Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
Жестокие намерения
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 6
читать дальшеПробравшееся в спальню через неплотно задернутые занавески утреннее солнце прочертило золотыми лучами белые простыни. Михаил медленно открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к свету. Приподнявшись, он посмотрел на другую сторону кровати – пусто. Пусто? Ему опять все только снилось?
Он настолько часто видел Фейлона в своих снах, что иногда было трудно различить, что происходило во сне, а что наяву. С момента их возвращения из Пекина прошло три недели. С тех пор Фейлон несколько раз принимал его приглашения пообедать или поужинать вместе и нередко разрешал приходить к нему в Бейше, иногда позволяя остаться на ночь. Арбатов поражался сам себе. Обычно после трех недель он уже начинал подыскивать себе кого-нибудь новенького – и вот, пожалуйста, ему до сих пор снится Фейлон в его объятиях.
Михаил встал с постели и накинул халат. Жмурясь от слепящего солнечного света, он вышел в гостиную своего гонконгского пентхауса. Когда зрачки привыкли к свету, он разглядел у бара стройную фигуру. Нет, ему не приснилось – Фейлон действительно был здесь этой ночью и даже не ушел, как только проснулся, а сидел в халате спиной к Михаилу и читал газету.
С ласковой улыбкой Арбатов подкрался к не подозревающему о его присутствии любовнику и поцеловал в щеку.
- Я мог бы привыкнуть к этому, – прошептал он, обхватывая руками гибкое тело.
Фейлон чуть повернулся в его сторону, одарив Михаила своим обычным бесстрастным взглядом.
– К чему конкретно?
- К тому, что, проснувшись утром, вижу тебя рядом.
Фейлон закатил глаза и утомленно произнес:
- Ох, прошу тебя, не надо этой чепухи.
Ответить Михаил не успел – у него зазвонил сотовый. Он оторвался от Фея и взял телефон. С едва заметной неприязнью он прочитал имя на дисплее. Алексей.
- Ответь на звонок, я не против. Он тебе звонит вот уже полчаса, – буднично проговорил Фей, не отрывая глаз от газеты.
Нажав на «отказ», Михаил положил телефон на барный столик и пошел наливать себе кофе.
- Нет необходимости.
- Бывший бойфренд пытается возобновить отношения?
От этого предположения Михаил поперхнулся кофе и расхохотался.
- Его зовут Алексей Арбатов, он мой младший брат.
Это объяснение заставило Фейлона опустить газету и прищуриться.
- Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.
- Ты мне про своего тоже никогда не рассказывал.
Михаил смотрел ему прямо в глаза, словно ждал ответа. Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, что случилось семь лет назад – как он ни пытался раскопать все, что только можно, складывалось впечатление, что никто не знает точно, в чем там было дело, по крайней мере, не в подробностях.
- Мой брат мертв. Какой смысл о нем рассказывать? – взгляд Фейлона сразу стал заметно холоднее.
«Твой брат не пытался тебя изнасиловать».
Михаил понял, что был прав – дело было не просто в смерти семьи. Через что бы ни прошел Фей, это должно было быть мучительно трагично, раз заставило его с таким трудом доверять людям. Теперь-то он знал, что настоящий Фей совсем не так холоден, как кажется. Все те эмоции, что он держал внутри себя, иногда вырывались наружу, когда они занимались любовью. Фейлон способен чувствовать – и чувствовать ярче и глубже, чем большинство людей. Глубоко внутри он был очень восприимчив и чрезвычайно уязвим. Порой его мучали настолько ужасные ночные кошмары, что его крик потом несколько дней преследовал Михаила.
- Фей, я действительно хочу знать.
Фейлон, наконец, отложил газету и раздраженно вздохнул.
- Серьезно, Михаил, я отвечаю на твои звонки, я появляюсь с тобой на людях, я позволяю тебе трахать меня, когда тебе вздумается. Чего большего ты добьешься тем, что узнаешь что-либо о моем прошлом?
К этому времени он уже привык к резкостям Фея. Чаще всего тот ни слова из сказанного по-настоящему не имел в виду.
- А тебе это не очевидно? Чего я хочу?
Сердце Фея заныло при виде выражения лица Михаила. Он давно уже не сомневался в его искренности. Но то, о чем просил Михаил, было больше того, что он был способен дать. По крайней мере, не сейчас.
- Забудь, – сдался Михаил. Фей не готов. Его молчание было достаточно красноречиво. – Не хочу на тебя давить.
Фейлон мысленно улыбнулся и поднялся со стула. Он был рад, что Михаил оказался способен понять.
- Я приму душ, а потом мне нужно будет вернуться в Бейше, у меня встреча через час.
- Фей, – позвал его Михаил, прежде чем он исчез в дверях. – Обед у тебя свободен?
Фейлон остановился и оглянулся. – Ужин, Михаил, в Бейше.
***
Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем Борис решился поднять трубку. Он уже догадался, кто это.
- Борис слушает.
- Где он, черт его побери? – разъяренно закричали на другом конце провода.
- Успокойся, Алексей, я знаю, где он, – паршивое настроение Алексея означало, что ему не удалось связаться с братом.
- Прием через неделю. Обеспечь, чтобы он притащил свою задницу в самолет, Борис, ты меня понял?
- Ты знаешь, что если он не захочет ехать, я ничего поделать с этим не смогу. Насколько я знаю, твой брат не собирается в ближайшем будущем покидать Макао.
- Чем таким он занимается в Гонконге?
Борис тяжело вздохнул. – Ты не захочешь это узнать.
Алексей в раздражении втянул воздух сквозь зубы, догадавшись.
- Женщина?
- Мужчина.
- Боже мой!.. И насколько плохо?
- Плохо.
- Ну тогда просто убей этого ублюдка и посади Мишу в самолет. Уж это-то ты можешь сделать?
- Я не могу убить его, Алексей. Это Лю Фейлон.
Алексей был ошеломлен, услышав это имя.
- … глава Бейше?
- Глава Бейше. Слушай, я думаю, тебе лучше прилететь сюда и самому этим заняться. Я – это не семья.
- Я не собираюсь мотаться из Москвы в Китай и обратно, только чтобы забрать его. Сделай, что можешь, Борис, и дай мне знать. Клянусь, если мне придется лететь в Макао, тебе точно не поздоровится!
Услышав, что Алексей швырнул свой телефон, Борис тяжело вздохнул и стал думать, что же делать. Михаил не отвечал ни на его звонки, ни на звонки Алексея, с тех пор как узнал о важном приеме, который собирался устроить его отец. Что-то, связанное с этим приемом, сильно его тревожило. Борис чувствовал, что его реакция как-то связана с Лю Фейлоном, а это означало, что никакая сила на земле или на небе не заставит его передумать. Но все же он должен был что-то предпринять, что заставило бы Михаила отправиться обратно в Москву. Алексей, похоже, зол как черт. Со старшим братом было легче иметь дело, чем с младшим. В своем обычном настроении Алексей был как Михаил, умноженный на два, но без его здравомыслия и зрелости. Разозленный Алексей становился сущим кошмаром. Борис достал телефон и снова попытался дозвониться до Михаила, молясь, чтобы он взял трубку.
Михаил неподвижно сидел на диване с вибрирующим телефоном в руке, размышляя, стоит ему ответить на звонок. В первый раз в жизни он не знал, что делать. Прием состоится через неделю, и у него кончается время на принятие решения. Его отец хотел, чтобы он приехал в Москву, и хотя он не сказал, зачем, Михаил знал это сам. Алексей решил вернуться домой, после того как годами не вылезал из заграницы, наслаждаясь путешествиями и тратя семейное состояние. Теперь этот избалованный ребенок вздумал поучаствовать в делах. Единственным решением для отца было передать управление семьей Михаилу, а Макао вместо него поручить Алексею. В любое другое время Михаил бы с радостью ухватился за эту возможность. Но теперь, с появлением в его жизни Фейлона, ему стало трудно покинуть Гонконг.
Он понимал, что у него достаточно денег для того, чтобы прилетать в Китай так часто, как ему захочется. Но поддерживать отношения, находясь вдалеке друг от друга, когда сами эти отношения висят на тонком волоске, было идеей не просто плохой, а изначально обреченной на провал.
По правде говоря, сейчас он был готов отдать все Алексею, если бы Макао по-прежнему оставалось за ним. Беднее он бы при этом не стал – просто не стал бы богаче, и у него был бы Фейлон, а этого ему было бы достаточно. Хотя в реальности он все еще был далек от того, чтобы сказать, что Фей у него ‘есть’. Вполне вероятно, что он отказался бы от всего этого, не получив ничего взамен.
Он не хотел давить на Фейлона, заставляя признать какие-либо обязательства раньше, чем тот будет готов сделать это, однако, похоже, у него не осталось выбора, как сделать именно это. Пожалуй, этот ужин в Бейше как раз идеальное место и время, чтобы поговорить. Он повременит до вечера, прежде чем примет решение, прежде чем начнет отвечать на звонки.
***
Все в кабинете притихли, когда Фейлон взглянул на информатора с выражением, от которого каждому присутствующему захотелось, чтобы его сегодня на собрании не было.
- Что ты сказал? – его нежный, ровный голос звучал так, словно отдавал команду к казни.
- По-видимому, секретная информация, которую мы так старались добыть, была похищена Асами Рюичи. Сейчас мы выслеживаем того, кто это сделал, Лю Лаобан, – информатор проговорил это, дрожа от страха. Он сильно удивится, если ему удастся выйти отсюда живым.
Фейлон ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие. При звуке этого имени он почувствовал, как в венах вскипает кровь. Мысли галопом проносились в его голове, пока он пытался разобраться в происходящем. Зачем Асами это сделал? Эта информация не имела к нему никакого отношения и не могла принести ему никакой материальной выгоды… если только ему не нужно было что-то от Бейше.
Фейлон окаменел при мысли, что могло быть причиной неожиданного вмешательства. Ведь Асами специально сделал так, чтобы можно было легко вычислить, кто стоит за этим похищением, – значит, в этом заключалось послание.
- Господин, уверяю Вас, мы поймаем этого человека очень скоро.
- Нет, если за этим стоит он, не поймаете, – казалось, он говорил это сам себе, а не своим людям. Всем в Бейше в очередной раз довелось увидеть, каков их хозяин. Если бы он мог выдыхать огонь, как настоящий дракон, все они сгорели бы заживо в этой комнате.
- Йо, приготовь самолет. Я лечу в Японию.
Йо не поверил своим ушам. Фейлону было несвойственно принимать опрометчивые решения.
- Йо! Быстро! – он терял терпение.
Когда все покинули комнату, Фейлон посмотрел на еще не зажившую до конца рану на ладони. Пришло время покончить с этим раз и навсегда.
***
Резиденция Бейше в Японии была вполовину меньше гонконгской, но богато отделана в китайском стиле, чтобы наилучшим образом соответствовать своему элегантному хозяину. Йо в нерешительности стоял за дверью спальни хозяина, недоумевая, почему Фейлон отправился лично разбираться с такой мелочью. Это, должно быть, как-то связано с Асами Рюичи. Но прямое столкновение с Асами ни в коем случае не было хорошей идеей. Йо всерьез сомневался, понимает ли Фейлон, во что втягивается.
Пока он думал, что делать, к нему подошел охранник и попросил разрешения увидеть Фейлона. Йо предупредил хозяина и впустил его.
- Лю Лаобан. Мы схватили мальчишку, у которого, видимо, находится этот диск. Сейчас его допрашивают.
Фейлон с любопытством приподнял бровь.
– Мальчишка? Каковы его отношения с Асами?
- Мы не вполне уверены насчет этого, господин. Он не похож на тех, кто работает на якудза. Слишком молод и неопытен.
Фейлон на секунду задумался. У него было подозрение, что его людям попался кто-то действительно важный.
- Отведите меня к нему.
Несмотря на синяки от побоев, покрывавшие лицо подвешенного за руки молодого японца, Фейлон видел, что оно красиво. Парнишка, пожалуй, и впрямь был слишком юн, чтобы работать на Асами, и слишком смазлив для такой работы. Ему, должно быть, двадцать с небольшим. То, что он называл Асами по фамилии, не прибавляя вежливый суффикс, указывало на то, что он не был его подчиненным. Нет. А выглядел он именно тем, кем Асами захотел бы украсить свою постель.
Мысль о том, что Асами развлекается вот с этим мальчиком, почему-то подстегнула ярость Фейлона до такой степени, что захотелось кого-нибудь придушить. Откуда взялось это чувство? Предательство Асами не имело ничего общего с тем, с кем он спал. Но все же он не мог отрицать, что в груди поднимается гнев. Мысль о том, что Асами бросил его ради какого-то заурядного мальчишки с красивым личиком, приводила его на грань бешенства. Он не был достаточно хорош? Что такое есть у этого щенка, чего нет у него?
Фейлон закрыл глаза и мысленно обругал себя, осознав, о чем он думает. Как он может сравнивать себя и этого мальчишку? Он – Лю Фейлон, единоличный лидер Бейше, у его ног тысячи слуг, одно его слово может лишить человека жизни. Он не позволит себе опуститься до жалкого глупца, потерявшего самообладание из-за ревности к человеку, который недостоин даже сравнения с ним. Нет, это все ради мести. Все это должно быть только ради мести.
Для начала нужно было выяснить, прав ли он насчет отношений парнишки с Асами. Поскольку говорить тот отказывался, был только один способ это выяснить. Взять такого симпатичного мальчика будет удовольствием, а если выяснится, что он постельная игрушка Асами, то каким наслаждением будет увидеть лицо своего смертельного врага, когда тот узнает, что его игрушкой попользовались. Для того, кто обладает таким безмерным эго, это будет очень болезненно.
***
Фейлон поглаживал нежную кожу обнаженного юноши, лежавшего без сознания у него на коленях. Он довольно давно никого не брал. Мальчишке, без сомнения, удалось пробудить в нем интерес. Его кожа была такой мягкой на ощупь, а эти глаза, до самого конца не утратившие своей дерзости, доводили его до определенной степени возбуждения. Но что заводило его по-настоящему – это образ искаженного от ярости лица Асами. Всякий раз, когда мальчишка пытался бороться, Фейлону казалось, что он причиняет боль самому Асами. Когда из мальчишки шла кровь – в его глазах это была кровь Асами. Когда тот кричал – для его ушей это был крик Асами.
Он уложил бесчувственное тело на диван и, поднявшись на ноги, запахнул свой чонгсам, не застегивая на пуговицы. Ему нужно отдохнуть. Этот долгий день совершенно измотал его.
Фейлон открыл дверь и обнаружил за ней Йо. Это заставило его почувствовать себя несколько неловко. Йо мог бы поставить кого-нибудь другого охранять дверь, но он этого не сделал. И наверняка все слышал. Он как будто бы хотел быть здесь, чтобы напомнить себе самому о чем-то. Иногда Фейлон не был уверен кто из них более жесток: он сам, заставляющий Йо быть рядом, или Йо, сам настаивающий на том же.
- Вам что-нибудь нужно, Фейлон-сама? – спросил Йо с типичным для себя отсутствием выражения на лице.
- Тебе не нужно было быть здесь, Йо.
- Вы ведь сами хотели, чтобы я держался поблизости, помните?
Фейлон едва заметно улыбнулся уголком рта. Только один человек во всем Бейше осмеливался дерзить ему подобным образом. Как ни странно, он никогда не возражал против этого.
- Возьми мальчишку и посади где-нибудь под замок. И пусть никто меня не беспокоит.
Когда Йо ушел, унося по-прежнему бессознательного парнишку, он выскользнул из чонгсама и переоделся в шелковый халат, как обычно, ничего под него не надев. Забравшись на кровать, он внезапно почувствовал чье-то присутствие.
- Йо? – позвал он и потянулся за пистолетом.
Из темного угла комнаты выскользнула тень. Фейлон прищурился, пытаясь разглядеть незваного гостя. Когда свет упал на него, глаза Фейлона расширились и он вскрикнул от ужаса:
- Асами!
(продолжение следует)
Глава 7
читать дальшеАсами, не вынимая рук из карманов и сигарету из зубов, неподвижно стоял перед Фейлоном, будто желая убедиться, что тот его точно узнал. Обычно по непроницаемому лицу Асами было сложно сказать, что он чувствует, но сейчас в его золотистых глазах сверкала такая ярость, что инстинкт самосохранения сработал у Фея раньше, чем он успел подумать о чем-либо еще. Он метнулся за пистолетом, лежавшим на столике у кушетки, но Асами перехватил его запястье, сжав его железной хваткой, другой рукой вырвал пистолет и отбросил на пол. Вывернувшись, Фейлон с силой пнул его в грудь, швырнув к стене, быстро подобрал пистолет и прицелился в своего смертельного врага.
Переведя дыхание, Асами рассмеялся. – А ты стал сильнее.
Сердце Фейлона учащенно забилось, когда он снова, спустя семь лет, услышал этот голос. Он отчаянно старался казаться спокойным. Что Асами делает здесь? И, что более важно, как он сюда пробрался? И насколько давно?
Сузив глаза, Фей произнес: – Как долго ты здесь находишься?
- Достаточно долго для того, чтобы ты уже начал молиться за свою жизнь, – глаза Асами полыхали, давая понять, насколько серьезны его слова.
- Позволь напомнить, пистолет у меня, а не у тебя. Хотя я могу убить тебя и без его помощи, Асами. Было глупо вваливаться сюда без оружия, – Фей усмехнулся.
Асами выпрямился и презрительно фыркнул в ответ.
– Почему ты думаешь, что я не вооружен? – Шаг за шагом, он приближался к Фею, словно лев, направляющийся к своей законной добыче. – И почему ты думаешь, что для того, чтобы убить тебя, мне нужно оружие?
Фей внезапно почувствовал себя беззащитным. – Стоять! – он покрепче перехватил пистолет, словно напоминая самому себе о его существовании.
- Или что? Если бы ты собирался меня застрелить, ты бы это сделал семь лет назад, Фейлон. Ты не смог нажать на курок тогда – не сможешь сделать этого и сейчас.
Фей дрожал от злости, но она была направлена в первую очередь на себя самого, за то, что был не способен нажать на курок, как и сказал Асами. Почему? Чего он ждал? Что он может хотеть от Асами, помимо его смерти?
- Изначально я всего лишь собирался выманить тебя на разговор. Но ты перешел границу, Фейлон.
Уголки губ Фейлона изогнулись в удовлетворенной усмешке. Он был прав насчет того мальчишки. Асами вне себя.
- Ну как я мог устоять? Твой щенок был таким милым, – заговорил он бархатистым голосом, действующим Асами на нервы, и нарочито соблазнительно накручивая на палец прядь волос. – Ты нас, наверное, слышал. Ты был здесь в это время, Асами? Или мне рассказать тебе, как он кричал?
Бросившись на Фейлона, Асами вцепился ему в горло, одновременно выворачивая из его руки пистолет и опрокидывая на кушетку. Он не мог больше сдерживать ярость. Частью из-за того, что Фей сделал с Такабой, но больше из-за своего уязвленного самолюбия. Урок должен быть усвоен. С Асами Рюичи так обращаться не смеет никто, даже босс Бейше.
Он впервые за долгое время видел Фейлона так близко. Прошедшие семь лет не уменьшили его привлекательности. Наоборот, то юношеское лицо, которое он так хорошо помнил, стало еще выразительнее, его черты стали тверже, создавая нереальную красоту, от которой у него перехватывало дыхание. Эти сверкающие аметистовые глаза стали глубже и мудрее, но при этом оставались такими же дикими, искушая подчинить себе своего хозяина.
Из-за непрекращающихся попыток освободиться шелковый халат Фея распахнулся, обнажая гладкую кожу. Семь лет он втайне восхищался этим телом, но Фейлон был для него прекрасным цветком, который ни в коем случае не следовало срывать. Мечта, осуществить которую у него не доставало духу. Фей слишком драгоценен, чтобы быть завоеванным, слишком горд, чтобы принадлежать кому бы то ни было. Это разрушило бы в первую очередь именно то, что делало его настолько прекрасным.
Однако сейчас каждая клеточка его тела требовала исполнения давнего желания. Это – а также неподвластная разуму ярость, кипевшая в его груди, – полностью поглотили его способность сопротивляться искушению. А Фейлон, как никто другой, был воплощенным искушением.
- Отпусти меня! – Фейлон зло выругался сквозь сжатые зубы, пытаясь отодрать сильную руку со своей шеи. Он чувствовал себя беззащитным перед Асами, хотя знал, что физически ничуть не слабее. Но эти золотистые глаза, разглядывающие его с головы до ног, лишали его воли.
- Отпустить? – при этих словах дыхание Фейлона участилось, он начал бороться еще яростнее. – Разве ты не этого хотел? Чтобы я прикасался к тебе? Ты разозлен тем, что я трахал того мальчика, но так и не взял тебя?
Глубоко возмущенный этим оскорблением, Фейлон прекратил сопротивляться и прямо взглянул в золотистые глаза. – Ты сам себя не обманывай, ублюдок! С чего ты взял, что я сплю и вижу твой жалкий член?
Он не хотел Асами. Он был в этом уверен. С чего бы ему хотеть его? Этот человек отнял у него все, что было ему дорого.
Но почему так бьется сердце? Почему так трудно дышать, когда он рядом?
- Может, нам это стоит проверить? – рука Асами дернула за пояс шелкового халата, развязывая его. Он развернул Фея, заставив вжаться лицом в кушетку, и крепко стянул его запястья, оставляя синяки, которые не сойдут еще по меньшей мере несколько дней. Фей издал короткий, болезненный вскрик, когда Асами резко запрокинул его голову, ухватив за волосы.
- Я покажу тебе, что случается, когда идешь против меня, Фейлон. Ты заплатишь за то, что сделал с Такабой. Теперь твоя очередь чувствовать его боль, – прошептал он на ухо Фею, свободной рукой расстегивая молнию своих брюк.
Хотя Фейлон не проронил ни звука, лишь тяжело дышал, мысленно он слышал собственный вопль ужаса. Впервые в жизни он был готов звать на помощь – если бы поблизости был хоть кто-нибудь, он бы без колебаний так и сделал. Дело было не в боли и не в том, чтобы быть изнасилованным – его терзал невообразимый стыд от того, что его возьмет самый ненавистный его враг – именно это разобьет на куски его гордость, и вновь руками Асами.
Он почувствовал резкую боль, когда Асами с силой вонзился в него. Фейлон закусил зубами диванную подушку, заставляя себя не издавать ни звука. Нет. Он не доставит Асами такого удовольствия. Это меньшее, что он может сделать.
Словно прочитав его мысли, Асами дернул его за волосы, отрывая голову от подушки, и, наклонившись, проговорил ему в ухо: – Кричи для меня, Фейлон. Дай мне услышать твой крик.
Фейлон повернул голову и выплюнул ему в лицо:
- Я НИКОГДА не стану кричать для тебя!
Он чувствовал, как дрожит тело Асами у него за спиной. То, как глубоко и тяжело он дышал, сказало Фейлону, что он взбешен его ответом. Фей выгнулся от боли, подавляя крик, когда Асами начал вбиваться в него все жестче и жестче, с такой силой, что почти разрывал его пополам. Временами ему казалось, что его тело сейчас сломается.
В конце концов кое-что и впрямь сломалось, но это было не тело. Это было нечто гораздо более ценное для него. То, что он никогда не вернет и не излечит.
Какую бы сильную боль Асами ни причинял Фею, тот не проронил ни единой слезинки. Ни единого звука не вырвалось из его горла. Лишь сочилась кровь, да проступали синяки там, где с его телом обошлись особенно грубо. Это совершенно отличалось от того, как Асами брал Такабу против его воли. Мальчишка боролся яростнее, но при этом отзывался на его прикосновения сквозь боль и удовольствие, не сдерживаясь. С Такабой он удовлетворял свое желание без чувства вины. Тогда было забавно и доставляло безмерное удовольствие. С Фейлоном это было совершенно другое чувство, абсолютно дикое и разрывающее сердце. Это доставляло не меньше боли, чем наслаждения.
Фейлон молча лежал лицом вниз, его дыхание было быстрым и отрывистым, но спокойным. Он прекратил сопротивляться еще до того, как Асами кончил. Прекрасное лицо, частично прикрытое занавесью длинных волос, словно сошло с картины; обнаженное тело было шедевром, тем, что любой человек почел бы за честь подчинить себе. Асами зарылся лицом в копну волос и вдохнул их сладкий запах, стараясь отдышаться.
Поняв, что Асами ослабил хватку, Фей дернул плечами, чтобы сбросить его с себя, и перекатился на бок. Асами откинул шелковистые пряди с лица Фея и поцеловал его чувственные губы – во второй раз за семь лет. И вдруг резко отдернул голову – Фейлон укусил его. Сильно.
Он поднял руку и вытер кровь с губ, глядя в эти полные ненависти глаза и осознавая, что он наделал. Фейлону не нужны были слова, чтобы выразить, что он чувствовал. Его глаза становились безжизненно холодными. Настолько холодными, что Асами почувствовал, как по спине пробегает дрожь. То, что он только что сделал, превратило этого человека в нечто совершенно другое. Фейлон был словно пустая оболочка, словно красивая кукла, которая жила ради ради одной и только одной цели. Мести.
- Фейлон, где Такаба? – голос Асами немного смягчился.
- Что заставляет тебя думать, что я скажу тебе хоть что-нибудь? – бархатный голос звучал так, словно ничего не произошло, но в глазах полыхнула ледяная ярость. – Больше, чем сделал сейчас, ты мне уже ничего не можешь сделать.
Вдруг зазвонил телефон Фея. Он оставил его на журнальном столике. Асами поднялся, медленно подошел и взял его.
- О, а вот и он, – он ухмыльнулся, прочитав имя на дисплее. Как раз вовремя. – Твой рыцарь в сияющих доспехах.
Фейлон, с трудом подавив порыв кинуться и выхватить телефон, не двинулся с места. Михаил. Он забыл отменить ужин. Внезапно он почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Не надо, – это прозвучало почти умоляюще. Почти.
- Где Такаба? – повторил Асами, не выпуская из рук телефон, готовый нажать на кнопку ответа, если Фей не даст ему информацию.
Фейлон закрыл глаза и неохотно выдавил: – Йо… мой телохранитель… забрал его.
Если ему и осталось что терять – то только Михаила. Он отдаст остатки своей гордости, какие у него еще были, за тепло тех объятий. Теперь он понимал, что не может без Михаила, нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.
Улыбаясь краешком губ, Асами нажал на кнопку и поднес телефон к уху.
- Нет! – Фейлон закрыл глаза, пытаясь побороть резкую боль в сердце, когда Асами проговорил в телефон, намеренно на японском:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
На том конце наступило долгое молчание, но затем вопрос был все-таки задан: – Кто вы?
- Асами Рюичи, – произнес он медленно, чтобы его имя услышали четко и ясно, а затем нажал на отбой и кинул телефон на колени Фею.
Фейлон попытался проглотить ком в горле. Асами Рюичи – самые жестокие слова для ушей Михаила.
- Зачем? – спросил он, не глядя на телефон. Зачем тебе нужно отнять у меня все?
Асами закурил сигарету, направляясь к двери. Выходя из комнаты, он оглянулся и ответил: – Ваши отношения слишком опасны, Фейлон. Ты сам меня позже поблагодаришь за это.
Фейлон неподвижно сидел, уставившись на телефон у себя на коленях. Он почему-то дрожал с головы до ног. Может быть, из-за злости, а может быть, из-за чувства утраты. Или из-за того и другого. В голове все еще мутилось. Он медленно поднялся с кушетки, покачиваясь от боли в словно чужом ему теперь теле и оглядывая комнату в поисках того, чем можно разрезать все еще связывающий его пояс от халата, и наконец нашел в ящике нож.
Освободив руки, Фейлон остановился у зеркала. Длинные волосы беспорядочно падали на бледное, как у привидения, лицо. На шее и запястьях проступали багровые синяки. На бедрах были видны отпечатки пальцев Асами, сжимавших их, когда он вновь в вновь вонзался в него. Он все еще чувствовал вкус крови Асами на своих губах, чувствовал запах его сигарет. Вдруг все произошедшее вновь повторилось в его голове, затапливая его болезненно-острыми эмоциями с такой силой, что он пошатнулся и упал. Словно что-то вонзилось в его горло, не давая дышать, а волна боли поднималась в нем, готовая взорваться. Фейлон с трудом поднялся с холодного пола и ринулся в ванную, где его рвало до тех пор, пока желудок совершенно не опустел.
За всю свою жизнь он никогда не ненавидел себя так сильно, как сейчас. Ему хотелось содрать кожу в тех местах, где к ней прикасались чужие руки. Ему хотелось навсегда покинуть это поруганное тело. Но сильнее всего ему хотелось вырезать из груди собственное сердце, что билось так быстро, когда самый ненавистный его враг насиловал его.
Отец… Я не достоин быть твоим сыном.
Фейлон опустил глаза на руку, все еще сжимающую нож, которым он разрезал веревку. Мысль о том, чтобы провести лезвием себе по горлу, вспыхнула в его мозгу. Но затем он вспомнил, кто он, и метнул нож в стену. Он – глава Бейше. Он не может позволить, чтобы один-единственный человек смог заставить его наложить на себя руки.
Фейлон заставил себя встать и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Он отряхнул чонгсам, надел его, затем поднял с пола пистолет и вышел из комнаты. Может быть, он по-прежнему не способен убить Асами, но тот должен знать, что так просто и легко ему все это не обойдется.
Фейлон нашел их снаружи, рядом с машиной. Мальчишка был одет только в пиджак Асами. Без колебаний он вскинул пистолет и сделал два предупредительных выстрела в сторону Такабы. Асами схватился за собственное оружие, пристально глядя на него.
- Фейлон! – заорал он в ярости.
Фей твердо взглянул прямо в золотистые глаза, снова становясь похожим на себя самого, а затем повернулся к нему спиной и ушел.
Запомни мое имя. Отныне я превращу твою жизнь в ад на Земле.
(продолжение следует)
Глава 8
читать дальшеМихаил приехал в Бейше в шесть вечера. В последнее время ему было позволено свободно перемещаться по территории резиденции, но на этот раз его остановили прямо у ворот.
- Лю Лаобана здесь нет, господин Арбатов.
- Я подожду.
- Вряд ли он вернется сегодня. Он в Токио.
- Токио? – Михаил не поверил своим ушам. – Какого черта он делает в Токио?
- Мне не позволено сообщать Вам эту информацию, господин.
- Когда он возвращается?
- Он не указал точную дату.
Для Фейлона было вполне обычным уезжать без долгих сборов, но настолько дисциплинированный человек, как он, никогда бы не забыл предупредить об отмене назначенной встречи. На этот раз что-то было не так, он это чувствовал, и то, что неожиданный отъезд был связан с Японией, только увеличивало его беспокойство.
Сердце Михаила учащенно билось, пока, достав свой сотовый, он набирал номер Фейлона. После долгих гудков трубку наконец взяли. Он понял, что перестал дышать, когда незнакомый ему низкий, хрипловатый голос произнес по-японски:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
От шока все заготовленные слова вылетели у него из головы. Упоминание имени Фея означало, что он не ошибся номером. Но кто осмелился ответить по телефону Фейлона вместо него? Кто еще, кроме самого Арбатова, называл его Феем? Он сделал глубокий вдох и задал вопрос, хотя и не был уверен, что хочет услышать ответ:
- Кто вы?
- Асами Рюичи.
Звук этого имени хлестнул по нему волной боли. Человек на том конце провода уже повесил трубку, но его имя снова и снова отдавалось эхом в голове.
В первый раз в жизни Михаил не мог разобраться в своих чувствах. Он должен был чувствовать злость, должен был быть готов разорвать на куски первого, кто попадется под руку, – но было еще что-то, сильнее, чем кипящая в нем ярость, – что-то, причиняющее такую боль, что он совершенно лишился сил.
Где-то в глубине души Арбатов понимал, что происходит. Он получил ответ на свой вопрос, который ему даже не пришлось задавать. Прежних колебаний, как ему лучше поступить, уже не оставалось. И все-таки он не мог заставить себя решиться. Он хотел дождаться Фейлона. Хотел услышать от него, что произошедшему есть другое объяснение, хотя прекрасно понимал, что его не будет.
***
Было два часа ночи. С непроглядно-черного неба хлестал такой ливень, как будто Господь вознамерился за одну ночь затопить весь остров. Неистово грохотавший гром словно бы подтверждал это. Фейлон вышел из самолета и сел в присланный за ним черный лимузин. Улететь в Японию и вернуться в тот же день – так он раньше никогда не делал. Вкупе со всем остальным, произошедшим сегодня, это полностью его вымотало. Но вряд ли он сможет заснуть. Нужно было остаться еще на несколько ночей в Токио, но желание вернуться в Гонконг оказалось сильнее.
- Поверни здесь налево, – приказал он.
- Сэр? – переспросил шофер, не уверенный, что расслышал правильно. Согласно полученным инструкциям, он должен был доставить босса в Бейше.
- Сегодня я в Бейше не поеду.
Машина остановилась у высокого, роскошного здания. Фейлон быстро вышел, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Не важно, дома Михаил или нет. Его пентхауз был единственным местом в городе, где Фейлон хотел сейчас находиться.
Он набрал на панели лифта код, который Михаил дал ему несколько дней назад. Он и представить не мог, что когда-нибудь воспользуется им, но цифры каким-то образом отложились в памяти.
Лифт открылся прямо в гостиную пентхауза. Знакомый запах коснулся его обоняния, и внезапно он вновь оказался способен нормально дышать. А он даже и не замечал, с каким трудом дается ему каждый вдох. Комната тонула в темноте. Фейлон едва не застонал от разочарования. Похоже, здесь никого нет.
В этот момент раздался гром, и молния на долю секунды озарила высокую фигуру у огромного окна, выходящего на бассейн. Фейлон несколько раз моргнул, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Когда его глаза привыкли к темноте, он понял, что не ошибся. У окна со стаканом в руке стоял Михаил и курил сигарету.
Фейлон бесшумно подошел ближе. Его сердце замерло, когда Михаил обернулся и взглянул на него. Обозначив, что он знает о его присутствии, тот вновь отвернулся к окну, не сказав ни слова.
Обычно Фейлон никогда не обнимал Михаила первым, но сейчас каждый дюйм его кожи молил о тепле этого тела. Даже при том, что он знал, что недостоин этого, он не мог не протянуть руки к тому единственному человеку, который мог его спасти. Он чувствовал легкую дрожь Михаила, когда, встав позади него, прислонился лбом к сильному плечу и замер так, не произнося ни слова.
Михаил закрыл глаза, мысленно осыпая себя проклятьями. Хотя последние несколько недель они практически не расставались, даже легчайшее прикосновение Фейлона все так же заставляло его сердце колотиться в груди раненой птицей. После всего, что произошло, по-прежнему все, чего он хотел, – обернуться и заключить это прекрасное существо в свои объятья. Несмотря на боль, вызванную в нем поступком Фейлона, он все же был не способен заставить себя не прикасаться к нему, хотя это было бы разумнее всего.
Наверное, он должен был лучше подготовиться к тому, что ему придется увидеть Фейлона еще раз, прежде чем принимать решение. Каждая встреча с Феем вызывала у него такой прилив нежности, что он становился совершенно беспомощен. Должно быть, в Токио случилось что-то плохое, раз Фей вот так ищет его объятий. В нормальных обстоятельствах понимание того, что Фейлон нуждается в нем, пробудило бы такое волнение, что он, ни секунды не колеблясь, дал бы ему утешение. Теперь же Михаил боялся повернуться и встретиться взглядом со своим возлюбленным. Он боялся, что если сделает это, то окажется неспособен уйти, вне зависимости от того, что произошло в Токио.
Фейлон, как будто чувствуя его колебания, встал перед Михаилом и взглянул ему прямо в глаза с таким неприкрытым желанием, что у Арбатова заныло сердце. Длинные, изящные пальцы медленно вынули из его губ сигарету, заменив ее поцелуем, настолько нежным, что его способность сдерживаться разбилась вдребезги.
Не в силах больше контролировать себя, Михаил прижал Фейлона к окну и поцеловал его в ответ, вкладывая в этот поцелуй все, что накопилось в его душе, упиваясь сладостью, отравляющей его разум. Его руки нетерпеливо разорвали рубашку Фейлона, словно даже секунда промедления могла довести его до безумия. Он должен был прикоснуться губами к этой коже – возможно, в последний раз. Скопившаяся в нем боль заставила его практически против собственной воли яростно наброситься на любимого, но остановить его не было способно ничто, даже мольбы самого Фейлона.
Но Фейлон не умолял. Он искал тепла его объятий с желанием, не меньшим, чем у Михаила, если не с большим. Он хотел почувствовать, как эти сильные руки сжимают его настолько крепко, что кажется, будто они проникают под кожу, убеждая в том, что способны вытеснить страшные воспоминания. Его пальцы вплелись в золотистые пряди волос, притягивая ближе, заставляя целовать крепче, целовать до тех пор, пока не исчезнет вкус его врага, который он до сих пор чувствовал на своих губах. Все, что он хотел, – чтобы в памяти осталось только то, как прикасался к нему Михаил. Единственный запах, который он хотел ощущать на себе, – запах человека, который любил его, запах Михаила Арбатова.
Они схватились, словно два леопарда в битве за доминирование. Каждый вцепился в другого, словно голодный хищник, пытающийся разорвать свою жертву, оба хотели большего, требовали этого большего, ожесточенно набрасываясь друг на друга. Это была яростная, безжалостная, но при этом исполненная любви битва за завоевание друг друга, за обладание всем, что мог дать другой. Впервые их чувства полностью совпадали. Они хотели друг друга с каждым вздохом, все больше теряя голову от того, что перестало быть просто сексом. Это была любовь во всех смыслах этого слова, любовь в самой могущественной из своих форм.
- Возьми меня. Сейчас, – потребовал Фейлон.
Асами сильно поранил его, но даже несмотря на то, что боль еще не прошла, он хотел этого. Больше всего на свете ему было нужно почувствовать Михаила внутри себя, заполняющего его глубже и жестче, чем это делал Асами. Михаил каким-то образом понял его желание и сделал именно так, отчасти потому, что так было нужно Фею, отчасти потому, что сам желал того же. С каждым своим толчком он ласкал по всей длине возбужденный член Фея, и ответные стоны звучали для ушей Михаила небесной музыкой. Когда Михаил вонзался в него, с каждым разом проникая все глубже, это, может, и причиняло боль телу Фейлона, но зато облегчало боль в его сердце. Достигнув разрядки, они поднялись на не изведанные ранее высоты наслаждения. Здесь, в объятиях друг друга, оба словно обрели самих себя.
Когда Михаил вышел из любовника, тот тяжело осел ему на руки. Арбатов понял, что Фейлон, должно быть, совершенно вымотан, и, подняв его на руки, отнес в постель.
Уложив его на подушки, он с любовью изучал лицо Фея. В редкие минуты умиротворения на нем появлялось такое уязвимое выражение. Михаил откинул назад шелковистые пряди и молча продолжил смотреть на него, запечатлевая в памяти образ этой красоты. Пусть Михаил и решил расстаться с ним, но он никогда не сможет забыть это лицо – и то, как был близок к тому, чтобы назвать своим его обладателя.
***
Телефон прозвонил дважды, прежде чем укрытое одеялом тело сонно зашевелилось. Фейлон открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к солнечному свету. Он взял свой сотовый, который как раз перестал звонить, и посмотрел на высветившееся на дисплее имя.
Йо. Наверное, звонил насчет деловых встреч, на которых Фейлону нужно было сегодня присутствовать, или еще по каким-нибудь делам. Он бросил телефон на кровать. В данный момент он не в состоянии ничем заниматься.
Фейлон огляделся и понял, что в комнате нет ни малейших следов присутствия Михаила. Даже на кровати. Подушки на другой стороне были аккуратно уложены и взбиты, как будто на них не спали. Прошедшая ночь ему только приснилась? Нет, сном она быть не могла. Он все еще чувствовал прикосновения Михаила. Произошедшее было слишком реально.
Он быстро встал с кровати и вышел в гостиную. К его облегчению, Михаил сидел у бара и пил кофе, в той же самой рубашке, которая была на нем накануне вечером. Наверное, Фейлон выдал себя каким-то звуком, потому что высокая фигура внезапно повернулась в его сторону.
Заметив, насколько усталым выглядит Михаил, Фейлон больше не сомневался в своих предчувствиях. Лицо Арбатова было мертвенно-бледным, голубые глаза потеряли ту искру, что обычно делала его потрясающе привлекательным.
- Ты не спал, – тихо произнес Фейлон, делая несколько шагов к бару, но не рискуя подходить ближе.
Ответом было лишь молчание, и он почувствовал себя неуютно. С самого вечера Михаил не произнес ни слова. Он просто сидел, не двигаясь, впившись взглядом прямо в душу Фея, в поисках ответа, который, как Фейлон отчаянно надеялся, ему не придется давать.
Он прекрасно понимал, с чем это связано, и знал, чего сейчас ждет Михаил. Но он не привык первым начинать разговор. Кроме того, лучше ему вообще ничего не говорить, пока он не узнает, каковы чувства Михаила.
Когда терпение Арбатова иссякло, он сделал глубокий вдох и наконец задал вопрос:
- Это был он?
По его тону было ясно, насколько трудно ему дались эти слова. Насколько Фейлон не хотел отвечать, настолько Михаил не хотел спрашивать.
Молчание Фея подтвердило его страхи. Асами Рюичи. Имя, которое многие месяцы преследовало его. Не то чтобы он не понимал, какое влияние имел на Фейлона этот человек, но он никогда не думал, что Фей зайдет так далеко, с учетом отношений с ним самим. Но он собственными глазами видел синяки на теле Фея, когда этой ночью переодевал его в халат. Следы крови на бедрах. Это не он поранил Фея, он не мог. Это сделал кто-то другой, и он точно знал, кто именно. Но ему все же нужно было услышать это от самого Фейлона, а пока существовала надежда, пусть самая крошечная, что он ошибается, не важно, насколько это было невероятно.
Он с тяжелым сердцем выдавил:
- Ты спал с ним?
Глубоко внутри себя он молился, умолял, чтобы ответ был «нет».
Выражение лица Арбатова, когда он задал этот вопрос, резануло Фея, словно ножом. Как найти ответ, который не причинил бы Михаилу новую боль? Как объяснить свои действия и при этом иметь наглость просить о понимании, при том что он не заслужил ни понимания, ни прощения, и особенно, любви Михаила. Все, что у него осталось, – это оскверненное тело и сердце, бьющееся только ради мести. То самое сердце, что предало даже его самого, когда Асами силой овладел им. Но все же он по-прежнему хотел, чтобы Михаил остался с ним. Возможно, за свою жизнь он совершил немало непростительных поступков, но разве это лишало его надежды на хотя бы частичку счастья?
Михаилу хватило одного взгляда, чтобы понять все, что не было сказано. Асами сорвал его прекрасный цветок и оставил на сердце Фея шрам, еще более глубокий и страшный, чем прежде. Больнее всего для него было не то, что кто-то другой занимался сексом с его драгоценным возлюбленным – а то, что Фей никогда не принадлежал ему и никогда принадлежать не будет. Все его существование вращалось вокруг другого человека – и не важно, ненависть или любовь испытывает Фей к Асами на самом деле. Для Арбатова в его жизни места не оставалось.
- Это не входило в мои намерения, – почти шепотом проговорил Фей, шагнув ближе к Михаилу, надеясь, что сможет найти способ, как заставить его остаться.
Во взгляде Михаила застыло страдание, но в голосе не было гнева, его выдавало лишь затрудненное дыхание.
- Тогда что же в них входило?
- Он кое-что украл у меня. Я собирался это вернуть.
Уголок рта Михаила изогнулся в сочувствующей усмешке.
- …но вместо этого ты очутился в его постели. Как мило.
Он на самом деле не хотел быть настолько жестоким, но его раненному самолюбию удалось взять верх.
Эти слова привели Фея в ярость. Михаил мог бы с тем же успехом дать ему пощечину. Как будто одного того, что он был только что изнасилован своим врагом, не было достаточно, Михаил решил еще и ударить его по самому больному месту.
Сильные руки схватили Арбатова за воротник и приподняли со стула.
- НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОСКОРБЛЯТЬ! Ты, твою мать, понятия не имеешь, через что я прошел! – охваченный бешенством, он говорил сквозь зубы, стараясь справиться с непонятно откуда взявшейся тошнотой.
Михаил ответил твердым взглядом, теперь он и сам порядком разозлился. Легко оторвав Фея от себя, он буквально впечатал его в стену.
- НЕТ, я НЕ знаю, через что ты прошел, но зато я точно знаю, что ты делаешь сейчас. Это не связано с местью, это не связано с желанием свести с ним счеты. Этот сукин сын отобрал у тебя все, что ты имел, а ты до сих пор – даже сейчас – его любишь. Все, что тебе сделал я – только любил тебя, Фей, и при этом я для тебя ровным счетом ничего не значу!
Фейлону показалось, что у него из груди вырвали сердце. Существовала вероятность, что в словах Михаила была правда, которую он отказывался признать, потому что тогда у него возникло бы еще больше поводов ненавидеть себя. От одной мысли о том, что он, возможно, любит Асами, ему стало физически плохо. Чувствуя, как сдавило легкие и скрутило желудок, он попытался вдохнуть.
Когда он смог, наконец, заговорить, его голос был едва слышен.
- Я НЕ люблю его! – объявил он. Затем его голос смягчился. – И ты действительно много для меня значишь.
Он не лгал. Если прошедшая ночь не была сном, то Михаил и сам должен бы уже это понять.
Но достаточно ли этого?
Михаил так хотел поверить его словам. То, что произошло между ними этой ночью, давало возможность надеяться, что Фей питал к нему хоть какие-то чувства. Но сейчас он уже не был уверен, было ли это действительно так или он просто хотел в это верить. Ему было нужно доказательство.
Он схватил Фея и притянул его к себе, чтобы посмотреть глаза в глаза.
- Тогда докажи мне это, Фей. Избавься от него. Скажи, что ты хочешь, чтобы он умер, и я лично позабочусь, чтобы это произошло!
Он молил Бога, чтобы Фей ответил «да». Тогда ему не придется уходить. Тогда ему не придется чувствовать настолько сильную боль.
- Скажи это! – потребовал он, его сердце бешено колотилось в ожидании ответа, который изменит его жизнь.
«Дай мне причину остаться».
Фей выслушал требование Михаила в полном оцепенении. Он поклялся себе отомстить Асами, но когда ему надо было лишь сказать об этом вслух, он не мог выдавить из себя эти слова. Даже при поддержке Михаила. Даже ради Михаила.
- Я не могу, – прошептав это, он отвернулся. Он больше не мог смотреть ему в глаза. У него больше не осталось ничего, что он мог бы дать Михаилу. Асами об этом позаботился.
Фейлон закрыл глаза, когда кулак Михаила впечатался в стену как раз над его ухом.
- Проклятье, Фей…
Михаил крепко зажмурился, пытаясь унять боль, разрывавшую его на части.
«Я не хочу бросать тебя».
Он сделал глубокий вдох и заставил себя оторваться от Фея. Он знал, что он должен делать. Здесь для него уже больше ничего не оставалось.
Время вернуться в Москву.
(продолжение следует)
Название: Cruel Intentions
Автор: FayC
Переводчик: Indrik
Бета: cattom
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, драма
Фандом: Viewfinder
Пейринг: Михаил х Фейлон
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Аяно Ямане
Статус: в процессе
Оригинал: kajornwan.livejournal.com/
Разрешение на перевод: получено
Глава 6
читать дальшеПробравшееся в спальню через неплотно задернутые занавески утреннее солнце прочертило золотыми лучами белые простыни. Михаил медленно открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к свету. Приподнявшись, он посмотрел на другую сторону кровати – пусто. Пусто? Ему опять все только снилось?
Он настолько часто видел Фейлона в своих снах, что иногда было трудно различить, что происходило во сне, а что наяву. С момента их возвращения из Пекина прошло три недели. С тех пор Фейлон несколько раз принимал его приглашения пообедать или поужинать вместе и нередко разрешал приходить к нему в Бейше, иногда позволяя остаться на ночь. Арбатов поражался сам себе. Обычно после трех недель он уже начинал подыскивать себе кого-нибудь новенького – и вот, пожалуйста, ему до сих пор снится Фейлон в его объятиях.
Михаил встал с постели и накинул халат. Жмурясь от слепящего солнечного света, он вышел в гостиную своего гонконгского пентхауса. Когда зрачки привыкли к свету, он разглядел у бара стройную фигуру. Нет, ему не приснилось – Фейлон действительно был здесь этой ночью и даже не ушел, как только проснулся, а сидел в халате спиной к Михаилу и читал газету.
С ласковой улыбкой Арбатов подкрался к не подозревающему о его присутствии любовнику и поцеловал в щеку.
- Я мог бы привыкнуть к этому, – прошептал он, обхватывая руками гибкое тело.
Фейлон чуть повернулся в его сторону, одарив Михаила своим обычным бесстрастным взглядом.
– К чему конкретно?
- К тому, что, проснувшись утром, вижу тебя рядом.
Фейлон закатил глаза и утомленно произнес:
- Ох, прошу тебя, не надо этой чепухи.
Ответить Михаил не успел – у него зазвонил сотовый. Он оторвался от Фея и взял телефон. С едва заметной неприязнью он прочитал имя на дисплее. Алексей.
- Ответь на звонок, я не против. Он тебе звонит вот уже полчаса, – буднично проговорил Фей, не отрывая глаз от газеты.
Нажав на «отказ», Михаил положил телефон на барный столик и пошел наливать себе кофе.
- Нет необходимости.
- Бывший бойфренд пытается возобновить отношения?
От этого предположения Михаил поперхнулся кофе и расхохотался.
- Его зовут Алексей Арбатов, он мой младший брат.
Это объяснение заставило Фейлона опустить газету и прищуриться.
- Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.
- Ты мне про своего тоже никогда не рассказывал.
Михаил смотрел ему прямо в глаза, словно ждал ответа. Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, что случилось семь лет назад – как он ни пытался раскопать все, что только можно, складывалось впечатление, что никто не знает точно, в чем там было дело, по крайней мере, не в подробностях.
- Мой брат мертв. Какой смысл о нем рассказывать? – взгляд Фейлона сразу стал заметно холоднее.
«Твой брат не пытался тебя изнасиловать».
Михаил понял, что был прав – дело было не просто в смерти семьи. Через что бы ни прошел Фей, это должно было быть мучительно трагично, раз заставило его с таким трудом доверять людям. Теперь-то он знал, что настоящий Фей совсем не так холоден, как кажется. Все те эмоции, что он держал внутри себя, иногда вырывались наружу, когда они занимались любовью. Фейлон способен чувствовать – и чувствовать ярче и глубже, чем большинство людей. Глубоко внутри он был очень восприимчив и чрезвычайно уязвим. Порой его мучали настолько ужасные ночные кошмары, что его крик потом несколько дней преследовал Михаила.
- Фей, я действительно хочу знать.
Фейлон, наконец, отложил газету и раздраженно вздохнул.
- Серьезно, Михаил, я отвечаю на твои звонки, я появляюсь с тобой на людях, я позволяю тебе трахать меня, когда тебе вздумается. Чего большего ты добьешься тем, что узнаешь что-либо о моем прошлом?
К этому времени он уже привык к резкостям Фея. Чаще всего тот ни слова из сказанного по-настоящему не имел в виду.
- А тебе это не очевидно? Чего я хочу?
Сердце Фея заныло при виде выражения лица Михаила. Он давно уже не сомневался в его искренности. Но то, о чем просил Михаил, было больше того, что он был способен дать. По крайней мере, не сейчас.
- Забудь, – сдался Михаил. Фей не готов. Его молчание было достаточно красноречиво. – Не хочу на тебя давить.
Фейлон мысленно улыбнулся и поднялся со стула. Он был рад, что Михаил оказался способен понять.
- Я приму душ, а потом мне нужно будет вернуться в Бейше, у меня встреча через час.
- Фей, – позвал его Михаил, прежде чем он исчез в дверях. – Обед у тебя свободен?
Фейлон остановился и оглянулся. – Ужин, Михаил, в Бейше.
***
Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем Борис решился поднять трубку. Он уже догадался, кто это.
- Борис слушает.
- Где он, черт его побери? – разъяренно закричали на другом конце провода.
- Успокойся, Алексей, я знаю, где он, – паршивое настроение Алексея означало, что ему не удалось связаться с братом.
- Прием через неделю. Обеспечь, чтобы он притащил свою задницу в самолет, Борис, ты меня понял?
- Ты знаешь, что если он не захочет ехать, я ничего поделать с этим не смогу. Насколько я знаю, твой брат не собирается в ближайшем будущем покидать Макао.
- Чем таким он занимается в Гонконге?
Борис тяжело вздохнул. – Ты не захочешь это узнать.
Алексей в раздражении втянул воздух сквозь зубы, догадавшись.
- Женщина?
- Мужчина.
- Боже мой!.. И насколько плохо?
- Плохо.
- Ну тогда просто убей этого ублюдка и посади Мишу в самолет. Уж это-то ты можешь сделать?
- Я не могу убить его, Алексей. Это Лю Фейлон.
Алексей был ошеломлен, услышав это имя.
- … глава Бейше?
- Глава Бейше. Слушай, я думаю, тебе лучше прилететь сюда и самому этим заняться. Я – это не семья.
- Я не собираюсь мотаться из Москвы в Китай и обратно, только чтобы забрать его. Сделай, что можешь, Борис, и дай мне знать. Клянусь, если мне придется лететь в Макао, тебе точно не поздоровится!
Услышав, что Алексей швырнул свой телефон, Борис тяжело вздохнул и стал думать, что же делать. Михаил не отвечал ни на его звонки, ни на звонки Алексея, с тех пор как узнал о важном приеме, который собирался устроить его отец. Что-то, связанное с этим приемом, сильно его тревожило. Борис чувствовал, что его реакция как-то связана с Лю Фейлоном, а это означало, что никакая сила на земле или на небе не заставит его передумать. Но все же он должен был что-то предпринять, что заставило бы Михаила отправиться обратно в Москву. Алексей, похоже, зол как черт. Со старшим братом было легче иметь дело, чем с младшим. В своем обычном настроении Алексей был как Михаил, умноженный на два, но без его здравомыслия и зрелости. Разозленный Алексей становился сущим кошмаром. Борис достал телефон и снова попытался дозвониться до Михаила, молясь, чтобы он взял трубку.
Михаил неподвижно сидел на диване с вибрирующим телефоном в руке, размышляя, стоит ему ответить на звонок. В первый раз в жизни он не знал, что делать. Прием состоится через неделю, и у него кончается время на принятие решения. Его отец хотел, чтобы он приехал в Москву, и хотя он не сказал, зачем, Михаил знал это сам. Алексей решил вернуться домой, после того как годами не вылезал из заграницы, наслаждаясь путешествиями и тратя семейное состояние. Теперь этот избалованный ребенок вздумал поучаствовать в делах. Единственным решением для отца было передать управление семьей Михаилу, а Макао вместо него поручить Алексею. В любое другое время Михаил бы с радостью ухватился за эту возможность. Но теперь, с появлением в его жизни Фейлона, ему стало трудно покинуть Гонконг.
Он понимал, что у него достаточно денег для того, чтобы прилетать в Китай так часто, как ему захочется. Но поддерживать отношения, находясь вдалеке друг от друга, когда сами эти отношения висят на тонком волоске, было идеей не просто плохой, а изначально обреченной на провал.
По правде говоря, сейчас он был готов отдать все Алексею, если бы Макао по-прежнему оставалось за ним. Беднее он бы при этом не стал – просто не стал бы богаче, и у него был бы Фейлон, а этого ему было бы достаточно. Хотя в реальности он все еще был далек от того, чтобы сказать, что Фей у него ‘есть’. Вполне вероятно, что он отказался бы от всего этого, не получив ничего взамен.
Он не хотел давить на Фейлона, заставляя признать какие-либо обязательства раньше, чем тот будет готов сделать это, однако, похоже, у него не осталось выбора, как сделать именно это. Пожалуй, этот ужин в Бейше как раз идеальное место и время, чтобы поговорить. Он повременит до вечера, прежде чем примет решение, прежде чем начнет отвечать на звонки.
***
Все в кабинете притихли, когда Фейлон взглянул на информатора с выражением, от которого каждому присутствующему захотелось, чтобы его сегодня на собрании не было.
- Что ты сказал? – его нежный, ровный голос звучал так, словно отдавал команду к казни.
- По-видимому, секретная информация, которую мы так старались добыть, была похищена Асами Рюичи. Сейчас мы выслеживаем того, кто это сделал, Лю Лаобан, – информатор проговорил это, дрожа от страха. Он сильно удивится, если ему удастся выйти отсюда живым.
Фейлон ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие. При звуке этого имени он почувствовал, как в венах вскипает кровь. Мысли галопом проносились в его голове, пока он пытался разобраться в происходящем. Зачем Асами это сделал? Эта информация не имела к нему никакого отношения и не могла принести ему никакой материальной выгоды… если только ему не нужно было что-то от Бейше.
Фейлон окаменел при мысли, что могло быть причиной неожиданного вмешательства. Ведь Асами специально сделал так, чтобы можно было легко вычислить, кто стоит за этим похищением, – значит, в этом заключалось послание.
- Господин, уверяю Вас, мы поймаем этого человека очень скоро.
- Нет, если за этим стоит он, не поймаете, – казалось, он говорил это сам себе, а не своим людям. Всем в Бейше в очередной раз довелось увидеть, каков их хозяин. Если бы он мог выдыхать огонь, как настоящий дракон, все они сгорели бы заживо в этой комнате.
- Йо, приготовь самолет. Я лечу в Японию.
Йо не поверил своим ушам. Фейлону было несвойственно принимать опрометчивые решения.
- Йо! Быстро! – он терял терпение.
Когда все покинули комнату, Фейлон посмотрел на еще не зажившую до конца рану на ладони. Пришло время покончить с этим раз и навсегда.
***
Резиденция Бейше в Японии была вполовину меньше гонконгской, но богато отделана в китайском стиле, чтобы наилучшим образом соответствовать своему элегантному хозяину. Йо в нерешительности стоял за дверью спальни хозяина, недоумевая, почему Фейлон отправился лично разбираться с такой мелочью. Это, должно быть, как-то связано с Асами Рюичи. Но прямое столкновение с Асами ни в коем случае не было хорошей идеей. Йо всерьез сомневался, понимает ли Фейлон, во что втягивается.
Пока он думал, что делать, к нему подошел охранник и попросил разрешения увидеть Фейлона. Йо предупредил хозяина и впустил его.
- Лю Лаобан. Мы схватили мальчишку, у которого, видимо, находится этот диск. Сейчас его допрашивают.
Фейлон с любопытством приподнял бровь.
– Мальчишка? Каковы его отношения с Асами?
- Мы не вполне уверены насчет этого, господин. Он не похож на тех, кто работает на якудза. Слишком молод и неопытен.
Фейлон на секунду задумался. У него было подозрение, что его людям попался кто-то действительно важный.
- Отведите меня к нему.
Несмотря на синяки от побоев, покрывавшие лицо подвешенного за руки молодого японца, Фейлон видел, что оно красиво. Парнишка, пожалуй, и впрямь был слишком юн, чтобы работать на Асами, и слишком смазлив для такой работы. Ему, должно быть, двадцать с небольшим. То, что он называл Асами по фамилии, не прибавляя вежливый суффикс, указывало на то, что он не был его подчиненным. Нет. А выглядел он именно тем, кем Асами захотел бы украсить свою постель.
Мысль о том, что Асами развлекается вот с этим мальчиком, почему-то подстегнула ярость Фейлона до такой степени, что захотелось кого-нибудь придушить. Откуда взялось это чувство? Предательство Асами не имело ничего общего с тем, с кем он спал. Но все же он не мог отрицать, что в груди поднимается гнев. Мысль о том, что Асами бросил его ради какого-то заурядного мальчишки с красивым личиком, приводила его на грань бешенства. Он не был достаточно хорош? Что такое есть у этого щенка, чего нет у него?
Фейлон закрыл глаза и мысленно обругал себя, осознав, о чем он думает. Как он может сравнивать себя и этого мальчишку? Он – Лю Фейлон, единоличный лидер Бейше, у его ног тысячи слуг, одно его слово может лишить человека жизни. Он не позволит себе опуститься до жалкого глупца, потерявшего самообладание из-за ревности к человеку, который недостоин даже сравнения с ним. Нет, это все ради мести. Все это должно быть только ради мести.
Для начала нужно было выяснить, прав ли он насчет отношений парнишки с Асами. Поскольку говорить тот отказывался, был только один способ это выяснить. Взять такого симпатичного мальчика будет удовольствием, а если выяснится, что он постельная игрушка Асами, то каким наслаждением будет увидеть лицо своего смертельного врага, когда тот узнает, что его игрушкой попользовались. Для того, кто обладает таким безмерным эго, это будет очень болезненно.
***
Фейлон поглаживал нежную кожу обнаженного юноши, лежавшего без сознания у него на коленях. Он довольно давно никого не брал. Мальчишке, без сомнения, удалось пробудить в нем интерес. Его кожа была такой мягкой на ощупь, а эти глаза, до самого конца не утратившие своей дерзости, доводили его до определенной степени возбуждения. Но что заводило его по-настоящему – это образ искаженного от ярости лица Асами. Всякий раз, когда мальчишка пытался бороться, Фейлону казалось, что он причиняет боль самому Асами. Когда из мальчишки шла кровь – в его глазах это была кровь Асами. Когда тот кричал – для его ушей это был крик Асами.
Он уложил бесчувственное тело на диван и, поднявшись на ноги, запахнул свой чонгсам, не застегивая на пуговицы. Ему нужно отдохнуть. Этот долгий день совершенно измотал его.
Фейлон открыл дверь и обнаружил за ней Йо. Это заставило его почувствовать себя несколько неловко. Йо мог бы поставить кого-нибудь другого охранять дверь, но он этого не сделал. И наверняка все слышал. Он как будто бы хотел быть здесь, чтобы напомнить себе самому о чем-то. Иногда Фейлон не был уверен кто из них более жесток: он сам, заставляющий Йо быть рядом, или Йо, сам настаивающий на том же.
- Вам что-нибудь нужно, Фейлон-сама? – спросил Йо с типичным для себя отсутствием выражения на лице.
- Тебе не нужно было быть здесь, Йо.
- Вы ведь сами хотели, чтобы я держался поблизости, помните?
Фейлон едва заметно улыбнулся уголком рта. Только один человек во всем Бейше осмеливался дерзить ему подобным образом. Как ни странно, он никогда не возражал против этого.
- Возьми мальчишку и посади где-нибудь под замок. И пусть никто меня не беспокоит.
Когда Йо ушел, унося по-прежнему бессознательного парнишку, он выскользнул из чонгсама и переоделся в шелковый халат, как обычно, ничего под него не надев. Забравшись на кровать, он внезапно почувствовал чье-то присутствие.
- Йо? – позвал он и потянулся за пистолетом.
Из темного угла комнаты выскользнула тень. Фейлон прищурился, пытаясь разглядеть незваного гостя. Когда свет упал на него, глаза Фейлона расширились и он вскрикнул от ужаса:
- Асами!
(продолжение следует)
Глава 7
читать дальшеАсами, не вынимая рук из карманов и сигарету из зубов, неподвижно стоял перед Фейлоном, будто желая убедиться, что тот его точно узнал. Обычно по непроницаемому лицу Асами было сложно сказать, что он чувствует, но сейчас в его золотистых глазах сверкала такая ярость, что инстинкт самосохранения сработал у Фея раньше, чем он успел подумать о чем-либо еще. Он метнулся за пистолетом, лежавшим на столике у кушетки, но Асами перехватил его запястье, сжав его железной хваткой, другой рукой вырвал пистолет и отбросил на пол. Вывернувшись, Фейлон с силой пнул его в грудь, швырнув к стене, быстро подобрал пистолет и прицелился в своего смертельного врага.
Переведя дыхание, Асами рассмеялся. – А ты стал сильнее.
Сердце Фейлона учащенно забилось, когда он снова, спустя семь лет, услышал этот голос. Он отчаянно старался казаться спокойным. Что Асами делает здесь? И, что более важно, как он сюда пробрался? И насколько давно?
Сузив глаза, Фей произнес: – Как долго ты здесь находишься?
- Достаточно долго для того, чтобы ты уже начал молиться за свою жизнь, – глаза Асами полыхали, давая понять, насколько серьезны его слова.
- Позволь напомнить, пистолет у меня, а не у тебя. Хотя я могу убить тебя и без его помощи, Асами. Было глупо вваливаться сюда без оружия, – Фей усмехнулся.
Асами выпрямился и презрительно фыркнул в ответ.
– Почему ты думаешь, что я не вооружен? – Шаг за шагом, он приближался к Фею, словно лев, направляющийся к своей законной добыче. – И почему ты думаешь, что для того, чтобы убить тебя, мне нужно оружие?
Фей внезапно почувствовал себя беззащитным. – Стоять! – он покрепче перехватил пистолет, словно напоминая самому себе о его существовании.
- Или что? Если бы ты собирался меня застрелить, ты бы это сделал семь лет назад, Фейлон. Ты не смог нажать на курок тогда – не сможешь сделать этого и сейчас.
Фей дрожал от злости, но она была направлена в первую очередь на себя самого, за то, что был не способен нажать на курок, как и сказал Асами. Почему? Чего он ждал? Что он может хотеть от Асами, помимо его смерти?
- Изначально я всего лишь собирался выманить тебя на разговор. Но ты перешел границу, Фейлон.
Уголки губ Фейлона изогнулись в удовлетворенной усмешке. Он был прав насчет того мальчишки. Асами вне себя.
- Ну как я мог устоять? Твой щенок был таким милым, – заговорил он бархатистым голосом, действующим Асами на нервы, и нарочито соблазнительно накручивая на палец прядь волос. – Ты нас, наверное, слышал. Ты был здесь в это время, Асами? Или мне рассказать тебе, как он кричал?
Бросившись на Фейлона, Асами вцепился ему в горло, одновременно выворачивая из его руки пистолет и опрокидывая на кушетку. Он не мог больше сдерживать ярость. Частью из-за того, что Фей сделал с Такабой, но больше из-за своего уязвленного самолюбия. Урок должен быть усвоен. С Асами Рюичи так обращаться не смеет никто, даже босс Бейше.
Он впервые за долгое время видел Фейлона так близко. Прошедшие семь лет не уменьшили его привлекательности. Наоборот, то юношеское лицо, которое он так хорошо помнил, стало еще выразительнее, его черты стали тверже, создавая нереальную красоту, от которой у него перехватывало дыхание. Эти сверкающие аметистовые глаза стали глубже и мудрее, но при этом оставались такими же дикими, искушая подчинить себе своего хозяина.
Из-за непрекращающихся попыток освободиться шелковый халат Фея распахнулся, обнажая гладкую кожу. Семь лет он втайне восхищался этим телом, но Фейлон был для него прекрасным цветком, который ни в коем случае не следовало срывать. Мечта, осуществить которую у него не доставало духу. Фей слишком драгоценен, чтобы быть завоеванным, слишком горд, чтобы принадлежать кому бы то ни было. Это разрушило бы в первую очередь именно то, что делало его настолько прекрасным.
Однако сейчас каждая клеточка его тела требовала исполнения давнего желания. Это – а также неподвластная разуму ярость, кипевшая в его груди, – полностью поглотили его способность сопротивляться искушению. А Фейлон, как никто другой, был воплощенным искушением.
- Отпусти меня! – Фейлон зло выругался сквозь сжатые зубы, пытаясь отодрать сильную руку со своей шеи. Он чувствовал себя беззащитным перед Асами, хотя знал, что физически ничуть не слабее. Но эти золотистые глаза, разглядывающие его с головы до ног, лишали его воли.
- Отпустить? – при этих словах дыхание Фейлона участилось, он начал бороться еще яростнее. – Разве ты не этого хотел? Чтобы я прикасался к тебе? Ты разозлен тем, что я трахал того мальчика, но так и не взял тебя?
Глубоко возмущенный этим оскорблением, Фейлон прекратил сопротивляться и прямо взглянул в золотистые глаза. – Ты сам себя не обманывай, ублюдок! С чего ты взял, что я сплю и вижу твой жалкий член?
Он не хотел Асами. Он был в этом уверен. С чего бы ему хотеть его? Этот человек отнял у него все, что было ему дорого.
Но почему так бьется сердце? Почему так трудно дышать, когда он рядом?
- Может, нам это стоит проверить? – рука Асами дернула за пояс шелкового халата, развязывая его. Он развернул Фея, заставив вжаться лицом в кушетку, и крепко стянул его запястья, оставляя синяки, которые не сойдут еще по меньшей мере несколько дней. Фей издал короткий, болезненный вскрик, когда Асами резко запрокинул его голову, ухватив за волосы.
- Я покажу тебе, что случается, когда идешь против меня, Фейлон. Ты заплатишь за то, что сделал с Такабой. Теперь твоя очередь чувствовать его боль, – прошептал он на ухо Фею, свободной рукой расстегивая молнию своих брюк.
Хотя Фейлон не проронил ни звука, лишь тяжело дышал, мысленно он слышал собственный вопль ужаса. Впервые в жизни он был готов звать на помощь – если бы поблизости был хоть кто-нибудь, он бы без колебаний так и сделал. Дело было не в боли и не в том, чтобы быть изнасилованным – его терзал невообразимый стыд от того, что его возьмет самый ненавистный его враг – именно это разобьет на куски его гордость, и вновь руками Асами.
Он почувствовал резкую боль, когда Асами с силой вонзился в него. Фейлон закусил зубами диванную подушку, заставляя себя не издавать ни звука. Нет. Он не доставит Асами такого удовольствия. Это меньшее, что он может сделать.
Словно прочитав его мысли, Асами дернул его за волосы, отрывая голову от подушки, и, наклонившись, проговорил ему в ухо: – Кричи для меня, Фейлон. Дай мне услышать твой крик.
Фейлон повернул голову и выплюнул ему в лицо:
- Я НИКОГДА не стану кричать для тебя!
Он чувствовал, как дрожит тело Асами у него за спиной. То, как глубоко и тяжело он дышал, сказало Фейлону, что он взбешен его ответом. Фей выгнулся от боли, подавляя крик, когда Асами начал вбиваться в него все жестче и жестче, с такой силой, что почти разрывал его пополам. Временами ему казалось, что его тело сейчас сломается.
В конце концов кое-что и впрямь сломалось, но это было не тело. Это было нечто гораздо более ценное для него. То, что он никогда не вернет и не излечит.
Какую бы сильную боль Асами ни причинял Фею, тот не проронил ни единой слезинки. Ни единого звука не вырвалось из его горла. Лишь сочилась кровь, да проступали синяки там, где с его телом обошлись особенно грубо. Это совершенно отличалось от того, как Асами брал Такабу против его воли. Мальчишка боролся яростнее, но при этом отзывался на его прикосновения сквозь боль и удовольствие, не сдерживаясь. С Такабой он удовлетворял свое желание без чувства вины. Тогда было забавно и доставляло безмерное удовольствие. С Фейлоном это было совершенно другое чувство, абсолютно дикое и разрывающее сердце. Это доставляло не меньше боли, чем наслаждения.
Фейлон молча лежал лицом вниз, его дыхание было быстрым и отрывистым, но спокойным. Он прекратил сопротивляться еще до того, как Асами кончил. Прекрасное лицо, частично прикрытое занавесью длинных волос, словно сошло с картины; обнаженное тело было шедевром, тем, что любой человек почел бы за честь подчинить себе. Асами зарылся лицом в копну волос и вдохнул их сладкий запах, стараясь отдышаться.
Поняв, что Асами ослабил хватку, Фей дернул плечами, чтобы сбросить его с себя, и перекатился на бок. Асами откинул шелковистые пряди с лица Фея и поцеловал его чувственные губы – во второй раз за семь лет. И вдруг резко отдернул голову – Фейлон укусил его. Сильно.
Он поднял руку и вытер кровь с губ, глядя в эти полные ненависти глаза и осознавая, что он наделал. Фейлону не нужны были слова, чтобы выразить, что он чувствовал. Его глаза становились безжизненно холодными. Настолько холодными, что Асами почувствовал, как по спине пробегает дрожь. То, что он только что сделал, превратило этого человека в нечто совершенно другое. Фейлон был словно пустая оболочка, словно красивая кукла, которая жила ради ради одной и только одной цели. Мести.
- Фейлон, где Такаба? – голос Асами немного смягчился.
- Что заставляет тебя думать, что я скажу тебе хоть что-нибудь? – бархатный голос звучал так, словно ничего не произошло, но в глазах полыхнула ледяная ярость. – Больше, чем сделал сейчас, ты мне уже ничего не можешь сделать.
Вдруг зазвонил телефон Фея. Он оставил его на журнальном столике. Асами поднялся, медленно подошел и взял его.
- О, а вот и он, – он ухмыльнулся, прочитав имя на дисплее. Как раз вовремя. – Твой рыцарь в сияющих доспехах.
Фейлон, с трудом подавив порыв кинуться и выхватить телефон, не двинулся с места. Михаил. Он забыл отменить ужин. Внезапно он почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Не надо, – это прозвучало почти умоляюще. Почти.
- Где Такаба? – повторил Асами, не выпуская из рук телефон, готовый нажать на кнопку ответа, если Фей не даст ему информацию.
Фейлон закрыл глаза и неохотно выдавил: – Йо… мой телохранитель… забрал его.
Если ему и осталось что терять – то только Михаила. Он отдаст остатки своей гордости, какие у него еще были, за тепло тех объятий. Теперь он понимал, что не может без Михаила, нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.
Улыбаясь краешком губ, Асами нажал на кнопку и поднес телефон к уху.
- Нет! – Фейлон закрыл глаза, пытаясь побороть резкую боль в сердце, когда Асами проговорил в телефон, намеренно на японском:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
На том конце наступило долгое молчание, но затем вопрос был все-таки задан: – Кто вы?
- Асами Рюичи, – произнес он медленно, чтобы его имя услышали четко и ясно, а затем нажал на отбой и кинул телефон на колени Фею.
Фейлон попытался проглотить ком в горле. Асами Рюичи – самые жестокие слова для ушей Михаила.
- Зачем? – спросил он, не глядя на телефон. Зачем тебе нужно отнять у меня все?
Асами закурил сигарету, направляясь к двери. Выходя из комнаты, он оглянулся и ответил: – Ваши отношения слишком опасны, Фейлон. Ты сам меня позже поблагодаришь за это.
Фейлон неподвижно сидел, уставившись на телефон у себя на коленях. Он почему-то дрожал с головы до ног. Может быть, из-за злости, а может быть, из-за чувства утраты. Или из-за того и другого. В голове все еще мутилось. Он медленно поднялся с кушетки, покачиваясь от боли в словно чужом ему теперь теле и оглядывая комнату в поисках того, чем можно разрезать все еще связывающий его пояс от халата, и наконец нашел в ящике нож.
Освободив руки, Фейлон остановился у зеркала. Длинные волосы беспорядочно падали на бледное, как у привидения, лицо. На шее и запястьях проступали багровые синяки. На бедрах были видны отпечатки пальцев Асами, сжимавших их, когда он вновь в вновь вонзался в него. Он все еще чувствовал вкус крови Асами на своих губах, чувствовал запах его сигарет. Вдруг все произошедшее вновь повторилось в его голове, затапливая его болезненно-острыми эмоциями с такой силой, что он пошатнулся и упал. Словно что-то вонзилось в его горло, не давая дышать, а волна боли поднималась в нем, готовая взорваться. Фейлон с трудом поднялся с холодного пола и ринулся в ванную, где его рвало до тех пор, пока желудок совершенно не опустел.
За всю свою жизнь он никогда не ненавидел себя так сильно, как сейчас. Ему хотелось содрать кожу в тех местах, где к ней прикасались чужие руки. Ему хотелось навсегда покинуть это поруганное тело. Но сильнее всего ему хотелось вырезать из груди собственное сердце, что билось так быстро, когда самый ненавистный его враг насиловал его.
Отец… Я не достоин быть твоим сыном.
Фейлон опустил глаза на руку, все еще сжимающую нож, которым он разрезал веревку. Мысль о том, чтобы провести лезвием себе по горлу, вспыхнула в его мозгу. Но затем он вспомнил, кто он, и метнул нож в стену. Он – глава Бейше. Он не может позволить, чтобы один-единственный человек смог заставить его наложить на себя руки.
Фейлон заставил себя встать и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Он отряхнул чонгсам, надел его, затем поднял с пола пистолет и вышел из комнаты. Может быть, он по-прежнему не способен убить Асами, но тот должен знать, что так просто и легко ему все это не обойдется.
Фейлон нашел их снаружи, рядом с машиной. Мальчишка был одет только в пиджак Асами. Без колебаний он вскинул пистолет и сделал два предупредительных выстрела в сторону Такабы. Асами схватился за собственное оружие, пристально глядя на него.
- Фейлон! – заорал он в ярости.
Фей твердо взглянул прямо в золотистые глаза, снова становясь похожим на себя самого, а затем повернулся к нему спиной и ушел.
Запомни мое имя. Отныне я превращу твою жизнь в ад на Земле.
(продолжение следует)
Глава 8
читать дальшеМихаил приехал в Бейше в шесть вечера. В последнее время ему было позволено свободно перемещаться по территории резиденции, но на этот раз его остановили прямо у ворот.
- Лю Лаобана здесь нет, господин Арбатов.
- Я подожду.
- Вряд ли он вернется сегодня. Он в Токио.
- Токио? – Михаил не поверил своим ушам. – Какого черта он делает в Токио?
- Мне не позволено сообщать Вам эту информацию, господин.
- Когда он возвращается?
- Он не указал точную дату.
Для Фейлона было вполне обычным уезжать без долгих сборов, но настолько дисциплинированный человек, как он, никогда бы не забыл предупредить об отмене назначенной встречи. На этот раз что-то было не так, он это чувствовал, и то, что неожиданный отъезд был связан с Японией, только увеличивало его беспокойство.
Сердце Михаила учащенно билось, пока, достав свой сотовый, он набирал номер Фейлона. После долгих гудков трубку наконец взяли. Он понял, что перестал дышать, когда незнакомый ему низкий, хрипловатый голос произнес по-японски:
- Боюсь, что Фей не хочет сейчас разговаривать.
От шока все заготовленные слова вылетели у него из головы. Упоминание имени Фея означало, что он не ошибся номером. Но кто осмелился ответить по телефону Фейлона вместо него? Кто еще, кроме самого Арбатова, называл его Феем? Он сделал глубокий вдох и задал вопрос, хотя и не был уверен, что хочет услышать ответ:
- Кто вы?
- Асами Рюичи.
Звук этого имени хлестнул по нему волной боли. Человек на том конце провода уже повесил трубку, но его имя снова и снова отдавалось эхом в голове.
В первый раз в жизни Михаил не мог разобраться в своих чувствах. Он должен был чувствовать злость, должен был быть готов разорвать на куски первого, кто попадется под руку, – но было еще что-то, сильнее, чем кипящая в нем ярость, – что-то, причиняющее такую боль, что он совершенно лишился сил.
Где-то в глубине души Арбатов понимал, что происходит. Он получил ответ на свой вопрос, который ему даже не пришлось задавать. Прежних колебаний, как ему лучше поступить, уже не оставалось. И все-таки он не мог заставить себя решиться. Он хотел дождаться Фейлона. Хотел услышать от него, что произошедшему есть другое объяснение, хотя прекрасно понимал, что его не будет.
***
Было два часа ночи. С непроглядно-черного неба хлестал такой ливень, как будто Господь вознамерился за одну ночь затопить весь остров. Неистово грохотавший гром словно бы подтверждал это. Фейлон вышел из самолета и сел в присланный за ним черный лимузин. Улететь в Японию и вернуться в тот же день – так он раньше никогда не делал. Вкупе со всем остальным, произошедшим сегодня, это полностью его вымотало. Но вряд ли он сможет заснуть. Нужно было остаться еще на несколько ночей в Токио, но желание вернуться в Гонконг оказалось сильнее.
- Поверни здесь налево, – приказал он.
- Сэр? – переспросил шофер, не уверенный, что расслышал правильно. Согласно полученным инструкциям, он должен был доставить босса в Бейше.
- Сегодня я в Бейше не поеду.
Машина остановилась у высокого, роскошного здания. Фейлон быстро вышел, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Не важно, дома Михаил или нет. Его пентхауз был единственным местом в городе, где Фейлон хотел сейчас находиться.
Он набрал на панели лифта код, который Михаил дал ему несколько дней назад. Он и представить не мог, что когда-нибудь воспользуется им, но цифры каким-то образом отложились в памяти.
Лифт открылся прямо в гостиную пентхауза. Знакомый запах коснулся его обоняния, и внезапно он вновь оказался способен нормально дышать. А он даже и не замечал, с каким трудом дается ему каждый вдох. Комната тонула в темноте. Фейлон едва не застонал от разочарования. Похоже, здесь никого нет.
В этот момент раздался гром, и молния на долю секунды озарила высокую фигуру у огромного окна, выходящего на бассейн. Фейлон несколько раз моргнул, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Когда его глаза привыкли к темноте, он понял, что не ошибся. У окна со стаканом в руке стоял Михаил и курил сигарету.
Фейлон бесшумно подошел ближе. Его сердце замерло, когда Михаил обернулся и взглянул на него. Обозначив, что он знает о его присутствии, тот вновь отвернулся к окну, не сказав ни слова.
Обычно Фейлон никогда не обнимал Михаила первым, но сейчас каждый дюйм его кожи молил о тепле этого тела. Даже при том, что он знал, что недостоин этого, он не мог не протянуть руки к тому единственному человеку, который мог его спасти. Он чувствовал легкую дрожь Михаила, когда, встав позади него, прислонился лбом к сильному плечу и замер так, не произнося ни слова.
Михаил закрыл глаза, мысленно осыпая себя проклятьями. Хотя последние несколько недель они практически не расставались, даже легчайшее прикосновение Фейлона все так же заставляло его сердце колотиться в груди раненой птицей. После всего, что произошло, по-прежнему все, чего он хотел, – обернуться и заключить это прекрасное существо в свои объятья. Несмотря на боль, вызванную в нем поступком Фейлона, он все же был не способен заставить себя не прикасаться к нему, хотя это было бы разумнее всего.
Наверное, он должен был лучше подготовиться к тому, что ему придется увидеть Фейлона еще раз, прежде чем принимать решение. Каждая встреча с Феем вызывала у него такой прилив нежности, что он становился совершенно беспомощен. Должно быть, в Токио случилось что-то плохое, раз Фей вот так ищет его объятий. В нормальных обстоятельствах понимание того, что Фейлон нуждается в нем, пробудило бы такое волнение, что он, ни секунды не колеблясь, дал бы ему утешение. Теперь же Михаил боялся повернуться и встретиться взглядом со своим возлюбленным. Он боялся, что если сделает это, то окажется неспособен уйти, вне зависимости от того, что произошло в Токио.
Фейлон, как будто чувствуя его колебания, встал перед Михаилом и взглянул ему прямо в глаза с таким неприкрытым желанием, что у Арбатова заныло сердце. Длинные, изящные пальцы медленно вынули из его губ сигарету, заменив ее поцелуем, настолько нежным, что его способность сдерживаться разбилась вдребезги.
Не в силах больше контролировать себя, Михаил прижал Фейлона к окну и поцеловал его в ответ, вкладывая в этот поцелуй все, что накопилось в его душе, упиваясь сладостью, отравляющей его разум. Его руки нетерпеливо разорвали рубашку Фейлона, словно даже секунда промедления могла довести его до безумия. Он должен был прикоснуться губами к этой коже – возможно, в последний раз. Скопившаяся в нем боль заставила его практически против собственной воли яростно наброситься на любимого, но остановить его не было способно ничто, даже мольбы самого Фейлона.
Но Фейлон не умолял. Он искал тепла его объятий с желанием, не меньшим, чем у Михаила, если не с большим. Он хотел почувствовать, как эти сильные руки сжимают его настолько крепко, что кажется, будто они проникают под кожу, убеждая в том, что способны вытеснить страшные воспоминания. Его пальцы вплелись в золотистые пряди волос, притягивая ближе, заставляя целовать крепче, целовать до тех пор, пока не исчезнет вкус его врага, который он до сих пор чувствовал на своих губах. Все, что он хотел, – чтобы в памяти осталось только то, как прикасался к нему Михаил. Единственный запах, который он хотел ощущать на себе, – запах человека, который любил его, запах Михаила Арбатова.
Они схватились, словно два леопарда в битве за доминирование. Каждый вцепился в другого, словно голодный хищник, пытающийся разорвать свою жертву, оба хотели большего, требовали этого большего, ожесточенно набрасываясь друг на друга. Это была яростная, безжалостная, но при этом исполненная любви битва за завоевание друг друга, за обладание всем, что мог дать другой. Впервые их чувства полностью совпадали. Они хотели друг друга с каждым вздохом, все больше теряя голову от того, что перестало быть просто сексом. Это была любовь во всех смыслах этого слова, любовь в самой могущественной из своих форм.
- Возьми меня. Сейчас, – потребовал Фейлон.
Асами сильно поранил его, но даже несмотря на то, что боль еще не прошла, он хотел этого. Больше всего на свете ему было нужно почувствовать Михаила внутри себя, заполняющего его глубже и жестче, чем это делал Асами. Михаил каким-то образом понял его желание и сделал именно так, отчасти потому, что так было нужно Фею, отчасти потому, что сам желал того же. С каждым своим толчком он ласкал по всей длине возбужденный член Фея, и ответные стоны звучали для ушей Михаила небесной музыкой. Когда Михаил вонзался в него, с каждым разом проникая все глубже, это, может, и причиняло боль телу Фейлона, но зато облегчало боль в его сердце. Достигнув разрядки, они поднялись на не изведанные ранее высоты наслаждения. Здесь, в объятиях друг друга, оба словно обрели самих себя.
Когда Михаил вышел из любовника, тот тяжело осел ему на руки. Арбатов понял, что Фейлон, должно быть, совершенно вымотан, и, подняв его на руки, отнес в постель.
Уложив его на подушки, он с любовью изучал лицо Фея. В редкие минуты умиротворения на нем появлялось такое уязвимое выражение. Михаил откинул назад шелковистые пряди и молча продолжил смотреть на него, запечатлевая в памяти образ этой красоты. Пусть Михаил и решил расстаться с ним, но он никогда не сможет забыть это лицо – и то, как был близок к тому, чтобы назвать своим его обладателя.
***
Телефон прозвонил дважды, прежде чем укрытое одеялом тело сонно зашевелилось. Фейлон открыл глаза и несколько раз моргнул, привыкая к солнечному свету. Он взял свой сотовый, который как раз перестал звонить, и посмотрел на высветившееся на дисплее имя.
Йо. Наверное, звонил насчет деловых встреч, на которых Фейлону нужно было сегодня присутствовать, или еще по каким-нибудь делам. Он бросил телефон на кровать. В данный момент он не в состоянии ничем заниматься.
Фейлон огляделся и понял, что в комнате нет ни малейших следов присутствия Михаила. Даже на кровати. Подушки на другой стороне были аккуратно уложены и взбиты, как будто на них не спали. Прошедшая ночь ему только приснилась? Нет, сном она быть не могла. Он все еще чувствовал прикосновения Михаила. Произошедшее было слишком реально.
Он быстро встал с кровати и вышел в гостиную. К его облегчению, Михаил сидел у бара и пил кофе, в той же самой рубашке, которая была на нем накануне вечером. Наверное, Фейлон выдал себя каким-то звуком, потому что высокая фигура внезапно повернулась в его сторону.
Заметив, насколько усталым выглядит Михаил, Фейлон больше не сомневался в своих предчувствиях. Лицо Арбатова было мертвенно-бледным, голубые глаза потеряли ту искру, что обычно делала его потрясающе привлекательным.
- Ты не спал, – тихо произнес Фейлон, делая несколько шагов к бару, но не рискуя подходить ближе.
Ответом было лишь молчание, и он почувствовал себя неуютно. С самого вечера Михаил не произнес ни слова. Он просто сидел, не двигаясь, впившись взглядом прямо в душу Фея, в поисках ответа, который, как Фейлон отчаянно надеялся, ему не придется давать.
Он прекрасно понимал, с чем это связано, и знал, чего сейчас ждет Михаил. Но он не привык первым начинать разговор. Кроме того, лучше ему вообще ничего не говорить, пока он не узнает, каковы чувства Михаила.
Когда терпение Арбатова иссякло, он сделал глубокий вдох и наконец задал вопрос:
- Это был он?
По его тону было ясно, насколько трудно ему дались эти слова. Насколько Фейлон не хотел отвечать, настолько Михаил не хотел спрашивать.
Молчание Фея подтвердило его страхи. Асами Рюичи. Имя, которое многие месяцы преследовало его. Не то чтобы он не понимал, какое влияние имел на Фейлона этот человек, но он никогда не думал, что Фей зайдет так далеко, с учетом отношений с ним самим. Но он собственными глазами видел синяки на теле Фея, когда этой ночью переодевал его в халат. Следы крови на бедрах. Это не он поранил Фея, он не мог. Это сделал кто-то другой, и он точно знал, кто именно. Но ему все же нужно было услышать это от самого Фейлона, а пока существовала надежда, пусть самая крошечная, что он ошибается, не важно, насколько это было невероятно.
Он с тяжелым сердцем выдавил:
- Ты спал с ним?
Глубоко внутри себя он молился, умолял, чтобы ответ был «нет».
Выражение лица Арбатова, когда он задал этот вопрос, резануло Фея, словно ножом. Как найти ответ, который не причинил бы Михаилу новую боль? Как объяснить свои действия и при этом иметь наглость просить о понимании, при том что он не заслужил ни понимания, ни прощения, и особенно, любви Михаила. Все, что у него осталось, – это оскверненное тело и сердце, бьющееся только ради мести. То самое сердце, что предало даже его самого, когда Асами силой овладел им. Но все же он по-прежнему хотел, чтобы Михаил остался с ним. Возможно, за свою жизнь он совершил немало непростительных поступков, но разве это лишало его надежды на хотя бы частичку счастья?
Михаилу хватило одного взгляда, чтобы понять все, что не было сказано. Асами сорвал его прекрасный цветок и оставил на сердце Фея шрам, еще более глубокий и страшный, чем прежде. Больнее всего для него было не то, что кто-то другой занимался сексом с его драгоценным возлюбленным – а то, что Фей никогда не принадлежал ему и никогда принадлежать не будет. Все его существование вращалось вокруг другого человека – и не важно, ненависть или любовь испытывает Фей к Асами на самом деле. Для Арбатова в его жизни места не оставалось.
- Это не входило в мои намерения, – почти шепотом проговорил Фей, шагнув ближе к Михаилу, надеясь, что сможет найти способ, как заставить его остаться.
Во взгляде Михаила застыло страдание, но в голосе не было гнева, его выдавало лишь затрудненное дыхание.
- Тогда что же в них входило?
- Он кое-что украл у меня. Я собирался это вернуть.
Уголок рта Михаила изогнулся в сочувствующей усмешке.
- …но вместо этого ты очутился в его постели. Как мило.
Он на самом деле не хотел быть настолько жестоким, но его раненному самолюбию удалось взять верх.
Эти слова привели Фея в ярость. Михаил мог бы с тем же успехом дать ему пощечину. Как будто одного того, что он был только что изнасилован своим врагом, не было достаточно, Михаил решил еще и ударить его по самому больному месту.
Сильные руки схватили Арбатова за воротник и приподняли со стула.
- НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОСКОРБЛЯТЬ! Ты, твою мать, понятия не имеешь, через что я прошел! – охваченный бешенством, он говорил сквозь зубы, стараясь справиться с непонятно откуда взявшейся тошнотой.
Михаил ответил твердым взглядом, теперь он и сам порядком разозлился. Легко оторвав Фея от себя, он буквально впечатал его в стену.
- НЕТ, я НЕ знаю, через что ты прошел, но зато я точно знаю, что ты делаешь сейчас. Это не связано с местью, это не связано с желанием свести с ним счеты. Этот сукин сын отобрал у тебя все, что ты имел, а ты до сих пор – даже сейчас – его любишь. Все, что тебе сделал я – только любил тебя, Фей, и при этом я для тебя ровным счетом ничего не значу!
Фейлону показалось, что у него из груди вырвали сердце. Существовала вероятность, что в словах Михаила была правда, которую он отказывался признать, потому что тогда у него возникло бы еще больше поводов ненавидеть себя. От одной мысли о том, что он, возможно, любит Асами, ему стало физически плохо. Чувствуя, как сдавило легкие и скрутило желудок, он попытался вдохнуть.
Когда он смог, наконец, заговорить, его голос был едва слышен.
- Я НЕ люблю его! – объявил он. Затем его голос смягчился. – И ты действительно много для меня значишь.
Он не лгал. Если прошедшая ночь не была сном, то Михаил и сам должен бы уже это понять.
Но достаточно ли этого?
Михаил так хотел поверить его словам. То, что произошло между ними этой ночью, давало возможность надеяться, что Фей питал к нему хоть какие-то чувства. Но сейчас он уже не был уверен, было ли это действительно так или он просто хотел в это верить. Ему было нужно доказательство.
Он схватил Фея и притянул его к себе, чтобы посмотреть глаза в глаза.
- Тогда докажи мне это, Фей. Избавься от него. Скажи, что ты хочешь, чтобы он умер, и я лично позабочусь, чтобы это произошло!
Он молил Бога, чтобы Фей ответил «да». Тогда ему не придется уходить. Тогда ему не придется чувствовать настолько сильную боль.
- Скажи это! – потребовал он, его сердце бешено колотилось в ожидании ответа, который изменит его жизнь.
«Дай мне причину остаться».
Фей выслушал требование Михаила в полном оцепенении. Он поклялся себе отомстить Асами, но когда ему надо было лишь сказать об этом вслух, он не мог выдавить из себя эти слова. Даже при поддержке Михаила. Даже ради Михаила.
- Я не могу, – прошептав это, он отвернулся. Он больше не мог смотреть ему в глаза. У него больше не осталось ничего, что он мог бы дать Михаилу. Асами об этом позаботился.
Фейлон закрыл глаза, когда кулак Михаила впечатался в стену как раз над его ухом.
- Проклятье, Фей…
Михаил крепко зажмурился, пытаясь унять боль, разрывавшую его на части.
«Я не хочу бросать тебя».
Он сделал глубокий вдох и заставил себя оторваться от Фея. Он знал, что он должен делать. Здесь для него уже больше ничего не оставалось.
Время вернуться в Москву.
(продолжение следует)
-
-
19.02.2024 в 23:45Have a look at these best techniques for Web-site marketing:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Metody-prodvizheniya-589115-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Zakupka-ssylok-miralinks-772777-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylochnaya-massa-chto-ehto-184831-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Pokupka-ssylok-dlya-prodvizheniya-sajta-518348-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Pokupka-ssylok-ehto-772197-12-05
If interested, compose to PM and e book early access