Автор: Kadira (dunkle_feuer)
Переводчик: Naya K
Бета: Roleri
Пейринг: Асами/Фей/Такаба
Рейтинг: НЦ-17
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане, текст автору, а перевод мне
События фика происходят после второй главы Голой Правды, которую можно скачать здесь www.dreams.anilab.ru/manga/viewfinder/index.htm...
читать дальшеГлаза Такабы закрыты. Он только ощущает; нет нужды сталкиваться с реальностью. Так определенно лучше, ведь уверенность в том, что реальность сейчас отвратительна, не покидает его.
- Теперь я почти понимаю, что ты в нем нашел, - знакомый голос.
Не настолько знакомый, как голос Асами, но точно – куда менее желанный. Голос, посещающий его в кошмарах, наполненных виной, страхом – и желанием, смущающим своей глубиной и силой, желанием, заставляющим жаждать любого прикосновения, но только не этого ублюдка. Сейчас же голос уводит за собой своей мягкостью и странным акцентом.
С закрытыми глазами Такаба почти верит, что все это ему снится. Хотя происходящее немного отличается от его обычных кошмаров. В кошмарах руки блуждали по его телу настойчиво и одновременно изучающе, пытаясь вытянуть из него все без остатка, но никогда не были так решительны. И ни запах его любов… Асами, ни его губы не были так реальны, и только требовательные поцелуи оставались такими же жадными, как наяву.
Ну и, конечно, воспоминания…
Он приехал в гостиницу Рокумей чуть позже 5 утра. Все еще чувствуя последствия наркотиков, которые этот ублюдок подмешал в напиток, он пересек стоянку, прошел мимо запертого магазина и направился прямо на горящие огни ресторана. И остановился, когда достиг дверного проема.
- Акихито. Ты не должен был приходить.
Удивление, мелькнувшее в глазах и голосе Асами, почти излечило его раскалывающуюся голову, хотя состояние все еще было далеко от нормального.
- Ты накачал меня наркотиками, ублюдок!
Однако получил в ответ лишь коронную ухмылку, ни признания, ни отрицания, ничего.
Да он в них и не нуждался, и ничего другого не ожидал.
Такаба огляделся, но кроме этих двоих, в комнате никого не было, ни следа Коу или Такато.
- Где мои друзья? - спросил он, опасаясь худшего. Он знал, на что способен китаец. Если и существовал кто-то еще более коварный и опасный, чем Асами, то это был Фейлон. Такаба убедился в этом на собственном опыте два месяца назад.
- Зачем так грубо? В этом нет необходимости. – Как ни в чем не бывало произнес Фейлон, отпивая чай.
- Хотя теперь я понимаю. Его норов – вот, что привлекает тебя, так, Асами? Никогда не подозревал, что ты позволишь кому-нибудь настолько проникнуть войти в твою жизнь, что лично приедешь улаживать вопрос – только ради того, чтобы не вмешивать его еще дальше. Во время нашего последнего разговора ты был совсем не прочь пожертвовать своим любовником, - продолжил Фейлон. Его голос был по-прежнему мягок, однако в нем чувствовалась стальные нотки.
При этих словах глаза Асами сузились, и он переключился на Такабу, все еще не сводя глаз со своего китайского коллеги.
- Они уже должны быть дома.
Такаба перевел дыхание, осознав, что, оказывается, задерживал его.
- Можешь позвонить им, если не веришь своему любовнику, - предложил Фейлон, слегка улыбаясь и давая понять, насколько он наслаждается ситуацией.
Любовник! Ха!
Но голос Асами: «Кто твой любовник?» невольно возник в его голове.
Чертов ублюдок! Хотя на этот раз он не был уверен, к кому это больше относится, к Фейлону или Асами. Они оба умели играть и манипулировать людьми так, что те даже не подозревали об этом.
Не глядя ни на кого из них, Такаба взял сотовый и, надеясь на лучшее, позвонил Коу.
- Разве не обидно, что тебе не верит собственный любовник? - Весело спросил Фейлон, однако Такабе показалось, что в его голосе прозвучало нечто большее. Но прежде чем он понял, в чем дело, на том конце взяли трубку.
- Коу? Ты где?
- Акихито? - Ответил сонный голос. - Ты хоть знаешь, который час?
- Где ты? Где Такато? - Такаба повторил свой вопрос, прекрасно помня о чужих ушах, слушающих его разговор. Однако он сомневался, что их обладатели хоть сколько-нибудь беспокоятся о его действиях. Будь они прокляты! Он не такой, как они, он никогда не был таким черствым. И совсем не хотел таким становиться.
- Дома, конечно. Где бы я еще мог быть в такое время? Мы прождали тебя почти до 4, а затем приехал твой друг и сказал нам идти домой, так как что-то случилось, и ты не приедешь. Сказал, он от тебя. Тот парень с Нового Года.
- От меня? С Нового года? - Повторил Такаба, пытаясь как-нибудь уложить услышанное в, еще не совсем пришедшей в норму, голове. Чертов Асами! Вот одна из причин, по которой он никогда не принимал наркотики и почти никогда не напивался. Потеря контроля всегда означает неприятности.
- Ну, тот на черном БМВ, который забрал тебя.
Всего лишь маленькая деталь, однако, она подстегнула память. Вряд ли он мог забыть пробуждение после вечеринки и такое количество алкоголя. А тем более все остальное. Теперь он вспомнил это, как и многое другое, что так отчаянно пытался похоронить в глубине памяти.
- Акихито? Ты в порядке? Вспомнил? Ты же сам послал его предупредить нас.
- Все нормально. Я просто забыл, - сказал Такаба. Прекрасно.
- Твой босс слишком нагружает тебя, заставляя столько работать… Тебе стоит отдохнуть, ты какой-то странный сегодня.
- Отдохну, - поспешил ответить Такаба. - Я позвоню тебе завтра. - Закончил он, прерывая звонок, прежде чем Коу успел что-то сказать.
- Ну, раз мы все здесь, почему бы тебе не присоединиться к нам, Такаба-кун? Как мне кажется, у нас все еще есть нерешенная проблема, - прервал повисшее молчание Фейлон.
- Чего ты хочешь, Фейлон? Мы оба знаем, что причина не в диске. Ты не настолько беспечен, чтобы оставлять важную информацию без запасной копии. По крайней мере, тот Фейлон, которого я знаю, так бы не сделал, - на лице Асами появилась дразнящая полуулыбка, в то же мгновение сменившаяся обычной ничего не выражающей маской. - А даже если бы дело было в диске, ты прекрасно знаешь, что я не могу отдать его тебе, пусть на нем и есть какая-то информация. Значит, если ты не успел кардинально измениться, дело не в диске. Месть? Я здесь, нет причин и дальше вмешивать мальчишку. Чего ты хочешь на самом деле? - Спросил Асами, и в его голосе как обычно не было ни малейшего намека на волнение.
То, как они смотрели друг на друга, не отводя глаз, вызывало у Такабы чувство смутного беспокойства. Между ними существовала некая связь, которой не должно было быть, и которая совсем ему не нравилась.
~~~~~
И Такаба никак не может отделаться от мыслей, что именно эта связь и привела к такой ситуации, как эта. Уладить проблему с диском и предотвратить будущие неприятности путем секса с ними двоими! Самое нелепое решение, которое могло быть! Хотя после длительного общения с Асами и куда более интимных, чем он хотел, отношений с Фейлоном, все это его уже не удивляло. Должно быть, есть работа, которая превращает людей в озабоченных засранцев. Или, может, это одно из условий членства в мафии.
~~~~~
- Теперь мы видим, как далеко способен зайти Асами, чтобы защитить того, кем дорожит, однако на что способен ты, Такаба, чтобы обеспечить дальнейшую безопасность своих друзей?
Мягкий голос повергнул его в состояние шока, однако, несмотря на неточность рассуждений Фейлона, не оставалось сомнений, что он сделает это. Просто еще одно доказательство того, как мало знает Фейлон об Асами, о нем самом и об их отношениях. Хотя, возможно, похищение и одурманивание людей в их мире означает заботу. Пока что Такаба понимал, что не может позволить вовлечь в это своих друзей, не более чем они уже были вовлечены. Для него уже слишком поздно что-то исправлять, но для них еще нет.
Поэтому он принял условия игры.
Не успел он решить для себя, так ли сложно выдержать легкое прикосновение губ к его собственным, как Фейлон отстранился. Однако Такаба скорее бы умер, чем признал свое замешательство. Впрочем, это была одна из причин его поспешного бегства домой, не дожидаясь Асами. Ему нужно было время, чтобы подумать. Столько произошло за последние несколько дней, что невозможно было просто отмахнуться от всего и продолжать жить как раньше.
Асами уже ждал его, когда он, наконец, добрался до дома. Однако на этот раз Такаба не осмелился спросить, как ему удалось войти. Если он и выучил что-то об этом якудзе, так то, что для него нет ничего невозможного. К тому же в голове роились куда более неприятные мысли.
- Ты уверен? - Спокойно, как и всегда. Асами даже не потрудился отвернуться от окна, чтобы взглянуть на него, а в его голосе не чувствовалось ни капли эмоций. Бизнес прежде всего. И пока Такаба пытался привыкнуть к этой мысли, Асами ведь оставался Асами, внутри него нарастала пульсирующая боль. Он не должен был чувствовать этого. В конце концов, Такаба не обманывался, веря в нечто большее между ними. И не то, чтобы он хотел чего-то большего! Однако боль поглощала его, сминая и раздавливая. Еще одно чувство в добавление к постоянно растущему списку эмоций, которых он не мог понять и с которыми совершенно не хотел сталкиваться.
Такаба рассмеялся.
- Как будто у меня есть иной выбор.
- Ты мог отказаться.
- И стать его врагом навсегда? Нет, спасибо. Я хочу вернуть свою жизнь!
Больше говорить было не о чем. Это был единственный способ выкинуть ублюдка из своей жизни, к тому же стало совершенно ясно, что никакая информация его не интересовала совсем.
- Только не забудь, ты – мой! В независимости оттого, что произойдет, - странно ободряющие слова в данной ситуации последовали за поцелуем, на некоторое время заставившим его не думать и не волноваться.
~~~~~
- А он даже хорошенький, - произносит Фейлон, вырывая его из вереницы воспоминаний,
- как дикая неприрученная кошка. И в тоже время так чутко отвечает на твои ласки. Ты, должно быть, наслаждаешься этим.
Такаба открывает глаза как раз вовремя, чтобы заметить ухмылку, прежде чем Фейлон откидывается назад в кресло. В его руках - трубка, а наполовину распахнутый халат обнажает больше, чем необходимо, открывая тело, которое совершенно не нужно прятать. В целом этот ублюдок выглядит гораздо более раскованно, чем он.
- Именно так. Ты же знаешь, что у меня всегда был хороший вкус, особенно когда дело касалось диких маленьких зверьков.
Добавлено в [mergetime]1115923200[/mergetime]
В голосе Асами чувствуется веселье, и Такаба вдруг понимает, что уже успел открыть рот для категорических возражений. Однако вряд ли это принесло бы пользу. Скорее всего, просто развеселило бы Асами опять. Так что он почти благодарен губам на своей шее, покусывающим и посасывающим, оставляющим еще больше отметин, в дополнение к тем, которые уже украшают его тело. Тем губам, что опустошали его разум и не позволяли связанно мыслить. Такаба невольно прикрывает глаза, и протест, готовый сорваться с его губ, исчезает. Он стонет, и даже поворачивается, чтобы Асами было удобнее целовать его шею. Странные успокаивающие прикосновения пугают его. Такаба объясняет это эмоциональным напряжением последних дней и психологической перегрузкой. Сначала с ним обходятся нормально, а в следующий момент показывают, какие на самом деле у них отношения – в понимании Асами – и трахают снова и снова. Так что такое объяснение кажется ему самым логичным из всех, приходящих в голову.
Он открывает глаза после того, как Асами изменяет положение, легко двигаясь позади него, так, что теперь Такаба смотрит прямо на Фейлона.
- И он мой.
Такаба вздрагивает, когда слышит горячий голос, произносящий эти слова так близко от уха. И как всегда, не важно, насколько он ненавидит это, слова устремляются прямо к его члену, заставляя дрожать в возбуждении, предавая его настолько явно, как ничто другое. Что происходит с ним и его вероломным телом? Какую власть имеет над ним Асами? Который либо постоянно повторяет «он мой», будто Такаба игрушка или домашнее животное, либо обращается с ним, как с ребенком. И вновь Такаба еле сдерживается, чтобы не изогнуться под руками, которые блуждают по его груди и животу, лаская и исследуя.
- Это будет последний раз, когда ты дотронешься до него.
Такаба заворожено смотрит, как Фейлон кладет свою трубку на столик и встает, позволяя халату соскользнуть на пол одним плавным движением.
- С сегодняшнего дня ты оставишь его и его друзей в покое.
В тяжелом и низком голосе якудзы сквозит неприкрытая угроза.
Однако Фейлон не выглядит особенно напуганным и только пожимает плечами.
- Больше неприятностей, чем от тебя? Может, на этот раз ты не будешь пытаться доставить меня вовремя в больницу и убедишься, что пуля задела жизненно-важные органы?
Кажется, на несколько минут воздух накалился от напряжения, с которым они смотрят друг на друга.
«Он ранил меня в грудь. И я думаю о нем, когда рана ноет. Из-за этого мне хочется забрать все, что ему дорого…». Неожиданно Такаба вспоминает ничего не значащие раньше слова. А теперь кусочки мозаики начинают медленно складываются между собой…
Он трясет головой, пытаясь не думать об этих двоих в таком ключе. Ему не нужно подтверждение своих мыслей, он вообще не хочет об этом больше думать. Однако теперь слова имеют не такой странный смысл, как ранее. Выражение, с которым они смотрят друг на друга, наэлектризованная атмосфера, слова Фейлона, похищение, с которого тот начал, нынешняя странная ситуация…
- Я никогда не хотел, чтобы произошло нечто подобное, - произносит Асами спокойным сдержанным тоном, как будто они говорят о чем-то совершенно обыденном.
- Но это случилось, когда я почти уверился, что тебе можно доверять.
Спокойствие – всего лишь маска, необходимая, чтобы скрыть эмоции, кипящие глубоко внутри. Однако ее недостаточно, потому что даже Такаба может видеть их по тому, как потемнели глаза мужчины, по его напряженному голосу, по тому, как на мгновение Фейлон сжал зубы, прежде чем выражение невозмутимости вернулось на место.
И Такаба не сомневается, что Асами тоже это заметил.
Такаба едва может сдержать дрожь от образов, невольно возникших в его голове. Он все еще отказывается думать об этом, хотя уже не в силах игнорировать ощущения, охватившие его. Так что он почти благодарен за возбуждение, которое дарят руки Асами, продолжающие свою рассеянную прогулку по его телу. Некоторые вещи лучше не знать, так что он отдается чувствам, которые Асами всегда умел пробудить в нем. Низкий стон вырывается из него, когда теплые пальцы начинают играть с его сосками, затвердевающими почти немедленно, заставляя его еще больше узнавать о собственном теле и о мужчине рядом. Когда они вместе, ласка Асами всегда пробуждает в нем желание, независимо от того, хочет он этого или нет.
Однако, Такаба более, чем благодарен за то, что его стон заглушает мягкий смешок китайского лидера. Не Якудза, но лидер Триады. Такаба выяснил это почти сразу же, как имел несчастье узнать Лью Фейлона, так же, как он выяснил все про Асами после их первой встречи. Не то, чтобы это особенно помогло ему в отношениях с этими двоими, но, по крайней мере, он чувствовал себя более защищенным. В этом заключался некий парадокс, так как теперь он знал, насколько опасны эти двое даже в лучшем из настроений, особенно, когда хотят чего-нибудь. «Узнай врага в лицо», «знание – сила» - все это чушь.
Но одно было точно - у них обоих серьезные проблемы в понимании и принятии простого слова «нет». Иногда Такаба думает, что лучше бы он ответил положительно на предложение газеты, вместо того, чтобы настаивать на самостоятельном расследовании и так хвататься за возможность подработать на полицию. Несмотря на неизбежную скуку, это бы сберегло его от огромного количества проблем. Хотя такие мысли посещают его достаточно редко, потому как жизнь неплоха, периодами даже прекрасна, особенно в отсутствии озабоченных ублюдков, которые постоянно все портят.
Его член вздрагивает, когда ноготь нажимает на возбужденный сосок, посылая яркую волну желания сквозь все его тело, и на мгновение становится невозможно сосредоточиться на происходящем. Чертов Асами, который знает его тело настолько хорошо, что малейшим жестом может заставить его дрожать!
- Но ведь я именно так и сказал? - спокойно продолжает Фейлон.
- Я серьезно, Фейлон.
По-прежнему низкий, но более спокойный голос. Китайский лидер триады подходит ближе. Волосы свободно ниспадают на плечи, а глаза пробегают по их лицам с очень тревожным, голодным выражением, как у пантеры в поиске следующей жертвы. Теперь даже Такаба не может отрицать, что в нем есть нечто очень притягательное.
- Я в этом не сомневаюсь, - говорит Фейлон, и веселье сквозит как в его словах, так и в его голосе.
- Конечно, - продолжает он, - это не означает, что я окажу такую же любезность тебе, Асами. У нас все еще открыт счет.
В его голосе слышится кошачье урчание, что волнует почти так же, как слова.
- И даже не один, диск - всего лишь предлог.
Такаба подавляет дрожь и неосознанно придвигается ближе к Асами, а после того, как понимает, что делает, не может не выругаться про себя. Правильно, дай Асами преимущество над собой. Ему как раз этого не хватает!
Объятия Асами становится крепче, так что теперь он даже не может исправить свою ошибку. Впрочем, неудивительно. Покорный, он кладет руки на его талию, в который раз удивляясь теплу, изучаемому мужчиной, и неосознанно позволяет его запаху успокоить себя. Фейлон смеется, прекрасно понимая, что происходит.
- Не волнуйся, малыш, я не собираюсь убивать твоего… любовника. Во всяком случае, пока, - говорит он, вставая коленями на матрас, слишком близко, чтобы Такаба мог чувствовать себя спокойно. И широкая постель начинает казаться очень маленькой. Неосознанно, Такаба еще сильнее обнимает Асами, а его глаза сужаются.
Этот подонок отравил его. Изнасиловал, старался пристрелить, затем угрожал, чтобы получить то, чем Такаба не владел и даже не собирался, и он же создал нынешнюю ситуацию. И этот вот ублюдок только что назвал его «малыш»? Если бы его не держали руки Асами, он бы вздрогнул. Не то, чтобы он знал, что делать, но что-нибудь бы придумал. Обязательно.
- Кого ты назвал малыш?! – спрашивает он, сверкая глазами. Да будь он проклят, если еще хоть раз позволит взять над собой верх. Ситуация достаточно отвратительна и без того, чтобы его к тому же и оскорбляли.
- Так вот, что с тобой стало за эти семь лет? Я помню время, когда ты был более изощрен, - вмешивается Асами, прежде чем Фейлон может ответить или Такаба скажет что-нибудь еще.
- Или рыть себе самому могилу – новая мода твоей семьи? - продолжает Асами с легкой улыбкой, которая не обещает ничего хорошего.
И прежде чем кто-нибудь из них успевает среагировать, Асами отпускает Такабу и хватает Фейлона так внезапно, что тот теряет равновесие, и с удивленным вздохом приземляется наполовину в руки Асами и наполовину на Такабу. И прежде чем Фейлон может что-то сказать или запротестовать, Асами накрывает его губы своими, целуя жестко, почти с той же жадной силой, с которой обычно целует Такабу.
Такабе это не нравится. Совсем не нравится. Поток неизведанных и очень нежеланных эмоций проносится сквозь него, когда он смотрит на них, пойманный между ними, ненавидящий то, на что смотрит, но не в силах даже отвести взгляд. Какая-то часть его мозга рождает совершенно ненужные мысли, что эта картина: А – очень даже возбуждает, и В – вдвоем они выглядят совсем неплохо.
И как будто ему недостаточно просто наблюдать, к своему испугу, он чувствует, как член Асами упирается в его бедро. Непроизвольно руки Такабы сжимают простынь, тогда как поцелуй все длится, и длится, и длится. А Такаба борется с желанием просто встать между ними.
Какого черта с ним происходит? Его не должно это возбуждать, вне зависимости от ситуации или от того, как они смотрятся вместе! Еще меньше он должен чувствовать такое… волнение от происходящего, так разрываться между возбуждением и ненавистью! Да он скорее должен быть благодарен, что внимание Асами для разнообразия сосредоточено на ком-то другом, особенно после последних нескольких дней и времени, которое они провели вместе! Однако, не важно, сколько он повторяет это, чувства и не собираются исчезать.
Кажется, проходит вечность, во время которой Такаба, в замешательстве от различных эмоций, разрывается между желанием и ненавистью, кипящими глубоко внутри. После чего они, наконец, отрываются друг от друга, с трудом переводя дыхание. Такаба понимает, что находится на грани, не уверенный, что делать дальше. Однако ясно, что уступить порыву и удушить китайского ублюдка – не выбор, не взирая на всю привлекательность такого решения.
Фейлон закрывает глаза, после чего облизывает распухшие от поцелуя губы, как будто вспоминая вкус.
- Неплохо для начала, - говорит он низким голосом, прежде чем опять закрыть глаза. Его пристальный взгляд задерживается на Асами, желание между ними становится осязаемым, после чего он снова садится. Такаба изо всех сил пытается удержать эмоции под контролем и подавить возбуждение. Все это плохо, очень плохо.
- Но мне кажется, кто-то ревнует, - говорит Фейлон, его темные глаза останавливаются на Такабе, проникая вглубь, будто пытаясь прочесть его, вглядываются куда более понимающе, чем он бы хотел. После чего скользят вниз по его телу, впиваясь и изучая каждую деталь. И хотя там не было ничего, чего бы он еще не видел, Такаба чувствует себя неуютно: раскрытым и беззащитным. В прошлый раз у него не было выбора, на этот раз все совсем иначе, даже, несмотря на то, что согласился он только ради друзей и нормальной жизни. Возбуждение, которое он чувствует на ряду с другими странными эмоциями, стало гораздо сильнее за последние несколько дней, а сейчас достигло другого пика. Не то, чтобы он действительно хотел понять свои чувства или верил в то, что понимание чем-нибудь поможет. На самом деле единственная вещь, которая могла бы помочь – если бы Фейлон был где-нибудь очень далеко от Японии, исчез бы из его жизни вместо того, чтобы сидеть здесь и рассматривать каждую маленькую отметину, оставленную Асами на теле Такабы за прошедшие несколько дней.
Немыслимым усилием воли он подавляет ребяческий порыв чем-нибудь прикрыться. Вместо этого сосредотачивается на ситуации настолько хорошо, насколько может, и пытается найти правильные слова, чтобы, наконец, заткнуть Фейлона.
- Я не ревную! С чего ты взял это! - вырывается, наконец, у Такабы, но с гораздо большей силой, нежели необходимо для возражения.
- Просто считаю, что ты – сволочь!
Не самая умная мысль, понимает он почти сразу же. Он выглядит обиженным ребенком.
- Какой удар, - говорит Фейлон, сопровождая слова ненавистной полуулыбкой. - И как мне теперь жить с таким знанием?
- Как насчет, чтобы не жить? - отрезает Такаба. Он не уверен, явилось ли это результатом эмоций, все еще свежих в памяти или уверенности, что Фейлон не попытается убить его здесь, так близко от Асами. Или просто напряжение последних дней вырывается из него в этой вспышке гнева. В конце концов, этот ублюдок ответственен за такое количество горя в его жизни, и будь он проклят, если вытерпит еще хоть что-то с его стороны.
Черт! Ему нужно время, чтобы подумать – где-нибудь далеко от этих двоих. Хотя такое счастье ему вряд ли представится. Особенно после нескольких дней, когда он все больше и больше погружался в Асами и его странные идеи по поводу их отношений.
- Достаточно, - вмешивается Асами еще раз, - мы здесь не для этого.
- Не важно, - бормочет Такаба, отводя глаза, но бросая на Фейлона последний разгневанный взгляд. А Асами поворачивается и впивается в его губы таким поцелуем, который крадет не только его дыхание, но делает невозможными попытки сопротивляться или трезво мыслить. Нечестное оружие, но самое любимое Асами.
- И правда, как дикое животное, прирученное только к одному хозяину, - говорит Фейлон, используя неспособность Такабы защититься от бешеной атакой Асами, когда его губы подчиняют и исследуют, а язык сужает мир Такабы до чувства и вкуса Асами. И Такаба понимает, что начинает растворяться в любовнике. В этот момент он даже не особенно возражает. Губы, накрывающие его, руки, блуждающие по его спине, лаская, заставляют чувствовать себя нужным. Явное доказательство слов Асами о том, чей он на самом деле. И это тоже не так сильно волнует его – точнее не так сильно, как должно бы. Однако раньше объяснением служило то, что он часто слышал эти слова и уже привык к ним. А здесь и сейчас, с Фейлоном за спиной, это даже приятно, признает одна его часть, тогда как другая надеется, что Фейлон поймет намек и, наконец, оставит их – его – одного.
- И очень красивое к тому же, - такого он, конечно, не ожидал. Однако когда дело касается этих двоих, ничто не могло быть наверняка. Он должен был бы уже привыкнуть, ведь знаком с Асами уже, кажется, вечность.
Но Асами не такой, возникает внутри него тихое возражение. Конечно, такой! Не велика разница. Оба берут, что хотят и делают так, чтобы все шло по их, не обращая внимания на то, кто может пострадать в результате. Однако Такаба сам не слишком в это верит. Больше не верит. На самом деле не верит он уже достаточно долгое время, хотя и продолжает повторять. Это всего лишь одна из тех вещей, которые изменились, и перемену которых он не осознал, пока не стало поздно.
- Вы двое составляете очень интересное сочетание. Экзотичное, - продолжает Фейлон, и Такаба уже не в первый раз желает, чтобы тот заткнулся и исчез, ну или хотя бы только первое. Он выгибается под губами, которые прервали поцелуй и двинулись вниз к его шее, целуя и покусывая, лаская чувствительные места. Он не в силах подавить стон, когда губы неожиданно оказываются на его мочке, а горячее дыхание ласкает чувствительную кожу за ним. После чего они продвигаются вниз к его плечам, в то время как одна рука обнимает его за талию, а другая достигает ануса, лаская его там. Инстинктивно он пытается прижаться к ним плотнее, к губам и руке, не в силах сопротивляться требованиям вероломного тела.
Добавлено в [mergetime]1115923242[/mergetime]
- Все так, как я себе и представлял, - опять Фейлон, заставляя Такабу сомневаться, серьезен ли он или просто хочет вызвать волнение, чтобы еще больше накалить ситуацию.
В любом случае это очень раздражает, почти так же, как возбуждение, которое охватило его тело после этих слов. Сбитое дыхание Фейлона и его слова сделали с ним нечто настолько пугающее и непонятное, что лучше было бы об этом забыть и никогда не вспоминать. После чего в нем заговорил другой голос, заглушая его волнения и злость. Если этот озабоченный подонок помешался на идее посмотреть на их секс, он получит свое шоу, решил Такаба, с внутренней решимостью, которую впервые обнаружил в себе за последние несколько дней. Он обнял Асами за шею и поцеловал. Не так, как в большинстве предыдущих случаев, когда у него не было иного выбора, кроме как сдаться Асами, и не в отчаянной попытке почувствовать защиту от угрозы, которая присутствовала в его жизни и сейчас сидела рядом, наблюдая за ними, и не сомневаясь, как в тот раз, когда он не знал, как жить в этой новой стадии их отношений, но на этот раз просто потому, что хотел. Он сделал это, потому что желал еще раз погрузиться в другого мужчину, потому что хотел почувствовать его близость, в единственном акте, который был еще более интимен, чем все остальные вещи, которые с ним делал Асами, и потому что на этот раз была его очередь отдавать.
И еще, чтобы показать тому ублюдку позади, что тот остался в прошлом!
Но вскоре все эти мысли становятся неважными. То, что в начале было почти мантрой, становится лишь слабым отголоском, потом размытым отражением, а после исчезает совсем, гораздо быстрее, чем должно было бы, оставляя полнейшую естественность ситуации и всего происходящего. И даже это больше не имеет значения, когда он полностью отдается Асами, так, как никогда не делал за последние несколько дней, когда его губы встречают губы Асами и он открывается своему любовнику. В отличие от предыдущих раз, даже от последних дней, он не ждет от Асами первого шага. На этот раз инициатор он. И, используя все эти неизведанные, но сдерживаемые эмоции, чтобы черпать из них силу, он делает последний шаг и впивается в губы Асами, требуя отдаться.
Какое-то время они просто смотрят друг на друга, и Такабе кажется, что он видит нечто сверкнувшее во взгляде Асами, но потом вкус его любовника захватывает его чувства и даже это становится неважным. Ни это, ни тот факт, что они не одни, ни то, что термин «любовник» вдруг каким-то образом теряет тот раздражающий смысл, который так долго имел. В этот момент есть только они двое, исследующие друг друга так, как было невозможно раньше, по крайней мере, для Такабы. Его стоны тонут во рту Асами, в то время как их поцелуй становится все глубже, и их языки встречаются, и руки Асами не просто обвивают его, но прижимают к себе так, что ему кажется, он может слышать стук сердца напротив.
Он не знает, как долго это длится, но, кажется, совсем недостаточно, когда они снова отрываются друг от друга, задыхаясь. Такаба не может сдержать удовлетворение при мысли, что член Асами не просто подрагивает, но стоит во всю силу. Вот так все и должно быть, не с Фейлоном, а с ним, особенно если учесть, как Асами настаивал на том, что они любовники.
Его удовлетворенная улыбка тонет в шее мужчины, когда Асами прижимает его еще ближе и ложится на кровать, утягивая Такабу за собой. Так что Такаба полулежит на Асами, а его твердый член упирается ему в бедро. На некоторое время Такаба может расслабиться под руками, блуждающими по его спине, даже забыть, что они не одни. Он почти привык к этой странной близости во время их последних встреч в перерывах между сексом. И к своему большому удивлению, обнаружил, что она даже ему нравится. Это было странно. Он никогда не ожидал, что такое произойдет между ними. Впрочем, как и многое другое.
Он открывает глаза от неожиданности, когда чувствует другие руки на своем теле, более жесткие и холодные, чем руки его любовника, и если не полностью незнакомые, то уж точно менее желанные, последовавшие за ощущением горячих губ и зубов на спине. С возмущением он открывает глаза и поворачивает голову, пытаясь что-нибудь разглядеть и одновременно стараясь игнорировать волну желания, которая начинает овладевать им. Пряди темных волос заливают их тела, будто краска, разлившаяся по полотну, тогда как Фей продолжает свое дело. Слишком загипнотизированный, чтобы оторваться, и неспособный не реагировать на непривычное прикосновение, Такаба смотрит на Фея дольше, прежде чем, наконец, отвести взгляд. Он опять оборачивается, чтоб погрузиться в знакомый запах и тело любовника, и позволяет коже Асами поглотить стоны, которые невозможно сдержать.
Он честно может сказать, что такого не ожидал. Не то, чтобы у него были идеи, чего ожидать, но но уж точно не этого. Почти нежное прикосновение настолько отличается от предыдущего опыта с Лью Фейлоном, что он даже не может их сопоставить. Это заставляет его почувствовать себя где-то далеко, как будто перенесенным в другую реальность. И все, что Такаба может делать – это плыть по течению, не в силах удержаться или остановиться.
Он неосознанно еще крепче обнимает Асами, когда язык прокладывает свою дорогу по его коже, сначала отмечая спину, а затем двигаясь ниже. Он вскрикивает, когда зубы впиваются в его плоть, может быть, не так сильно, чтобы оставить след, но достаточно сильно, чтобы послать волну наслаждения сквозь все его тело и поймать его в сети желания, которое он не может ни побороть, ни проигнорировать. И прямо сейчас, язык исследует миллиметр за миллиметром, расплачиваясь за предыдущую резкость, а пальцы зарываются в его волосы, так что он не может больше сказать, почему он хочет или должен бороться с этим.
Вереница стонов, которые вырываются из Такабы, когда язык движется еще ниже, тонут в поцелуе Асами, когда тот прижимает губы и целует его еще раз – сильно и требовательно, как будто хочет высосать всего Такабу, или, может быть, проглотить любой невысказанный протест. Не то, чтобы у него был хоть один. Его разум совершенно пуст, он просто чувствует. Руки вокруг тела поддерживают его, но не мешают языку, слишком горячему и пульсирующему, когда он впервые касается его ануса, после чего медленно входит, немного сдерживаясь.
И неожиданно Такабе становится наплевать на то, кто доставляет удовольствие, бушующее в нем, на то, что эти руки - не руки его любовника, на то, что хватка на его ягодицах оставит отметины, на то, что только минуту назад он хотел, чтобы Фейлон катился в ад. Он просто отдается чувствам, которые его окружают и будят в нем страсть, растущую с каждым прикосновением, требующую освобождения.
Прежде чем Такаба понимает, что делает, его руки обвивают шею Асами, притягивая того ближе к себе, чтобы поцеловать. На этот раз он вкладывает в поцелуй все, что у него есть, все эмоции, борющиеся внутри. Он старается разделить их со своим любовником в попытке хоть чуть-чуть потушить страсть.
И Асами покоряется.
Не успевает Такаба моргнуть, выразить свое удивление или понять, что происходит, как понимает, что лежит на спине. В миг, который кажется вечностью, он лишается всего. Его опять выкидывает в иную реальность, где все и ничего сплетаются между собой, становятся возможными, оставляя его без поддержки и без опоры. После чего Асами возвращается, обнимает и защищает его, правой рукой зарываясь в его волосы, а другой поддерживая. Он целует его глубоко и требовательно, прежде чем откинуть его голову и позволить губам продолжить свой путь вниз. Такое ощущение, что губы Асами повсюду, на губах, на шее, на горле. Они легко касаются его кожи, целуя и прикусывая, пока Такабе не кажется, что большего он не вынесет. Пока он не уверяется, что готов умереть или, по крайней мере, взорваться или утонуть в море чувств, которых слишком много, но недостаточно.
- Чертов Асами, - вот все, что он может сказать. Остальное тонет в удивленном вскрике, когда его член вдруг полностью погружается в теплый рот. Неосознанно, он выгибается на постели, чтобы еще дальше проникнуть в теплоту и прижаться к языку, играющему вокруг его члена. Он сильнее сжимает руку Асами, тогда как другой рукой неосознанно запутывается в массе длинных черных волос, как будто пытаясь удержать того, кто дарит ему такое наслаждение.
Он понимает, что абсолютно растворился в ощущениях, особенно когда губы Асами ползут ниже по его шее на грудь, почти невозможно горячие, проходя по старым отметинам и добавляя новые. Его руки усиливают объятия, совершенно не думая о боли, которую могут причинить, только повинуются хозяину, желающему, нуждающемуся в поддержке.
Когда губы Асами касаются его соска - этого еще недостаточно. Однако после атаки Фейлона и зуб, едва покусывающих его сосок, прежде чем смягчить боль поцелуем, этого становится уже слишком много. Такаба может чувствовать каждой клеткой своего тела, как теряет последние остатки контроля. Медленно и в то же время невероятно быстро, он извивается, быстрее и быстрее, пока опять не выгибается на постели дугой, отдаваясь губам и рту, пытаясь сделать контакт настолько близким, насколько возможно, прежде чем желание, наконец, поглощает его, и он с криком кончает.
- Был бы очень признателен, если бы ты отпустил, - первое, что слышит Такаба, когда опять начинает воспринимать действительность, осознавая, что все еще стискивает пряди волос Фелона и что это, должно быть, больно. Промямлив «прости», которое неизвестно, было ли расслышано, он отпускает и закрывает глаза. Неловкая ситуация ухудшается еще и тем фактом, что это не просто Асами, но в том числе и Фейлон. И последний в большей степени ответственен за удовольствие, которое Такаба только что получил, но которого никогда не просил!
Он благодарен Асами за губы, которые вдруг оказываются на его, помогая убежать или, по крайней мере, уменьшить неловкость момента, и он с готовностью отдается поцелую. Когда они отрываются друг от друга, и Такаба открывает глаза, Фейлон опять здесь. Сидит прямо позади них и все еще выглядит, как хищник на охоте. Потом неожиданно подается вперед так, что его губы приближаются к лицу Асами, и целует его! Такабе все еще не нравится это, совсем не нравится! И не важно, насколько привлекательна может быть картинка, ему нравится это даже меньше, когда Асами отвечает, обвивая Фейлона рукой и притягивая к себе.
Когда они прерывают поцелуй, Фейлон облизывает губы и произносит:
- Я долго этого ждал - и есть что-то очень непонятное в его голосе.
Эти слова почти вызывают тошноту, и Такаба еще раз желает, чтобы тот просто исчез, хотя бы из их жизней.
- И, конечно, другого способа заполучить это не было, - бормочет Такаба, сверкая взглядом.
Фейлон усмехается.
- Уже очнулся? Восхитительно. Почему я должен упускать такую прекрасную возможность?
Такаба уверен, что никогда и никого не ненавидел так сильно, как Фейлона сейчас. Сила его эмоций по отношению к Фейлону удивляет. Он никогда не чувствовал такую ненависть к кому-либо еще, и даже два месяца назад не так сильно ненавидел Фелона.
- Тогда перестань надоедать и сделай что-нибудь полезное, - говорит Асами, поигрывая с волосами Фейлона, а в глазах – странное выражение. Это может быть забава, так же как и раздражение, или смесь их, или вообще что-то совсем другое. Такаба даже не уверен, что хочет разбираться. А теперь у него даже нет на это времени, потому что Фейлон решает исполнить слова Асами буквально. Он наполовину ложится на Асами, хватает Такабу и впивается в его губы, используя изумленный выдох Такабы, чтобы вторгнуться в его рот языком.
И совсем не так неприятно, как должно было быть, учитывая, чей это язык и то, что он должен быть шокирован или, по меньшей мере, чувствовать отвращение или думать о сопротивлении. И сначала он инстинктивно пытается оттолкнуть мужчину, однако потом сдается. Он не только принимает вторжение, но активно участвует в нем, исследуя вкус, который так отличается от знакомого вкуса Асами. Даже горечь табака, отмечает Такаба, не так плоха, как ему помнится. А потом Асами присоединяется к ним, и хотя поначалу немного неловко, Такаба и не собирается жаловаться, когда вкус обоих соединяется в нечто единое и особенное.
Он тяжело дышит, когда они прерываются. И не особенно помогает то, что Асами поворачивает его и соединяет их тела так близко, что его эрекция прижимается к эрекции Такабы.
- Мой, - говорит Асами, прежде чем поцеловать его, но Такаба не может сказать, к кому обращено это заявление, к Фейлону, или всего лишь напоминание для Такабы, или… Да это и не имеет значения, потому что прямо сейчас есть только он и целующий его Асами. Присутствие Фейлона, пока еще не забытое, уже потеряло всю свою значимость и угрозу. Когда поцелуй заканчивается и Асами легко подталкивает его вниз, Такаба охотно подчиняется, теперь зная, чего ожидать, и даже желая этого.
Его стон заглушается, когда он берет член Асами в рот.
«Хорошие любовники должны делать так…»
Вот черт! Если все это ради того, чтобы убедить Фейлона, что тот остался в прошлом, несмотря на происходящее, то пусть так и будет. К тому же это даже не так плохо, как раз наоборот, однако Такаба никогда бы не признался в этом, ни при каких обстоятельствах.
Он легко улыбается и сильнее сжимает во рту член Асами, когда руки в его волосах усиливают натиск, показывая, что он может волновать Асами так же, как и он его, и закрывает глаза, отдаваясь чувствам, доставляя любовнику такое удовольствие, какое только возможно. И он не открывает их, когда Асами немного передвигается, хотя знает, что сейчас эти двое целуются над ним, потому что в действительности он здесь внизу, ни Фейлон и ни кто-либо другой. Он дарит Асами удовольствие. Эта мысль возбуждает его даже больше, и в подтверждении его собственный член начинает подрагивать.
Он неосознанно стонет в горячую плоть во рту, когда пальцы пробираются сквозь его волосы, не подталкивая его, а просто присутствуют, успокаивая. Почти полное, но очень странное чувство покоя, которое он испытывает, тотчас прерывается, когда он чувствует другие руки на своей спине, ласкающие массирующие, Такаба замирает, когда Фейлон прижимается к нему, а твердый член прикасается к его анусу, вызывая внезапную, но очень яркую вспышку воспоминаний о том, как он в прошлый раз был с Фейлоном. На какой-то момент он чувствует нечто вроде паники, но затем руки Асами зарываются в его волосы, и он опять расслабляется. Как в прошлый раз не будет. Ситуация не похожа на ту. Рядом с Асами Фелон не осмелиться сделать что-либо подобное. К тому же, решает Такаба, после того, как чувствует чей-то язык на своем анусе, протестовать будет несколько бессмысленно. Не то, чтобы он действительно хотел возразить. Однако это были те чувства, разбираться в которых совсем не стоило. В конце концов, он согласился, только чтобы вернуть свою жизнь. Все остальное – только приятный побочный эффект, который делает ситуацию более сносной. И ничего больше.
- Это последний раз, Фейлон. Не соверши ошибки и запомни это, - повторяет Асами, спокойно, но в его голосе чувствуются стальные нотки, так что не остается сомнений относительно серьезности сказанного. Такаба вздрагивает, когда чувствует, что его поднимают, и руки Асами обвиваются вокруг него.
- Такой собственник? - в голосе лидера китайской триады слышится веселье. Такаба чувствует себя совсем неуютно после такой перемены, почти как жертва, которая имела несчастье попасть между двух хищников. Не то, чтобы сравнение было совсем неверным. Его только оставь, как он сразу попадает в такие ситуации.
- Ты удивляешь меня, Асами, - продолжает Фейлон, когда Асами не отвечает.
- Мне только интересно, это лишь твое желание обладать, или под ним скрывается нечто больше…
Такаба внутренне содрогается. Он не уверен, хочет ли знать ответ, станет ли это подтверждением или опровержением его страхов. На самом, деле не думать и не говорить об этом, было бы прекрасным выходом.
- Не твое дело.
- Это говорит о многом. Но не я предаю людское доверие, а потом стреляю в них. А моя память все так же прекрасна. Я никогда ничего не забываю.
- Надеюсь, сейчас исключений не будет. Ради тебя же самого, и ради твоей семьи.
- Какой приятный разговор. Кажется, ты, наконец, изменил тактику, - говорит Фейлон, и Такабе кажется, что он почти видит усмешку, сопровождающую эти слова. Информации, касающейся его, уже более чем достаточно. А информация об их прошлом уже вообще зашкалила. Как он и говорил Асами: его не интересует, что случилось между ними. Так или иначе, не так сильно. И уж точно он не собирается вникать в это после обжигающего чувства, которое поднимается в нем, когда он думает об этих двоих вместе.
А после у него больше не остается времени, чтобы думать, одно движение, и Фейлон в нем, и все, что он может издать – это судорожный выдох. Его мозг почти полностью отказывается соображать, и все, на чем он может сосредоточиться, это внезапный взрыв желания. И даже этот звук тонет в чьих-то губах, внезапно накрывающих его.
Если честно, быть пойманным между ними совсем не так плохо, и возглас, который вырывается из него, когда эти двое одновременно останавливаются, звучит не как облегчение, а скорее как разочарование. В самом начале подобное чувство его бы ужаснуло, но прямо сейчас оно волнует его гораздо меньше.
Губы, которые сначала прошлись по его уху, затем спустились ниже гортани к плечу, посасывая и покусывая, помечая его, принадлежат не Асами, даже если они такие же умелые, а губы на его соске совсем не помогают вспомнить, почему он не должен чувствовать себя так хорошо или хотеть большего. Когда Фейлон вынуждает его развернуться и целует, причины становятся еще менее важными, потому что ему очень приятно! Приятно настолько, чтобы погрузить руки в пряди мягких, длинных волос и активно ответить на поцелуй и наслаждаться чужим вкусов, который все еще непривычен и очень отличается от вкуса его любовника, но в нынешней ситуации, несомненно, приятный.
Непроизвольная дрожь пробегает по его телу, когда он неожиданно чувствует горячее дыхание Асами около своего уха, и любовник прижимается к нему сзади, шепча:
- Просто не забудь, кому ты принадлежишь, Акихито. Ты мой.
После чего Асами отодвигается, так что Такаба немного пошатывается, лишенный поддержки теплого тела позади. Когда поцелуй прерывается, больше ничего не поддерживает его, так что он совсем теряет равновесие и падает на спину.
- Так жаждешь продолжения? - спрашивает Фейлон, ухмыляясь.
Кажется, у Фейлона такое хобби – мгновенно разрушать все то хорошее впечатление, которое сложилось до этого.
- Знаешь, ублюдок…
- Не думаю, что это хорошая идея – оскорблять человека, у которого во рту очень ценная твоя часть, - прерывает Фейлон. Это просто предупреждение Такабе. И прежде чем он может ответить что-нибудь, что, наконец, заткнет его, желательно на все оставшееся время здесь, Фейлон опускается вниз и еще раз берет его член в рот. Такаба вскрикивает от удивления, после чего совершенно затихает, когда зубы мягко касаются его плоти. Он не сомневается, что Фейлон исполнит свою угрозу. Но, несмотря на внезапную тревогу, его член покорно твердеет под властью чужого языка.
Со стоном он позволяет себе упасть назад и закрыть глаза, уступая судьбе, которая не так ужасна, и была бы откровенно приятной, если бы это был кто-либо еще, или хотя бы Фейлон не так старался достать его. Такаба замирает на мгновение, когда чувствует прикосновение пальцев к своему анусу, после чего понимает, что происходит и кому они принадлежат, Асами, а не Фейлону, и расслабляется опять. Он не только позволяет войти в себя, но даже выгибается под прикосновениями, отдаваясь двойным ласкам, которые довели желание в нем до той точки, когда он уже уверился, что больше не вынесет и готов взорваться в любой момент, но в тоже время этого безумно мало и едва достаточно, чтобы удовлетворить вновь появившуюся страсть.
Такабы сжимает простынь, и стонет от разочарования, когда не только пальцы уходят, но даже рот, с последним дразнящим поцелуем.
Это просто нечестно!
Когда больше ничего нового не происходит, и он открывает глаза, чтобы понять, почему, он слышит вздох Асами, который одной рукой обнимает Фейлона, а другой зарывает в его волосы, прижимая того ближе и целуя – опять! И, несмотря на то, что это зрелище посылает еще одну волну эмоций сквозь него, оно же заставляет все его нутро переворачиваться от очень неприятного чувства. Он не может полностью игнорировать то, что они делают. К его огромной досаде. Это нечто, без чего он бы с радостью обошелся. Как и вся эта ситуация. Однако, его тело совсем не согласно ним. Он чувствует, как его член подрагивает в возбуждении от картины, и даже сильнее, когда Асами открывает глаза и прожигает его взглядом. И еще сильнее, когда взгляд Асами впивается в Такабу, не прерывая поцелуя с Фейлоном, позволяя ему принять участие в их интимном акте. Такаба не может сказать, нравится ему это или нет, но, без сомнения, этого недостаточно. Он только еще больше начинает изнывать от желания.
Звук, который вырывается из него, есть нечто среднее между вздохом разочарования, стоном и хныканьем, очень непроизвольный и смущающий, но, несомненно, привлекающий внимания, когда они прерываются.
- Так, в конце концов, ты жаждешь продолжения, - говорит Фейлон, но даже злоба теряет свою остроту из-за прерывистого дыхания. Как плохо, что он никак не заткнется, думает Такаба в то время, как его ягодицы выгибаются навстречу пальцам, которые ласкают его член по всей длине.
- Ублюдок… просто сделай это, наконец…- вырывается сквозь сжатые зубы, когда палец дразнящими прикосновениями ласкает его анус.
- Тебе повезло, что я в хорошем настроении и иду у тебя на поводу, - говорит Фейлон, опускаясь на него, а затем входит одним стремительным движением, пронзая его так, что становится невозможным кричать «ублюдок» или остальные слова, вертящиеся на языке всего мгновение назад.
Его движения более эксцентричны, чем Асами, понимает та часть Такабы, которая еще может трезво думать, когда Фейлон начинает двигаться внутри него. Однако этих движений недостаточно, чтобы задевать его чувствительную точку так часто, как необходимо для разрядки.
Его рука, которая инстинктивно потянулась к эрекции, чтобы утолить страсть быстрее, перехватывается по пути.
- Нет. Мы же не хотим, чтобы это закончилось так скоро, не так ли? - говорит Фейлон, беря Такабу за запястья и закидывая обе его руки себе за голову. Такаба отворачивается, когда Фейлон приближается, как будто хочет поцеловать его. Вместо этого тот захватывает губами мочку его уха, покусывает и посасывает ее, прежде чем переключиться на шею Такабы, которую также ласкает, оставляя того дрожать и стонать.
Его глаза опять открываются, когда Фейлон не просто останавливается, но, кажется, совершенно замирает на некоторый момент. Он видит, что Асами находится позади Фейлона, а его рука ласкает бедра мужчины, когда он сам медленно в него входит - и Фейлон подается в Такабу еще глубже, вынуждая их обоих стонать.
Испарина покрывает кожу Фейлона, и на какой-то момент, по крайней мере, пока его глаза закрыты, он совершенно не похож на того подонка, которого Такаба успел узнать так близко. Однако, этот момент так краток, что с таким же успехом это могла быть иллюзия. И когда Фейлон открывает глаза опять, кажется, что он хочет съесть его живьем.
После чего они начинают двигаться, и все, кроме желания, становится неважным. Все ускоряющиеся толчки, раздражающе приятная картинка Асами, трахающего Фейлона, и самое главное - чувства, поднимающимися в нем, поглощают его целиком. А глаза Асами, впивающиеся в него, заставляют почти поверит в то, что не Фейлон трахает его, а сам Асами. И этой мысли почти достаточно для него, чтобы потерять контроль. И когда становиться слишком много, и он больше не в силах сдерживаться, на его губах имя Асами, а не Фейлона.
Искаженная реальность.
Автор: Kadira (dunkle_feuer)
Переводчик: Naya K
Бета: Roleri
Пейринг: Асами/Фей/Такаба
Рейтинг: НЦ-17
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане, текст автору, а перевод мне
События фика происходят после второй главы Голой Правды, которую можно скачать здесь www.dreams.anilab.ru/manga/viewfinder/index.htm...
читать дальше
Переводчик: Naya K
Бета: Roleri
Пейринг: Асами/Фей/Такаба
Рейтинг: НЦ-17
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане, текст автору, а перевод мне
События фика происходят после второй главы Голой Правды, которую можно скачать здесь www.dreams.anilab.ru/manga/viewfinder/index.htm...
читать дальше