать об этом вслух, он не мог выдавить из себя эти слова. Даже при поддержке Михаила. Даже ради Михаила.
- Я не могу, – прошептав это, он отвернулся. Он больше не мог смотреть ему в глаза. У него больше не осталось ничего, что он мог бы дать Михаилу. Асами об этом позаботился.
Фейлон закрыл глаза, когда кулак Михаила впечатался в стену как раз над его ухом.
- Проклятье, Фей…
Михаил крепко зажмурился, пытаясь унять боль, разрывавшую его на части.
«Я не хочу бросать тебя».
Он сделал глубокий вдох и заставил себя оторваться от Фея. Он знал, что он должен делать. Здесь для него уже больше ничего не оставалось.
Время вернуться в Москву.
(продолжение следует)
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 4
читать дальшеТао несколько раз постучал но, так и не получив ответа, тихо открыл дверь и шагнул внутрь. Поняв, что в гостиной никого нет, он перешел в столовую. Следом за ним шел Йо.
Тао взглянул на пустые тарелки на длинном обеденном столе. Видимо, хозяин уже пообедал и, похоже, не один. Наверное, тот блондин, с которым они столкнулись в вестибюле, составил ему компанию. Интуиция подсказывала, что этот человек, скорее всего, уже ушел, и так как дверь в спальню была слегка приоткрыта, то, вероятно, туда можно было входить без опаски. Но сначала следовало убедиться.
- Наверное, Фей-сама спит. Останься здесь, я пойду проверю.
Будучи единственным, кому было позволено в любое время находиться в личных покоях Лю Фейлона, Тао, разумеется, был в курсе его сексуальных предпочтений. Ему случалось видеть многое, и он знал, что делать, чтобы личная жизнь его хозяина оставалась в неприкосновенности. Никто, даже Йо, не смел заглядывать в спальню раньше, чем он.
Тао осторожно приоткрыл дверь. Если хозяин спит, не стоит будить его раньше, чем понадобится собираться в оперу. Он оказался прав – Фейлон действительно лежал на кровати в одиночестве.
Вздохнув, Тао тихо вышел и закрыл за собой дверь. – Он спит. Мне нужно пойти приготовиться самому, а потом я приду помогать Фею-сама одеваться. Можешь остаться здесь и разбудить его примерно через полчаса?
Йо кивнул.
- Спасибо, Йо-сан, – мягко улыбнувшись, поблагодарил Тао и ушел в свою комнату.
Йо в глубокой задумчивости стоял перед спальней, в которой лежал прекрасный дракон Бейше, его господин. Семь лет Йо провел рядом с ним, будучи одним из самых преданных его людей. Фейлон никогда и никуда не ездил без него. Но хотя Йо знал, что Фейлон доверяет ему свою жизнь, слово «близкие» было далеко от описания их взаимоотношений. Единственный, кому позволялось быть «близким» к Фейлону, был Тао. Ему – никогда. И никому другому. Ни тем мальчикам, что он брал себе в постель все эти годы, ни даже этому русскому.
Он бесшумно открыл дверь и вошел. Да, Фейлон был там – крепко спящий на белоснежных простынях роскошной кровати, одетый только в свободный шелковый халат, открывающий взгляду мускулистую грудь, вызывающую неудержимое желание прикоснуться к ней. Хотя его хозяин был человеком, которого в Гонконге боялись более, чем кого-либо еще, сейчас он был похож на ангела.
Йо подошел ближе и наклонился, жадно разглядывая точеное лицо в окаймлении длинных прядей ниспадающих ниже плеч волос. Эта захватывающая дух красота не давала ему покоя с того момента, когда он впервые увидел главу Бейше. Фейлон часто находился от него на расстоянии вытянутой руки – и при этом был всегда недосягаем. Он завидовал Тао за его привилегию быть так близко к хозяину. Он неистово ревновал к Михаилу Арбатову за то, что ему было позволено прикоснуться к этой нежной коже.
Но теперь его хозяин крепко спал, будя в нем искушение исполнить свое заветное желание. Протянув руку, он коснулся волос Фейлона. Издали казавшиеся гладкими как шелк, на ощупь они оказались еще нежнее, а исходивший от них тонкий аромат был слаще всего, что он знал.
Йо провел тыльной стороной ладони по лицу Фея, казавшемуся во сне таким мирным. Сколько раз он грезил о том, чтобы поцеловать эти чувственные губы… Мечта, осуществить которую он не осмеливался все эти семь лет. Но сегодня желание отведать запретный плод стало столь невыносимым, что он был готов воплотить его, даже если это будет стоить ему жизни. Он поцеловал Фейлона так осторожно, как мог, зная, что если хозяин проснется, другого шанса у него уже не будет никогда. Его рука ласкала обнаженную кожу в распахнутом на груди халате, а сам он крепко прижался губами к изящной шее. Хотя бы малая часть его мечты на этот раз осуществилась.
- Достаточно, Йо.
Йо распахнул глаза и увидел, что хозяин смотрит на него своим обычным, холодным взглядом. Он отшатнулся и замер, ожидая, как Фейлон распорядится его судьбой.
Он ожидал, что хозяин его ударит. Но на лице Фейлона не было ни гнева, ни даже удивления, он был странно спокоен, чересчур спокоен.
- Вы не спали? – Йо не мог больше выносить молчание.
- Довольно долго.
Фейлон поднялся с кровати и прошел мимо него, как будто ничего и не произошло.
- И все же Вы позволили прикоснуться к себе?
При этих словах Фейлон застыл в дверях и обернулся, глядя Йо прямо в глаза. Он провел рукой по своим длинным волосам, убирая их с лица, но халат не запахнул.
- Разве не этого ты хотел? Прикоснуться ко мне?
Фейлон стоял, прислонившись спиной к косяку, один рукав его шелкового халата сполз с плеча, а полы разошлись так, что его длинные, стройные ноги предстали во всей красе. Не только идеальное тело и красивое лицо делали Фейлона настолько привлекательным – но и то, как он держал себя, как двигался, говорил – поистине неотразимым его делало все это вместе. Видя Фейлона в такой позе, почти обнаженного, Йо с трудом проглотил ком в горле.
Его хозяин прекрасно знал, каким именно должно быть наказание. Вместо того чтобы убить, как сделал бы другой на его месте, Фейлон предпочел пытать его зрелищем того, что никогда не будет ему принадлежать. Чтобы предельно четко донести эту мысль, слова не требовались.
«Посмотри хорошенько на то, что никогда не будет твоим».
Йо закрыл глаза и произнес почти шепотом: – Вы знали.
- Я всегда знал, Йо.
- И все это время держали меня рядом с собой?
- Ты всегда был верен мне. И пока это так, я буду держать тебя при себе.
Йо улыбнулся сам себе. Если и есть кто-то, кто более жесток, чем его хозяин, то разве что сам дьявол.
- Лучше бы Вы меня уволили. Это было бы милосерднее.
- Ты, как и раньше, будешь рядом со мной, и я забуду о случившемся. Но тронь меня еще хоть раз, и я позабочусь, чтобы ты страдал перед смертью.
По выражению лица Фейлона Йо понял, что тот не шутит. Кроме того, он знал, на что способен его хозяин. В конце концов, это был не просто человек, натренированный убивать. Это был знаменитый босс самого большого и самого могущественного преступного клана во всем Гонконге и, возможно, во всем Китае. Лю Фейлон стал им не за пустые угрозы и не за милосердие.
- Можешь идти, и скажи Тао, чтобы он пришел и помог мне одеться.
Йо молча вышел, а Фейлон так и продолжал стоять в дверях. Он не хотел причинять боль своему верному телохранителю, но это было необходимо. Все семь лет он знал об истинном отношении Йо к нему, но никогда не думал, что тот способен зайти настолько далеко. Семь лет он вверял этому человеку свою жизнь, но теперь доверие было подорвано. Значит, ему придется отдалить Йо от себя.
С учетом обстоятельств, его следовало бы выгнать совсем. Но заменить Йо было некем, никого настолько же верного и преданного у него не было. У него не было выбора – только быть жестоким. Или это, или он не выживет в том мире, в котором живет.
Фейлон грустно улыбнулся. Каждый раз, когда он хотел кому-то довериться, это оборачивалось такой болью, что он научился не верить, научился казаться бессердечным. И теперь ему пришлось ранить того, кто охотно отдал бы за него жизнь. Не важно, насколько при этом разрывается его собственное сердце, Йо никогда не поймет. Никто никогда не сможет понять.
Тао несколько раз постучался, а затем просунул в дверь голову. Фейлон поднял на него глаза и улыбнулся. – Входи, Тао.
- Фей-сама, Вы приняли душ?
- Да, Тао. Нам нужно собираться, я не хочу опаздывать, – он сел перед зеркалом, и Тао взял гребень, чтобы расчесать его длинные волосы.
- Что Вы сегодня наденете, Фей-сама?
- Ты захватил мой золотой чонгсам?
- Новый? Конечно. Я так хочу увидеть его на Фее-сама. Он такой красивый.
И на этот раз Тао прочитал его мысли. Фейлон ласково улыбнулся мальчику. По крайней мере, у него есть Тао, который любит его. Больше ему ничего и никого не надо.
Ведь так?
***
Пекин, Запретный Город
Ночное небо было непроглядно-черным, лишь полная луна нависала над богато украшенной крышей Дворца Небесной Чистоты, перед которым стоял любующийся светом сотен красных фонариков Михаил. Он бывал пару раз в Запретном Городе, но сегодня старинные здания, казалось, ожили, став сногшибательной декорацией для «Турандот». И хотя он не приехал бы сюда сегодня, если бы не Фейлон, он бы пожалел, если бы не увидел этого.
Фейлон. Михаил улыбнулся при мысли о нем. После того как они пообедали у него в номере, Арбатов ушел, чтобы подготовиться к посещению оперы, и договорился встретиться с ним здесь. Он представил, как Фей идет в своем бесценном чонгсаме меж дворцов Запретного Города. Такое зрелище не забудется никогда.
Услышав шум позади себя, Михаил обернулся и взглянул на лестницу, спускающуюся к дворику, где он находился. Пятеро мужчин в черных костюмах, по-видимому, телохранители, прокладывали дорогу сквозь толпу для мужчины и маленького мальчика.
А на этих великолепных ступенях стояла высокая фигура в сверкающем золотом, с вышивкой в виде двух драконов от груди до бедер чонгсаме, озаряющем кожу Фейлона нежно-золотистым оттенком, заставляющим лицо сиять совершенной красотой. Поистине императорское величие, с которым он сходил вниз по ступеням, привлекло к нему взгляды всех присутствующих.
Михаил окаменел при виде человека, владевшего его сердцем. Он догадывался, что Фей будет невероятно прекрасен в такой обстановке. Но в присутствии Фейлона роскошный дворец казался тусклым и недостойным его красоты.
Михаил потрясенно вздохнул, когда Фей приблизился к нему. Наверное, кроме многочисленных грехов, что он совершил по сей день, он сделал в этой жизни и что-то хорошее, раз заслужил такое.
- Хватит пялиться на меня, Михаил. И рот закрой, – Фейлон подошел к нему и хмуро взглянул в по-детски голубые глаза, так открыто и без стеснения разглядывающие его.
Михаил нежно улыбнулся, с восхищением глядя на него. Наклонившись и обняв одной рукой Фея за талию, он потерся своей щекой об его щеку.
- Я уже давно понял, что увидев тебя, не могу отвести глаз, но сегодня вечером это особенно верно, – прошептал он, проводя губами по нежной щеке. – Если будешь неосторожен, то убьешь кого-нибудь просто одним своим видом в этом чонгсаме.
- Пожалуй, я начну с тебя, – глаза Фейлона стали холодными. – Руки прочь, Михаил, я прекрасно умею убивать и без пистолетов.
Михаил быстро отступил и выпустил Фейлона. Его принцесса не в настроении. Лучше не давать ему лишних поводов злиться.
- Когда я сегодня уходил, ты совершенно точно был в хорошем расположении духа. Что тебя встревожило?
- У меня прекрасное настроение, спасибо.
- Ты дышишь глубже обычного.
Фейлон с любопытством взглянул на Михаила. – Что?
- Ты так делаешь, когда тебя что-то беспокоит.
- Это неправда, – он оглянулся на Тао, ища подтверждения. Если кто в самом деле и знает его привычки, то только Тао.
Мальчик нерешительно улыбнулся в ответ. – Это так, Фей-сама.
Михаил погладил Тао по голове и улыбнулся. – Видишь? А он симпатяга. Ты еще не представил меня своему юному приятелю.
Фей закатил глаза и тяжело вздохнул. – Тао – мой слуга. Тао, поздоровайся с господином Арбатовым.
- Добрый вечер, господин Арбатов, – тот слегка поклонился, демонстрируя искреннее уважение возвышавшемуся перед ним блондину, по-видимому, новому ‘другу’ его хозяина.
- Значит, ты можешь в любое время находиться в личной квартире Фея-сама? Как я завидую, что тебе так повезло, – проговорил он почти шепотом, наклонившись к Тао.
- Тао, если хочешь погулять и посмотреть дворцы, можешь идти. Встретимся на наших местах перед началом.
Лучше услать Тао подальше от Михаила. Кто знает, что он еще может ляпнуть 12-летнему ребенку?
Как обычно, Тао сразу понял желание своего хозяина и скрылся из вида.
- Как насчет нас, любовь моя? Пойдем тоже прогуляемся? – Михаил предложил ему свою руку.
Фей раздраженно нахмурился. – Я тебе не девушка, Михаил. Если не прекратишь обращаться со мной, как со своей подружкой, больше на мою компанию не рассчитывай.
Михаил нежно улыбнулся, но в глазах стояла легкая грусть, и Фей почувствовал укол вины.
- Я забыл, как сильно ты беспокоишься о том, что о тебе подумают люди.
- Человека, занимающего такой пост, как я, должны бояться и уважать, – он почувствовал потребность объясниться. Вымещать недовольство на Михаиле было не слишком справедливо.
- Можно любить кого-то, не теряя ни страха, ни уважения со стороны остальных, – сказал Михаил с тенью улыбки. В его голосе не было насмешки. Сегодня вечером Михаил был в странном настроении. Он говорил с такой искренностью и нежностью, что у Фея защемило сердце.
Наверное, тяжесть на душе из-за Йо и заставила его опереться на руку Арбатова. Или же то, как Михаил выглядел в тот вечер – золотые локоны сиявшие в лунном свете, и глаза, приобретшие еще более глубокий оттенок синевы, – немного смягчило его сердце.
- Давай пройдемся.
Фейлон не льнул к нему, как обычно поступали любовники. Он держался на некотором расстоянии, касаясь руки Михаила лишь кончиками пальцев, пока они бродили меж дворцами. Этого хватало с избытком, чтобы Михаил был доволен. По крайней мере, Фей начинал понемногу уступать.
Постепенно дорожка сузилась, и они вошли в небольшой внутренний дворик. Михаил вдруг понял, что их больше не окружает толпа.
- Здесь жили наложницы, – сообщил Фей. – С другими дворцами ему не сравниться, но мне почему-то всегда хорошо здесь.
Он выпустил руку Михаила и пошел по прекрасному саду один. Зная, что ему нужно время, чтобы побыть в одиночестве, Михаил шел следом, держась в отдалении. Он знал, что не ошибся, сказав, что что-то очень серьезно беспокоит Фейлона. Хотя он и умирал от желания узнать, что именно, не в его привычках было навязываться с расспросами. Фей должен сам решить, когда сделать этот шаг, раскрыть свое сердце.
Фейлон остановился у персикового дерева в цвету и тронул одну из ветвей. Он повернул голову в сторону Михаила и нерешительно взглянул на него. Михаил смотрел прямо в его аметистовые глаза, ожидая, когда Фей решится.
- Михаил, ты доверяешь своим людям? – наконец спросил тот шепотом.
- Я доверяю своему мнению, – Михаил, как обычно, ответил с полной уверенностью.
- Оно тебя когда-нибудь подводило?
- Даже слишком часто, Фей.
- И все же ты доверяешь.
- Успех – это ничто, Фейлон. Именно на неудачах учишься, как достичь вершины, – Михаил подошел ближе, с любовью глядя на прекрасное лицо. – Без своих ошибок я не был бы тем, кто я есть сейчас.
- Это тебя не обескураживает?
- Я не трачу свою жизнь на беспокойство о том, что могло бы случиться, Фей. Потому что с таким отношением точно никогда ничего не произойдет.
Михаил наклонился и нежно провел ладонью по лицу Фея.
- Может, я и смеюсь слишком много, доверяю слишком сильно и люблю так, словно завтра не наступит. Но именно это я и называю жизнью – в ее лучшем проявлении.
Что поистине было восхитительным в Михаиле – это его несгибаемый дух. Его нельзя было назвать потрясающе красивым, но он буквально излучал харизму – во всех смыслах этого слова.
Фейлон обхватил ладонями лицо Михаила. Ему был нужен кто-то, достаточно сильный для того, чтобы помочь выйти из этой тьмы, тот, кто не отступится, не махнет на него рукой. Если и существовал на свете человек с таким запасом стойкости, это был Михаил Арбатов.
- Поцелуй меня, – потребовал Фейлон, легко касаясь губ Михаила своими.
Ласковая улыбка пробежала по губам Михаила, прежде чем он прижался ими к губам Фея. Поцелуй был нежен, словно шелк волос его любимого, мягок, как его кожа, сладок, как мед. В сиянии полной луны, они целовались, словно в первый раз. Что-то произошло этим вечером – что-то, чего нельзя было описать словами, о чем не стоило говорить вслух. То, что они искали всю свою жизнь, теперь было обретено. На этот раз оба были именно там, где им было предназначено находиться самой судьбой – в объятиях друг друга.
- Когда-нибудь я умру от любви к тебе, – тихо сказал Михаил.
- Только с моего разрешения, русский медведь, – поддразнил Фейлон.
- Не. Называй. Меня. Так! – Михаил нахмурился.
- Как? Мишка*? Это так мило, тебе идет, – Фей негромко хихикнул.
- Фейлон, даже и не пытайся!
- Да не сердись ты. Когда я был маленький, я любил плюшевых мишек.
Михаил схватил его за талию и подтянул поближе. – Хмм? А сейчас?
- Может быть.
Он улыбнулся и взял Михаила под руку.
- Пойдем, мне нужно выпить.
В главном дворе был накрыт банкет. Празднество в честь премьеры было особым событием. Только самые изысканные вина и шампанское подавались избранным гостям – спонсорам, политикам, членам королевской семьи, знаменитостям и всем тем, кто был так или иначе известен в мире.
Будучи главой Бейше, Фейлон был привычен к бесконечному потоку людей, выражающих ему свою преданность. Для своих 28 лет он обладал железной выдержкой, ухитряясь вести себя элегантно и с достоинством с многочисленными подхалимами, количество которых вызывало у Михаила тошноту.
- Никогда в жизни больше не буду сопровождать тебя на официальные мероприятия, – пожаловался Михаил. Он был заметно вне себя. И те, что подходили к Фейлону из деловых соображений, и все те, что бросали на него похотливые взгляды, раздражали русского. Фей бы очень разозлился, если бы узнал об этом, но Михаилу все меньше хотелось делить его с кем бы то ни было.
Фейлон в ответ просто рассмеялся. – Привыкнешь. Мне этим каждый день приходится заниматься.
- Это и впрямь необходимо?
Фей кивнул. – Так в Китае делаются дела. Придется и тебе этому научиться, если хочешь без проблем заниматься бизнесом в Макао.
Вдруг Фейлон взглянул через плечо Михаила, и его глаза расширились. На его лице появился откровенный ужас, как в тот раз в пентхаузе, когда они впервые поцеловались, но только в десять раз сильнее. На этот раз он мертвенно побледнел, его дыхание сбилось. Фейлон застыл абсолютно неподвижно, точно его душа уже покинула тело. Был только один человек на земле, который так действовал на Фейлона.
«Асами-сан». Михаил замер, когда кто-то выкрикнул имя, которое он давно страшился услышать. И вот его страхи сбылись.
***
*Мишка (рус.) – маленький медведь (прим. автора)
(продолжение следует)
Глава 5
читать дальшеДа, он был там – в черном костюме, руки засунуты в карманы, в зубах сигарета. Михаилу не нужно было знать Асами Рюичи лично, чтобы мгновенно узнать его – единственного мужчину среди всей этой толпы, достаточно экстраординарного, чтобы иметь право на обладание Фейлоном. Необычно высокий для японца, мужественного вида и крепкого, но не грузного сложения, с пронзительными золотисто-карими глазами и европейскими скулами, а кожей скорее оттенка меда, чем желтой. Арбатов вынужден был признать: этот человек был похож на греческого бога во плоти.
Асами их не видел – он был занят разговором с какими-то девушками. Михаил быстро обернулся, чтобы посмотреть на Фея, и едва не вскрикнул от ужаса: тот сжал в руке бокал с вином с такой силой, что осколки вонзились ему в ладонь. Кровь стекала на рукав, пачкая золотой чонгсам.
Фейлона била дрожь, его глаза помертвели – Арбатов никогда прежде не видел в них такого выражения и искренне желал никогда больше не увидеть.
- О Боже… Фей! – воскликнул Михаил, пытаясь разжать пальцы Фейлона, не желающие выпускать осколки бокала. – Фейлон, пойдем!
Несмотря на все его усилия, Фейлон никак не реагировал на его слова. Залитые кровью тонкие пальцы сжались в кулак, загоняя осколки стекла еще глубже в руку. Фей не только ничего не слышал, но даже не чувствовал боли.
Арбатов схватил его за руку и потащил прочь от толпы, в более тихое место. Нельзя было допустить, чтобы люди увидели Фейлона в таком состоянии, особенно, этот ублюдок.
Хотя они давно ушли оттуда, где находился Асами, глаза Фея по-прежнему без выражения смотрели в пустоту, словно он все еще стоял перед ним. Сердце Михаила переполнилось гневом, когда он увидел, каково сейчас Фейлону. То, насколько один вид Асами Рюичи сломил его бесценного дракона, не только ранил гордость Арбатова, но и разрывал сердце. Он никогда не думал, что может почувствовать себя настолько мелким и ничтожным в глазах Фея. В присутствии того человека именно так, очевидно, и было.
- Фейлон, черт тебя подери! – Михаил больше не мог сдерживаться и со всей силы ударил его по лицу, отчего тот, не удержавшись на ногах, упал на землю. Арбатову никогда в голову не приходило причинить Фею физическую боль, но другого способа заставить его прийти в себя не было.
Фейлон упорно смотрел вниз. Длинные черные волосы в беспорядке упали на лицо, не давая разглядеть его выражение. Михаил рывком поднял его и толкнул к стене.
- Посмотри на меня! Проклятье, Фей, возьми себя в руки! – заорал он в ярости.
Фейлон медленно поднял взгляд на Михаила. Трудно было сказать, что за выражение застыло в его аметистовых глазах – должно быть, гнев, но с примесью грусти и, пожалуй, тоски. Через пару секунд он снова опустил голову и посмотрел на пораненную руку, начиная ощущать боль.
- Разожми ее, – Михаил заговорил тихо и отчетливо. – Просто разожми, и все.
Фейлон медленно разжал ладонь, стряхнул с нее битое стекло, а затем прислонился лбом к плечу Михаила, ища утешения в тепле его тела.
- Забери меня отсюда…
***
Фейлон слегка вздрагивал, когда доктор аккуратно удалял кусочки стекла из его ладони. Рука оказалась порезана так сильно, что пришлось наложить десять швов. Тао будет страшно волноваться, когда узнает. Хорошо, что он не взял мальчика с собой в больницу, потому что сил успокаивать кого бы то ни было у него уже не осталось.
Он вышел из операционной и увидел, что Михаил ждет его за дверью с сигаретой в руке. Светлые вьющиеся волосы русского были взъерошены, а слегка побледневшее лицо казалось утомленным. Фейлон был уверен, что Михаил его заметил, но тот продолжал смотреть прямо перед собой, уйдя в собственные мысли.
- Я не знал, что ты куришь.
- Иногда.
Михаил был на взводе. Фей понял это по его отрывистому, односложному ответу.
- Тао?
- Я позаботился о нем. Он уже в отеле, – устало ответил Арбатов, а затем взглянул на забинтованную руку Фея.
- Десять швов. Месяц без физических нагрузок, – объяснил Фейлон.
Арбатов изучающе посмотрел на лицо Фея, в его голубых глазах стыла пустота.
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне нужно отдохнуть.
Он кивнул. – Я провожу тебя в номер.
Снаружи их ждал черный лимузин. Михаил впервые шел впереди него, а не рядом, как обычно. Не говоря ни слова утешения, избегая встречаться взглядом. В машине они сели напротив друг друга, оба молча смотрели в окно.
Михаил вновь погрузился в невеселые размышления. Несколько часов назад он держал Фея в своих объятиях, готового раскрыть ему свое сердце, перестать таиться от него. По крайней мере, он думал, что это так. Но он обманывал сам себя. Тот японец не просто способен довести Фея до нервного срыва – ему отведено место в его сердце. Он видел в глазах Фейлона не просто гнев – гораздо больше. Если семь лет, в течение которых они ни разу не встречались, оказались не способны стереть память об Асами, то сколько потребуется самому Арбатову, чтобы занять место этого человека в сердце Фейлона? Гордость советовала ему отказаться от попыток, и причин для этого у него было более чем достаточно.
Но мог ли он просто уйти?
Лимузин остановился у входа в отель. Фейлон, не двигаясь, смотрел на Михаила, который тоже, казалось, не собирался выходить из машины. В такие ночи Фейлон обычно искал уединения. Но сегодня ему этого не хотелось.
Михаил молча посмотрел на него в ответ, пытаясь решить, что делать. Самым мудрым было бы уйти прямо сейчас, не оглядываясь назад. Но в глубине сердца он знал, что всего одно слово Фея – и он останется.
- Попроси меня, – тихо и твердо сказал Михаил.
«Попроси меня остаться. Покажи, что тебе хотя бы немного не все равно, есть я или нет».
Фейлон ответил не сразу. Не в его характере было просить. Но сейчас он осознавал: если не сделать этого, Михаил уйдет навсегда. К своему удивлению, он понял, что не хочет, чтобы это случилось. Ему было хорошо в присутствии Михаила. Примерно так же, как с Тао, но сильнее, глубже. Чувствовать себя так с кем-то еще кроме Тао было непривычно для него. И все же гордость не давала ему признаться в этом вслух.
- Останься, – наконец выдавил он сквозь зубы. Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу, но это было все, на что он был способен.
- Почему? – Михаилу было интересно, сумеет ли он добиться от Фея большего.
Фейлон рывком распахнул дверцу машины и, разозленный, выскочил из нее. Можно подумать, ему и так не пришлось наступить на собственную гордость, но этому ублюдку хватило наглости давить дальше.
Михаил улыбнулся про себя, выбираясь из машины и догоняя Фея в холле. Он знал, что еще слишком рано заставлять Фейлона признать, что он ему нужен. Но попытка не пытка.
***
Перед дверью номера ждал Йо. Его глаза вспыхнули от ярости, когда он увидел Михаила, выходящего из лифта следом за хозяином, но тут он заметил повязку на руке Фейлона и мгновенно забыл о русском.
- Фейлон-сама… Ваша рука… – обеспокоенно произнес Йо.
Проходя в номер, Фейлон бросил на него ледяной взгляд и твердым тоном заявил:
- Тебе не о чем беспокоиться. До утра можешь быть свободен.
Михаил бросил взгляд на Йо, все еще не отрывавшего глаз от стройной фигуры своего хозяина. Из добытой им информации он знал, что Йо – самый доверенный телохранитель Фейлона, работавший на него в течение многих лет. До сих пор он полагал, что Фею очень повезло с таким преданным человеком. Но что-то в том, как Йо смотрел сейчас на своего хозяина, заставляло усомниться в причинах его преданности. В глазах его читалось откровенное желание, что Михаилу совершенно не понравилось.
Михаил вошел в номер и тяжело вздохнул, снимая пиджак. Как будто у него недостаточно других причин для беспокойства. И почему все, связанное с Лю Фейлоном, было так не просто?
- Мне нужно выпить, – устало сказал Михаил.
Сигареты, спиртное – что будет дальше? Опиум? Кокаин? Ему очень редко приходилось прибегать к стимуляторам вроде табака и алкоголя, чтобы успокоиться. Полагаться на них было признаком слабости. Позволить себе зависимость от чего-то, пусть даже такого безобидного, как сигареты, было для Михаила неприемлемо. Он был для этого слишком силен. И вот он обнаруживает, что безнадежно подсел на самый ядовитый в мире наркотик – под названием Лю Фейлон. Который уже начал разрушать привычный ему образ жизни.
- В столовой есть мини-бар. Достань себе что-нибудь. Я собираюсь принять душ, – сказав это, Фейлон исчез в ванной. Ему не терпелось смыть с себя кровь – она слишком сильно напоминала о прошлом.
Пару минут спустя Михаил услышал, как Фей зовет его. Он подошел и открыл дверь в ванную комнату.
Фейлон все еще был в чонгсаме. На его лице промелькнуло смущение, когда он посмотрел на Михаила, но держался он по-прежнему царственно.
- Я не могу расстегнуть его одной рукой.
Мягко улыбнувшись, Михаил подошел к джакузи и включил воду.
- Ты и душ принять не сможешь. Лучше ванну.
Закончив регулировать краны, он повернулся и, встав перед Фейлоном, принялся медленно расстегивать золотой чонгсам.
Даже после всех потрясений этого дня Фейлон был невероятно красив. Было что-то очень эротичное в том, что Михаилу было позволено раздевать его. Распахивая шелковую ткань, Михаил не смог удержаться от того, чтобы дотронуться до скрытой под ней нежной кожи. Не важно, сколько раз он видел Фейлона обнаженным – его тело всякий раз приводило Арбатова в восторг.
- Это не приглашение к сексу, Михаил, – устало предупредил Фейлон.
- Ты сам виноват, что настолько красив, – прошептал Арбатов, прижимаясь губами к обнаженной коже Фея. Следы укусов с полудня побагровели, но это не просто не отталкивало, а еще сильнее возбуждало. Они напоминали ему о наслаждении, которое он испытал сегодня. Эти знаки любви принадлежали ему – как и сам Фей.
Михаил прокладывал дорожку вниз по груди Фея, целуя оставленные им самим отметины, желание переполняло его. Неожиданно он застыл, внимательно глядя на полуобнаженное тело Фея.
- Эти – не мои.
Эта фраза заставила Фейлона вздрогнуть. Йо оставил отметины на его коже? Он думал, что все они были сделаны Михаилом.
Михаил увидел его лицо и мгновенно все понял. В приступе неудержимой ярости он сдавил шею Фея.
- КТО дотрагивался до тебя?! – в бешенстве процедил он сквозь зубы, не давая Фею оторвать от себя душащие его руки.
Фейлон никогда не видел его в такой ярости. Он был уверен, что если бы Михаил мог разорвать его голыми руками, то сделал бы это сейчас. Только когда он начал задыхаться, Михаил опомнился и разжал хватку. Все еще дрожа от злости, он схватил Фея за волосы и резко дернул.
- Говори!
Закусив от боли губу, Фейлон мысленно проклинал себя за то, что сделал глупость, попросив Михаила остаться. Как он мог допустить, чтобы подобное случилось? Если Михаил выяснит, кто это был, Йо не доживет до утра. А терять Йо ему не хотелось.
- Ты скажешь это сейчас же, или, клянусь Богом… – орал Михаил. Молчание Фея только усилило сжигающее его изнутри бешенство, не позволяющее дышать и нормально думать. Он понимал, что действует безрассудно, но остановиться не мог. Пока не убьет кого-нибудь.
Разозленный ничуть не меньше Михаила, Фейлон ответил ему прямым взглядом. Он понимал, что Михаил потерял голову от ревности, но если он полагает, что сможет угрозами подчинить себе главу Бейше, ему стоит подумать еще разок.
- НИКОГДА больше не угрожай мне, Михаил, – прошипел он сквозь зубы тоном, сказавшим Михаилу, что он нисколько не испуган. – Я ни в чем не обязан тебе отчитываться. Если ты думаешь, что, трахнув меня раз-другой, ты получил право вторгаться в мою личную жизнь, ты глубоко ошибаешься.
На секунду ему показалось, что Михаил его сейчас ударит – судя по разъяренному взгляду, тот вполне был на это способен. Но Михаил только молча стоял и смотрел на него. Бешеный огонь в его глазах угас, уступив место едва заметному разочарованию. Запустив руку в свою кудрявую шевелюру, он тяжело вздохнул.
- Фейлон, я даже не знаю, как мне теперь с тобой быть. Правда не знаю.
Михаил вышел в гостиную и взял свой пиджак. Фейлон мог бы с тем же успехом ударить его в грудь ножом. Никогда в жизни он не ощущал в сердце такую боль. Как он до такого дошел? Почему ему вообще не все равно?
- Я не спал с ним, – прозвучал позади него ровный голос.
Михаил обернулся и взглянул на вышедшего вслед за ним Фея.
- Мне плевать.
- Ты хотел, чтобы я верил тебе. Теперь ты поверь мне, – потребовал Фейлон. Он знал, что причинил Михаилу сильную боль своими сказанными в гневе жестокими словами, но не в его характере было извиняться или умолять о прощении. Он – это он, и Михаилу уже пора это понять.
Сузив глаза и вздернув подбородок, он сказал:
- Умолять тебя я не буду, и ты это знаешь.
Все еще пытаясь справиться с бушевавшей в нем злостью, Михаил остановился и медленно обернулся, глядя в аметистовые глаза. – Я не позволю тебе играть со мной.
- Я не играю с тобой, – абсолютно искренне ответил Фейлон. – Даю тебе слово главы Бейше. Если тебе этого мало, что ж, тогда уходи.
Михаил бросил пиджак на кушетку и сел, все так же глядя на Фейлона пристальным, требующим ответа взглядом.
- Его имя, Фейлон. Я должен узнать его имя.
- Я не могу его назвать. Ты его убьешь.
- Ты, твою мать, прав, я его убью!
- Он мне полезен, – Фей старался тщательно выбирать слова, чтобы не разозлить Михаила еще больше.
- И за это ты позволяешь ему себя лапать?
- Я спал. Это от меня не зависело.
Михаил прищурился – у него появилось подозрение, кто именно был способен пройти мимо секьюрити и незамеченным попасть в спальню Фея. Кто из приближенных и важных для Фейлона людей хотел его. На ум приходило только одно имя.
- Йо? – он взглянул на Фея в поисках подтверждения своей догадки.
Лицо Фейлона невольно выдало правду. Прежде, чем он успел произнести хоть слово, Михаил вытащил пистолет и быстро поднялся с кушетки.
- Где он? Я пристрелю эту сволочь.
Фейлон решительно загородил ему дорогу.
- Михаил, я не позволю тебе этого сделать.
Заглянув в его глаза, Михаил понял, что он совершенно серьезен. Фейлон не собирался отступать и готовился сделать что угодно, чтобы остановить его. И ему это наверняка удастся. Не столько благодаря умению убивать голыми руками, сколько потому, что Михаил никогда не сможет выстрелить в него. Все, что Арбатову оставалось, – это попытаться унять гнев и выслушать, что он может сказать по этому поводу.
- Не делай этого, и взамен я выполню любую твою просьбу.
Михаил медленно поднял подбородок Фея стволом пистолета.
- Любую?
- Даю слово.
Он не мог поверить, что говорит это ради спасения задницы Йо. Лучше бы его телохранителю впредь оставаться преданным ему, или он самолично с огромным удовольствием выпотрошит его живьем.
Михаил прищурился и твердо сказал: – Отлично! Сегодня ты мой, и ты будешь делать все, что я скажу.
Это было так похоже на Михаила – заявить подобное. По крайней мере, это был снова тот Михаил, которого он знал.
Фейлон наступил на горло своей гордости и неохотно кивнул.
- Я попытаюсь.
Сильные руки схватили Фея за талию и притянули ближе.
- Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Внезапно у Фейлона возникли серьезные сомнения в полезности Йо. Старательно избегая думать о том, что еще Михаил заставит его делать, он закатил глаза и произнес как можно тише:
- Сегодня я твой, и сделаю все, что ты мне скажешь.
Пусть это и было сказано по принуждению, но для Михаила эти слова были сладчайшей музыкой. Если бы Фейлон знал, что одной этой фразой может поставить Михаила на колени, то серьезные неприятности были бы Арбатову обеспечены.
Михаил бросил пистолет и страстно поцеловал Фейлона. Ему никогда не надоест целовать эти губы. Фейлон был в самом прямом смысле восхитителен на вкус, и сколько бы он ни пробовал, ему только хотелось еще больше. Всякий раз, когда он прикасался к этой коже, он тонул в желании.
Фейлон тихо застонал, когда Михаил стянул с него чонгсам и обвел языком розовые соски. Он не мог мысленно не проклинать себя. Как такое было возможно, что Арбатов всегда точно знал, где и с какой силой к нему прикоснуться, из-за чего с каждым разом, что они были вместе, ему все труднее было отказывать Михаилу?
Нежно поцеловав Фейлона еще несколько раз, Михаил принялся ласкать его губы кончиками пальцев. По телу Арбатова прошла дрожь, когда Фей взял их в рот, обхватывая языком. Михаилу внезапно захотелось большего. И он был намерен это большее получить.
- Доставь мне удовольствие, – прошептал он.
Фейлон насмешливо улыбнулся: – Да вот выдержишь ли ты?
- Попробуй – узнаешь.
Фейлон распахнул на нем рубашку, отрывая пуговицы, и легонько провел ногтями по его груди. Он чувствовал, как тело Михаила вздрагивает от каждого прикосновения.
- Ахххх… – Михаил застонал, когда Фей обхватил его сосок губами и слегка прикусил. Он расстегнул брюки Михаила и прижал ладонь к твердеющему паху.
- Уже стоит? – поддразнил Фей, отстраняясь, чтобы взглянуть Михаилу в лицо.
Михаил в ответ издал хриплый смешок, проводя пальцами по щеке Фея.
- А чему ты удивлен? Я всегда готов трахать тебя, Фейлон.
Только Михаил был способен сказать подобное так, чтобы это не прозвучало пошлостью. Фей был вынужден признаться самому себе, что его эти слова возбуждали ничуть не меньше.
- Думаешь, что сумеешь зайти настолько далеко до того, как кончишь? – поддразнил Фей.
Михаил крепко поцеловал его и коварно улыбнулся.
- О чем ты беспокоишься, мой сладкий? Я никуда не тороплюсь.
Фейлон коротко поцеловал его в ответ, а затем вновь опустился на колени. Михаил резко дернулся, когда Фей взял его член в рот. Если и существовала на свете такая вещь как рай на земле, это был именно он – эти чувственные губы, влажные и теплые, обхватывающие его возбужденный член; его прекрасный Фейлон на коленях перед ним, доставляющий ему удовольствие, доводящий до грани безумия. Можно ли желать большего?
Фейлон чувствовал, как руки Михаила вцепляются в его волосы, сильно дергая их при каждом движении. Уже близко. Вдруг он остановился и быстро поднялся на ноги. Михаил, словно прочитав его мысли, поцеловал Фея и развязал шнурок на его шелковых штанах, позволяя им соскользнуть на пол. К его удивлению, Фейлон толкнул его на кушетку и уселся на него сверху. Схватив Михаила за золотистые пряди, он оттянул его голову назад, заставляя посмотреть на себя.
- Ну что, Михаил Арбатов, готов к самой бешеной скачке в своей жизни?
- Всегда.
Михаил вошел в Фея, придерживая его за бедра. Вонзив ногти в плечо Михаила, Фейлон вскрикнул от удовольствия. Его длинные черные волосы падали на Михаила, в ритме их движений задевая его лицо и возбуждая сверх всякой меры. Жаждая прикасаться к этой прекрасной коже снова и снова, тот каждый раз, когда Фей придвигался достаточно близко, улучал момент, чтобы украсть пару поцелуев. Выражение острого удовольствия на прекрасном лице Фея, когда он обхватил свой член и стал ласкать его рукой, могло заставить его кончить прямо здесь и сейчас. Сжав зубы, Михаил постарался отсрочить разрядку. Он не хотел, чтобы это кончалось. Он хотел, чтобы Фей навсегда был так близко к нему – обвивая руками его шею, занимаясь с ним любовью с выражением абсолютного наслаждения – наслаждения быть в его объятиях. Когда он уже не мог больше сдерживаться, он позаботился о том, чтобы Фей кончил раньше него самого.
Фейлон, склонив голову на плечо Михаила, пытался восстановить дыхание. Михаил взял его лицо в свои ладони и тихо прошептал ему на ухо, прежде чем украсть еще один поцелуй:
- Мой прекрасный дракон. Мой.
***
Асами стоял у окна гостиничного номера, глядя на ночное небо, со стаканом виски и сигаретой в руках. Он впервые за семь лет увидел Фейлона. Хотя они даже не поговорили, а Фей, похоже, вообще не заметил его в толпе, Асами видел, что он изменился.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить. Прекрасные, черные как смоль волосы, раньше спадавшие ниже пояса, теперь были подстрижены до середины спины, из-за чего его стройная фигура казалась выше, чем прежде. В аметистовых глазах теперь была видна мудрость, и сила, и жестокость. Неопытный, запутавшийся в проблемах юноша со смазливым личиком, которого он знал семь лет назад, вырос в мужчину, чья красота захватывала дух превыше всех ожиданий. Фейлон излучал глубокий ум, самоуверенность и превосходство – истинный дракон, более чем подходящий для того, чтобы править Бейше.
Асами был вынужден признать: он был не просто впечатлен – он был горд. Тот, в кого превратился Фейлон, был поистине достоин восхищения. По лицу Асами пробежала тень улыбки, когда он представил его великолепную фигуру. Если бы только они никогда не встречались прежде, если бы не было тех ужасных событий, Фейлон был бы в его постели прямо здесь и сейчас – в его объятиях. Уж он-то позаботился бы, чтобы так оно и было.
Внезапно что-то напомнило ему о мужчине, которого он видел сегодня с Фейлоном. Достав сотовый, Асами нажал кнопку быстрого вызова единственного человека, который мог удовлетворить его любопытство.
На звонок немедленно ответили.
- Это я. Ты можешь говорить? – он должен был перестраховаться.
- Да, Асами-сама.
- Я только что видел Фейлона в Запретном Городе. С ним был кто-то еще, иностранец.
- Должно быть, Михаил Арбатов.
Асами на мгновение потерял дар речи. – Какого черта он связался с русским мафиози?
- Полагаю, они встречаются.
- И когда ты собирался сообщить мне об этом?
- Я не думал, что Вам это важно.
Асами глубоко вдохнул и в гневе повысил голос:
– Мне без разницы, если ему хочется трахать мальчиков, которых он подбирает на улице, но если он начинает встречаться с членом мафии – мне плевать, русской, итальянской или какой-нибудь мелкой восточноевропейской страны – я хочу получать об этом информацию немедленно. Ты понял?
- Понял, Асами-сама.
Асами в сердцах захлопнул сотовый. Слишком опасно увлекаться кем-то, обладающим настолько большой властью. Фейлон должен был и сам это понимать. И не только в этом дело – почему из всех мафиози в мире именно Михаил Арбатов? Все знали, что этот русский отличается иррациональным и непредсказуемым поведением, из-за чего вести с ним дела было опасно, но еще во много раз опаснее – вовлекать себя в личные отношения с ним.
Он одним глотком опрокинул в себя содержимое стакана, пытаясь подавить все еще болезненные воспоминания. Семь лет назад он предпринял попытку поставить Фея во главе Бейше. Не то чтобы он потерпел неудачу, но и успехом это тоже нельзя было назвать. Из-за его вмешательства Фейлон был тяжело, почти смертельно ранен, не говоря уже о том, что потерял в одну ночь обоих своих отцов и брата. Он не только сделал Фея главой Бейше, но и превратил нежеланного, незаконнорожденного ребенка в сироту. Даже для такого бессердечного человека, как он, подобное не могло не лежать тяжелым грузом на совести. Он до сих пор чувствовал себя ответственным за Фейлона. Поэтому он и был так обеспокоен и раздражен из-за Михаила Арбатова.
Раздражен? Асами не мог понять собственные мысли. Обеспокоен – да, но раздражен? Из-за чего? Из-за того, что увидел Фея с кем-то другим? Семь лет назад он решил навсегда положить конец их отношениям, а теперь его раздражает мысль, что Михаил Арбатов прикасается к Фею? У него, Асами Рюичи, нет никаких прав на Фейлона. После всех этих лет. После того, что он сделал.
Асами снова закурил, наполняя легкие дымом, – это всегда помогало ему немного ослабить стресс. Он не удивится, если Фейлон теперь смертельно ненавидит его. Если эта ненависть заставляет его жить, дает силы, то самое меньшее, что он может сделать, –продолжать брать всю вину за произошедшее на себя. Но так ли Фей силен, как кажется, это он твердо решил выяснить.
Пожалуй, пришло время выманить дракона из его логова.
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 4
читать дальшеТао несколько раз постучал но, так и не получив ответа, тихо открыл дверь и шагнул внутрь. Поняв, что в гостиной никого нет, он перешел в столовую. Следом за ним шел Йо.
Тао взглянул на пустые тарелки на длинном обеденном столе. Видимо, хозяин уже пообедал и, похоже, не один. Наверное, тот блондин, с которым они столкнулись в вестибюле, составил ему компанию. Интуиция подсказывала, что этот человек, скорее всего, уже ушел, и так как дверь в спальню была слегка приоткрыта, то, вероятно, туда можно было входить без опаски. Но сначала следовало убедиться.
- Наверное, Фей-сама спит. Останься здесь, я пойду проверю.
Будучи единственным, кому было позволено в любое время находиться в личных покоях Лю Фейлона, Тао, разумеется, был в курсе его сексуальных предпочтений. Ему случалось видеть многое, и он знал, что делать, чтобы личная жизнь его хозяина оставалась в неприкосновенности. Никто, даже Йо, не смел заглядывать в спальню раньше, чем он.
Тао осторожно приоткрыл дверь. Если хозяин спит, не стоит будить его раньше, чем понадобится собираться в оперу. Он оказался прав – Фейлон действительно лежал на кровати в одиночестве.
Вздохнув, Тао тихо вышел и закрыл за собой дверь. – Он спит. Мне нужно пойти приготовиться самому, а потом я приду помогать Фею-сама одеваться. Можешь остаться здесь и разбудить его примерно через полчаса?
Йо кивнул.
- Спасибо, Йо-сан, – мягко улыбнувшись, поблагодарил Тао и ушел в свою комнату.
Йо в глубокой задумчивости стоял перед спальней, в которой лежал прекрасный дракон Бейше, его господин. Семь лет Йо провел рядом с ним, будучи одним из самых преданных его людей. Фейлон никогда и никуда не ездил без него. Но хотя Йо знал, что Фейлон доверяет ему свою жизнь, слово «близкие» было далеко от описания их взаимоотношений. Единственный, кому позволялось быть «близким» к Фейлону, был Тао. Ему – никогда. И никому другому. Ни тем мальчикам, что он брал себе в постель все эти годы, ни даже этому русскому.
Он бесшумно открыл дверь и вошел. Да, Фейлон был там – крепко спящий на белоснежных простынях роскошной кровати, одетый только в свободный шелковый халат, открывающий взгляду мускулистую грудь, вызывающую неудержимое желание прикоснуться к ней. Хотя его хозяин был человеком, которого в Гонконге боялись более, чем кого-либо еще, сейчас он был похож на ангела.
Йо подошел ближе и наклонился, жадно разглядывая точеное лицо в окаймлении длинных прядей ниспадающих ниже плеч волос. Эта захватывающая дух красота не давала ему покоя с того момента, когда он впервые увидел главу Бейше. Фейлон часто находился от него на расстоянии вытянутой руки – и при этом был всегда недосягаем. Он завидовал Тао за его привилегию быть так близко к хозяину. Он неистово ревновал к Михаилу Арбатову за то, что ему было позволено прикоснуться к этой нежной коже.
Но теперь его хозяин крепко спал, будя в нем искушение исполнить свое заветное желание. Протянув руку, он коснулся волос Фейлона. Издали казавшиеся гладкими как шелк, на ощупь они оказались еще нежнее, а исходивший от них тонкий аромат был слаще всего, что он знал.
Йо провел тыльной стороной ладони по лицу Фея, казавшемуся во сне таким мирным. Сколько раз он грезил о том, чтобы поцеловать эти чувственные губы… Мечта, осуществить которую он не осмеливался все эти семь лет. Но сегодня желание отведать запретный плод стало столь невыносимым, что он был готов воплотить его, даже если это будет стоить ему жизни. Он поцеловал Фейлона так осторожно, как мог, зная, что если хозяин проснется, другого шанса у него уже не будет никогда. Его рука ласкала обнаженную кожу в распахнутом на груди халате, а сам он крепко прижался губами к изящной шее. Хотя бы малая часть его мечты на этот раз осуществилась.
- Достаточно, Йо.
Йо распахнул глаза и увидел, что хозяин смотрит на него своим обычным, холодным взглядом. Он отшатнулся и замер, ожидая, как Фейлон распорядится его судьбой.
Он ожидал, что хозяин его ударит. Но на лице Фейлона не было ни гнева, ни даже удивления, он был странно спокоен, чересчур спокоен.
- Вы не спали? – Йо не мог больше выносить молчание.
- Довольно долго.
Фейлон поднялся с кровати и прошел мимо него, как будто ничего и не произошло.
- И все же Вы позволили прикоснуться к себе?
При этих словах Фейлон застыл в дверях и обернулся, глядя Йо прямо в глаза. Он провел рукой по своим длинным волосам, убирая их с лица, но халат не запахнул.
- Разве не этого ты хотел? Прикоснуться ко мне?
Фейлон стоял, прислонившись спиной к косяку, один рукав его шелкового халата сполз с плеча, а полы разошлись так, что его длинные, стройные ноги предстали во всей красе. Не только идеальное тело и красивое лицо делали Фейлона настолько привлекательным – но и то, как он держал себя, как двигался, говорил – поистине неотразимым его делало все это вместе. Видя Фейлона в такой позе, почти обнаженного, Йо с трудом проглотил ком в горле.
Его хозяин прекрасно знал, каким именно должно быть наказание. Вместо того чтобы убить, как сделал бы другой на его месте, Фейлон предпочел пытать его зрелищем того, что никогда не будет ему принадлежать. Чтобы предельно четко донести эту мысль, слова не требовались.
«Посмотри хорошенько на то, что никогда не будет твоим».
Йо закрыл глаза и произнес почти шепотом: – Вы знали.
- Я всегда знал, Йо.
- И все это время держали меня рядом с собой?
- Ты всегда был верен мне. И пока это так, я буду держать тебя при себе.
Йо улыбнулся сам себе. Если и есть кто-то, кто более жесток, чем его хозяин, то разве что сам дьявол.
- Лучше бы Вы меня уволили. Это было бы милосерднее.
- Ты, как и раньше, будешь рядом со мной, и я забуду о случившемся. Но тронь меня еще хоть раз, и я позабочусь, чтобы ты страдал перед смертью.
По выражению лица Фейлона Йо понял, что тот не шутит. Кроме того, он знал, на что способен его хозяин. В конце концов, это был не просто человек, натренированный убивать. Это был знаменитый босс самого большого и самого могущественного преступного клана во всем Гонконге и, возможно, во всем Китае. Лю Фейлон стал им не за пустые угрозы и не за милосердие.
- Можешь идти, и скажи Тао, чтобы он пришел и помог мне одеться.
Йо молча вышел, а Фейлон так и продолжал стоять в дверях. Он не хотел причинять боль своему верному телохранителю, но это было необходимо. Все семь лет он знал об истинном отношении Йо к нему, но никогда не думал, что тот способен зайти настолько далеко. Семь лет он вверял этому человеку свою жизнь, но теперь доверие было подорвано. Значит, ему придется отдалить Йо от себя.
С учетом обстоятельств, его следовало бы выгнать совсем. Но заменить Йо было некем, никого настолько же верного и преданного у него не было. У него не было выбора – только быть жестоким. Или это, или он не выживет в том мире, в котором живет.
Фейлон грустно улыбнулся. Каждый раз, когда он хотел кому-то довериться, это оборачивалось такой болью, что он научился не верить, научился казаться бессердечным. И теперь ему пришлось ранить того, кто охотно отдал бы за него жизнь. Не важно, насколько при этом разрывается его собственное сердце, Йо никогда не поймет. Никто никогда не сможет понять.
Тао несколько раз постучался, а затем просунул в дверь голову. Фейлон поднял на него глаза и улыбнулся. – Входи, Тао.
- Фей-сама, Вы приняли душ?
- Да, Тао. Нам нужно собираться, я не хочу опаздывать, – он сел перед зеркалом, и Тао взял гребень, чтобы расчесать его длинные волосы.
- Что Вы сегодня наденете, Фей-сама?
- Ты захватил мой золотой чонгсам?
- Новый? Конечно. Я так хочу увидеть его на Фее-сама. Он такой красивый.
И на этот раз Тао прочитал его мысли. Фейлон ласково улыбнулся мальчику. По крайней мере, у него есть Тао, который любит его. Больше ему ничего и никого не надо.
Ведь так?
***
Пекин, Запретный Город
Ночное небо было непроглядно-черным, лишь полная луна нависала над богато украшенной крышей Дворца Небесной Чистоты, перед которым стоял любующийся светом сотен красных фонариков Михаил. Он бывал пару раз в Запретном Городе, но сегодня старинные здания, казалось, ожили, став сногшибательной декорацией для «Турандот». И хотя он не приехал бы сюда сегодня, если бы не Фейлон, он бы пожалел, если бы не увидел этого.
Фейлон. Михаил улыбнулся при мысли о нем. После того как они пообедали у него в номере, Арбатов ушел, чтобы подготовиться к посещению оперы, и договорился встретиться с ним здесь. Он представил, как Фей идет в своем бесценном чонгсаме меж дворцов Запретного Города. Такое зрелище не забудется никогда.
Услышав шум позади себя, Михаил обернулся и взглянул на лестницу, спускающуюся к дворику, где он находился. Пятеро мужчин в черных костюмах, по-видимому, телохранители, прокладывали дорогу сквозь толпу для мужчины и маленького мальчика.
А на этих великолепных ступенях стояла высокая фигура в сверкающем золотом, с вышивкой в виде двух драконов от груди до бедер чонгсаме, озаряющем кожу Фейлона нежно-золотистым оттенком, заставляющим лицо сиять совершенной красотой. Поистине императорское величие, с которым он сходил вниз по ступеням, привлекло к нему взгляды всех присутствующих.
Михаил окаменел при виде человека, владевшего его сердцем. Он догадывался, что Фей будет невероятно прекрасен в такой обстановке. Но в присутствии Фейлона роскошный дворец казался тусклым и недостойным его красоты.
Михаил потрясенно вздохнул, когда Фей приблизился к нему. Наверное, кроме многочисленных грехов, что он совершил по сей день, он сделал в этой жизни и что-то хорошее, раз заслужил такое.
- Хватит пялиться на меня, Михаил. И рот закрой, – Фейлон подошел к нему и хмуро взглянул в по-детски голубые глаза, так открыто и без стеснения разглядывающие его.
Михаил нежно улыбнулся, с восхищением глядя на него. Наклонившись и обняв одной рукой Фея за талию, он потерся своей щекой об его щеку.
- Я уже давно понял, что увидев тебя, не могу отвести глаз, но сегодня вечером это особенно верно, – прошептал он, проводя губами по нежной щеке. – Если будешь неосторожен, то убьешь кого-нибудь просто одним своим видом в этом чонгсаме.
- Пожалуй, я начну с тебя, – глаза Фейлона стали холодными. – Руки прочь, Михаил, я прекрасно умею убивать и без пистолетов.
Михаил быстро отступил и выпустил Фейлона. Его принцесса не в настроении. Лучше не давать ему лишних поводов злиться.
- Когда я сегодня уходил, ты совершенно точно был в хорошем расположении духа. Что тебя встревожило?
- У меня прекрасное настроение, спасибо.
- Ты дышишь глубже обычного.
Фейлон с любопытством взглянул на Михаила. – Что?
- Ты так делаешь, когда тебя что-то беспокоит.
- Это неправда, – он оглянулся на Тао, ища подтверждения. Если кто в самом деле и знает его привычки, то только Тао.
Мальчик нерешительно улыбнулся в ответ. – Это так, Фей-сама.
Михаил погладил Тао по голове и улыбнулся. – Видишь? А он симпатяга. Ты еще не представил меня своему юному приятелю.
Фей закатил глаза и тяжело вздохнул. – Тао – мой слуга. Тао, поздоровайся с господином Арбатовым.
- Добрый вечер, господин Арбатов, – тот слегка поклонился, демонстрируя искреннее уважение возвышавшемуся перед ним блондину, по-видимому, новому ‘другу’ его хозяина.
- Значит, ты можешь в любое время находиться в личной квартире Фея-сама? Как я завидую, что тебе так повезло, – проговорил он почти шепотом, наклонившись к Тао.
- Тао, если хочешь погулять и посмотреть дворцы, можешь идти. Встретимся на наших местах перед началом.
Лучше услать Тао подальше от Михаила. Кто знает, что он еще может ляпнуть 12-летнему ребенку?
Как обычно, Тао сразу понял желание своего хозяина и скрылся из вида.
- Как насчет нас, любовь моя? Пойдем тоже прогуляемся? – Михаил предложил ему свою руку.
Фей раздраженно нахмурился. – Я тебе не девушка, Михаил. Если не прекратишь обращаться со мной, как со своей подружкой, больше на мою компанию не рассчитывай.
Михаил нежно улыбнулся, но в глазах стояла легкая грусть, и Фей почувствовал укол вины.
- Я забыл, как сильно ты беспокоишься о том, что о тебе подумают люди.
- Человека, занимающего такой пост, как я, должны бояться и уважать, – он почувствовал потребность объясниться. Вымещать недовольство на Михаиле было не слишком справедливо.
- Можно любить кого-то, не теряя ни страха, ни уважения со стороны остальных, – сказал Михаил с тенью улыбки. В его голосе не было насмешки. Сегодня вечером Михаил был в странном настроении. Он говорил с такой искренностью и нежностью, что у Фея защемило сердце.
Наверное, тяжесть на душе из-за Йо и заставила его опереться на руку Арбатова. Или же то, как Михаил выглядел в тот вечер – золотые локоны сиявшие в лунном свете, и глаза, приобретшие еще более глубокий оттенок синевы, – немного смягчило его сердце.
- Давай пройдемся.
Фейлон не льнул к нему, как обычно поступали любовники. Он держался на некотором расстоянии, касаясь руки Михаила лишь кончиками пальцев, пока они бродили меж дворцами. Этого хватало с избытком, чтобы Михаил был доволен. По крайней мере, Фей начинал понемногу уступать.
Постепенно дорожка сузилась, и они вошли в небольшой внутренний дворик. Михаил вдруг понял, что их больше не окружает толпа.
- Здесь жили наложницы, – сообщил Фей. – С другими дворцами ему не сравниться, но мне почему-то всегда хорошо здесь.
Он выпустил руку Михаила и пошел по прекрасному саду один. Зная, что ему нужно время, чтобы побыть в одиночестве, Михаил шел следом, держась в отдалении. Он знал, что не ошибся, сказав, что что-то очень серьезно беспокоит Фейлона. Хотя он и умирал от желания узнать, что именно, не в его привычках было навязываться с расспросами. Фей должен сам решить, когда сделать этот шаг, раскрыть свое сердце.
Фейлон остановился у персикового дерева в цвету и тронул одну из ветвей. Он повернул голову в сторону Михаила и нерешительно взглянул на него. Михаил смотрел прямо в его аметистовые глаза, ожидая, когда Фей решится.
- Михаил, ты доверяешь своим людям? – наконец спросил тот шепотом.
- Я доверяю своему мнению, – Михаил, как обычно, ответил с полной уверенностью.
- Оно тебя когда-нибудь подводило?
- Даже слишком часто, Фей.
- И все же ты доверяешь.
- Успех – это ничто, Фейлон. Именно на неудачах учишься, как достичь вершины, – Михаил подошел ближе, с любовью глядя на прекрасное лицо. – Без своих ошибок я не был бы тем, кто я есть сейчас.
- Это тебя не обескураживает?
- Я не трачу свою жизнь на беспокойство о том, что могло бы случиться, Фей. Потому что с таким отношением точно никогда ничего не произойдет.
Михаил наклонился и нежно провел ладонью по лицу Фея.
- Может, я и смеюсь слишком много, доверяю слишком сильно и люблю так, словно завтра не наступит. Но именно это я и называю жизнью – в ее лучшем проявлении.
Что поистине было восхитительным в Михаиле – это его несгибаемый дух. Его нельзя было назвать потрясающе красивым, но он буквально излучал харизму – во всех смыслах этого слова.
Фейлон обхватил ладонями лицо Михаила. Ему был нужен кто-то, достаточно сильный для того, чтобы помочь выйти из этой тьмы, тот, кто не отступится, не махнет на него рукой. Если и существовал на свете человек с таким запасом стойкости, это был Михаил Арбатов.
- Поцелуй меня, – потребовал Фейлон, легко касаясь губ Михаила своими.
Ласковая улыбка пробежала по губам Михаила, прежде чем он прижался ими к губам Фея. Поцелуй был нежен, словно шелк волос его любимого, мягок, как его кожа, сладок, как мед. В сиянии полной луны, они целовались, словно в первый раз. Что-то произошло этим вечером – что-то, чего нельзя было описать словами, о чем не стоило говорить вслух. То, что они искали всю свою жизнь, теперь было обретено. На этот раз оба были именно там, где им было предназначено находиться самой судьбой – в объятиях друг друга.
- Когда-нибудь я умру от любви к тебе, – тихо сказал Михаил.
- Только с моего разрешения, русский медведь, – поддразнил Фейлон.
- Не. Называй. Меня. Так! – Михаил нахмурился.
- Как? Мишка*? Это так мило, тебе идет, – Фей негромко хихикнул.
- Фейлон, даже и не пытайся!
- Да не сердись ты. Когда я был маленький, я любил плюшевых мишек.
Михаил схватил его за талию и подтянул поближе. – Хмм? А сейчас?
- Может быть.
Он улыбнулся и взял Михаила под руку.
- Пойдем, мне нужно выпить.
В главном дворе был накрыт банкет. Празднество в честь премьеры было особым событием. Только самые изысканные вина и шампанское подавались избранным гостям – спонсорам, политикам, членам королевской семьи, знаменитостям и всем тем, кто был так или иначе известен в мире.
Будучи главой Бейше, Фейлон был привычен к бесконечному потоку людей, выражающих ему свою преданность. Для своих 28 лет он обладал железной выдержкой, ухитряясь вести себя элегантно и с достоинством с многочисленными подхалимами, количество которых вызывало у Михаила тошноту.
- Никогда в жизни больше не буду сопровождать тебя на официальные мероприятия, – пожаловался Михаил. Он был заметно вне себя. И те, что подходили к Фейлону из деловых соображений, и все те, что бросали на него похотливые взгляды, раздражали русского. Фей бы очень разозлился, если бы узнал об этом, но Михаилу все меньше хотелось делить его с кем бы то ни было.
Фейлон в ответ просто рассмеялся. – Привыкнешь. Мне этим каждый день приходится заниматься.
- Это и впрямь необходимо?
Фей кивнул. – Так в Китае делаются дела. Придется и тебе этому научиться, если хочешь без проблем заниматься бизнесом в Макао.
Вдруг Фейлон взглянул через плечо Михаила, и его глаза расширились. На его лице появился откровенный ужас, как в тот раз в пентхаузе, когда они впервые поцеловались, но только в десять раз сильнее. На этот раз он мертвенно побледнел, его дыхание сбилось. Фейлон застыл абсолютно неподвижно, точно его душа уже покинула тело. Был только один человек на земле, который так действовал на Фейлона.
«Асами-сан». Михаил замер, когда кто-то выкрикнул имя, которое он давно страшился услышать. И вот его страхи сбылись.
***
*Мишка (рус.) – маленький медведь (прим. автора)
(продолжение следует)
Глава 5
читать дальшеДа, он был там – в черном костюме, руки засунуты в карманы, в зубах сигарета. Михаилу не нужно было знать Асами Рюичи лично, чтобы мгновенно узнать его – единственного мужчину среди всей этой толпы, достаточно экстраординарного, чтобы иметь право на обладание Фейлоном. Необычно высокий для японца, мужественного вида и крепкого, но не грузного сложения, с пронзительными золотисто-карими глазами и европейскими скулами, а кожей скорее оттенка меда, чем желтой. Арбатов вынужден был признать: этот человек был похож на греческого бога во плоти.
Асами их не видел – он был занят разговором с какими-то девушками. Михаил быстро обернулся, чтобы посмотреть на Фея, и едва не вскрикнул от ужаса: тот сжал в руке бокал с вином с такой силой, что осколки вонзились ему в ладонь. Кровь стекала на рукав, пачкая золотой чонгсам.
Фейлона била дрожь, его глаза помертвели – Арбатов никогда прежде не видел в них такого выражения и искренне желал никогда больше не увидеть.
- О Боже… Фей! – воскликнул Михаил, пытаясь разжать пальцы Фейлона, не желающие выпускать осколки бокала. – Фейлон, пойдем!
Несмотря на все его усилия, Фейлон никак не реагировал на его слова. Залитые кровью тонкие пальцы сжались в кулак, загоняя осколки стекла еще глубже в руку. Фей не только ничего не слышал, но даже не чувствовал боли.
Арбатов схватил его за руку и потащил прочь от толпы, в более тихое место. Нельзя было допустить, чтобы люди увидели Фейлона в таком состоянии, особенно, этот ублюдок.
Хотя они давно ушли оттуда, где находился Асами, глаза Фея по-прежнему без выражения смотрели в пустоту, словно он все еще стоял перед ним. Сердце Михаила переполнилось гневом, когда он увидел, каково сейчас Фейлону. То, насколько один вид Асами Рюичи сломил его бесценного дракона, не только ранил гордость Арбатова, но и разрывал сердце. Он никогда не думал, что может почувствовать себя настолько мелким и ничтожным в глазах Фея. В присутствии того человека именно так, очевидно, и было.
- Фейлон, черт тебя подери! – Михаил больше не мог сдерживаться и со всей силы ударил его по лицу, отчего тот, не удержавшись на ногах, упал на землю. Арбатову никогда в голову не приходило причинить Фею физическую боль, но другого способа заставить его прийти в себя не было.
Фейлон упорно смотрел вниз. Длинные черные волосы в беспорядке упали на лицо, не давая разглядеть его выражение. Михаил рывком поднял его и толкнул к стене.
- Посмотри на меня! Проклятье, Фей, возьми себя в руки! – заорал он в ярости.
Фейлон медленно поднял взгляд на Михаила. Трудно было сказать, что за выражение застыло в его аметистовых глазах – должно быть, гнев, но с примесью грусти и, пожалуй, тоски. Через пару секунд он снова опустил голову и посмотрел на пораненную руку, начиная ощущать боль.
- Разожми ее, – Михаил заговорил тихо и отчетливо. – Просто разожми, и все.
Фейлон медленно разжал ладонь, стряхнул с нее битое стекло, а затем прислонился лбом к плечу Михаила, ища утешения в тепле его тела.
- Забери меня отсюда…
***
Фейлон слегка вздрагивал, когда доктор аккуратно удалял кусочки стекла из его ладони. Рука оказалась порезана так сильно, что пришлось наложить десять швов. Тао будет страшно волноваться, когда узнает. Хорошо, что он не взял мальчика с собой в больницу, потому что сил успокаивать кого бы то ни было у него уже не осталось.
Он вышел из операционной и увидел, что Михаил ждет его за дверью с сигаретой в руке. Светлые вьющиеся волосы русского были взъерошены, а слегка побледневшее лицо казалось утомленным. Фейлон был уверен, что Михаил его заметил, но тот продолжал смотреть прямо перед собой, уйдя в собственные мысли.
- Я не знал, что ты куришь.
- Иногда.
Михаил был на взводе. Фей понял это по его отрывистому, односложному ответу.
- Тао?
- Я позаботился о нем. Он уже в отеле, – устало ответил Арбатов, а затем взглянул на забинтованную руку Фея.
- Десять швов. Месяц без физических нагрузок, – объяснил Фейлон.
Арбатов изучающе посмотрел на лицо Фея, в его голубых глазах стыла пустота.
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне нужно отдохнуть.
Он кивнул. – Я провожу тебя в номер.
Снаружи их ждал черный лимузин. Михаил впервые шел впереди него, а не рядом, как обычно. Не говоря ни слова утешения, избегая встречаться взглядом. В машине они сели напротив друг друга, оба молча смотрели в окно.
Михаил вновь погрузился в невеселые размышления. Несколько часов назад он держал Фея в своих объятиях, готового раскрыть ему свое сердце, перестать таиться от него. По крайней мере, он думал, что это так. Но он обманывал сам себя. Тот японец не просто способен довести Фея до нервного срыва – ему отведено место в его сердце. Он видел в глазах Фейлона не просто гнев – гораздо больше. Если семь лет, в течение которых они ни разу не встречались, оказались не способны стереть память об Асами, то сколько потребуется самому Арбатову, чтобы занять место этого человека в сердце Фейлона? Гордость советовала ему отказаться от попыток, и причин для этого у него было более чем достаточно.
Но мог ли он просто уйти?
Лимузин остановился у входа в отель. Фейлон, не двигаясь, смотрел на Михаила, который тоже, казалось, не собирался выходить из машины. В такие ночи Фейлон обычно искал уединения. Но сегодня ему этого не хотелось.
Михаил молча посмотрел на него в ответ, пытаясь решить, что делать. Самым мудрым было бы уйти прямо сейчас, не оглядываясь назад. Но в глубине сердца он знал, что всего одно слово Фея – и он останется.
- Попроси меня, – тихо и твердо сказал Михаил.
«Попроси меня остаться. Покажи, что тебе хотя бы немного не все равно, есть я или нет».
Фейлон ответил не сразу. Не в его характере было просить. Но сейчас он осознавал: если не сделать этого, Михаил уйдет навсегда. К своему удивлению, он понял, что не хочет, чтобы это случилось. Ему было хорошо в присутствии Михаила. Примерно так же, как с Тао, но сильнее, глубже. Чувствовать себя так с кем-то еще кроме Тао было непривычно для него. И все же гордость не давала ему признаться в этом вслух.
- Останься, – наконец выдавил он сквозь зубы. Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу, но это было все, на что он был способен.
- Почему? – Михаилу было интересно, сумеет ли он добиться от Фея большего.
Фейлон рывком распахнул дверцу машины и, разозленный, выскочил из нее. Можно подумать, ему и так не пришлось наступить на собственную гордость, но этому ублюдку хватило наглости давить дальше.
Михаил улыбнулся про себя, выбираясь из машины и догоняя Фея в холле. Он знал, что еще слишком рано заставлять Фейлона признать, что он ему нужен. Но попытка не пытка.
***
Перед дверью номера ждал Йо. Его глаза вспыхнули от ярости, когда он увидел Михаила, выходящего из лифта следом за хозяином, но тут он заметил повязку на руке Фейлона и мгновенно забыл о русском.
- Фейлон-сама… Ваша рука… – обеспокоенно произнес Йо.
Проходя в номер, Фейлон бросил на него ледяной взгляд и твердым тоном заявил:
- Тебе не о чем беспокоиться. До утра можешь быть свободен.
Михаил бросил взгляд на Йо, все еще не отрывавшего глаз от стройной фигуры своего хозяина. Из добытой им информации он знал, что Йо – самый доверенный телохранитель Фейлона, работавший на него в течение многих лет. До сих пор он полагал, что Фею очень повезло с таким преданным человеком. Но что-то в том, как Йо смотрел сейчас на своего хозяина, заставляло усомниться в причинах его преданности. В глазах его читалось откровенное желание, что Михаилу совершенно не понравилось.
Михаил вошел в номер и тяжело вздохнул, снимая пиджак. Как будто у него недостаточно других причин для беспокойства. И почему все, связанное с Лю Фейлоном, было так не просто?
- Мне нужно выпить, – устало сказал Михаил.
Сигареты, спиртное – что будет дальше? Опиум? Кокаин? Ему очень редко приходилось прибегать к стимуляторам вроде табака и алкоголя, чтобы успокоиться. Полагаться на них было признаком слабости. Позволить себе зависимость от чего-то, пусть даже такого безобидного, как сигареты, было для Михаила неприемлемо. Он был для этого слишком силен. И вот он обнаруживает, что безнадежно подсел на самый ядовитый в мире наркотик – под названием Лю Фейлон. Который уже начал разрушать привычный ему образ жизни.
- В столовой есть мини-бар. Достань себе что-нибудь. Я собираюсь принять душ, – сказав это, Фейлон исчез в ванной. Ему не терпелось смыть с себя кровь – она слишком сильно напоминала о прошлом.
Пару минут спустя Михаил услышал, как Фей зовет его. Он подошел и открыл дверь в ванную комнату.
Фейлон все еще был в чонгсаме. На его лице промелькнуло смущение, когда он посмотрел на Михаила, но держался он по-прежнему царственно.
- Я не могу расстегнуть его одной рукой.
Мягко улыбнувшись, Михаил подошел к джакузи и включил воду.
- Ты и душ принять не сможешь. Лучше ванну.
Закончив регулировать краны, он повернулся и, встав перед Фейлоном, принялся медленно расстегивать золотой чонгсам.
Даже после всех потрясений этого дня Фейлон был невероятно красив. Было что-то очень эротичное в том, что Михаилу было позволено раздевать его. Распахивая шелковую ткань, Михаил не смог удержаться от того, чтобы дотронуться до скрытой под ней нежной кожи. Не важно, сколько раз он видел Фейлона обнаженным – его тело всякий раз приводило Арбатова в восторг.
- Это не приглашение к сексу, Михаил, – устало предупредил Фейлон.
- Ты сам виноват, что настолько красив, – прошептал Арбатов, прижимаясь губами к обнаженной коже Фея. Следы укусов с полудня побагровели, но это не просто не отталкивало, а еще сильнее возбуждало. Они напоминали ему о наслаждении, которое он испытал сегодня. Эти знаки любви принадлежали ему – как и сам Фей.
Михаил прокладывал дорожку вниз по груди Фея, целуя оставленные им самим отметины, желание переполняло его. Неожиданно он застыл, внимательно глядя на полуобнаженное тело Фея.
- Эти – не мои.
Эта фраза заставила Фейлона вздрогнуть. Йо оставил отметины на его коже? Он думал, что все они были сделаны Михаилом.
Михаил увидел его лицо и мгновенно все понял. В приступе неудержимой ярости он сдавил шею Фея.
- КТО дотрагивался до тебя?! – в бешенстве процедил он сквозь зубы, не давая Фею оторвать от себя душащие его руки.
Фейлон никогда не видел его в такой ярости. Он был уверен, что если бы Михаил мог разорвать его голыми руками, то сделал бы это сейчас. Только когда он начал задыхаться, Михаил опомнился и разжал хватку. Все еще дрожа от злости, он схватил Фея за волосы и резко дернул.
- Говори!
Закусив от боли губу, Фейлон мысленно проклинал себя за то, что сделал глупость, попросив Михаила остаться. Как он мог допустить, чтобы подобное случилось? Если Михаил выяснит, кто это был, Йо не доживет до утра. А терять Йо ему не хотелось.
- Ты скажешь это сейчас же, или, клянусь Богом… – орал Михаил. Молчание Фея только усилило сжигающее его изнутри бешенство, не позволяющее дышать и нормально думать. Он понимал, что действует безрассудно, но остановиться не мог. Пока не убьет кого-нибудь.
Разозленный ничуть не меньше Михаила, Фейлон ответил ему прямым взглядом. Он понимал, что Михаил потерял голову от ревности, но если он полагает, что сможет угрозами подчинить себе главу Бейше, ему стоит подумать еще разок.
- НИКОГДА больше не угрожай мне, Михаил, – прошипел он сквозь зубы тоном, сказавшим Михаилу, что он нисколько не испуган. – Я ни в чем не обязан тебе отчитываться. Если ты думаешь, что, трахнув меня раз-другой, ты получил право вторгаться в мою личную жизнь, ты глубоко ошибаешься.
На секунду ему показалось, что Михаил его сейчас ударит – судя по разъяренному взгляду, тот вполне был на это способен. Но Михаил только молча стоял и смотрел на него. Бешеный огонь в его глазах угас, уступив место едва заметному разочарованию. Запустив руку в свою кудрявую шевелюру, он тяжело вздохнул.
- Фейлон, я даже не знаю, как мне теперь с тобой быть. Правда не знаю.
Михаил вышел в гостиную и взял свой пиджак. Фейлон мог бы с тем же успехом ударить его в грудь ножом. Никогда в жизни он не ощущал в сердце такую боль. Как он до такого дошел? Почему ему вообще не все равно?
- Я не спал с ним, – прозвучал позади него ровный голос.
Михаил обернулся и взглянул на вышедшего вслед за ним Фея.
- Мне плевать.
- Ты хотел, чтобы я верил тебе. Теперь ты поверь мне, – потребовал Фейлон. Он знал, что причинил Михаилу сильную боль своими сказанными в гневе жестокими словами, но не в его характере было извиняться или умолять о прощении. Он – это он, и Михаилу уже пора это понять.
Сузив глаза и вздернув подбородок, он сказал:
- Умолять тебя я не буду, и ты это знаешь.
Все еще пытаясь справиться с бушевавшей в нем злостью, Михаил остановился и медленно обернулся, глядя в аметистовые глаза. – Я не позволю тебе играть со мной.
- Я не играю с тобой, – абсолютно искренне ответил Фейлон. – Даю тебе слово главы Бейше. Если тебе этого мало, что ж, тогда уходи.
Михаил бросил пиджак на кушетку и сел, все так же глядя на Фейлона пристальным, требующим ответа взглядом.
- Его имя, Фейлон. Я должен узнать его имя.
- Я не могу его назвать. Ты его убьешь.
- Ты, твою мать, прав, я его убью!
- Он мне полезен, – Фей старался тщательно выбирать слова, чтобы не разозлить Михаила еще больше.
- И за это ты позволяешь ему себя лапать?
- Я спал. Это от меня не зависело.
Михаил прищурился – у него появилось подозрение, кто именно был способен пройти мимо секьюрити и незамеченным попасть в спальню Фея. Кто из приближенных и важных для Фейлона людей хотел его. На ум приходило только одно имя.
- Йо? – он взглянул на Фея в поисках подтверждения своей догадки.
Лицо Фейлона невольно выдало правду. Прежде, чем он успел произнести хоть слово, Михаил вытащил пистолет и быстро поднялся с кушетки.
- Где он? Я пристрелю эту сволочь.
Фейлон решительно загородил ему дорогу.
- Михаил, я не позволю тебе этого сделать.
Заглянув в его глаза, Михаил понял, что он совершенно серьезен. Фейлон не собирался отступать и готовился сделать что угодно, чтобы остановить его. И ему это наверняка удастся. Не столько благодаря умению убивать голыми руками, сколько потому, что Михаил никогда не сможет выстрелить в него. Все, что Арбатову оставалось, – это попытаться унять гнев и выслушать, что он может сказать по этому поводу.
- Не делай этого, и взамен я выполню любую твою просьбу.
Михаил медленно поднял подбородок Фея стволом пистолета.
- Любую?
- Даю слово.
Он не мог поверить, что говорит это ради спасения задницы Йо. Лучше бы его телохранителю впредь оставаться преданным ему, или он самолично с огромным удовольствием выпотрошит его живьем.
Михаил прищурился и твердо сказал: – Отлично! Сегодня ты мой, и ты будешь делать все, что я скажу.
Это было так похоже на Михаила – заявить подобное. По крайней мере, это был снова тот Михаил, которого он знал.
Фейлон наступил на горло своей гордости и неохотно кивнул.
- Я попытаюсь.
Сильные руки схватили Фея за талию и притянули ближе.
- Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Внезапно у Фейлона возникли серьезные сомнения в полезности Йо. Старательно избегая думать о том, что еще Михаил заставит его делать, он закатил глаза и произнес как можно тише:
- Сегодня я твой, и сделаю все, что ты мне скажешь.
Пусть это и было сказано по принуждению, но для Михаила эти слова были сладчайшей музыкой. Если бы Фейлон знал, что одной этой фразой может поставить Михаила на колени, то серьезные неприятности были бы Арбатову обеспечены.
Михаил бросил пистолет и страстно поцеловал Фейлона. Ему никогда не надоест целовать эти губы. Фейлон был в самом прямом смысле восхитителен на вкус, и сколько бы он ни пробовал, ему только хотелось еще больше. Всякий раз, когда он прикасался к этой коже, он тонул в желании.
Фейлон тихо застонал, когда Михаил стянул с него чонгсам и обвел языком розовые соски. Он не мог мысленно не проклинать себя. Как такое было возможно, что Арбатов всегда точно знал, где и с какой силой к нему прикоснуться, из-за чего с каждым разом, что они были вместе, ему все труднее было отказывать Михаилу?
Нежно поцеловав Фейлона еще несколько раз, Михаил принялся ласкать его губы кончиками пальцев. По телу Арбатова прошла дрожь, когда Фей взял их в рот, обхватывая языком. Михаилу внезапно захотелось большего. И он был намерен это большее получить.
- Доставь мне удовольствие, – прошептал он.
Фейлон насмешливо улыбнулся: – Да вот выдержишь ли ты?
- Попробуй – узнаешь.
Фейлон распахнул на нем рубашку, отрывая пуговицы, и легонько провел ногтями по его груди. Он чувствовал, как тело Михаила вздрагивает от каждого прикосновения.
- Ахххх… – Михаил застонал, когда Фей обхватил его сосок губами и слегка прикусил. Он расстегнул брюки Михаила и прижал ладонь к твердеющему паху.
- Уже стоит? – поддразнил Фей, отстраняясь, чтобы взглянуть Михаилу в лицо.
Михаил в ответ издал хриплый смешок, проводя пальцами по щеке Фея.
- А чему ты удивлен? Я всегда готов трахать тебя, Фейлон.
Только Михаил был способен сказать подобное так, чтобы это не прозвучало пошлостью. Фей был вынужден признаться самому себе, что его эти слова возбуждали ничуть не меньше.
- Думаешь, что сумеешь зайти настолько далеко до того, как кончишь? – поддразнил Фей.
Михаил крепко поцеловал его и коварно улыбнулся.
- О чем ты беспокоишься, мой сладкий? Я никуда не тороплюсь.
Фейлон коротко поцеловал его в ответ, а затем вновь опустился на колени. Михаил резко дернулся, когда Фей взял его член в рот. Если и существовала на свете такая вещь как рай на земле, это был именно он – эти чувственные губы, влажные и теплые, обхватывающие его возбужденный член; его прекрасный Фейлон на коленях перед ним, доставляющий ему удовольствие, доводящий до грани безумия. Можно ли желать большего?
Фейлон чувствовал, как руки Михаила вцепляются в его волосы, сильно дергая их при каждом движении. Уже близко. Вдруг он остановился и быстро поднялся на ноги. Михаил, словно прочитав его мысли, поцеловал Фея и развязал шнурок на его шелковых штанах, позволяя им соскользнуть на пол. К его удивлению, Фейлон толкнул его на кушетку и уселся на него сверху. Схватив Михаила за золотистые пряди, он оттянул его голову назад, заставляя посмотреть на себя.
- Ну что, Михаил Арбатов, готов к самой бешеной скачке в своей жизни?
- Всегда.
Михаил вошел в Фея, придерживая его за бедра. Вонзив ногти в плечо Михаила, Фейлон вскрикнул от удовольствия. Его длинные черные волосы падали на Михаила, в ритме их движений задевая его лицо и возбуждая сверх всякой меры. Жаждая прикасаться к этой прекрасной коже снова и снова, тот каждый раз, когда Фей придвигался достаточно близко, улучал момент, чтобы украсть пару поцелуев. Выражение острого удовольствия на прекрасном лице Фея, когда он обхватил свой член и стал ласкать его рукой, могло заставить его кончить прямо здесь и сейчас. Сжав зубы, Михаил постарался отсрочить разрядку. Он не хотел, чтобы это кончалось. Он хотел, чтобы Фей навсегда был так близко к нему – обвивая руками его шею, занимаясь с ним любовью с выражением абсолютного наслаждения – наслаждения быть в его объятиях. Когда он уже не мог больше сдерживаться, он позаботился о том, чтобы Фей кончил раньше него самого.
Фейлон, склонив голову на плечо Михаила, пытался восстановить дыхание. Михаил взял его лицо в свои ладони и тихо прошептал ему на ухо, прежде чем украсть еще один поцелуй:
- Мой прекрасный дракон. Мой.
***
Асами стоял у окна гостиничного номера, глядя на ночное небо, со стаканом виски и сигаретой в руках. Он впервые за семь лет увидел Фейлона. Хотя они даже не поговорили, а Фей, похоже, вообще не заметил его в толпе, Асами видел, что он изменился.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить. Прекрасные, черные как смоль волосы, раньше спадавшие ниже пояса, теперь были подстрижены до середины спины, из-за чего его стройная фигура казалась выше, чем прежде. В аметистовых глазах теперь была видна мудрость, и сила, и жестокость. Неопытный, запутавшийся в проблемах юноша со смазливым личиком, которого он знал семь лет назад, вырос в мужчину, чья красота захватывала дух превыше всех ожиданий. Фейлон излучал глубокий ум, самоуверенность и превосходство – истинный дракон, более чем подходящий для того, чтобы править Бейше.
Асами был вынужден признать: он был не просто впечатлен – он был горд. Тот, в кого превратился Фейлон, был поистине достоин восхищения. По лицу Асами пробежала тень улыбки, когда он представил его великолепную фигуру. Если бы только они никогда не встречались прежде, если бы не было тех ужасных событий, Фейлон был бы в его постели прямо здесь и сейчас – в его объятиях. Уж он-то позаботился бы, чтобы так оно и было.
Внезапно что-то напомнило ему о мужчине, которого он видел сегодня с Фейлоном. Достав сотовый, Асами нажал кнопку быстрого вызова единственного человека, который мог удовлетворить его любопытство.
На звонок немедленно ответили.
- Это я. Ты можешь говорить? – он должен был перестраховаться.
- Да, Асами-сама.
- Я только что видел Фейлона в Запретном Городе. С ним был кто-то еще, иностранец.
- Должно быть, Михаил Арбатов.
Асами на мгновение потерял дар речи. – Какого черта он связался с русским мафиози?
- Полагаю, они встречаются.
- И когда ты собирался сообщить мне об этом?
- Я не думал, что Вам это важно.
Асами глубоко вдохнул и в гневе повысил голос:
– Мне без разницы, если ему хочется трахать мальчиков, которых он подбирает на улице, но если он начинает встречаться с членом мафии – мне плевать, русской, итальянской или какой-нибудь мелкой восточноевропейской страны – я хочу получать об этом информацию немедленно. Ты понял?
- Понял, Асами-сама.
Асами в сердцах захлопнул сотовый. Слишком опасно увлекаться кем-то, обладающим настолько большой властью. Фейлон должен был и сам это понимать. И не только в этом дело – почему из всех мафиози в мире именно Михаил Арбатов? Все знали, что этот русский отличается иррациональным и непредсказуемым поведением, из-за чего вести с ним дела было опасно, но еще во много раз опаснее – вовлекать себя в личные отношения с ним.
Он одним глотком опрокинул в себя содержимое стакана, пытаясь подавить все еще болезненные воспоминания. Семь лет назад он предпринял попытку поставить Фея во главе Бейше. Не то чтобы он потерпел неудачу, но и успехом это тоже нельзя было назвать. Из-за его вмешательства Фейлон был тяжело, почти смертельно ранен, не говоря уже о том, что потерял в одну ночь обоих своих отцов и брата. Он не только сделал Фея главой Бейше, но и превратил нежеланного, незаконнорожденного ребенка в сироту. Даже для такого бессердечного человека, как он, подобное не могло не лежать тяжелым грузом на совести. Он до сих пор чувствовал себя ответственным за Фейлона. Поэтому он и был так обеспокоен и раздражен из-за Михаила Арбатова.
Раздражен? Асами не мог понять собственные мысли. Обеспокоен – да, но раздражен? Из-за чего? Из-за того, что увидел Фея с кем-то другим? Семь лет назад он решил навсегда положить конец их отношениям, а теперь его раздражает мысль, что Михаил Арбатов прикасается к Фею? У него, Асами Рюичи, нет никаких прав на Фейлона. После всех этих лет. После того, что он сделал.
Асами снова закурил, наполняя легкие дымом, – это всегда помогало ему немного ослабить стресс. Он не удивится, если Фейлон теперь смертельно ненавидит его. Если эта ненависть заставляет его жить, дает силы, то самое меньшее, что он может сделать, –продолжать брать всю вину за произошедшее на себя. Но так ли Фей силен, как кажется, это он твердо решил выяснить.
Пожалуй, пришло время выманить дракона из его логова.
(продолжение следует)
Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 1
читать дальшеФейлон взглянул на завибрировавший в руке черный сотовый телефон и, увидев имя на дисплее, слегка приподнял бровь. Арбатов.
Он помедлил, прежде чем ответить на звонок. Что ж, почему бы и не развлечься слегка после тяжелого дня?
- Что тебе нужно? – Фейлон сказал это по-русски, что было необычно для него, учитывая, что звонивший отлично владел кантонским. Хотя глава Бейше бегло говорил на пяти языках, он никогда не утруждался изъясняться на каком-либо кроме родного, разве что если у него не было выбора. В конце концов, человеку, занимающему настолько высокий пост, нет нужды стараться произвести впечатление. Но сегодня он был в настроении подразнить собеседника.
- Ты записал мое имя в свой телефон. Я польщен, – молодой русский мафиози, похоже, действительно был впечатлен.
- А как иначе мне избегать твоих звонков? – Фейлон знал, что ведет себя как надменный ублюдок. Но именно это и было забавно в их отношениях с Михаилом – тот повторял попытки снова и снова, сколько бы раз ни получал в ответ подобные слова.
Михаил не удержал улыбки. Грубая прямолинейность – это так в духе Фейлона.
- Сегодня я выбрал подходящее время для звонка, не так ли? Отчего вдруг ты в таком хорошем настроении? – голос Михаила звучал спокойно и шутливо, как всегда. Он привык к резкостям Фейлона. Это лишь добавляло тому утонченности.
- Я могу повесить трубку прямо сейчас и избавиться от твоего любопытства.
Михаил негромко рассмеялся. По какой-то причине Фейлон ответил на звонок – а значит, не собирается вешать трубку, пока не узнает, зачем он звонит. – Пощади меня, сладкий мой. Я тебе не руку и сердце предлагаю – всего лишь один безобидный ужин при свечах.
- Ты мой ответ уже знаешь, – вздохнул Фейлон. В течение уже многих месяцев Арбатов настойчиво приглашал его пообедать вместе, но он всякий раз отвечал отказом, соглашаясь лишь на деловые встречи за столом с несколькими другими бизнес-партнерами.
- Ты бы не ответил на звонок, если бы просто собирался сказать «нет».
- Возможно.
Михаил не поверил своим ушам, но задавать вопросы означало дать надменной принцессе шанс передумать. Как и в деловых переговорах, он знал, что сейчас лучше поставить в разговоре точку. В конце концов, убедить ее королевское высочество согласиться хоть на какое-нибудь из его предложений было труднее, чем торговать наркотиками в штабе полиции.
- Я заеду за тобой в семь. Надень вечерний костюм.
Заедет за ним? Михаил решил, что он девушка, с которой можно прокатиться в свое удовольствие?
- Я не говорил, что за мной нужно заезжать.
- Нет, но мне не хочется сегодня, как обычно, обломаться.
Лучше он отправится надоедать Фею в Бейше, чем будет снова напрасно ждать его в очередном ресторане.
- Вот, что бывает, когда делаются неверные выводы. Я ни разу не обещал, что приду.
Это было отчасти верно. Но того, что он не придет, он тоже никогда не говорил.
- Но ты и в этот раз не сказал, что точно придешь.
Фейлон усмехнулся: – Я буду там. Даю слово. Просто скажи, где.
- Ты ведь не думаешь, что я поверю на слово человеку, который обманом зарабатывает на жизнь? – Михаил знал, что, раз он уже решил, то не передумает, и переубеждать бесполезно, но попытка не пытка. Очень уж хотелось увидеть прекрасного Фея в красном Ламборджини Михаила с ним самим за рулем. Какой был бы вид!
- Не искушай свою удачу, Михаил Арбатов. У тебя есть час, чтобы сообщить мне, где – или про обед можешь забыть. Решай.
Фейлон чуть заметно улыбнулся, закончив разговор. Единственный способ для Михаила вовлечь его в свою игру – это играть по правилам Фея.
***
Михаил крутил в руке изящный бокал. «Наконец-то свидание с ледяной королевой», - подумал он. Он чувствовал, что ее королевское высочество, после бесчисленных отказов, все-таки почтит его сегодня своим присутствием. Эти отказы следовало бы счесть оскорблением – от кого бы то ни было. Человек его положения не должен был бы спускать подобное. Но это же был Лю Фейлон. Ни у кого в мире не было такого безупречного сочетания красоты, гордости, ума и силы, как у Фея. Это нереально прекрасное лицо было способно похитить сердце у каждого, кто его видел, включая и сердце Михаила. Никого Арбатов никогда так не желал, никогда прежде не терпел неудачу столько раз подряд.
Молодого лидера Бейше он встретил чуть более шести месяцев назад, на свадьбе, устроенной влиятельным китайским кланом, с которым, как оказалось, работали и он, и Фей. Лю Фейлон, знаменитый лидер самой крупной преступной организации Гонконга, оказался человеком, забыть которого было нелегко. В комнате, полной избранных гостей в европейских костюмах и вечерних платьях от лучших дизайнеров, Фейлон с неподражаемой самоуверенностью появился в великолепном серебряном чонгсаме, заставив всех остальных выглядеть заурядно и неуместно. Михаил готов был поклясться, что тонкие черные волосы, ниспадающие до пояса, на ощупь наверняка были словно мягчайший шелк. Как такая совершенная красота могла воплотиться в мужчине? По сравнению с ним красивейшие женщины в зале казались уродинами. Высокая, изящная фигура скользила по залу с балетной грацией, но вместе с тем ее обладателя окружала аура невероятного ума и абсолютного превосходства. С того момента, как его взгляд впервые упал на Фея, Михаил поклялся, что сделает его своим, чего бы это ни стоило. Но все попытки пропадали втуне вплоть до этого дня.
Хотя он и сидел здесь, в дорогом французском ресторане, спиной к двери, появление Фейлона не заметить было невозможно. Где бы он ни появлялся, все взгляды тут же обращалась на него. Вот почему Михаил ничуть не удивился, когда тот не поздоровавшись сел за стол напротив него. Как только разговоры вокруг затихли, а все головы повернулись в одном направлении, он уже знал: это пришел Фейлон.
- Я уже начинал думать, что ты вернулся к прежней привычке обещать и не приходить, – не поднимая глаз, пожаловался Михаил.
- Тебе не хватает веры, – Фейлон саркастично улыбнулся и постучал пальцем по пустому бокалу, давая знак его наполнить.
Михаил наконец поднял взгляд на мужчину, сидевшего за маленьким столиком напротив него, и при виде лица, столько раз являвшегося ему во снах, его сердце пропустило удар. На элегантном боссе гонконгской триады был один из его сшитых на заказ шелковых костюмов поверх белой рубашки из тонкой ткани, оставлявшей открытой полоску безупречно розовой кожи, как раз достаточную для того, чтобы сгорающий от желания Михаил мог представить остальное. Неважно, сколько раз они встречались – при виде Фейлона у него всякий раз перехватывало дыхание. Этот человек был от природы наделен исключительными внешними данными, легко позволяющими ему манипулировать людьми, – и умело этим пользовался.
- Ты уверен, что хочешь напиться в моей компании? – это было скорее предложение, чем вопрос. Он слышал о том, что Фей плохо переносит алкоголь. Впрочем, Михаил был бы совсем не против.
- Возможно, я буду так любезен.
Дразнить Михаила было воистину одним из величайших удовольствий на свете.
- Или так жесток. Я знаю, что, помимо всего прочего, тебе доставляет удовольствие доводить меня до безумия.
Пожалуй, Михаил и впрямь его немного знал. В конце концов, он не мог отрицать, что его развлекает перспектива понаблюдать, на что способен молодой русский мафиози, чтобы получить желаемое. Ему все больше нравилась эта игра в кошки-мышки.
Молчание Фея только подтвердило правоту слов Михаила. Самодовольный сукин сын с лицом ангела. Но и это вносило свою долю в дьявольскую привлекательность Фейлона.
- Я взял на себя наглость сделать заказ для тебя. Надеюсь, ты не против.
Фей откинулся на спинку стула, барабаня изящными пальцами по белому льну.
- Что ж, посмотрим, действительно ли ты знаешь мои вкусы в еде.
- Узнать про твои вкусы в еде было легко. А вот с твоими вкусами в постели мне еще только предстоит познакомиться.
Фейлон вздрогнул, и на мгновение Михаил увидел вспыхнувшее в его глазах пламя. Он был красив даже со своим обычным, непроницаемым выражением лица. Но с этим разъяренным взглядом, угрожавшим убить любого, кто осмелится его задеть, он был прекрасен сверх всякой меры. Бог явно изыскал для своего грешного раба особо утонченную пытку. Искушать его невозможно восхитительным созданием, каким был Фейлон, только чтобы не дать к нему прикоснуться – это было наказание из наказаний.
- А приходило ли тебе в голову, что этот день может никогда не наступить? – Фейлон сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. Он уже не ребенок, чтобы выходить из себя по такому поводу.
Михаил улыбнулся в ответ. – Не знаю. Несколько месяцев назад ты не отвечал на мои звонки. Сейчас у нас романтический ужин вдвоем. Может, еще через несколько месяцев мы окажемся в постели и устроим секс века.
- Ты бы не сидел сейчас здесь, если бы думал, что все будет так просто, – Фейлон понимающе улыбнулся, прикладывая неимоверные усилия к тому, чтобы не вытащить пистолет и не всадить пулю в светловолосую кудрявую голову. Убийство такой важной фигуры поставит Бейше в рискованное положение. Нужно было продолжать игру.
Михаил весело рассмеялся над его проницательностью. Фейлон был далеко не наивен и знал, чего стоит. Более того, он знал, что Михаил любит, когда ему бросают вызов. Столь редкий, экзотичный цветок как Фейлон, не был бы так драгоценен, если бы его можно было легко сорвать.
- Раз уж ты настолько отчаялся, что позволяешь практически любому симпатичному мальчику согревать твою постель, для меня это тоже возможно, нет? – он понимал, что переходит границы, но гнева Фейлона совершенно не боялся.
К его удивлению, Фейлон громко расхохотался. Такого Михаил никогда прежде не видел.
- ТЫ хочешь быть моей секс-игрушкой? Ты разочаровываешь меня, Михаил Арбатов.
- Секс-игрушкой? О, я могу быть куда большим, чем это, любовь моя. Ты не знаешь, что теряешь, – Михаил без улыбки посмотрел Фейлону прямо в глаза. Он был совершенно серьезен. – Но если тебе хочется называть это так, что ж, я не против. Ты БУДЕШЬ моим при любых обстоятельствах, Фейлон. Запомни это хорошенько.
Тот ответил не сразу, взвешивая слова.
- Ты и вправду думаешь, что я приму это предложение?
- Может быть.
- И лишу себя любимого развлечения?
Михаил уже давно понял, что Фейлон им играет. Дразнит, чтобы не отпускать от себя, но никогда не оказывается настолько близко, чтобы позволить до себя дотянуться.
- Я знаю, что тебе доставляет садистское удовольствие пытать меня, Фейлон. Но помни, что это развлечение даю тебе именно я, – Михаил сделал паузу, отпив вина, – и сам при этом развлекаюсь, если уж на то пошло. Но если ты не будешь давать мне хоть что-нибудь, то вскоре можешь распрощаться со своей забавой. У каждого человека есть граница терпения, знаешь ли.
Фейлон усмехнулся. – Садистское удовольствие, вот как? Разве только у меня одного здесь жестокие намерения, а, Михаил? За всю твою жизнь ты никогда не получал отказа в том, чего хотел. Судя по всему, я – единственная вещь, которую ты не можешь заполучить, как ни стараешься. Как только я тебе уступлю, ты в ту же минуту окажешься в самолете, улетающем в Москву. И кто тогда будет меня развлекать?
- Ты, проще говоря, боишься, что я собираюсь просто трахнуть тебя и сбежать, так?
- Я, проще говоря, от души развлекаюсь. Так что нет, секс тебе не светит ни сегодня, ни в обозримом будущем. Не со мной, во всяком случае, – Фей откинулся на стуле, молча пригубив второй бокал вина. Никогда больше он не позволит кому бы то ни было играть с ним. Одного раза было более чем достаточно. Это и так почти стоило ему жизни.
Заглянув в эти прекрасные глаза, Михаил увидел гораздо больше того, что говорили холодные слова. Одной холодностью объяснить это было нельзя. Никогда бы он не смог так сильно влюбиться в заурядного, высокомерного ублюдка с хорошеньким личиком. Фейлон был ходячим противоречием, сложным и изощренным. Кто бы мог представить, что смертельно опасный главарь мафии больше всего на свете любит читать, проводить время в художественных галереях, ухаживать за своим садом? Михаил задумался, что же именно он увидел на долю секунды в этих глазах? Был ли это гнев? Ненависть? Или даже печаль? Или все это вместе? Он должен был знать.
- Как такое может быть? Откуда у человека, настолько гордого как ты, такая низкая самооценка?
Совершенно не ожидавший подобного вопроса Фейлон приподнял бровь. – Низкая самооценка?
- Ты думаешь, что все, что мне от тебя нужно – это только секс. Что я просто брошу тебя, если добьюсь своего. Ты как будто считаешь, что большего и не заслуживаешь.
Эти слова поразили Фейлона. Он никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Возможно, причина того, что он не мог заставить себя довериться кому-либо, была в том, что он чувствовал, что не заслуживает любви. То, что он был приемным ребенком и имел при себе братца, постоянно напоминавшего об этом, не могло не оставить шрам в его душе. Вот почему он так нуждался в том, чтобы отец доказал, что любит его. Он не чувствовал себя любимым, а если его собственная семья не любила его, то кто смог бы? Предательство Асами только укрепило его убеждение. Корнем всего была его собственная неуверенность в себе, хотя он даже не знал о ней. Михаил же каким-то образом видел его насквозь.
То, что Фей не ответил, было для него необычным, а от выражения его лица у Михаила заныло сердце. Казалось, Фейлон вот-вот расплачется – он выглядел как человек, у которого произошло несчастье. Должно было случиться нечто ужасное, чтобы заставить такого сильного человека как Фейлон настолько не ценить себя. Михаил едва удержался от того, чтобы притянуть его в объятия и начать утешать бесконечными поцелуями, но он понимал, что время для этого еще не пришло. Фейлон должен знать: Михаилу можно верить, или он никогда не подпустит к себе достаточно близко. Все оказалось гораздо сложнее, чем Михаил предполагал. Фейлон не разыгрывал из себя недотрогу. Это не было вопросом времени. У него проблемы с самооценкой, возможно, достаточно серьезные для того, чтобы отгородиться ото всех кирпичной стеной.
- Пойми, не то чтобы я не держал в голове перспективу заняться с тобой сексом, когда добивался встречи. В этом зале нет ни единого человека, который бы не хотел тебя трахнуть, Фейлон, – он сделал паузу, чтобы увидеть реакцию. Выражение лица Фея не изменилось, он смотрел на Арбатова без малейшего смущения. Эти слова он слышал тысячи раз, практически от каждого.
- Если бы это было все, что я хочу от тебя, я бы просто взял тебя силой. С моей властью это не так уж трудно. Ты должен это знать лучше других.
- Конечно, но тогда ты к данному моменту был бы уже мертв. С МОЕЙ властью это не так уж трудно, – презрительно откликнулся Фейлон на оскорбительное замечание.
Для человека вроде Фейлона так оно, возможно, и было. Случись подобное, между Бейше и кланом Арбатовых разразилась бы война не на жизнь, а на смерть. Но не это останавливало Михаила.
- Я имею в виду, если такой человек как я видит сокровище, он понимает, что перед ним. И сексуальная привлекательность – лишь малая часть того, что делает тебя бесценным в моих глазах. Так что нет, я здесь не затем, чтобы трахнуть тебя разок и свалить.
Он сказал то, что думал. Фей должен понять, что Михаил не удовлетворится одним только его безупречным телом. Он хотел обладать этим прекрасным драконом целиком и полностью, хотел видеть, как Фей, со всей своей гордостью, покорится ему.
- Кроме того, даже если бы это был просто секс, с таким роскошным телом как твое одного раза было бы явно недостаточно, – добавил он.
Фей молча слушал, откинувшись на спинку стула. Было ли то, что сказал Михаил, правдой или не было, все равно ему это льстило. Эти по-детски голубые, открытые глаза, казалось, были неспособны лгать. Пожалуй, стоит поиграть еще немного и посмотреть, что же Арбатов решит предложить ему.
Пока он обдумывал, как ему следует отнестись к обещанию золотоволосого русского вторгнуться в его жизнь, официант поставил на столик заказ.
- Вот и еда. Ты наверняка голоден. Особенно, после долгого, глупого совещания по документам на казино.
Его комментарий заставил Фея вздрогнуть. Откуда ему удалось получить настолько детальную информацию? Информацию, к которой имел доступ только узкий круг приближенных.
- И как ты об этом узнал? – Фей сделал все возможное, чтобы его голос звучал спокойно и сдержанно.
- Я взял за правило знать все, что ты делаешь, любовь моя. Я знаю даже то, в какое время ты принимаешь душ, и то, что ты спишь голым, помимо всего прочего, – Михаил послал ему лукавую улыбку. Самое время перевести разговор в более легкомысленное русло.
- О, прошу тебя, ты мне портишь аппетит, – Фейлон закатил глаза. Он вычислит крота и убъет и его, и всю его семью. Но мысль о том, что еще Михаил мог раскопать о нем, тревожила.
- Это только первое блюдо, мой сладкий. У нас впереди еще МНОГО времени.
Глаза Фейлона неверяще расширились. – Пожалуйста, скажи мне, что это НЕ обед из девяти блюд.
Михаил не мог не наслаждаться выражением лица Фейлона, когда тот понял, что это так и есть. Он чертовски хорошо позаботился, чтобы этот вечер был долгим.
- Ты осознаешь, насколько трудно было доставить на самолете шеф-повара высшей категории в такой короткий срок? Пусть уж отрабатывает деньги. Если бы ты мне не отказывал столько раз, я бы, пожалуй, не решился.
Было трудно представить, что Михаил выкинул на это столько денег. Но это было так на него похоже – делать все по максимуму. Как только находился повод послать ему подарок, Михаил прикладывал все усилия, чтобы Фейлону его подарок запомнился навсегда. Как он мог такое забыть? Этот человек вместо букета послал целый сад. В прошлом месяце Фейлону пришлось переоборудовать всю систему безопасности в кабинете ради охраны шедевра Моне, подаренного Михаилом. Если к его дню рождения в будущем году ему вручат экзотический остров на Багамах, укомплектованный роскошными виллами и армией обслуживающего персонала, он ни капельки не удивится.
- Тебе нравится сорить деньгами?
- Нравится? Я этим одержим. Какой смысл быть неприлично богатым и не тратить деньги направо и налево? Живешь только один раз, мой милый. Уж лучше так.
Его ярко-голубые глаза сверкнули при этих словах. Фейлон не мог отрицать, что было что-то необычное в этом русском – Михаил был невероятно самоуверен, запредельно прямолинеен и исключительно умен. Он был человеком, который знает точно, чего хочет, и не тратит время на колебания, когда надо действовать, чтобы получить желаемое. Это всегда вызывало у Фейлона уважение.
Арбатов впервые увидел, как Фей улыбается. Пусть на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы у него в желудке запорхали бабочки.
- Я бы заплатил миллион баксов, чтобы снова увидеть эту улыбку.
- Десять, – Фей был в настроении поторговаться.
Михаил рассмеялся: – Милый мой, за десять миллионов я отвезу тебя к себе домой.
Фей презрительно усмехнулся над этой нелепой торговлей. – Нет, это будет стоить СТОЛЬКО, сколько ты себе позволить не сможешь.
Михаил глядел в глаза Фейлона, раздумывая над его ответом. Затем он достал чековую книжку, вырвал один чек и подписал его.
- Вот незаполненный чек моего бизнес-счета. Ты знаешь, сколько я стою. Испытай меня, – предложил он, бросив чек на стол точно между ними.
- Ты серьезно? – Он знал, что Михаил ненормальный. Но не думал, что вообще сумасшедший. Незаполненный чек бизнес-счета мог к утру превратить его в банкрота.
- Насчет того, чтобы заполучить тебя в мою постель? Вполне.
Фей слушал с благоговейным страхом. Но выражение лица Арбатова подтверждало, что он имел в виду именно то, что сказал.
- Ты сумасшедший, ты знаешь это?
- Мне это часто говорят. Так да или нет? – взгляд Михаила требовал ответа.
А это может оказаться интересно, подумал Фей. Один-единственный чек, и Михаил Арбатов полностью в его власти. Он мог либо покончить с ним навсегда, либо давить на него и заставлять делать все, что заблагорассудится. Или расширить границы собственного влияния. Но взять эти деньги в обмен на секс означало бы стать проституткой. Без сомнения, самой дорогой проституткой в мире, но все равно шлюхой. Ему следовало чувствовать себя жестоко оскорбленным, но по какой-то странной причине он этого не ощущал. Михаил явно умел находить подход к людям.
Фейлон понимал с самого начала, чего тот на самом деле добивался. Хитрый ублюдок испытывал его, чтобы посмотреть, сколько же он на самом деле стоит. В таких обстоятельствах он должен был отклонить предложение без колебаний, но тогда игра закончилась бы слишком быстро, а ведь ему так нравилось в нее играть. Он начинал получать удовольствие от общества Михаила – человека, который поддерживал его интерес к себе, бросал ему вызов, был поистине достойным противником.
- Что за спешка, Михаил? – он лукаво улыбнулся, почти дословно повторяя фразу, сказанную самим Арбатовым, и передразнивая его русский акцент. – Всего лишь первая перемена блюд, мой дорогой. У нас впереди еще МНОГО времени.
***
Одно блюдо сменяло другое, а чек по-прежнему лежал между ними, к нему никто не прикасался. Оба мужчины упорно делали вид, что не замечают его, и беседовали на какие угодно темы, кроме этой. Но все же и тот, и другой то и дело бросали на него взгляд, и напряжение росло с каждой минутой.
Михаил знал, что Фейлон вряд ли заберет чек, но то, что он до сих пор не отказался, возбуждало его и сводило с ума.
Фей размышлял, стоит ли ему завершить вечер и лишить Михаила надежды на большее или все-таки выяснить, из какого же теста сделан этот человек. В конце концов, сейчас он не мог не признаться самому себе, что ему было бы любопытно, на что мог бы быть похож секс с этим обаятельным голубоглазым русским, учитывая, что напряжение за их столиком и без того уже превзошло пределы самого возбуждающего секса, который у него когда-либо был. Заниматься сексом с симпатичными мальчиками было приятно, но привлекательный, равный ему по силе русский мафиози – возможно, мог стать чем-то незабываемым.
Наконец, подали десерт. Михаил начинал проявлять признаки нетерпения. – Ну, какое решение приняла принцесса?
Фейлон и бровью не повел, как будто его спросили о чем-то совершенно незначительном. – Я все еще жду кофе.
Михаил мог поклясться, что если бы в его груди не жгло так сильно от желания, он схватил бы эту изящную шею и сжимал до тех пор, пока жизнь не покинула бы это тело. Потеряв терпение, он протянул было руку, чтобы забрать чек и сказать, что на сегодня с него хватит, но ладонь Фея на мгновение опередила его.
- Я забираю его, – Фейлон усмехнулся, помахивая чеком в воздухе. – Ну а теперь мы можем, наконец, выпить кофе?
(продолжение следует)
Глава 2
читать дальше- Пришли, – объявил Михаил, когда дверь лифта открылась в принадлежащий ему роскошный пентхаус на верхнем этаже одного из элитных небоскребов в центре Гонконга.
Фейлон не мог понять, почему позволил привести себя сюда, почему вдруг взял незаполненный чек. Возможно, дело было в вине. Возможно, в том, что ему сегодня просто был нужен хоть кто-нибудь. Или он подсознательно искал повод, чтобы еще раз дать себе шанс кому-то довериться, и этот чек пришелся очень кстати. Вопрос «почему» был, в сущности, не так уж важен. Уже нет. Не сегодня. Сегодня он позволит другому решать за него.
- Что это? Твоя холостяцкая комнатушка? – поддразнил он Михаила.
Судя по обстановке, так оно и было. Там, где должна была располагаться кухня, тянулась отполированная барная стойка. Отсутствие обеденного стола добавляло пространства и без того роскошной гостиной, которая выходила к глубокому бассейну, расположенному на невероятных размеров балконе. Это место было специально обустроено под частные вечеринки, или чем там еще молодой русский мафиози развлекал себя.
- Можно и так сказать. Нравится? – спросил Арбатов, снимая пиджак.
Фей не ответил. Он тоже скинул пиджак, положил его на один из диванчиков и подошел к балкону. Вид открывался такой же, как из его личных апартаментов в Бейше, но сама квартира разительно отличалась от его жилья. Все – от черной кожаной мебели в стальных каркасах до блестящего мраморного пола – было странно притягательным.
- Ты очень неплохо устроился, – он чувствовал, что обязан сделать комплимент.
- Спасибо, – не глядя на него, отозвался Михаил. Он нажал что-то на универсальном пульте дистанционного управления, и бассейн подсветился синими огнями, идеально гармонирующими с ночным небом. Фейлон не мог не восхититься мастерски сделанной иллюминацией. А многочисленные динамики – разумеется, высочайшего качества – спрятанные в комнате и снаружи, наполнили пространство кристально чистой мелодией, способной очаровать кого угодно.
Это была Элла Фицджеральд, поющая «Лунный свет становится тобой».
Фейлон тихо рассмеялся. – ТЫ это слушаешь?
Сам-то он любил джаз, но Михаил Арбатов? Русский мафиози, разъезжающий в белых костюмах на красном Ламборджини, слушает джаз?
Михаил встал позади него, его дыхание касалось шеи Фейлона.
- А может, это часть хитрого плана по твоему соблазнению, ведь я знаю, что ты любишь джаз, – он поморщился, глядя на разочарованного Фея, и признался: – Да нет, мне он правда нравится, у меня под кроватью спрятана целая коллекция. Поверить трудно, я знаю. Только не говори никому. Это повредит моему имиджу.
Фейлон не мог поверить своим ушам – получить такое признание от известного своей жестокостью русского мафиози! Но он знал, что Михаил не лжет. Его лицо выражало подлинную способность воспринимать прекрасную музыку. Более того, он, казалось, получал огромное удовольствие.
- Интересно, что еще вредного для имиджа русские мафиози держат под кроватью, – усмехнулся Фей.
- Давай проверим? – прошептал Арбатов.
Фей почувствовал, что рука Михаила поглаживает его волосы. Это прикосновение было странно успокаивающим. Михаил нежно, не торопясь, ласкал тонкие, чернильно-черные пряди, напоминающие тончайший шелк, вдыхая знакомый аромат, по которому он так долго тосковал. Это была смесь мускуса и каких-то экзотических, таинственных азиатских пряностей, название которых ему еще предстояло узнать. Этот аромат в сочетании со сладким запахом самого Фейлона неизменно сводил его с ума. Ему хотелось целовать эту идеальную кожу, скрытую под одеждой, до полного изнеможения вдыхать пьянящий запах . Ему нужно было ощутить мягкость кожи Фея под своими ладонями, запомнить каждый дюйм его прекрасного тела. Рука Михаила дрожала, когда он отвел шелковистые пряди от лица Фея и прошептал ему на ухо:
- Ты смертельно красив, ты знаешь это?
Фейлон медленно повернулся лицом к мужчине, стоявшему так близко, что он чувствовал тепло его тела. Дыхание Михаила становилось все глубже и чаще, он наклонился к слегка порозовевшим щекам Фея и запечатлел на его губах легкий поцелуй. Поначалу короткий и нерешительный, поцелуй вскоре превратился в нечто совершенно другое. Михаил крепко прижался к раскрывшимся для него мягким, сочным губам, чтобы ощутить их вкус у себя во рту. Это был сладкий вкус совершенства, вкус Лю Фейлона. Этот человек, безусловно, был величайшим творением Бога, и Михаилу казалось, что в этот раз он получил благословение самих небес.
Фей чувствовал, как от этого сумасшедшего, страстного поцелуя у него в венах вскипает кровь. Губы Михаила горели от желания столь всепоглощающего, что он не находил сил для сопротивления. Да и эти сильные руки, запутавшиеся в его волосах, не собирались отпускать его. Остатки его решимости таяли при мысли о том, что кто-то хочет его настолько сильно. Он впервые позволил Михаилу поцеловать себя, но что-то казалось странно знакомым. Он вдруг вспомнил это ощущение. Кто-то, когда-то целовал его точно так же.
И тут воспоминание ударило его, словно молния.
- Нет! – болезненно вскрикнул он, стараясь вырваться из теплых объятий. Но Михаил только прижал его к себе еще ближе и крепче. – Нет! – он освободился одним резким рывком.
Дрожа от шока, Фей зажал рот рукой. Как он мог вести себя так глупо? Только не это. Не снова!
- Фей? – Михаил резко вдохнул, пытаясь удержать равновесие. Он не мог понять, что происходит, пока не увидел выражение лица Фея. Это было выражение откровенного ужаса. Как если бы он только что узнал о смерти близкого человека. – Фейлон? – он попытался взять его за руку, но тот без раздумий оттолкнул его.
- Я не могу, – голос Фейлона звучал так, словно он был на грани слез. Он схватил свой пиджак и бросился к выходу.
- Мы заключили сделку, – Михаил прикусил губу, осознав, что именно он только что сказал. Даже сходя с ума от желания, он ни в коем случае не должен был поднимать эту тему. Это было непростительно.
«Непростительно» – именно таково было выражение лица Фея, когда он разорвал чек на кусочки и швырнул их Михаилу в лицо.
- Я тебе не шлюха!
Михаил не мог поверить в то, что происходит. Эти слова разрывали его сердце. Он был так близок… Всего лишь несколько минут назад Фейлон был в его объятиях, был готов отдаться ему. Что-то пошло не так – что-то, в чем был виноват не он. Кто-то однажды причинил Фею боль.
- Кто это был? – спросил Михаил тоном, не оставляющим сомнений в том, что он намерен докопаться до истины. При этих словах Фей остановился, но не обернулся. – Кого я тебе только что напомнил?
Добиваясь Фейлона, Михаил раскопал о нем все, что только можно, и был абсолютно уверен, что знает каждого своего потенциального соперника. Но, согласно этим сведениям, Фей никогда ни с кем не состоял в серьезных отношениях, с тех пор как вышел из тюрьмы. Было ли это до того? Что-то, случившееся больше семи лет назад, преследовало Фея по сей день? Его сердце бешено стучало, пока он вспоминал. Семь лет назад его отец был убит, Фей был ранен. Там был замешан мужчина. Японец.
- Асами Рюичи? – По какой-то причине Михаил знал, что угадал верно. Фейлон подтвердил это пистолетом в своей руке и бешеной яростью в глазах.
- Не смей называть это имя в моем присутствии! – пистолет нацелился прямо на Арбатова, а тот, кто его держал, был готов нажать на спуск. С убийственной решительностью Михаил двинулся ему навстречу. Ему было наплевать на то, что Фейлон может застрелить его, но он не собирался дать ему уйти. Не сегодня. Не так.
Он остановился перед Феем, дуло упиралось прямо в его широкую грудь. – Застрели меня, если считаешь нужным, – он провел ладонью по тонкому лицу Фея. – Но кроме меня никто не заставит тебя забыть. – Он медленно отвел пистолет одной рукой, обняв другой Фея за талию и притянув к себе. – Позволь мне помочь тебе.
Фейлон стоял неподвижно, словно фарфоровая кукла, когда Михаил снова поцеловал его. Но в этот раз от поцелуя у него закружилась голова. Как бы он ни хотел оттолкнуть русского, тело просило прикосновения. Может быть, это действительно то, что ему необходимо – кто-то, кто поможет ему забыть. Кто-то, кто заменит те воспоминания на более приятные. Он не сопротивлялся, когда Михаил отнес его в спальню и уложил на кровать, застланную тончайшим египетским хлопком. Закрыв глаза, он чувствовал, как руки Михаила гладят его волосы, отводя их от лица. Михаил целовал шею Фея, расстегивая пуговицы на его белой рубашке и спускаясь ниже. От прикосновения губ к обнаженной груди Фея бросило в дрожь, а мягкий язык, обводящий соски, заставил его вскрикнуть от удовольствия. К нему никогда не прикасались ТАК.
Сердце Михаила колотилось как бешеное при виде распростертого перед ним прекрасного тела. От Фейлона невозможно было отвести глаз. Совершенное в своей красоте лицо, искаженное наслаждением, шелковистые пряди волос, разметавшиеся по лицу и груди. Его изящное тело, в одежде выглядевшее таким хрупким, оказалось покрыто твердыми, рельефными, хорошо накачанными мускулами и напоминало древнегреческую статую самого Аполлона. Этот Асами Рюичи, должно быть, был слеп, раз бросил такую красоту. Или же обладал немыслимым запасом самоконтроля.
Расстегнув брюки Фея, Михаил медленно провел ладонью по его члену, уже полностью возбужденному. Тело под ним выгнулось, когда он стал ласкать его рукой, и Фей судорожно вскрикнул, когда он взял его в рот. Михаил не торопился, погружаясь в острое удовольствие слышать сладкие звуки его стонов. Фейлон был уже близок к грани – Михаил чувствовал это по тому, как его рука все сильнее вцеплялась в его волосы.
- Михаил, пожалуйста…
Фей не мог поверить, что умоляет. Но он уже был на краю, неспособный сопротивляться собственному желанию.
Вместо того чтобы подчиниться просьбе, Михаил остановился и сдвинулся выше, целуя его в щеку.
- О нет, я с тобой еще не закончил, – прошептал он.
Фейлону захотелось придушить его прямо здесь и сейчас. Коварный русский мафиози намеренно заставил его умолять. Как он смеет?!
- Ой! – Михаил вскрикнул, когда ногти Фея полоснули его по спине.
- Так тебе и надо, – усмехнулся Фей.
- Терпение, принцесса.
Михаил и не подумал сдвинуться обратно. Разозленный до невозможности Фей схватил его за шею и сжимал до тех пор, пока Михаил не стал задыхаться.
- Ты ЗАКОНЧИШЬ то, что начал.
Михаил невольно залюбовался его прекрасными глазами, наполненными сводящей с ума страстью, не меньшей, чем его собственная. Ему удалось оторвать сильные руки Фейлона от своей шеи и прижать к кровати над его головой.
- Верно. Я закончу то, что начал, – Михаил лукаво улыбнулся, стягивая с шеи галстук и привязывая запястья Фея к спинке кровати, а затем начал раздеваться.
- Какого хрена ты делаешь? – Фей дергался, пытаясь освободиться. Его глаза недоверчиво расширились, когда он увидел, что Михаил достает из ящика тюбик любриканта. – Твою мать, даже думать не смей!!!
Но пламя, полыхнувшее в его взгляде, только заставило Михаила окончательно потерять голову. Он выдавил смазку и просунул один палец в тугое отверстие, которого никто и никогда до сих пор не касался.
- Нет! Аххх… Сукин сын! Отвали от меня!
Его крик был смесью наслаждения и ярости. Никому прежде Фейлон не позволял брать себя. Михаилу, видимо, жизнь надоела. Надо было нажать на курок, когда у него была такая возможность.
- Обещаю, тебе понравится, – Михаил поцеловал его, и в Фея проник второй палец. Вдруг верхнюю губу Арбатова пронзила острая боль, и он отдернул голову. Фей укусил его настолько сильно, что он почувствовал вкус собственной крови во рту.
- Тебе так не терпится, да? – Михаил повысил голос, стараясь выровнять дыхание. Его слова заставили Фея бешено сопротивляться, ругаясь на нескольких языках, несмотря на то, что Михаил решительно удерживал его, заставляя подчиниться. Это было почти похоже на изнасилование, но все-таки им не было. Это было даже лучше, чем садистский эксперимент с инсценированием насилия, гораздо лучше.
То, что начиналось как нежная, чувственная прелюдия, превратилось в яростную битву за доминирование между двумя мужчинами. Острота происходящего сама по себе возбуждала настолько, что оба могли кончить даже не прикасаясь больше друг к другу. Михаил не отрывал глаз от не поддающегося описанию выражения лица Фея, борющегося с тем, чего жаждало его тело, но страшился разум. Он вошел в него, и крик Фея прозвучал для ушей Михаила, словно божественная музыка. С каждым толчком он все больше и больше терял чувство реальности. Взяв в руку член Фея, уже готового взорваться в любой момент, он кончил, одновременно слыша, как резко вскрикнул в собственном оргазме Фей. То, что случилось, было не просто сексом – это навсегда изменило их жизни.
Проваливаясь от изнеможения в сон, Фей чувствовал, как Михаил гладит его по влажной от пота щеке. Вряд ли причина того, что у него кружится голова и он засыпает в руках Михаила, в выпитом вине. Дело в тепле и надежности этих объятий – и в руке, гладящей его волосы.
Проснулся Фейлон с сильнейшей головной болью. Наверное, из-за вина. Не надо было столько пить. Поняв, где он, он тихо выругался и оглянулся в поисках хозяина квартиры. Вокруг было тихо и пусто, никаких признаков жизни.
- Михаил? – нерешительно позвал он, отыскивая свою одежду.
Ответа не последовало. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда понял, что произошло. Он знал это и даже озвучил вчера.
«Как только я тебе уступлю, ты в ту же минуту окажешься в самолете, улетающем в Москву».
Фейлон сел на край кровати и уставился в пространство перед собой, думая о том, почему он так и не усвоил прежних уроков. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, сжав в кулаке тонкую простыню. Семь лет прошло, а он все так же наивен. Семь долгих, жалких лет, а он все так же глуп. И все повторяется, как тогда. По крайней мере, на этот раз он не пал настолько низко. Михаил – всего лишь разочарование, а не разбитое сердце.
Он встал с кровати и направился в ванную. Ему нужен душ. Нужно смыть с себя запах этого человека и, возможно, вместе с ним удастся смыть и ощущение его объятий, о которых все еще помнило его тело. Проходя мимо огромного зеркала над раковиной, он увидел на своем теле отметины – отвратительные синяки, следы укусов и поцелуев бесстыдно покрывали грудь и шею. При мысли о том, что случилось этой ночью, он почувствовал тошноту. Во второй раз в своей жизни ему захотелось содрать собственную кожу.
Приняв душ, Фейлон оделся и вышел в гостиную. К его удивлению, на барном столике он увидел тщательно сервированный завтрак. Он приподнял безукоризненно отполированные серебряные крышки на каждом блюде и увидел, что еда не тронута. На пустой тарелке лежал сложенный листок белой бумаги, на котором было написано его имя. Он помедлил в нерешительности, прежде чем взять записку и прочитать написанные от руки слова:
Доброе утро, принцесса.
Очень важная встреча. Должен бежать.
Позавтракай, прежде чем уйдешь.
Днем позвоню.
P.S. Нет, я НЕ улетел в Москву.
Твой,
М. Арбатов.
Фейлону показалось, что прошла вечность, пока он прочитал коротенькую записку, словно он не был уверен, что эти слова действительно существуют. Затем по лицу его пробежала слабая улыбка, он сел и начал завтракать.
(продолжение следует)
Глава 3
читать дальшеСредних лет мужчина в строгом черном костюме неподвижно застыл посреди богато отделанной гостиной, вслушиваясь в тоскливо-сладкие звуки рояля, почти осязаемо наполнявшие пространство. Он запустил руку в светло-русые волосы и тяжело вздохнул. Рахманинов. Все знали, что если молодой босс играет Чайковского, то он в плохом настроении. Но если это Рахманинов – он настолько не в духе, что может и убить.
- У тебя есть новости, Борис? – пальцы продолжали двигаться по клавишам.
Хотя Борис был по положению его подчиненным, он, кроме того, был и доверенным другом. Всю свою жизнь он упорно трудился в интересах семьи Арбатовых, заслужив их уважение своей верностью и преданностью. Если кто и мог сообщить плохую новость во время исполнения Рахманинова и остаться в живых, это был Борис. Но даже с учетом этого ему пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем начать.
- Михаил. Думаю, нам надо поговорить.
- Ты не смог достать билет?
- Ты просишь невозможного.
- Ты можешь найти способ вывозить из Африки алмазы контрабандой и не способен достать мне билет в оперу? – Арбатов не поднимал склоненную над роялем голову, но по тому, как он ударял по клавишам из слоновой кости, выражение его лица угадать было не трудно.
- Это не просто какой-то билет в оперу, Михаил. Это билет на премьеру «Турандот» в Запретном Городе. Событие, которое случается один раз за всю жизнь, и оно завтра. Как, по-твоему, я его достану?
- Мне плевать, как. Просто достань его. Убей кого-нибудь.
- Ты ведешь себя, как трехлетний ребенок. И это все ради одного свидания?
- Не вмешивайся в мою личную жизнь, Борис. На что я употребляю свою власть – не твоя забота.
- Твои поступки – отражение будущего семьи. Не слишком мудро для босса мафии показывать свои слабости по отношению к чему бы то ни было, а уж тем более, к человеку.
К этому времени все уже знали о том, кем был одержим Михаил Арбатов. Он, собственно, ничего и не скрывал. Подобные отношения могли бы быть приемлемы, если бы они оба занимались законным бизнесом. Но том мире, где жили они, влюбляться так сильно было опасно, и уж тем более опасно было влюбляться в кого-то столь могущественного как Лю Фейлон. Михаил показал себя отличным лидером, невероятно умным и бесстрашным, но эта эмоциональная зависимость от главы Бейше делала его уязвимым.
- Ты осмеливаешься читать мне нотации, Борис? – Михаил прекратил играть и, наконец, обернулся. В прозрачных голубых глазах сверкала ярость.
Обычное улыбчивое выражение совершенно исчезло с лица молодого мафиози. Борис понял, что разговор окончен.
- Это всего лишь совет. Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
- Билет, Борис. Я хочу, чтобы он был у меня на столе к завтрашнему утру. И забронируй лучший номер в том отеле, где он остановится. Не подведи меня.
Борис молча кивнул и вышел из комнаты. Лучше ему найти способ достать билет, иначе утром ему не поздоровится. Обычно молодой босс относился к своим людям с пониманием, но когда у него на лице появлялось это выражение, продолжать противоречить становилось опасно. Бог знает, что же такого сделал глава Бейше, что это привело Арбатова в такое ужасное настроение.
Глава Бейше, впрочем, не делал ровным счетом ничего. Именно это и приводило Михаила в ярость. С той ночи, что они провели вместе, прошло три недели. Фейлон не отвечал на его звонки, все попытки встретиться отклонялись как и прежде, словно эта ночь ничего не изменила в их отношениях. Михаил мог бы отнестись к этому спокойно, как раньше, если бы уже не попробовал, каков на вкус этот прекрасный дракон. Хотеть то, к чему он не мог прикоснуться, было пыткой. Но попробовать на вкус нечто столь божественное, лишь для того, чтобы отныне знать, чего лишился – с каждой минутой все сильнее сводило его с ума. Фейлон был словно сильнодействующий наркотик, вызывающий мгновенное привыкание. Михаил так отчаянно хотел вдохнуть его аромат. Он умирал от желания почувствовать его кожу на вкус.
Михаил уже перепробовал все варианты, когда наткнулся на статью о премьере «Турандот» в Запретном Городе. Редчайшее событие – возможность увидеть одну из лучших когда-либо написанных опер в оригинальном постановке – этого Фейлон ни за что не пропустит. Учитывая, что он регулярно покупает годовые абонементы в Ла Скала и в Метрополитен Опера. Если нельзя заставить Фейлона прийти туда, куда хочет Михаил, то Михаил сам придет туда, где будет Фейлон.
***
- Ап-чхи! – неожиданное чихание Тао заставило его хозяина обернуться. – Прошу прощения, Фей-сама.
- Все в порядке. Ты не простудился?
- Навряд ли. Наверное, кто-то сейчас вспоминает меня. Все завидуют, что Вы берете меня с собой в Пекин, – Тао гордо улыбнулся.
- Мне понадобится твое присутствие и помощь. К тому же, тебе наверняка понравится эта поездка, – Фейлон послал ему нежную улыбку, видеть которую было позволено только Тао. Тот странно посмотрел на него, приоткрыв рот.
- В чем дело?
- Ни в чем, Фей-сама.
- Нет уж, скажи мне.
- Просто Вы кажетесь немного другим.
- Как так?
- Вы выглядите… как сказать?.. умиротворенным, наверное. Вы стали чаще улыбаться.
- Просто я действительно рад этой поездке, вот и все. Разве плохо?
- Плохо? Нет, это замечательно. Все счастливы, что у Вас уже почти три недели такое хорошее настроение.
- Три недели?
- Думаю, да, Фей-сама, с тех самых пор, как Вы вернулись утром с той встречи. Наверное, она прошла удачно.
Невероятно. Ему не хотелось думать, что эта ночь как-то повлияла на него. Он даже и не заметил, что в последнее время в хорошем настроении. Но, раз Тао так сказал, видимо, это так и есть. Никто не чувствовал его так, как Тао. Мальчик всегда точно знал, чего он хочет и когда он этого хочет, просто наблюдая за выражением его лица.
- Фей-сама, Вы здоровы? У Вас румянец. Мне прибавить охлаждение в кондиционере?
О Боже, я теперь еще и краснею?
- Нет, Тао, со мной все хорошо. Почему бы тебе не пойти закончить упаковку вещей? Положи что-нибудь теплое из одежды, там будет довольно прохладно.
- Да, Фей-сама. – Тао заторопился прочь из комнаты. Слова его хозяина означали, что он хочет немного побыть один, и он по опыту знал, что вопросов при этом лучше не задавать.
Фейлон сел за рабочий стол, размышляя над словами Тао. С той встречи прошло почти три недели. Михаил звонил ему каждый день, но он ни разу не ответил. Хотя он не мог отрицать того, что ему было приятно провести с Михаилом ту ночь, воспоминания о ней его слегка тревожили. Он не был уверен, что позволить вовлечь себя эмоционально – да хотя бы и только физически – в отношения с человеком, имеющим такую власть, какой обладал Михаил, было хорошей идеей. Это было рискованно и для него лично, и для Бейше в целом, и ему нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать.
Но, отбрасывая все благоразумие и ответственность, он был почти готов взять трубку и позвонить Михаилу. Это была битва между его умом и телом, а возможно, и сердцем, и пока она не окончена, будет очень неосмотрительно видеться или даже просто говорить с Арбатовым. Русский мафиози всегда вел себя откровенно агрессивно, когда хотел что-либо получить, а Фейлон знал, что его собственный самоконтроль уже близок к пределу.
Он откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Как хорошо хотя бы ненадолго сбежать от всех проблем в Пекин.
***
Пекин
Михаил сидел в одиночестве в роскошном холле, потягивая мартини, когда у входа остановился черный лимузин и следом за ним три одинаковых черных БМВ. Менеджер отеля и приветственно кланяющийся персонал встречали у двери высокого гостя и сопровождающих его пятерых телохранителей в черных костюмах. Михаил почувствовал, как ускорился ритм его сердца при виде изящной фигуры, выскользнувшей из машины.
На Фейлоне была облегающая шелковая рубашка темного цвета, надетая под золотисто-коричневое кашемировое пальто. Китайский воротник рубашки был низко расстегнут, частично открывая взгляду крепкие мускулы на груди. Михаил тяжело сглотнул при виде изящных ключиц. За рослыми телохранителями, заслоняющими ему обзор, Фей не видел его, проходя через вестибюль с маленьким мальчиком по одну сторону от него и с Йо по другую. Михаил встал и решительно направился к боссу Бейше. Насторожившиеся телохранители мгновенно навели на него пистолеты.
Фейлон резко обернулся и остановился как вкопанный. Словно что-то вонзилось ему в грудь, не давая дышать, в то мгновение, когда он увидел Михаила.
- В чем дело? Ты как будто привидение увидел, – Михаил подошел ближе, по-прежнему держа руки в карманах и игнорируя направленные на него пушки.
Фейлон перевел дыхание и дал знак своим людям опустить оружие и отступить назад.
- Что ты здесь делаешь? – спросил он своим обычным, не выдающим эмоций тоном, дополняя его ледяным взглядом.
- Это не штаб-квартира Бейше, Фейлон. Здесь я могу находиться в любое время, когда захочу.
Фейлон взглянул прямо в хищные голубые глаза и криво усмехнулся. – Ну что ж, приятно провести здесь время, Михаил Арбатов. Прошу прощения.
Едва он повернулся к Арбатову спиной, как тот молниеносно схватил его за локоть и дернул обратно, заставив потерять равновесие. Сильная рука Михаила вовремя подхватила его за талию, не давая упасть и не имея ни малейшего намерения отпускать.
- Руки прочь от меня, или, клянусь, я тебя убью, – прошипел сквозь зубы Фейлон. Михаилу следовало дважды подумать, прежде чем хватать его на глазах у людей, тем более, его людей.
Арбатов наклонился, все так же крепко удерживая Фея за талию, и шепнул: – Нам нужно поговорить. Пригласи меня к себе в номер, или, клянусь, я возьму тебя прямо здесь. Мне уже все равно.
Он не шутил. Фейлон видел, как полыхает желание в его глазах. То, как он дышал, наводило на мысль, что он достаточно близок к помешательству для того, чтобы выполнить свое обещание, и никакие угрозы на свете не смогут его остановить. Сердце Фейлона билось настолько громко, что он был уверен – Михаил его слышит. Он должен выбраться из его объятий раньше, чем тоже потеряет самообладание.
- Поднимайся через 30 минут. Мы поговорим.
Михаил отпустил его и отступил на шаг, а затем протянул руку. – Ключ, Фейлон. Я тебе не доверяю.
Фейлон неверяще уставился на него, но понял, что Михаил не шутит. Это был не тот человек, которого он знал последние семь месяцев. Тот Михаил был весел, расслаблен и в целом безобиден, или, по крайней мере, таким казался. Но человек, стоявший перед ним сейчас, был воплощением свирепости. Его глаза напоминали глаза хищника, выследившего жертву и готового совершить смертельный прыжок.
- Йо. Дай господину Арбатову карточку-ключ, – спокойно сказал он и направился к частному лифту, ведущему прямо в его номер. Ему не нужно было оглядываться, чтобы знать: этот взгляд ни на секунду не отрывается от него. Впервые за семь месяцев Михаилу удалось вызвать у него дрожь.
Это были самые роскошные гостиничные апартаменты в Пекине и, возможно, во всем Китае. Он специально выбрал этот номер – оформление, выполненное в традиционном китайском стиле, позволяло ему чувствовать себя свободно и легко. Фейлон снял пальто и, передав его Тао, легкой походкой прошел по золотистому мрамору пола к просторной гостиной. Тао радостно носился по комнатам, разглядывая, что где находится, когда вдруг вспомнил о своих обязанностях.
- Фей-сама, мне достать Ваши вещи и погладить их сейчас?
- Здесь для этого есть личная прислуга, Тао. Иди в свою комнату и распаковывай чемоданы. Мне пока ничего не нужно.
- Эээ… а можно, я тогда погуляю немного, посмотрю город?
- Конечно. Йо, иди с ним.
Тао разулыбался от восторга, услышав от хозяина разрешение посмотреть Пекин.
– Огромное Вам спасибо, Фей-сама. Я вернусь, чтобы помочь Вам переодеться перед оперой, – он повернулся к Йо и потянул его за рукав. – Идем.
Йо не двинулся с места, глядя на Фейлона с глубокой озабоченностью. – Я поставлю кого-нибудь за дверью, на всякий случай.
- В этом нет необходимости, Йо. Идите.
Фейлон хотел убрать всех от себя подальше. Ему нужно было остаться одному и собраться с силами, чтобы лучше владеть собой, когда придет Михаил.
Когда Йо и Тао ушли, Фейлон позвонил прислуге и велел распаковать багаж. Он стоял в ожидании у огромного окна, пока слуга не закончил и не ушел, забрав вещи для глажки. Из комнаты открывался впечатляющий вид на Запретный Город, но он сейчас был не в состоянии его оценить и, будучи не в силах усидеть на месте, беспокойно шагал по комнате из угла в угол, даже не осознавая этого. Его сердце все еще колотилось в груди после прикосновения Михаила, и он не знал, как его унять. Это напоминало ему о том, какое наслаждение он испытал в объятиях Арбатова, о том, как ему втайне хотелось большего. Фей не думал, что русский зайдет настолько далеко, что решится последовать за ним сюда. Пожалуй, совсем не подпускать его к себе было неверным решением. Попытка подавить собственные желания и потребности тела в итоге сделала его еще более уязвимым перед Михаилом. И, хуже того, заставила того изголодаться настолько, что он начал преследовать Фея всерьез.
Стук в дверь оторвал его от размышлений. Уже прошло полчаса? Он медленно подошел к двери и постоял минуту, прежде чем открыть.
- Ты ран… – сильные руки обхватили его голову и притянули для поцелуя прежде, чем он смог закончить фразу. Высвободиться Фейлону удалось только с третьей попытки. Михаил словно собирался съесть его живьем.
- Я сказал, что мы поговорим. Ничего больше, – Фейлон старался сохранять спокойствие, но, поняв, что у него это не получается, отвернулся. Руки Михаила по-прежнему крепко держали его, лицо Арбатова было всего лишь в дюйме от его собственного, и он чувствовал на своей шее учащенное дыхание.
- Мы поговорим, – прошептал Михаил, касаясь губами восхитительных ключиц. – Позже. – Он прижался к губам Фея, насильно проталкивая свой язык внутрь, смакуя вкус, которого так давно жаждал.
Фейлон вцепился в воротник Арбатова, собирая последние капли воли, чтобы освободиться. – Я не хочу этого, Михаил.
Он знал, что его слова не слишком убедительны, но должен был попытаться. Арбатов остановился и, глядя ему в глаза, провел рукой по его брюкам вниз, чувствуя, как твердеет под его прикосновениями плоть.
- О нет, еще как хочешь. Почему тебе всякий раз надо искать оправдание, чтобы отдаться мне?
- Это слишком опасно, Михаил, подумай, кто мы оба.
Михаил пропустил сквозь пальцы шелковистые пряди смоляных волос, неторопливо лаская нежную кожу его щеки.
- Верно. Но так ли уж ты хочешь безопасности? – Михаил приподнял подбородок Фея и лукаво улыбнулся. – Гордый и непобедимый дракон Бейше чего-то боится? Неужели?
Хмуро глядя на Арбатова, Фейлон закусил губу. Почему этот русский ублюдок всегда находит единственно верные слова, чтобы добиться своего? И ведь он не мог выбрать лучшего момента, чтобы сказать это. Тело Фейлона уже было готово предать его, а прозвучавший в сказанном вызов окончательно лишил его сил бороться. Это было то самое оправдание, которого он искал. Зная, как Фейлон нуждается в нем, Арбатов подсказал его в самый удачный момент.
- Запомни, Михаил. Ты сам этого хотел.
Схватив Арбатова за воротник, он притянул его для глубокого поцелуя. К черту ответственность и благоразумие. Пути назад отныне не было.
Фейлон впервые поцеловал его сам, по доброй воле. Даже если бы он просто, не сопротивляясь, позволил Михаилу прикоснуться к себе, это уже было бы исполнением самого жгучего желания Арбатова. Но Фей, решительно вжимающийся в его объятия и получающий от этого явное удовольствие, – это было превыше самых смелых его фантазий.
- О Боже, это будет даже лучше, чем в прошлый раз, – Михаил не удержался от того, чтобы произнести это вслух.
Остановившись, Фейлон глянул на него из-под своих нереально длинных ресниц. – Я был пьян, ты меня связал – и теперь считаешь, что в тот раз было хорошо? Ты меня разочаровываешь, Михаил Арбатов.
От обольстительно-насмешливой улыбки Фея Михаил почувствовал слабость в коленях. В этот момент ему пришла в голову мысль, каковы же, в сущности, их отношения. Страшно было подумать, насколько он способен потерять голову из-за прекрасного создания, стоящего сейчас перед ним. Всего лишь одной улыбкой Фейлон мог поставить его на колени. Единственным поцелуем – сделать совершенно беспомощным.
Фейлон медленно расстегивал пуговицы на рубашке Михаила. Тонкие пальцы погладили крепкие, четко очерченные мускулы на обнаженной груди, а затем его губы прижались к соскам, уже твердым и напряженным. Не существовало в мире слов, чтобы описать восторг, охвативший Арбатова при взгляде на это прекрасное лицо, прижимающееся к его телу. Михаил почувствовал, что готов умереть, когда Фейлон, продолжая целовать его, начал спускаться вниз, к его брюкам. Ухватив Фея за руку чуть выше локтя, он рывком поднял его.
- Лучше держись подальше оттуда, или все это закончится очень быстро.
- Что, Михаил? Тебя не хватит даже на это? – насмешливо фыркнул Фей.
Стало ли причиной это оскорбление или его собственная слабость к стоявшему перед ним человеку, но в следующий миг Арбатов обнаружил, что вжимает Фея в стену. От неожиданной грубости тот вскрикнул, но руки Арбатова уже схватились за шелковую рубашку, разрывая ее напополам одним резким движением. Он уже слишком далеко зашел, чтобы быть нежным. Фей громко застонал, когда Михаил, потянув за волосы, откинул ему голову назад, чтобы с силой впиться в соблазнительные губы. Оставляя на безукоризненной коже синяки, которые не сойдут по меньшей мере с неделю, он безжалостно вонзил зубы в шею Фея. Его голод разбудил в нем первобытные животные инстинкты, и он не собирался останавливаться, пока не насытится.
- Ахххх… – Фейлон выгнулся от боли, когда пальцы Арбатова расцарапали его грудь. – Михаил! Хватит! – Фей попытался оттолкнуть его.
Вместо того чтобы ослабить хватку, Арбатов повернул его и толкнул лицом к стене, стягивая с него брюки и расстегивая свои. Обхватив ладонью напряженный член Фея, он ласкал его до тех пор, пока тело любовника не стало безвольно изгибаться в его руках. Он вошел одним мощным толчком, заставив Фея закричать от боли. Да, наверное, он причинил ему боль, но сдерживаться дальше был не в состоянии. Только не после трех недель, наполненных болезненно-острым желанием прикоснуться к этому телу.
Пожалуй, оба кончили слишком быстро, но их крики при оргазме были слышны, наверное, на два этажа.
Михаил прислонился лицом к плечу Фея, все еще не выпуская его из объятия. – Боже, Фей, ты и впрямь из меня веревки вьешь.
- В таком случае слезь с меня.
Михаил грустно посмотрел на него. – Я был прав. Ты действительно жесток.
- Кто бы говорил. Ты только что разорвал мою любимую рубашку от Dolce & Gabbana. Ты меня даже укусил! – Фейлон, нахмурившись, посмотрел на лохмотья, оставшиеся от шелковой рубашки. – К тому же, если бы я был действительно жесток, я бы сказал: «Убирайся».
- Так я могу остаться? – с надеждой в глазах спросил Михаил. Фей подумал, что если бы у него был хвост, он бы им сейчас вилял.
- Да ради Бога, оставайся. И чтобы доказать тебе, что я не так уж и жесток, я даже позволю присоединиться ко мне в душе. Душ тебе определенно нужен, – Фейлон послал ему мимолетную улыбку, с обольстительным видом опуская ресницы.
Михаил глядел на него с раскрытым ртом, а затем быстро зажал нос рукой, поняв, что из него идет кровь.
- Что с тобой? Господи, сколько крови! О чем ты, черт возьми, думал?! – Фейлон быстро достал салфетки и протянул несколько штук Михаилу.
О чем он, черт возьми, думал? О Фее в душе, во всем великолепии наготы – о воде, капающей с этого восхитительного тела, и прилипших к лицу прядях мокрых волос. От одной мысли об этом у него пошла носом кровь.
- Боже, Михаил, прекрати немедленно! Я не хочу, чтобы ты умер у меня в гостиной. Да что с тобой такое?
- Плохая переносимость, - выговорил Михаил, захлебываясь собственной кровью.
- Чего?
- Тебя.
***
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 1
читать дальшеФейлон взглянул на завибрировавший в руке черный сотовый телефон и, увидев имя на дисплее, слегка приподнял бровь. Арбатов.
Он помедлил, прежде чем ответить на звонок. Что ж, почему бы и не развлечься слегка после тяжелого дня?
- Что тебе нужно? – Фейлон сказал это по-русски, что было необычно для него, учитывая, что звонивший отлично владел кантонским. Хотя глава Бейше бегло говорил на пяти языках, он никогда не утруждался изъясняться на каком-либо кроме родного, разве что если у него не было выбора. В конце концов, человеку, занимающему настолько высокий пост, нет нужды стараться произвести впечатление. Но сегодня он был в настроении подразнить собеседника.
- Ты записал мое имя в свой телефон. Я польщен, – молодой русский мафиози, похоже, действительно был впечатлен.
- А как иначе мне избегать твоих звонков? – Фейлон знал, что ведет себя как надменный ублюдок. Но именно это и было забавно в их отношениях с Михаилом – тот повторял попытки снова и снова, сколько бы раз ни получал в ответ подобные слова.
Михаил не удержал улыбки. Грубая прямолинейность – это так в духе Фейлона.
- Сегодня я выбрал подходящее время для звонка, не так ли? Отчего вдруг ты в таком хорошем настроении? – голос Михаила звучал спокойно и шутливо, как всегда. Он привык к резкостям Фейлона. Это лишь добавляло тому утонченности.
- Я могу повесить трубку прямо сейчас и избавиться от твоего любопытства.
Михаил негромко рассмеялся. По какой-то причине Фейлон ответил на звонок – а значит, не собирается вешать трубку, пока не узнает, зачем он звонит. – Пощади меня, сладкий мой. Я тебе не руку и сердце предлагаю – всего лишь один безобидный ужин при свечах.
- Ты мой ответ уже знаешь, – вздохнул Фейлон. В течение уже многих месяцев Арбатов настойчиво приглашал его пообедать вместе, но он всякий раз отвечал отказом, соглашаясь лишь на деловые встречи за столом с несколькими другими бизнес-партнерами.
- Ты бы не ответил на звонок, если бы просто собирался сказать «нет».
- Возможно.
Михаил не поверил своим ушам, но задавать вопросы означало дать надменной принцессе шанс передумать. Как и в деловых переговорах, он знал, что сейчас лучше поставить в разговоре точку. В конце концов, убедить ее королевское высочество согласиться хоть на какое-нибудь из его предложений было труднее, чем торговать наркотиками в штабе полиции.
- Я заеду за тобой в семь. Надень вечерний костюм.
Заедет за ним? Михаил решил, что он девушка, с которой можно прокатиться в свое удовольствие?
- Я не говорил, что за мной нужно заезжать.
- Нет, но мне не хочется сегодня, как обычно, обломаться.
Лучше он отправится надоедать Фею в Бейше, чем будет снова напрасно ждать его в очередном ресторане.
- Вот, что бывает, когда делаются неверные выводы. Я ни разу не обещал, что приду.
Это было отчасти верно. Но того, что он не придет, он тоже никогда не говорил.
- Но ты и в этот раз не сказал, что точно придешь.
Фейлон усмехнулся: – Я буду там. Даю слово. Просто скажи, где.
- Ты ведь не думаешь, что я поверю на слово человеку, который обманом зарабатывает на жизнь? – Михаил знал, что, раз он уже решил, то не передумает, и переубеждать бесполезно, но попытка не пытка. Очень уж хотелось увидеть прекрасного Фея в красном Ламборджини Михаила с ним самим за рулем. Какой был бы вид!
- Не искушай свою удачу, Михаил Арбатов. У тебя есть час, чтобы сообщить мне, где – или про обед можешь забыть. Решай.
Фейлон чуть заметно улыбнулся, закончив разговор. Единственный способ для Михаила вовлечь его в свою игру – это играть по правилам Фея.
***
Михаил крутил в руке изящный бокал. «Наконец-то свидание с ледяной королевой», - подумал он. Он чувствовал, что ее королевское высочество, после бесчисленных отказов, все-таки почтит его сегодня своим присутствием. Эти отказы следовало бы счесть оскорблением – от кого бы то ни было. Человек его положения не должен был бы спускать подобное. Но это же был Лю Фейлон. Ни у кого в мире не было такого безупречного сочетания красоты, гордости, ума и силы, как у Фея. Это нереально прекрасное лицо было способно похитить сердце у каждого, кто его видел, включая и сердце Михаила. Никого Арбатов никогда так не желал, никогда прежде не терпел неудачу столько раз подряд.
Молодого лидера Бейше он встретил чуть более шести месяцев назад, на свадьбе, устроенной влиятельным китайским кланом, с которым, как оказалось, работали и он, и Фей. Лю Фейлон, знаменитый лидер самой крупной преступной организации Гонконга, оказался человеком, забыть которого было нелегко. В комнате, полной избранных гостей в европейских костюмах и вечерних платьях от лучших дизайнеров, Фейлон с неподражаемой самоуверенностью появился в великолепном серебряном чонгсаме, заставив всех остальных выглядеть заурядно и неуместно. Михаил готов был поклясться, что тонкие черные волосы, ниспадающие до пояса, на ощупь наверняка были словно мягчайший шелк. Как такая совершенная красота могла воплотиться в мужчине? По сравнению с ним красивейшие женщины в зале казались уродинами. Высокая, изящная фигура скользила по залу с балетной грацией, но вместе с тем ее обладателя окружала аура невероятного ума и абсолютного превосходства. С того момента, как его взгляд впервые упал на Фея, Михаил поклялся, что сделает его своим, чего бы это ни стоило. Но все попытки пропадали втуне вплоть до этого дня.
Хотя он и сидел здесь, в дорогом французском ресторане, спиной к двери, появление Фейлона не заметить было невозможно. Где бы он ни появлялся, все взгляды тут же обращалась на него. Вот почему Михаил ничуть не удивился, когда тот не поздоровавшись сел за стол напротив него. Как только разговоры вокруг затихли, а все головы повернулись в одном направлении, он уже знал: это пришел Фейлон.
- Я уже начинал думать, что ты вернулся к прежней привычке обещать и не приходить, – не поднимая глаз, пожаловался Михаил.
- Тебе не хватает веры, – Фейлон саркастично улыбнулся и постучал пальцем по пустому бокалу, давая знак его наполнить.
Михаил наконец поднял взгляд на мужчину, сидевшего за маленьким столиком напротив него, и при виде лица, столько раз являвшегося ему во снах, его сердце пропустило удар. На элегантном боссе гонконгской триады был один из его сшитых на заказ шелковых костюмов поверх белой рубашки из тонкой ткани, оставлявшей открытой полоску безупречно розовой кожи, как раз достаточную для того, чтобы сгорающий от желания Михаил мог представить остальное. Неважно, сколько раз они встречались – при виде Фейлона у него всякий раз перехватывало дыхание. Этот человек был от природы наделен исключительными внешними данными, легко позволяющими ему манипулировать людьми, – и умело этим пользовался.
- Ты уверен, что хочешь напиться в моей компании? – это было скорее предложение, чем вопрос. Он слышал о том, что Фей плохо переносит алкоголь. Впрочем, Михаил был бы совсем не против.
- Возможно, я буду так любезен.
Дразнить Михаила было воистину одним из величайших удовольствий на свете.
- Или так жесток. Я знаю, что, помимо всего прочего, тебе доставляет удовольствие доводить меня до безумия.
Пожалуй, Михаил и впрямь его немного знал. В конце концов, он не мог отрицать, что его развлекает перспектива понаблюдать, на что способен молодой русский мафиози, чтобы получить желаемое. Ему все больше нравилась эта игра в кошки-мышки.
Молчание Фея только подтвердило правоту слов Михаила. Самодовольный сукин сын с лицом ангела. Но и это вносило свою долю в дьявольскую привлекательность Фейлона.
- Я взял на себя наглость сделать заказ для тебя. Надеюсь, ты не против.
Фей откинулся на спинку стула, барабаня изящными пальцами по белому льну.
- Что ж, посмотрим, действительно ли ты знаешь мои вкусы в еде.
- Узнать про твои вкусы в еде было легко. А вот с твоими вкусами в постели мне еще только предстоит познакомиться.
Фейлон вздрогнул, и на мгновение Михаил увидел вспыхнувшее в его глазах пламя. Он был красив даже со своим обычным, непроницаемым выражением лица. Но с этим разъяренным взглядом, угрожавшим убить любого, кто осмелится его задеть, он был прекрасен сверх всякой меры. Бог явно изыскал для своего грешного раба особо утонченную пытку. Искушать его невозможно восхитительным созданием, каким был Фейлон, только чтобы не дать к нему прикоснуться – это было наказание из наказаний.
- А приходило ли тебе в голову, что этот день может никогда не наступить? – Фейлон сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. Он уже не ребенок, чтобы выходить из себя по такому поводу.
Михаил улыбнулся в ответ. – Не знаю. Несколько месяцев назад ты не отвечал на мои звонки. Сейчас у нас романтический ужин вдвоем. Может, еще через несколько месяцев мы окажемся в постели и устроим секс века.
- Ты бы не сидел сейчас здесь, если бы думал, что все будет так просто, – Фейлон понимающе улыбнулся, прикладывая неимоверные усилия к тому, чтобы не вытащить пистолет и не всадить пулю в светловолосую кудрявую голову. Убийство такой важной фигуры поставит Бейше в рискованное положение. Нужно было продолжать игру.
Михаил весело рассмеялся над его проницательностью. Фейлон был далеко не наивен и знал, чего стоит. Более того, он знал, что Михаил любит, когда ему бросают вызов. Столь редкий, экзотичный цветок как Фейлон, не был бы так драгоценен, если бы его можно было легко сорвать.
- Раз уж ты настолько отчаялся, что позволяешь практически любому симпатичному мальчику согревать твою постель, для меня это тоже возможно, нет? – он понимал, что переходит границы, но гнева Фейлона совершенно не боялся.
К его удивлению, Фейлон громко расхохотался. Такого Михаил никогда прежде не видел.
- ТЫ хочешь быть моей секс-игрушкой? Ты разочаровываешь меня, Михаил Арбатов.
- Секс-игрушкой? О, я могу быть куда большим, чем это, любовь моя. Ты не знаешь, что теряешь, – Михаил без улыбки посмотрел Фейлону прямо в глаза. Он был совершенно серьезен. – Но если тебе хочется называть это так, что ж, я не против. Ты БУДЕШЬ моим при любых обстоятельствах, Фейлон. Запомни это хорошенько.
Тот ответил не сразу, взвешивая слова.
- Ты и вправду думаешь, что я приму это предложение?
- Может быть.
- И лишу себя любимого развлечения?
Михаил уже давно понял, что Фейлон им играет. Дразнит, чтобы не отпускать от себя, но никогда не оказывается настолько близко, чтобы позволить до себя дотянуться.
- Я знаю, что тебе доставляет садистское удовольствие пытать меня, Фейлон. Но помни, что это развлечение даю тебе именно я, – Михаил сделал паузу, отпив вина, – и сам при этом развлекаюсь, если уж на то пошло. Но если ты не будешь давать мне хоть что-нибудь, то вскоре можешь распрощаться со своей забавой. У каждого человека есть граница терпения, знаешь ли.
Фейлон усмехнулся. – Садистское удовольствие, вот как? Разве только у меня одного здесь жестокие намерения, а, Михаил? За всю твою жизнь ты никогда не получал отказа в том, чего хотел. Судя по всему, я – единственная вещь, которую ты не можешь заполучить, как ни стараешься. Как только я тебе уступлю, ты в ту же минуту окажешься в самолете, улетающем в Москву. И кто тогда будет меня развлекать?
- Ты, проще говоря, боишься, что я собираюсь просто трахнуть тебя и сбежать, так?
- Я, проще говоря, от души развлекаюсь. Так что нет, секс тебе не светит ни сегодня, ни в обозримом будущем. Не со мной, во всяком случае, – Фей откинулся на стуле, молча пригубив второй бокал вина. Никогда больше он не позволит кому бы то ни было играть с ним. Одного раза было более чем достаточно. Это и так почти стоило ему жизни.
Заглянув в эти прекрасные глаза, Михаил увидел гораздо больше того, что говорили холодные слова. Одной холодностью объяснить это было нельзя. Никогда бы он не смог так сильно влюбиться в заурядного, высокомерного ублюдка с хорошеньким личиком. Фейлон был ходячим противоречием, сложным и изощренным. Кто бы мог представить, что смертельно опасный главарь мафии больше всего на свете любит читать, проводить время в художественных галереях, ухаживать за своим садом? Михаил задумался, что же именно он увидел на долю секунды в этих глазах? Был ли это гнев? Ненависть? Или даже печаль? Или все это вместе? Он должен был знать.
- Как такое может быть? Откуда у человека, настолько гордого как ты, такая низкая самооценка?
Совершенно не ожидавший подобного вопроса Фейлон приподнял бровь. – Низкая самооценка?
- Ты думаешь, что все, что мне от тебя нужно – это только секс. Что я просто брошу тебя, если добьюсь своего. Ты как будто считаешь, что большего и не заслуживаешь.
Эти слова поразили Фейлона. Он никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Возможно, причина того, что он не мог заставить себя довериться кому-либо, была в том, что он чувствовал, что не заслуживает любви. То, что он был приемным ребенком и имел при себе братца, постоянно напоминавшего об этом, не могло не оставить шрам в его душе. Вот почему он так нуждался в том, чтобы отец доказал, что любит его. Он не чувствовал себя любимым, а если его собственная семья не любила его, то кто смог бы? Предательство Асами только укрепило его убеждение. Корнем всего была его собственная неуверенность в себе, хотя он даже не знал о ней. Михаил же каким-то образом видел его насквозь.
То, что Фей не ответил, было для него необычным, а от выражения его лица у Михаила заныло сердце. Казалось, Фейлон вот-вот расплачется – он выглядел как человек, у которого произошло несчастье. Должно было случиться нечто ужасное, чтобы заставить такого сильного человека как Фейлон настолько не ценить себя. Михаил едва удержался от того, чтобы притянуть его в объятия и начать утешать бесконечными поцелуями, но он понимал, что время для этого еще не пришло. Фейлон должен знать: Михаилу можно верить, или он никогда не подпустит к себе достаточно близко. Все оказалось гораздо сложнее, чем Михаил предполагал. Фейлон не разыгрывал из себя недотрогу. Это не было вопросом времени. У него проблемы с самооценкой, возможно, достаточно серьезные для того, чтобы отгородиться ото всех кирпичной стеной.
- Пойми, не то чтобы я не держал в голове перспективу заняться с тобой сексом, когда добивался встречи. В этом зале нет ни единого человека, который бы не хотел тебя трахнуть, Фейлон, – он сделал паузу, чтобы увидеть реакцию. Выражение лица Фея не изменилось, он смотрел на Арбатова без малейшего смущения. Эти слова он слышал тысячи раз, практически от каждого.
- Если бы это было все, что я хочу от тебя, я бы просто взял тебя силой. С моей властью это не так уж трудно. Ты должен это знать лучше других.
- Конечно, но тогда ты к данному моменту был бы уже мертв. С МОЕЙ властью это не так уж трудно, – презрительно откликнулся Фейлон на оскорбительное замечание.
Для человека вроде Фейлона так оно, возможно, и было. Случись подобное, между Бейше и кланом Арбатовых разразилась бы война не на жизнь, а на смерть. Но не это останавливало Михаила.
- Я имею в виду, если такой человек как я видит сокровище, он понимает, что перед ним. И сексуальная привлекательность – лишь малая часть того, что делает тебя бесценным в моих глазах. Так что нет, я здесь не затем, чтобы трахнуть тебя разок и свалить.
Он сказал то, что думал. Фей должен понять, что Михаил не удовлетворится одним только его безупречным телом. Он хотел обладать этим прекрасным драконом целиком и полностью, хотел видеть, как Фей, со всей своей гордостью, покорится ему.
- Кроме того, даже если бы это был просто секс, с таким роскошным телом как твое одного раза было бы явно недостаточно, – добавил он.
Фей молча слушал, откинувшись на спинку стула. Было ли то, что сказал Михаил, правдой или не было, все равно ему это льстило. Эти по-детски голубые, открытые глаза, казалось, были неспособны лгать. Пожалуй, стоит поиграть еще немного и посмотреть, что же Арбатов решит предложить ему.
Пока он обдумывал, как ему следует отнестись к обещанию золотоволосого русского вторгнуться в его жизнь, официант поставил на столик заказ.
- Вот и еда. Ты наверняка голоден. Особенно, после долгого, глупого совещания по документам на казино.
Его комментарий заставил Фея вздрогнуть. Откуда ему удалось получить настолько детальную информацию? Информацию, к которой имел доступ только узкий круг приближенных.
- И как ты об этом узнал? – Фей сделал все возможное, чтобы его голос звучал спокойно и сдержанно.
- Я взял за правило знать все, что ты делаешь, любовь моя. Я знаю даже то, в какое время ты принимаешь душ, и то, что ты спишь голым, помимо всего прочего, – Михаил послал ему лукавую улыбку. Самое время перевести разговор в более легкомысленное русло.
- О, прошу тебя, ты мне портишь аппетит, – Фейлон закатил глаза. Он вычислит крота и убъет и его, и всю его семью. Но мысль о том, что еще Михаил мог раскопать о нем, тревожила.
- Это только первое блюдо, мой сладкий. У нас впереди еще МНОГО времени.
Глаза Фейлона неверяще расширились. – Пожалуйста, скажи мне, что это НЕ обед из девяти блюд.
Михаил не мог не наслаждаться выражением лица Фейлона, когда тот понял, что это так и есть. Он чертовски хорошо позаботился, чтобы этот вечер был долгим.
- Ты осознаешь, насколько трудно было доставить на самолете шеф-повара высшей категории в такой короткий срок? Пусть уж отрабатывает деньги. Если бы ты мне не отказывал столько раз, я бы, пожалуй, не решился.
Было трудно представить, что Михаил выкинул на это столько денег. Но это было так на него похоже – делать все по максимуму. Как только находился повод послать ему подарок, Михаил прикладывал все усилия, чтобы Фейлону его подарок запомнился навсегда. Как он мог такое забыть? Этот человек вместо букета послал целый сад. В прошлом месяце Фейлону пришлось переоборудовать всю систему безопасности в кабинете ради охраны шедевра Моне, подаренного Михаилом. Если к его дню рождения в будущем году ему вручат экзотический остров на Багамах, укомплектованный роскошными виллами и армией обслуживающего персонала, он ни капельки не удивится.
- Тебе нравится сорить деньгами?
- Нравится? Я этим одержим. Какой смысл быть неприлично богатым и не тратить деньги направо и налево? Живешь только один раз, мой милый. Уж лучше так.
Его ярко-голубые глаза сверкнули при этих словах. Фейлон не мог отрицать, что было что-то необычное в этом русском – Михаил был невероятно самоуверен, запредельно прямолинеен и исключительно умен. Он был человеком, который знает точно, чего хочет, и не тратит время на колебания, когда надо действовать, чтобы получить желаемое. Это всегда вызывало у Фейлона уважение.
Арбатов впервые увидел, как Фей улыбается. Пусть на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы у него в желудке запорхали бабочки.
- Я бы заплатил миллион баксов, чтобы снова увидеть эту улыбку.
- Десять, – Фей был в настроении поторговаться.
Михаил рассмеялся: – Милый мой, за десять миллионов я отвезу тебя к себе домой.
Фей презрительно усмехнулся над этой нелепой торговлей. – Нет, это будет стоить СТОЛЬКО, сколько ты себе позволить не сможешь.
Михаил глядел в глаза Фейлона, раздумывая над его ответом. Затем он достал чековую книжку, вырвал один чек и подписал его.
- Вот незаполненный чек моего бизнес-счета. Ты знаешь, сколько я стою. Испытай меня, – предложил он, бросив чек на стол точно между ними.
- Ты серьезно? – Он знал, что Михаил ненормальный. Но не думал, что вообще сумасшедший. Незаполненный чек бизнес-счета мог к утру превратить его в банкрота.
- Насчет того, чтобы заполучить тебя в мою постель? Вполне.
Фей слушал с благоговейным страхом. Но выражение лица Арбатова подтверждало, что он имел в виду именно то, что сказал.
- Ты сумасшедший, ты знаешь это?
- Мне это часто говорят. Так да или нет? – взгляд Михаила требовал ответа.
А это может оказаться интересно, подумал Фей. Один-единственный чек, и Михаил Арбатов полностью в его власти. Он мог либо покончить с ним навсегда, либо давить на него и заставлять делать все, что заблагорассудится. Или расширить границы собственного влияния. Но взять эти деньги в обмен на секс означало бы стать проституткой. Без сомнения, самой дорогой проституткой в мире, но все равно шлюхой. Ему следовало чувствовать себя жестоко оскорбленным, но по какой-то странной причине он этого не ощущал. Михаил явно умел находить подход к людям.
Фейлон понимал с самого начала, чего тот на самом деле добивался. Хитрый ублюдок испытывал его, чтобы посмотреть, сколько же он на самом деле стоит. В таких обстоятельствах он должен был отклонить предложение без колебаний, но тогда игра закончилась бы слишком быстро, а ведь ему так нравилось в нее играть. Он начинал получать удовольствие от общества Михаила – человека, который поддерживал его интерес к себе, бросал ему вызов, был поистине достойным противником.
- Что за спешка, Михаил? – он лукаво улыбнулся, почти дословно повторяя фразу, сказанную самим Арбатовым, и передразнивая его русский акцент. – Всего лишь первая перемена блюд, мой дорогой. У нас впереди еще МНОГО времени.
***
Одно блюдо сменяло другое, а чек по-прежнему лежал между ними, к нему никто не прикасался. Оба мужчины упорно делали вид, что не замечают его, и беседовали на какие угодно темы, кроме этой. Но все же и тот, и другой то и дело бросали на него взгляд, и напряжение росло с каждой минутой.
Михаил знал, что Фейлон вряд ли заберет чек, но то, что он до сих пор не отказался, возбуждало его и сводило с ума.
Фей размышлял, стоит ли ему завершить вечер и лишить Михаила надежды на большее или все-таки выяснить, из какого же теста сделан этот человек. В конце концов, сейчас он не мог не признаться самому себе, что ему было бы любопытно, на что мог бы быть похож секс с этим обаятельным голубоглазым русским, учитывая, что напряжение за их столиком и без того уже превзошло пределы самого возбуждающего секса, который у него когда-либо был. Заниматься сексом с симпатичными мальчиками было приятно, но привлекательный, равный ему по силе русский мафиози – возможно, мог стать чем-то незабываемым.
Наконец, подали десерт. Михаил начинал проявлять признаки нетерпения. – Ну, какое решение приняла принцесса?
Фейлон и бровью не повел, как будто его спросили о чем-то совершенно незначительном. – Я все еще жду кофе.
Михаил мог поклясться, что если бы в его груди не жгло так сильно от желания, он схватил бы эту изящную шею и сжимал до тех пор, пока жизнь не покинула бы это тело. Потеряв терпение, он протянул было руку, чтобы забрать чек и сказать, что на сегодня с него хватит, но ладонь Фея на мгновение опередила его.
- Я забираю его, – Фейлон усмехнулся, помахивая чеком в воздухе. – Ну а теперь мы можем, наконец, выпить кофе?
(продолжение следует)
Глава 2
читать дальше- Пришли, – объявил Михаил, когда дверь лифта открылась в принадлежащий ему роскошный пентхаус на верхнем этаже одного из элитных небоскребов в центре Гонконга.
Фейлон не мог понять, почему позволил привести себя сюда, почему вдруг взял незаполненный чек. Возможно, дело было в вине. Возможно, в том, что ему сегодня просто был нужен хоть кто-нибудь. Или он подсознательно искал повод, чтобы еще раз дать себе шанс кому-то довериться, и этот чек пришелся очень кстати. Вопрос «почему» был, в сущности, не так уж важен. Уже нет. Не сегодня. Сегодня он позволит другому решать за него.
- Что это? Твоя холостяцкая комнатушка? – поддразнил он Михаила.
Судя по обстановке, так оно и было. Там, где должна была располагаться кухня, тянулась отполированная барная стойка. Отсутствие обеденного стола добавляло пространства и без того роскошной гостиной, которая выходила к глубокому бассейну, расположенному на невероятных размеров балконе. Это место было специально обустроено под частные вечеринки, или чем там еще молодой русский мафиози развлекал себя.
- Можно и так сказать. Нравится? – спросил Арбатов, снимая пиджак.
Фей не ответил. Он тоже скинул пиджак, положил его на один из диванчиков и подошел к балкону. Вид открывался такой же, как из его личных апартаментов в Бейше, но сама квартира разительно отличалась от его жилья. Все – от черной кожаной мебели в стальных каркасах до блестящего мраморного пола – было странно притягательным.
- Ты очень неплохо устроился, – он чувствовал, что обязан сделать комплимент.
- Спасибо, – не глядя на него, отозвался Михаил. Он нажал что-то на универсальном пульте дистанционного управления, и бассейн подсветился синими огнями, идеально гармонирующими с ночным небом. Фейлон не мог не восхититься мастерски сделанной иллюминацией. А многочисленные динамики – разумеется, высочайшего качества – спрятанные в комнате и снаружи, наполнили пространство кристально чистой мелодией, способной очаровать кого угодно.
Это была Элла Фицджеральд, поющая «Лунный свет становится тобой».
Фейлон тихо рассмеялся. – ТЫ это слушаешь?
Сам-то он любил джаз, но Михаил Арбатов? Русский мафиози, разъезжающий в белых костюмах на красном Ламборджини, слушает джаз?
Михаил встал позади него, его дыхание касалось шеи Фейлона.
- А может, это часть хитрого плана по твоему соблазнению, ведь я знаю, что ты любишь джаз, – он поморщился, глядя на разочарованного Фея, и признался: – Да нет, мне он правда нравится, у меня под кроватью спрятана целая коллекция. Поверить трудно, я знаю. Только не говори никому. Это повредит моему имиджу.
Фейлон не мог поверить своим ушам – получить такое признание от известного своей жестокостью русского мафиози! Но он знал, что Михаил не лжет. Его лицо выражало подлинную способность воспринимать прекрасную музыку. Более того, он, казалось, получал огромное удовольствие.
- Интересно, что еще вредного для имиджа русские мафиози держат под кроватью, – усмехнулся Фей.
- Давай проверим? – прошептал Арбатов.
Фей почувствовал, что рука Михаила поглаживает его волосы. Это прикосновение было странно успокаивающим. Михаил нежно, не торопясь, ласкал тонкие, чернильно-черные пряди, напоминающие тончайший шелк, вдыхая знакомый аромат, по которому он так долго тосковал. Это была смесь мускуса и каких-то экзотических, таинственных азиатских пряностей, название которых ему еще предстояло узнать. Этот аромат в сочетании со сладким запахом самого Фейлона неизменно сводил его с ума. Ему хотелось целовать эту идеальную кожу, скрытую под одеждой, до полного изнеможения вдыхать пьянящий запах . Ему нужно было ощутить мягкость кожи Фея под своими ладонями, запомнить каждый дюйм его прекрасного тела. Рука Михаила дрожала, когда он отвел шелковистые пряди от лица Фея и прошептал ему на ухо:
- Ты смертельно красив, ты знаешь это?
Фейлон медленно повернулся лицом к мужчине, стоявшему так близко, что он чувствовал тепло его тела. Дыхание Михаила становилось все глубже и чаще, он наклонился к слегка порозовевшим щекам Фея и запечатлел на его губах легкий поцелуй. Поначалу короткий и нерешительный, поцелуй вскоре превратился в нечто совершенно другое. Михаил крепко прижался к раскрывшимся для него мягким, сочным губам, чтобы ощутить их вкус у себя во рту. Это был сладкий вкус совершенства, вкус Лю Фейлона. Этот человек, безусловно, был величайшим творением Бога, и Михаилу казалось, что в этот раз он получил благословение самих небес.
Фей чувствовал, как от этого сумасшедшего, страстного поцелуя у него в венах вскипает кровь. Губы Михаила горели от желания столь всепоглощающего, что он не находил сил для сопротивления. Да и эти сильные руки, запутавшиеся в его волосах, не собирались отпускать его. Остатки его решимости таяли при мысли о том, что кто-то хочет его настолько сильно. Он впервые позволил Михаилу поцеловать себя, но что-то казалось странно знакомым. Он вдруг вспомнил это ощущение. Кто-то, когда-то целовал его точно так же.
И тут воспоминание ударило его, словно молния.
- Нет! – болезненно вскрикнул он, стараясь вырваться из теплых объятий. Но Михаил только прижал его к себе еще ближе и крепче. – Нет! – он освободился одним резким рывком.
Дрожа от шока, Фей зажал рот рукой. Как он мог вести себя так глупо? Только не это. Не снова!
- Фей? – Михаил резко вдохнул, пытаясь удержать равновесие. Он не мог понять, что происходит, пока не увидел выражение лица Фея. Это было выражение откровенного ужаса. Как если бы он только что узнал о смерти близкого человека. – Фейлон? – он попытался взять его за руку, но тот без раздумий оттолкнул его.
- Я не могу, – голос Фейлона звучал так, словно он был на грани слез. Он схватил свой пиджак и бросился к выходу.
- Мы заключили сделку, – Михаил прикусил губу, осознав, что именно он только что сказал. Даже сходя с ума от желания, он ни в коем случае не должен был поднимать эту тему. Это было непростительно.
«Непростительно» – именно таково было выражение лица Фея, когда он разорвал чек на кусочки и швырнул их Михаилу в лицо.
- Я тебе не шлюха!
Михаил не мог поверить в то, что происходит. Эти слова разрывали его сердце. Он был так близок… Всего лишь несколько минут назад Фейлон был в его объятиях, был готов отдаться ему. Что-то пошло не так – что-то, в чем был виноват не он. Кто-то однажды причинил Фею боль.
- Кто это был? – спросил Михаил тоном, не оставляющим сомнений в том, что он намерен докопаться до истины. При этих словах Фей остановился, но не обернулся. – Кого я тебе только что напомнил?
Добиваясь Фейлона, Михаил раскопал о нем все, что только можно, и был абсолютно уверен, что знает каждого своего потенциального соперника. Но, согласно этим сведениям, Фей никогда ни с кем не состоял в серьезных отношениях, с тех пор как вышел из тюрьмы. Было ли это до того? Что-то, случившееся больше семи лет назад, преследовало Фея по сей день? Его сердце бешено стучало, пока он вспоминал. Семь лет назад его отец был убит, Фей был ранен. Там был замешан мужчина. Японец.
- Асами Рюичи? – По какой-то причине Михаил знал, что угадал верно. Фейлон подтвердил это пистолетом в своей руке и бешеной яростью в глазах.
- Не смей называть это имя в моем присутствии! – пистолет нацелился прямо на Арбатова, а тот, кто его держал, был готов нажать на спуск. С убийственной решительностью Михаил двинулся ему навстречу. Ему было наплевать на то, что Фейлон может застрелить его, но он не собирался дать ему уйти. Не сегодня. Не так.
Он остановился перед Феем, дуло упиралось прямо в его широкую грудь. – Застрели меня, если считаешь нужным, – он провел ладонью по тонкому лицу Фея. – Но кроме меня никто не заставит тебя забыть. – Он медленно отвел пистолет одной рукой, обняв другой Фея за талию и притянув к себе. – Позволь мне помочь тебе.
Фейлон стоял неподвижно, словно фарфоровая кукла, когда Михаил снова поцеловал его. Но в этот раз от поцелуя у него закружилась голова. Как бы он ни хотел оттолкнуть русского, тело просило прикосновения. Может быть, это действительно то, что ему необходимо – кто-то, кто поможет ему забыть. Кто-то, кто заменит те воспоминания на более приятные. Он не сопротивлялся, когда Михаил отнес его в спальню и уложил на кровать, застланную тончайшим египетским хлопком. Закрыв глаза, он чувствовал, как руки Михаила гладят его волосы, отводя их от лица. Михаил целовал шею Фея, расстегивая пуговицы на его белой рубашке и спускаясь ниже. От прикосновения губ к обнаженной груди Фея бросило в дрожь, а мягкий язык, обводящий соски, заставил его вскрикнуть от удовольствия. К нему никогда не прикасались ТАК.
Сердце Михаила колотилось как бешеное при виде распростертого перед ним прекрасного тела. От Фейлона невозможно было отвести глаз. Совершенное в своей красоте лицо, искаженное наслаждением, шелковистые пряди волос, разметавшиеся по лицу и груди. Его изящное тело, в одежде выглядевшее таким хрупким, оказалось покрыто твердыми, рельефными, хорошо накачанными мускулами и напоминало древнегреческую статую самого Аполлона. Этот Асами Рюичи, должно быть, был слеп, раз бросил такую красоту. Или же обладал немыслимым запасом самоконтроля.
Расстегнув брюки Фея, Михаил медленно провел ладонью по его члену, уже полностью возбужденному. Тело под ним выгнулось, когда он стал ласкать его рукой, и Фей судорожно вскрикнул, когда он взял его в рот. Михаил не торопился, погружаясь в острое удовольствие слышать сладкие звуки его стонов. Фейлон был уже близок к грани – Михаил чувствовал это по тому, как его рука все сильнее вцеплялась в его волосы.
- Михаил, пожалуйста…
Фей не мог поверить, что умоляет. Но он уже был на краю, неспособный сопротивляться собственному желанию.
Вместо того чтобы подчиниться просьбе, Михаил остановился и сдвинулся выше, целуя его в щеку.
- О нет, я с тобой еще не закончил, – прошептал он.
Фейлону захотелось придушить его прямо здесь и сейчас. Коварный русский мафиози намеренно заставил его умолять. Как он смеет?!
- Ой! – Михаил вскрикнул, когда ногти Фея полоснули его по спине.
- Так тебе и надо, – усмехнулся Фей.
- Терпение, принцесса.
Михаил и не подумал сдвинуться обратно. Разозленный до невозможности Фей схватил его за шею и сжимал до тех пор, пока Михаил не стал задыхаться.
- Ты ЗАКОНЧИШЬ то, что начал.
Михаил невольно залюбовался его прекрасными глазами, наполненными сводящей с ума страстью, не меньшей, чем его собственная. Ему удалось оторвать сильные руки Фейлона от своей шеи и прижать к кровати над его головой.
- Верно. Я закончу то, что начал, – Михаил лукаво улыбнулся, стягивая с шеи галстук и привязывая запястья Фея к спинке кровати, а затем начал раздеваться.
- Какого хрена ты делаешь? – Фей дергался, пытаясь освободиться. Его глаза недоверчиво расширились, когда он увидел, что Михаил достает из ящика тюбик любриканта. – Твою мать, даже думать не смей!!!
Но пламя, полыхнувшее в его взгляде, только заставило Михаила окончательно потерять голову. Он выдавил смазку и просунул один палец в тугое отверстие, которого никто и никогда до сих пор не касался.
- Нет! Аххх… Сукин сын! Отвали от меня!
Его крик был смесью наслаждения и ярости. Никому прежде Фейлон не позволял брать себя. Михаилу, видимо, жизнь надоела. Надо было нажать на курок, когда у него была такая возможность.
- Обещаю, тебе понравится, – Михаил поцеловал его, и в Фея проник второй палец. Вдруг верхнюю губу Арбатова пронзила острая боль, и он отдернул голову. Фей укусил его настолько сильно, что он почувствовал вкус собственной крови во рту.
- Тебе так не терпится, да? – Михаил повысил голос, стараясь выровнять дыхание. Его слова заставили Фея бешено сопротивляться, ругаясь на нескольких языках, несмотря на то, что Михаил решительно удерживал его, заставляя подчиниться. Это было почти похоже на изнасилование, но все-таки им не было. Это было даже лучше, чем садистский эксперимент с инсценированием насилия, гораздо лучше.
То, что начиналось как нежная, чувственная прелюдия, превратилось в яростную битву за доминирование между двумя мужчинами. Острота происходящего сама по себе возбуждала настолько, что оба могли кончить даже не прикасаясь больше друг к другу. Михаил не отрывал глаз от не поддающегося описанию выражения лица Фея, борющегося с тем, чего жаждало его тело, но страшился разум. Он вошел в него, и крик Фея прозвучал для ушей Михаила, словно божественная музыка. С каждым толчком он все больше и больше терял чувство реальности. Взяв в руку член Фея, уже готового взорваться в любой момент, он кончил, одновременно слыша, как резко вскрикнул в собственном оргазме Фей. То, что случилось, было не просто сексом – это навсегда изменило их жизни.
Проваливаясь от изнеможения в сон, Фей чувствовал, как Михаил гладит его по влажной от пота щеке. Вряд ли причина того, что у него кружится голова и он засыпает в руках Михаила, в выпитом вине. Дело в тепле и надежности этих объятий – и в руке, гладящей его волосы.
Проснулся Фейлон с сильнейшей головной болью. Наверное, из-за вина. Не надо было столько пить. Поняв, где он, он тихо выругался и оглянулся в поисках хозяина квартиры. Вокруг было тихо и пусто, никаких признаков жизни.
- Михаил? – нерешительно позвал он, отыскивая свою одежду.
Ответа не последовало. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда понял, что произошло. Он знал это и даже озвучил вчера.
«Как только я тебе уступлю, ты в ту же минуту окажешься в самолете, улетающем в Москву».
Фейлон сел на край кровати и уставился в пространство перед собой, думая о том, почему он так и не усвоил прежних уроков. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, сжав в кулаке тонкую простыню. Семь лет прошло, а он все так же наивен. Семь долгих, жалких лет, а он все так же глуп. И все повторяется, как тогда. По крайней мере, на этот раз он не пал настолько низко. Михаил – всего лишь разочарование, а не разбитое сердце.
Он встал с кровати и направился в ванную. Ему нужен душ. Нужно смыть с себя запах этого человека и, возможно, вместе с ним удастся смыть и ощущение его объятий, о которых все еще помнило его тело. Проходя мимо огромного зеркала над раковиной, он увидел на своем теле отметины – отвратительные синяки, следы укусов и поцелуев бесстыдно покрывали грудь и шею. При мысли о том, что случилось этой ночью, он почувствовал тошноту. Во второй раз в своей жизни ему захотелось содрать собственную кожу.
Приняв душ, Фейлон оделся и вышел в гостиную. К его удивлению, на барном столике он увидел тщательно сервированный завтрак. Он приподнял безукоризненно отполированные серебряные крышки на каждом блюде и увидел, что еда не тронута. На пустой тарелке лежал сложенный листок белой бумаги, на котором было написано его имя. Он помедлил в нерешительности, прежде чем взять записку и прочитать написанные от руки слова:
Доброе утро, принцесса.
Очень важная встреча. Должен бежать.
Позавтракай, прежде чем уйдешь.
Днем позвоню.
P.S. Нет, я НЕ улетел в Москву.
Твой,
М. Арбатов.
Фейлону показалось, что прошла вечность, пока он прочитал коротенькую записку, словно он не был уверен, что эти слова действительно существуют. Затем по лицу его пробежала слабая улыбка, он сел и начал завтракать.
(продолжение следует)
Глава 3
читать дальшеСредних лет мужчина в строгом черном костюме неподвижно застыл посреди богато отделанной гостиной, вслушиваясь в тоскливо-сладкие звуки рояля, почти осязаемо наполнявшие пространство. Он запустил руку в светло-русые волосы и тяжело вздохнул. Рахманинов. Все знали, что если молодой босс играет Чайковского, то он в плохом настроении. Но если это Рахманинов – он настолько не в духе, что может и убить.
- У тебя есть новости, Борис? – пальцы продолжали двигаться по клавишам.
Хотя Борис был по положению его подчиненным, он, кроме того, был и доверенным другом. Всю свою жизнь он упорно трудился в интересах семьи Арбатовых, заслужив их уважение своей верностью и преданностью. Если кто и мог сообщить плохую новость во время исполнения Рахманинова и остаться в живых, это был Борис. Но даже с учетом этого ему пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем начать.
- Михаил. Думаю, нам надо поговорить.
- Ты не смог достать билет?
- Ты просишь невозможного.
- Ты можешь найти способ вывозить из Африки алмазы контрабандой и не способен достать мне билет в оперу? – Арбатов не поднимал склоненную над роялем голову, но по тому, как он ударял по клавишам из слоновой кости, выражение его лица угадать было не трудно.
- Это не просто какой-то билет в оперу, Михаил. Это билет на премьеру «Турандот» в Запретном Городе. Событие, которое случается один раз за всю жизнь, и оно завтра. Как, по-твоему, я его достану?
- Мне плевать, как. Просто достань его. Убей кого-нибудь.
- Ты ведешь себя, как трехлетний ребенок. И это все ради одного свидания?
- Не вмешивайся в мою личную жизнь, Борис. На что я употребляю свою власть – не твоя забота.
- Твои поступки – отражение будущего семьи. Не слишком мудро для босса мафии показывать свои слабости по отношению к чему бы то ни было, а уж тем более, к человеку.
К этому времени все уже знали о том, кем был одержим Михаил Арбатов. Он, собственно, ничего и не скрывал. Подобные отношения могли бы быть приемлемы, если бы они оба занимались законным бизнесом. Но том мире, где жили они, влюбляться так сильно было опасно, и уж тем более опасно было влюбляться в кого-то столь могущественного как Лю Фейлон. Михаил показал себя отличным лидером, невероятно умным и бесстрашным, но эта эмоциональная зависимость от главы Бейше делала его уязвимым.
- Ты осмеливаешься читать мне нотации, Борис? – Михаил прекратил играть и, наконец, обернулся. В прозрачных голубых глазах сверкала ярость.
Обычное улыбчивое выражение совершенно исчезло с лица молодого мафиози. Борис понял, что разговор окончен.
- Это всего лишь совет. Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
- Билет, Борис. Я хочу, чтобы он был у меня на столе к завтрашнему утру. И забронируй лучший номер в том отеле, где он остановится. Не подведи меня.
Борис молча кивнул и вышел из комнаты. Лучше ему найти способ достать билет, иначе утром ему не поздоровится. Обычно молодой босс относился к своим людям с пониманием, но когда у него на лице появлялось это выражение, продолжать противоречить становилось опасно. Бог знает, что же такого сделал глава Бейше, что это привело Арбатова в такое ужасное настроение.
Глава Бейше, впрочем, не делал ровным счетом ничего. Именно это и приводило Михаила в ярость. С той ночи, что они провели вместе, прошло три недели. Фейлон не отвечал на его звонки, все попытки встретиться отклонялись как и прежде, словно эта ночь ничего не изменила в их отношениях. Михаил мог бы отнестись к этому спокойно, как раньше, если бы уже не попробовал, каков на вкус этот прекрасный дракон. Хотеть то, к чему он не мог прикоснуться, было пыткой. Но попробовать на вкус нечто столь божественное, лишь для того, чтобы отныне знать, чего лишился – с каждой минутой все сильнее сводило его с ума. Фейлон был словно сильнодействующий наркотик, вызывающий мгновенное привыкание. Михаил так отчаянно хотел вдохнуть его аромат. Он умирал от желания почувствовать его кожу на вкус.
Михаил уже перепробовал все варианты, когда наткнулся на статью о премьере «Турандот» в Запретном Городе. Редчайшее событие – возможность увидеть одну из лучших когда-либо написанных опер в оригинальном постановке – этого Фейлон ни за что не пропустит. Учитывая, что он регулярно покупает годовые абонементы в Ла Скала и в Метрополитен Опера. Если нельзя заставить Фейлона прийти туда, куда хочет Михаил, то Михаил сам придет туда, где будет Фейлон.
***
- Ап-чхи! – неожиданное чихание Тао заставило его хозяина обернуться. – Прошу прощения, Фей-сама.
- Все в порядке. Ты не простудился?
- Навряд ли. Наверное, кто-то сейчас вспоминает меня. Все завидуют, что Вы берете меня с собой в Пекин, – Тао гордо улыбнулся.
- Мне понадобится твое присутствие и помощь. К тому же, тебе наверняка понравится эта поездка, – Фейлон послал ему нежную улыбку, видеть которую было позволено только Тао. Тот странно посмотрел на него, приоткрыв рот.
- В чем дело?
- Ни в чем, Фей-сама.
- Нет уж, скажи мне.
- Просто Вы кажетесь немного другим.
- Как так?
- Вы выглядите… как сказать?.. умиротворенным, наверное. Вы стали чаще улыбаться.
- Просто я действительно рад этой поездке, вот и все. Разве плохо?
- Плохо? Нет, это замечательно. Все счастливы, что у Вас уже почти три недели такое хорошее настроение.
- Три недели?
- Думаю, да, Фей-сама, с тех самых пор, как Вы вернулись утром с той встречи. Наверное, она прошла удачно.
Невероятно. Ему не хотелось думать, что эта ночь как-то повлияла на него. Он даже и не заметил, что в последнее время в хорошем настроении. Но, раз Тао так сказал, видимо, это так и есть. Никто не чувствовал его так, как Тао. Мальчик всегда точно знал, чего он хочет и когда он этого хочет, просто наблюдая за выражением его лица.
- Фей-сама, Вы здоровы? У Вас румянец. Мне прибавить охлаждение в кондиционере?
О Боже, я теперь еще и краснею?
- Нет, Тао, со мной все хорошо. Почему бы тебе не пойти закончить упаковку вещей? Положи что-нибудь теплое из одежды, там будет довольно прохладно.
- Да, Фей-сама. – Тао заторопился прочь из комнаты. Слова его хозяина означали, что он хочет немного побыть один, и он по опыту знал, что вопросов при этом лучше не задавать.
Фейлон сел за рабочий стол, размышляя над словами Тао. С той встречи прошло почти три недели. Михаил звонил ему каждый день, но он ни разу не ответил. Хотя он не мог отрицать того, что ему было приятно провести с Михаилом ту ночь, воспоминания о ней его слегка тревожили. Он не был уверен, что позволить вовлечь себя эмоционально – да хотя бы и только физически – в отношения с человеком, имеющим такую власть, какой обладал Михаил, было хорошей идеей. Это было рискованно и для него лично, и для Бейше в целом, и ему нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать.
Но, отбрасывая все благоразумие и ответственность, он был почти готов взять трубку и позвонить Михаилу. Это была битва между его умом и телом, а возможно, и сердцем, и пока она не окончена, будет очень неосмотрительно видеться или даже просто говорить с Арбатовым. Русский мафиози всегда вел себя откровенно агрессивно, когда хотел что-либо получить, а Фейлон знал, что его собственный самоконтроль уже близок к пределу.
Он откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Как хорошо хотя бы ненадолго сбежать от всех проблем в Пекин.
***
Пекин
Михаил сидел в одиночестве в роскошном холле, потягивая мартини, когда у входа остановился черный лимузин и следом за ним три одинаковых черных БМВ. Менеджер отеля и приветственно кланяющийся персонал встречали у двери высокого гостя и сопровождающих его пятерых телохранителей в черных костюмах. Михаил почувствовал, как ускорился ритм его сердца при виде изящной фигуры, выскользнувшей из машины.
На Фейлоне была облегающая шелковая рубашка темного цвета, надетая под золотисто-коричневое кашемировое пальто. Китайский воротник рубашки был низко расстегнут, частично открывая взгляду крепкие мускулы на груди. Михаил тяжело сглотнул при виде изящных ключиц. За рослыми телохранителями, заслоняющими ему обзор, Фей не видел его, проходя через вестибюль с маленьким мальчиком по одну сторону от него и с Йо по другую. Михаил встал и решительно направился к боссу Бейше. Насторожившиеся телохранители мгновенно навели на него пистолеты.
Фейлон резко обернулся и остановился как вкопанный. Словно что-то вонзилось ему в грудь, не давая дышать, в то мгновение, когда он увидел Михаила.
- В чем дело? Ты как будто привидение увидел, – Михаил подошел ближе, по-прежнему держа руки в карманах и игнорируя направленные на него пушки.
Фейлон перевел дыхание и дал знак своим людям опустить оружие и отступить назад.
- Что ты здесь делаешь? – спросил он своим обычным, не выдающим эмоций тоном, дополняя его ледяным взглядом.
- Это не штаб-квартира Бейше, Фейлон. Здесь я могу находиться в любое время, когда захочу.
Фейлон взглянул прямо в хищные голубые глаза и криво усмехнулся. – Ну что ж, приятно провести здесь время, Михаил Арбатов. Прошу прощения.
Едва он повернулся к Арбатову спиной, как тот молниеносно схватил его за локоть и дернул обратно, заставив потерять равновесие. Сильная рука Михаила вовремя подхватила его за талию, не давая упасть и не имея ни малейшего намерения отпускать.
- Руки прочь от меня, или, клянусь, я тебя убью, – прошипел сквозь зубы Фейлон. Михаилу следовало дважды подумать, прежде чем хватать его на глазах у людей, тем более, его людей.
Арбатов наклонился, все так же крепко удерживая Фея за талию, и шепнул: – Нам нужно поговорить. Пригласи меня к себе в номер, или, клянусь, я возьму тебя прямо здесь. Мне уже все равно.
Он не шутил. Фейлон видел, как полыхает желание в его глазах. То, как он дышал, наводило на мысль, что он достаточно близок к помешательству для того, чтобы выполнить свое обещание, и никакие угрозы на свете не смогут его остановить. Сердце Фейлона билось настолько громко, что он был уверен – Михаил его слышит. Он должен выбраться из его объятий раньше, чем тоже потеряет самообладание.
- Поднимайся через 30 минут. Мы поговорим.
Михаил отпустил его и отступил на шаг, а затем протянул руку. – Ключ, Фейлон. Я тебе не доверяю.
Фейлон неверяще уставился на него, но понял, что Михаил не шутит. Это был не тот человек, которого он знал последние семь месяцев. Тот Михаил был весел, расслаблен и в целом безобиден, или, по крайней мере, таким казался. Но человек, стоявший перед ним сейчас, был воплощением свирепости. Его глаза напоминали глаза хищника, выследившего жертву и готового совершить смертельный прыжок.
- Йо. Дай господину Арбатову карточку-ключ, – спокойно сказал он и направился к частному лифту, ведущему прямо в его номер. Ему не нужно было оглядываться, чтобы знать: этот взгляд ни на секунду не отрывается от него. Впервые за семь месяцев Михаилу удалось вызвать у него дрожь.
Это были самые роскошные гостиничные апартаменты в Пекине и, возможно, во всем Китае. Он специально выбрал этот номер – оформление, выполненное в традиционном китайском стиле, позволяло ему чувствовать себя свободно и легко. Фейлон снял пальто и, передав его Тао, легкой походкой прошел по золотистому мрамору пола к просторной гостиной. Тао радостно носился по комнатам, разглядывая, что где находится, когда вдруг вспомнил о своих обязанностях.
- Фей-сама, мне достать Ваши вещи и погладить их сейчас?
- Здесь для этого есть личная прислуга, Тао. Иди в свою комнату и распаковывай чемоданы. Мне пока ничего не нужно.
- Эээ… а можно, я тогда погуляю немного, посмотрю город?
- Конечно. Йо, иди с ним.
Тао разулыбался от восторга, услышав от хозяина разрешение посмотреть Пекин.
– Огромное Вам спасибо, Фей-сама. Я вернусь, чтобы помочь Вам переодеться перед оперой, – он повернулся к Йо и потянул его за рукав. – Идем.
Йо не двинулся с места, глядя на Фейлона с глубокой озабоченностью. – Я поставлю кого-нибудь за дверью, на всякий случай.
- В этом нет необходимости, Йо. Идите.
Фейлон хотел убрать всех от себя подальше. Ему нужно было остаться одному и собраться с силами, чтобы лучше владеть собой, когда придет Михаил.
Когда Йо и Тао ушли, Фейлон позвонил прислуге и велел распаковать багаж. Он стоял в ожидании у огромного окна, пока слуга не закончил и не ушел, забрав вещи для глажки. Из комнаты открывался впечатляющий вид на Запретный Город, но он сейчас был не в состоянии его оценить и, будучи не в силах усидеть на месте, беспокойно шагал по комнате из угла в угол, даже не осознавая этого. Его сердце все еще колотилось в груди после прикосновения Михаила, и он не знал, как его унять. Это напоминало ему о том, какое наслаждение он испытал в объятиях Арбатова, о том, как ему втайне хотелось большего. Фей не думал, что русский зайдет настолько далеко, что решится последовать за ним сюда. Пожалуй, совсем не подпускать его к себе было неверным решением. Попытка подавить собственные желания и потребности тела в итоге сделала его еще более уязвимым перед Михаилом. И, хуже того, заставила того изголодаться настолько, что он начал преследовать Фея всерьез.
Стук в дверь оторвал его от размышлений. Уже прошло полчаса? Он медленно подошел к двери и постоял минуту, прежде чем открыть.
- Ты ран… – сильные руки обхватили его голову и притянули для поцелуя прежде, чем он смог закончить фразу. Высвободиться Фейлону удалось только с третьей попытки. Михаил словно собирался съесть его живьем.
- Я сказал, что мы поговорим. Ничего больше, – Фейлон старался сохранять спокойствие, но, поняв, что у него это не получается, отвернулся. Руки Михаила по-прежнему крепко держали его, лицо Арбатова было всего лишь в дюйме от его собственного, и он чувствовал на своей шее учащенное дыхание.
- Мы поговорим, – прошептал Михаил, касаясь губами восхитительных ключиц. – Позже. – Он прижался к губам Фея, насильно проталкивая свой язык внутрь, смакуя вкус, которого так давно жаждал.
Фейлон вцепился в воротник Арбатова, собирая последние капли воли, чтобы освободиться. – Я не хочу этого, Михаил.
Он знал, что его слова не слишком убедительны, но должен был попытаться. Арбатов остановился и, глядя ему в глаза, провел рукой по его брюкам вниз, чувствуя, как твердеет под его прикосновениями плоть.
- О нет, еще как хочешь. Почему тебе всякий раз надо искать оправдание, чтобы отдаться мне?
- Это слишком опасно, Михаил, подумай, кто мы оба.
Михаил пропустил сквозь пальцы шелковистые пряди смоляных волос, неторопливо лаская нежную кожу его щеки.
- Верно. Но так ли уж ты хочешь безопасности? – Михаил приподнял подбородок Фея и лукаво улыбнулся. – Гордый и непобедимый дракон Бейше чего-то боится? Неужели?
Хмуро глядя на Арбатова, Фейлон закусил губу. Почему этот русский ублюдок всегда находит единственно верные слова, чтобы добиться своего? И ведь он не мог выбрать лучшего момента, чтобы сказать это. Тело Фейлона уже было готово предать его, а прозвучавший в сказанном вызов окончательно лишил его сил бороться. Это было то самое оправдание, которого он искал. Зная, как Фейлон нуждается в нем, Арбатов подсказал его в самый удачный момент.
- Запомни, Михаил. Ты сам этого хотел.
Схватив Арбатова за воротник, он притянул его для глубокого поцелуя. К черту ответственность и благоразумие. Пути назад отныне не было.
Фейлон впервые поцеловал его сам, по доброй воле. Даже если бы он просто, не сопротивляясь, позволил Михаилу прикоснуться к себе, это уже было бы исполнением самого жгучего желания Арбатова. Но Фей, решительно вжимающийся в его объятия и получающий от этого явное удовольствие, – это было превыше самых смелых его фантазий.
- О Боже, это будет даже лучше, чем в прошлый раз, – Михаил не удержался от того, чтобы произнести это вслух.
Остановившись, Фейлон глянул на него из-под своих нереально длинных ресниц. – Я был пьян, ты меня связал – и теперь считаешь, что в тот раз было хорошо? Ты меня разочаровываешь, Михаил Арбатов.
От обольстительно-насмешливой улыбки Фея Михаил почувствовал слабость в коленях. В этот момент ему пришла в голову мысль, каковы же, в сущности, их отношения. Страшно было подумать, насколько он способен потерять голову из-за прекрасного создания, стоящего сейчас перед ним. Всего лишь одной улыбкой Фейлон мог поставить его на колени. Единственным поцелуем – сделать совершенно беспомощным.
Фейлон медленно расстегивал пуговицы на рубашке Михаила. Тонкие пальцы погладили крепкие, четко очерченные мускулы на обнаженной груди, а затем его губы прижались к соскам, уже твердым и напряженным. Не существовало в мире слов, чтобы описать восторг, охвативший Арбатова при взгляде на это прекрасное лицо, прижимающееся к его телу. Михаил почувствовал, что готов умереть, когда Фейлон, продолжая целовать его, начал спускаться вниз, к его брюкам. Ухватив Фея за руку чуть выше локтя, он рывком поднял его.
- Лучше держись подальше оттуда, или все это закончится очень быстро.
- Что, Михаил? Тебя не хватит даже на это? – насмешливо фыркнул Фей.
Стало ли причиной это оскорбление или его собственная слабость к стоявшему перед ним человеку, но в следующий миг Арбатов обнаружил, что вжимает Фея в стену. От неожиданной грубости тот вскрикнул, но руки Арбатова уже схватились за шелковую рубашку, разрывая ее напополам одним резким движением. Он уже слишком далеко зашел, чтобы быть нежным. Фей громко застонал, когда Михаил, потянув за волосы, откинул ему голову назад, чтобы с силой впиться в соблазнительные губы. Оставляя на безукоризненной коже синяки, которые не сойдут по меньшей мере с неделю, он безжалостно вонзил зубы в шею Фея. Его голод разбудил в нем первобытные животные инстинкты, и он не собирался останавливаться, пока не насытится.
- Ахххх… – Фейлон выгнулся от боли, когда пальцы Арбатова расцарапали его грудь. – Михаил! Хватит! – Фей попытался оттолкнуть его.
Вместо того чтобы ослабить хватку, Арбатов повернул его и толкнул лицом к стене, стягивая с него брюки и расстегивая свои. Обхватив ладонью напряженный член Фея, он ласкал его до тех пор, пока тело любовника не стало безвольно изгибаться в его руках. Он вошел одним мощным толчком, заставив Фея закричать от боли. Да, наверное, он причинил ему боль, но сдерживаться дальше был не в состоянии. Только не после трех недель, наполненных болезненно-острым желанием прикоснуться к этому телу.
Пожалуй, оба кончили слишком быстро, но их крики при оргазме были слышны, наверное, на два этажа.
Михаил прислонился лицом к плечу Фея, все еще не выпуская его из объятия. – Боже, Фей, ты и впрямь из меня веревки вьешь.
- В таком случае слезь с меня.
Михаил грустно посмотрел на него. – Я был прав. Ты действительно жесток.
- Кто бы говорил. Ты только что разорвал мою любимую рубашку от Dolce & Gabbana. Ты меня даже укусил! – Фейлон, нахмурившись, посмотрел на лохмотья, оставшиеся от шелковой рубашки. – К тому же, если бы я был действительно жесток, я бы сказал: «Убирайся».
- Так я могу остаться? – с надеждой в глазах спросил Михаил. Фей подумал, что если бы у него был хвост, он бы им сейчас вилял.
- Да ради Бога, оставайся. И чтобы доказать тебе, что я не так уж и жесток, я даже позволю присоединиться ко мне в душе. Душ тебе определенно нужен, – Фейлон послал ему мимолетную улыбку, с обольстительным видом опуская ресницы.
Михаил глядел на него с раскрытым ртом, а затем быстро зажал нос рукой, поняв, что из него идет кровь.
- Что с тобой? Господи, сколько крови! О чем ты, черт возьми, думал?! – Фейлон быстро достал салфетки и протянул несколько штук Михаилу.
О чем он, черт возьми, думал? О Фее в душе, во всем великолепии наготы – о воде, капающей с этого восхитительного тела, и прилипших к лицу прядях мокрых волос. От одной мысли об этом у него пошла носом кровь.
- Боже, Михаил, прекрати немедленно! Я не хочу, чтобы ты умер у меня в гостиной. Да что с тобой такое?
- Плохая переносимость, - выговорил Михаил, захлебываясь собственной кровью.
- Чего?
- Тебя.
***
(продолжение следует)