читать дальшеЯ подтягиваю прозрачный чулок до бедра и, плотоядно ухмыляясь, выхожу из спальни. Мир покачивается на каблуках вслед за мной. Все равно никто не смотрит: пока я возился, дом уже притих, свет пригашен. Проходя мимо детской, я невольно встаю на цыпочки. Даже не заглядывая внутрь, я знаю – моя пандочка спит со своим плюшевым родственником под боком: так сладко, что слюнка капает на подушку. Я люблю его таким. И даже не борюсь с навязчивым инстинктом подоткнуть одеяло.
Из кабинета льется тонкая струйка желтоватого света. Асами, склонившийся над бумагами, замечает мою непривычную поступь уже на полуподходе. Я досадливо ерошу волосы, забыв про розовый бутон в волосах. Шиплю, поправляю стебель и с помпой вхожу.
Как ни странно, помпа у меня получается. Видимо, дело в том, что он банально забыл про такой вариант развития событий, пусть даже это был его собственный намек. Я прикрываю дверь носком ноги и иду ближе, к креслу, наслаждаясь оторопью и прыгающими смешинками во влажных карих глазах.
Он поправляет галстук. Я поправляю чулок. Мой негодующий взгляд прикован к тюбику рядом с клавиатурой. Его – к вызывающе красному шелку на одних бретельках. Бешеная фантазия воспаленного мозга - благо, не моего. Что-то подсказывает мне, что платью осталось недолго.
Забавляясь, провожу подушечкой пальца по густой вскинувшейся брови. Встаю между его ног, опираюсь на кресло коленом и вдумчиво глажу по лицу. Тяжелая рука ложится мне на талию. Так проходит минута. Мы молчим. Я коварно улыбаюсь. В глубине зрачков Асами Рюичи разгорается пожар.
- Ты у меня неделю с кровати не встанешь, - наконец самодовольно обещает он под шорох сминаемой ткани. Я запускаю руку в его брюки – в нежность, влажность,- поглаживаю и аккуратно сжимаю. Японец делает все возможное, чтобы не закусить губу. Я интересуюсь так же снисходительно, в тон:
- Даааа?
Наииивный…