Десять минут

[fardic]

Название: Десять минут
Фэндом: Видоискатель
Пейринг: Лю Фейлон, один-одинешенек(
Рейтинг: PG-13
Жанр: PОV
Аннотация: Фей и его мысли, ничего особенного)))
Дисклаймер: наиграюсь – отдам


…We're partners in crime
You got that certain something
What you give to me
Takes my breath away…

Now the word on the street
Is the devil's in your kiss…
If our love goes up in flames
It's a fire I can't resist…

AEROSMITH «Crying»

* * *
Просто температура. Невысокая, Йо беспокоится зря. До завтра все пройдет.

Не выпить вина на Эйфелевой башне – не увидеть Париж... Нелепая традиция. Нелепая штуковина… По мне она скорее напоминает клетку – редкое уродство. Однако, как сказал какой-то классик, на башне не видно башни... Гюго, кажется. В другой клетке было достаточно времени, чтобы перечитать сотни книг.
А сверху видно лишь сияющий город, и это мое любимое зрелище.

Официант неслышно шуршит между столиками. Он на кого-то сильно похож… ну да ладно. От попытки вспомнить только кружится голова. Или от лихорадки. Или от вина.

От попытки вспомнить я почему-то чувствую себя несчастным. Да к черту – у меня температура, я последний день в Париже и имею право расслабиться. Просто десять минут побыть слабым, несчастным и пожалеть себя…
Время пошло.

Здесь шумно. Слышу обрывок разговора подружек за соседним столом – что-то… про лошадей. Нет, про волосы. Кажется, мадемуазель говорит, что у меня красивые волосы... За годы в тюрьме я выучил три языка, но все еще плохо понимаю французский.

Мне кажется, или становится жарко?... В дверь входит высокий черноволосый человек, он обводит зал взглядом, но свободных столов нет. Меня снова бросает в жар – он останавливает взгляд на мне, потом делает несколько неуверенных шагов.
Сейчас он попросит разрешения присесть, пока столик не освободится… И я ему разрешу. Не знаю, почему.
Или знаю.

Он не доходит всего нескольких шагов. Шумная американская семейка снимается с мест, как стая крикливых птиц, и мужчина, едва заметно улыбнувшись мне, занимает соседний стол.
Теперь я вижу его профиль.

Семь минут. Мне кажется, или предметы меняют цвет?..

Отбрасываю волосы назад – случайно провожу ногтем по шее… и вздрагиваю. Это ничего… это от температуры. И неудовлетворенности. Кончик языка пробегает по верхней губе, подбирая капельку вина.
Бейше – мое дитя, моя возлюбленная… растерзанная, поломанная, сросшаяся и воскресшая, в новом теле с новой душой. Все мое время, все силы – ей. Все мои мысли – ей.
Я вышел из тюрьмы, но я все еще не свободен. И боюсь, никогда не буду.
Ну, может, только сегодня, пока длятся эти десять минут… или чуть дольше. Пока длится эта жаркая парижская ночь.

Его красивый профиль многое напоминает, из жара бросает в холод. Воспоминания неистребимы – в зале суда или на тюремной койке, в собственной постели или чужой. Я еще не нашел способ отделаться от них – но может, я не там искал? Может, ничего не выходит, потому что я всегда сверху?
Неужели нужно отдаться кому-то, чтобы все прошло?

Этот подойдет?

Он знает, что я смотрю.
Отдаться. А потом, если будет совсем не по себе – убить. Стереть. И забыть.

Официант мелькает между нами - приносит мне еще бокал. Глаза как чисто вымытые окна. Я вдруг понимаю, кого он так напомнил – как его… Такаба, да? Акихито... Секс-игрушка Асами. Норовистый… кажется, Асами и сам его еще не объездил. Вместе с этим вдруг усиливается странное чувство неправильности… что это? Сожаление? Ну трахнул мальчишку, большое дело. Не убил же. Я раздраженно запиваю неугодное чувство глотком бордо и возвращаюсь к созерцанию.

Пять минут. Незнакомец тоже пьет вино, и мое отражение дрожит на стенке бокала.
…Как будет, когда эти руки обнимут меня?.. так давно никто не обнимал – так, как хотелось бы. Не имею в виду шлюх и однодневок. Они не умеют… так. Как я хочу. Как я хочу забыть.
Этот отличается. С этим может получиться.
Вспомнить – и забыть.
И прочь все мысли, воспоминания прочь. И лицо Асами стерто, скрыто в потоках, залито черным. А лучше красным.

Да, просто отдаться. И если что – убить.
Нет, убить в любом случае. Стереть, залить красным. Никаких следов.

По телу дрожь, стучит в висках. Я чуть поворачиваюсь к окну – и теперь он украдкой рассматривает меня. Тюремные будни превосходно развивают боковое зрение.

Как мы будем раздеваться в номере отеля, целовать друг друга? Быстро или нет, в темноте или при свете? Какой вкус у его губ, какова его кожа на ощупь? Как это будет вообще? Больно - или не слишком? На самом деле боль не проблема, я готов вытерпеть любые муки, чтобы это прекратилось.
Ладонь, гладящая по щеке, стирая слезы… Губы, прижатые к третьей чакре... И пальцы в волосах… нет жеста интимнее, ничто не сравнится, ни стоны, ни удары плоти. Касание пальцами, как легкий сквозняк, пока я погружаюсь в сон.
Это сводит меня с ума.
Не могу больше.

Решено, вот сейчас. Встану, подойду… и он решит мои проблемы и умрет. Вот сейчас.
Голова кружится, в глазах темно. Кто-то поддерживает меня под локоть.
- Месье?..

Незнакомец смотрит на часы, кладет на стол купюру и выходит.

Три минуты. Я провожаю взглядом высокую фигуру, исчезающую в дверях. Он выходит, не подозревая, что весы качнулись в его сторону, и все – номер отеля, поцелуи, разворошенная постель и пуля в затылок – расплывается в несостоявшемся будущем. Уходит, не зная, что сегодня он не заплатит чужой долг и не станет жертвой чужих проблем.
О чем я вообще думал… это так недостойно.

Ощущение неправильности медленно, но верно сходит на нет.

Все еще опираюсь на плечо официанта, он смотрит снизу вверх, обеспокоенно, искренне. Юный. Тонкие светлые волосинки спутались и прилипли ко лбу.

Я решу свою проблему – решу подобающим образом, посмотрев ей в лицо. Если придется, выстрелю, нужно будет – уничтожу, залью красным… но не так. Не здесь и не сегодня. Фантазии – не повод убивать невинных. За них заплатит тот, чья вина доказана и бесспорна.

Но это позже. Сейчас у меня температура, я последний день в Париже и имею право расслабиться. Просто побыть слабым, несчастным и позволить кому-то пожалеть меня…
Еще минуту. Или всю эту жаркую ночь.
А до завтра все пройдет.

- Месье, вам плохо?
Пятьдесят секунд.
Улыбаясь, касаюсь пальцами его волос на затылке – вздрагивает, но не отстраняется.

- Нет, милый. Мне хорошо.

* * *
энд