Лю, Ше, Лао

[Альбеа]

Путь ведущий примиком в райАвтор: PaleFire&Tanuki
Бетинг: Уянц, *Oxocanta*
Фэндом: "You're My Loveprize in Viewfinder"
Рейтинг: NC17
Жанр: драма, стеб
Саммари: "Ловите нам лис и лисенят, они портят наши виноградники, а наши виноградники в цвете".
Предупреждение: альтернативное развитие сюжета, новые персонажи.
Дисклеймер: Герои принадлежат законным владельцам.
Статус: закончен, продолжение в комментариях


Глава 31
Асами не ошибся. Мстителем действительно оказался младший Хань, племянничек «шашлыка». Однако, служба безопасности у семьи Лю подкачала… таких людей надо знать в лицо. И желательно заранее. Фей Лонг лежал в отделении косметической хирургии, вполне уже вменяемый, и страшно злился, что ему не дают телефона. Янцзу воспринял произошедшее на удивление философски и раз в два дня посещал брата. Он бы и чаще ходил, наверное – но его не пускали, поскольку ходил Янцзу в основном за консультациями. Байше стояла на ушах. Всплыла уйма информационных «белых пятен» - маньяк Хань, беременная девушка, заказанные Драконом пробы амниотических вод, слабая охрана и так далее. Старший Ма поселился в Каритасе. В общем, выглядело это как семейное дело… в очень большой семье.
Говорить о девушке, нейтрализовавшей Ханя, с Фей Лонгом было невозможно. При малейшей попытке выяснить, кто она такая, спрашивавший узнавал много нового и матерного про Лю Янцзу и его подход к подбору людей, о системе безопасности семьи Лю в частности и Байше в целом, о том, что положиться решительно не на кого и не пора ли ему, Дракону Байше, переехать в Читу, Хабаровск, Иркутск… Матерился Дракон почему-то по-русски и весьма виртуозно. Когда к нему наведался Ше Хуй, Фей Лонг вообще отказался разговаривать, сделал вид, что ему прописали полный покой и релаксанты, а после и в самом деле уснул.
Девушки же не было нигде. Цзяо Вэй, который явно знал о ней многое, умер. Матушка Сюань лежала в кардиологии с обширным сердечным приступом – до восьми утра не убрали ни ковер, ни стол, ни Ханя. Личный шофер Дракона пришел в сознание, но говорить ему запретили до второй операции. Ма Чжун на прямой вопрос сказала, что да, Лао Мэй, сестра-травматолог, очень хорошая сестра. И ничего больше. Асами, твердо знавший, что самый простой путь обычно оказывается самым верным и что не стоит умножать сущностей без нужды, решил для себя, что больше одной девушки в этой истории быть не может.

***
Вернувшись домой, Мэй не плакала – некогда было. Клиенты обрывали телефон, подруги и приятели переполошились – как же, неделю не было нигде. Никки, паникерша!.. Мэй дулась и сердилась, но не совсем всерьез. Она действительно хотела забыть все. Мотылек, как же! Стальная Мартышка – и выкусите!
Она работала по десять часов в сутки, спала сколько получалась и училась так усердно, что ей снилась то нервная система, то пищеварительная, то особенности строения скелета. Никки стала как-то особенно молчалива. Близнецов-программистов Мэй выставила из своей квартиры с руганью, слупив двойную плату за захламленную комнату, и два дня потратила на уборку. Оставалось поклеить обои, и линолеум не худо бы перестелить. Еще чуть-чуть – и клиентов с пациентами придется принимать на дому. Мэй вспомнила местного зубодера, который поставил кресло на кухне, хмыкнула и записалась к стоматологу в Каритас.
Вокруг, кроме обычной тусовки, все время крутились какие-то увесистые дядюшки, неуловимо напоминавшие покойного Цзяо. Галстуки у них были похожие – видно, повальная мода, глупость какая-то. Близко не подходили, вопросов не задавали, и даже Никки, в каждом видевшая правительственных агентов, молчала.
Жизнь была дерьмо. Привычное дерьмо. Сказка кончилась. А когда это сказки о сидах и смертных хорошо заканчивались?

Красавец в стильном костюме, как будто сошедший с экрана черно-белого фильма, не был похож ни на кого и ни на что. Но на красавца Мэй смотрела недолго, она даже приветствия толком не слушала. Разорвала тонкую рисовую бумагу, в которую был завернут подарок, и теперь любовалась красочной, глянцевой, безумно дорогой и отчаянно желанной книгой. Пособие по визажу. Черт с ним, с Камуи Гактом, писал-то книжку профессионал! Так и стояла в коридоре, начисто забыв обо всем – о госте, о том, как неудобно держать одновременно футляр и тяжеленную книгу, о собственном довольно затрапезном виде… Опять сказка? Мэй посмотрела на первый форзац. Ну и почерк у Гакто-сама… как осьминожка лапкой. Ух ты, личное посвящение! Это уже не сказка, это какой-то бред. Бо-лез-нен-ный.
- А вы, - она наконец-то вспомнила о госте, - любимый продюсер Гакто-сама? Заходите, собственно. Чаю хотите?
Асами едва не обиделся. Однако! У девушки уникальный талант – переводить все на личный план. Это вам не Такаба… это существенно интересней.
- Вы мне звонили как-то, - непринужденно сказал он. - Я не продюсер Гакта. От чая не откажусь.
Мэй с сожалением закрыла главу о типах косметики, сунула книгу в футляр, унесла к себе в комнату, положила на кровать и вернулась. Чай так чай.
- А может, кофе? – поинтересовалась она. – Голос да, знакомый. Но я по голосу мало кого узнать могу. Если не продюсер Гакта… и не его агент? Нет? А кто?
- Пожалуй, кофе. Асами Рюичи, - представился гость.
Мэй замерла с чашкой в руках, прикусила губу.
- Вот как, значит… Вы друг Фея? Как он?
- Злится. Никого к нему не пускают, телефона не дают… Ма стоят стеной.
- Ма, конечно, могут, - согласилась Мэй, включая чайник. – Не представляю Фея злящимся. Он, по-моему, и сердиться-то толком не умеет.
Асами улыбнулся, потер плечо.
- Отчего же, сердится он очень эффективно. Из сорок пятого калибра.
- Мммм? – Мэй тут же вспомнила и старый пулевой шрам под ключицей, и новый – в подреберье. – А как это получилось? Извините, некорректный вопрос. Фей не рассказывает про свои шрамы.
- Я, пожалуй, тоже не стану. Нелепо это было. Вернее – повод нелепый.
- Осмысленные поводы только в голливудских фильмах бывают, - убежденно заявила Мэй и начала варить кофе. Японец – никакой он не японец, конечно, видно же, что полукровка, - ей понравился. Прежде всего тем, что сказал – и сделал. – А в жизни «все не так, как на самом деле». У него семейные проблемы, да?
- У него – как раз нет. А вот вокруг него да, проблемы. Никто не может понять, как все случилось и куда вы делись.
- Да никуда я не делась, - Мэй сняла кофейник с плиты и поставила на стол. – Полежала в больнице денька четыре и выписалась. А как получилось – откуда мне знать? Фей мне с конца декабря не звонил, неделю назад… нет, уже почти две - вдруг появился. Предложил встретиться, как обычно. А мне ходить полезно, тут… - она махнула рукой за окно, в сторону парка, - в хорошую погоду минут сорок идти. Я пошла пешком, если такси брать, те же полчаса выходят. А дождь лил, грязища, и вышло дольше, чем я думала. Мы на семь договаривались, а пришла я где-то в полвосьмого, даже позже. Код на калитке мне матушка Сюань дала, кстати, не знаете, как она?
- Выздоравливает. Приди вы раньше, все могло обернуться существенно хуже, - обрадовал ее Асами.
Он окончательно убедился в двух вещах – что это та самая девушка и что Фей Лонг иногда бывает редкостным идиотом. Видно же, что она на него обижается… И совершенно ничего не знает.
- Почему? – тут же спросила Мэй. – Этот… палач. Он же сумасшедший. Так? Маниакально-депрессивный психоз или что-то вроде, я не разбираюсь в этом, я не психиатр. Ну и что бы изменилось, приди я вовремя? Он ведь начал не в семь, а намного раньше. В шесть или даже в полпятого. Да, а вы не знаете, как так получилось, что Цзяо его впустил?
- Хань работал на Фей Лонга, точнее, на его брата. Они были знакомы.
- Фей… Лонг?.. – Мэй прищурилась. – Ни фига себе заявочки были у его родителей! Сливки, сахар?
- Сливки, пожалуйста, - Асами налил кофе себе и даме. – Лю Фей Лонг. Он что же, так и не представился?
- Да я и не спрашивала… - Мэй посмотрела на свою чашку, повернулась, вылила кофе в раковину. – Мне нельзя… Нет, незнакомое имя. Но заявка на победу… да, что ж у него так странно-то выходит, а? Если дракон… так получается, он меня все-таки старше?
Ничего она не знает – и даже не представляет, что именно ей неизвестно. Впрочем, это дела Байше и Дракона в частности. Асами вовсе не собирался объяснять, что такое семья Лю, клан Байше, триады и так далее. А то это начнет смахивать разом на боевик и на мелодраму. Чем, кажется, и является.
- Вероятно, старше. Первого февраля ему исполнилось тридцать. И, поверьте, он достаточно серьезный деловой человек.
- Ну, вы его друг, вам виднее, - Мэй плеснула в чашку Асами сливок и допила остаток прямо из пакета. – Для меня это вряд ли будет иметь значение. А что, Хань… рожа эта… выжил? Несовместимых с жизнью повреждений не было, я точно помню.
- А надо было? – полюбопытствовал Асами.
- Мне – нет, - Мэй замотала головой. – Нет. Даже без глаз… он же совсем ослеп, так? Ну вот, даже без глаз он слишком опасен. Понимаете, у него был еще и пистолет. Я потом сообразила. У него был пистолет, и он слишком сориентировался. Мне пришлось его порезать, чтобы хоть как-то обезвредить. Мне кажется, он бы сумел прицельно стрелять на звук. А Фей не мог двигаться.
- Вы все сделали совершенно правильно. Повезло, что он не вспомнил о пистолете. Сначала увлекся, а потом… не знаю. – Асами пожал плечами.
- Повезло, - согласилась Мэй. – Мне лично повезло, что не дошло до полиции. Или еще дойдет?
- Не дойдет, - заверил ее Асами. – Для Лю это семейное дело.
- Да уж я думаю. Госпожа Лю взъярилась, да?
Асами чудом удалось удержать чашку и не засмеяться. Ах вот оно в чем дело! Разумеется, если некто встречается с девушкой раз в месяц в столь уединенном месте, девушка предположит ревнивую супругу.
- Я не знаю вокруг Фей Лонга никого с таким именем, - улыбнулся он, - матушка его носила другое имя и давно умерла. Жены у Дракона нет.
- Чего? – Мэй вытаращилась на Асами Рюичи самым неделикатным образом.
- Повторяю. Фей Лонг не женат. И никогда не был.
- Почему?
И как прикажете отвечать на такой вопрос?
- Не находил себе никого по сердцу. Вы – первая.
Мэй снова помотала головой.
- Так. Стоп. Он же не идиот, правда? Если он так уверен в своем бесплодии – как это выяснилось? Диагноз в отсутствие органических поражений ставится по итогам двух лет бесплодного брака после обследования обоих супругов.
- Я не знал, - несколько недоуменно произнес Асами. – Возможно, семья в какой-то момент требовала наследника. Но теперь этой проблемы не существует – у его брата Янцзу замечательная дочь.
- Я рада за Янцзу, конечно. Но, Рюичи… я ничего не понимаю. Слушайте, а вас на самом деле не Луиджи назвали? Так и просится на язык.
- Вроде бы нет… но я не могу быть в этом уверен. Спрошу маму…

Асами вышел из подъезда, сел в машину и сложился от смеха. Йо вздрогнул. Таким он шефа никогда не видел. Асами довольно долго смеялся, всхлипывая и утирая слезы, потом неожиданно спокойно спросил:
- Представляешь себе женатого Лю Фей Лонга?
- Нет, - твердо сказал Йо. Потом менее уверенно добавил: - Смотря на ком.
- На ком – я, кажется, только что видел. Но она-то сочинила себе в качестве супруги Дракона истеричную стервозную суку… кажется, еще и престарелую. Ужасная женщина! – и Асами засмеялся снова.
- Которая?
Асами не выдержал. У него уже болели живот и ребра. Он в жизни столько не смеялся.
- Насчет суки – так была же такая. Я докладывал. Из Макао. Что-то у них не сложилось, и она занялась Арбатовым. А ребенок у Дракона от кого будет?
- Ты сам понял, что сказал? – поинтересовался Асами, закуривая, - или у тебя есть другие варианты?
- У меня есть результаты генетической экспертизы с целью установления отцовства. По материалам крови Лю Фей Лонга и амниотических вод неизвестной, которая ждет ребенка. От Дракона. Мальчика. А кто она – понятия не имею. Можете поинтересоваться у Ли Джин.
- Начудили. Всей Байше теперь разбираться будут. – Асами продолжал веселиться. – Отлично. Я поговорю с Ли Джин, а ты добьешься посещения. Правдами и неправдами.
- Дракона? Может, потерпит до послезавтра? Его уже выписывают.
- Ладно.
Йо завел машину.
- Ему вроде вредно нервничать. И… он что, женится на той, которая беременна? Да зачем?
- Это его личное дело. Но новый костюм я на всякий случай закажу.

***
Ше Хуй высмотрел девицу Лао издалека. Та гуляла по лесу. С плеером в ушах. И как с такой разговаривать? Тем не менее, он догнал ее по параллельной тропе, а потом пошел рядом, подстраиваясь под ее шаг. Девушка как девушка, ничего особенного. Миленькая, почти хорошенькая, как и все здоровые беременные женщины. Слушает музыку.
Мэй слегка повернула голову. Пожилой ухоженный дядька. Лицо… ох ты мамочки. Так вот у кого такая фантазия непомерная? Воспитана Мэй была не так чтобы очень хорошо, и разговор начала первой:
- Вы батюшка Фей Лонга, так?
Не в традициях Лиса Байше было что-то отрицать или подтверждать напрямую. Кроме того, она не первая, кто так думает. Он представился. Но Мэй не спросила, почему фамилии разные – о Драконе она помнила только, что он Дракон. Фамилия же вылетела из головы мгновенно. Так всегда случалось, если только она не видела иероглифическую запись. А вот имя старику очень подходило. Лис - он и есть лис.
- «Ловите нам лис и лисенят – они портят наши виноградники, а наши виноградники в цвете», - процитировала она Песнь Песней. Хочет батюшка Фея на нее смотреть – пусть смотрит.
- И как, ловятся? – поинтересовался Ше Хуй, пытаясь поддержать тон беседы. Как же называется эта особенность? Видит зримое и незримое, но не разделяет… забыл.
- Где виноградники, может, и ловятся, - она продолжала идти вперед, но плеер выключила. – А в наших краях – вам лучше знать. Фей все еще в больнице?
- С утра был там. Сейчас – не знаю.
Ловятся нынче лисы в сливовых садах.
- Вы хотели меня о чем-то спросить или что-то сказать? Если про ребенка – я его не отдам. Если про конец января – я уже рассказывала Асами Рюичи и мне бы не хотелось повторяться. Это был очень неприятный и тяжелый вечер.
Как она думает? Чем она думает? Уникальная девушка. А с Асами надо при случае побеседовать… это неприятно для Байше, когда посредник японской стороны успевает сделать что-то первым. Времена изменились. Надо действовать динамичнее.
У юной Лао в кармане завибрировал телефон.
- Ну вот, опять номер не определился, - пробормотала себе под нос Мэй, выдергивая из уха наушник. – Лао Мэй слушает.
- Здравствуй.
И Мэй застыла. А Ше Хуй, узнавший голос в трубке по единственному слову, испарился.

Глава 32
- Покушайте пожалуйста, господин, - увещевал Тао. – Как вы выздоровеете, если совсем не будете есть?
- Тао, я уже завтракал.
Тао вытаращился и возопил:
- Но это было в девять утра! А сейчас пять вечера! Ну господин Фей… вам надо принимать таблетки, их нельзя есть на пустой желудок. Ну… ну давайте вы пообедаете, а я выучу уроки за сегодня и за завтра.
Дракон как раз понадеялся сторговаться до стакана молока, но… Все-таки Тао отличается основательным подходом к делу. Таким образом, еще неделя, и с программой первого класса он, пожалуй, справится. Фей Лонг скроил особенно унылую физиономию и сообщил:
- Ты сказал. Неси обед.
Тао мигом притащил суп, рыбу, овощи – все, что доктор прописал, а лучший повар приготовил. От себя добавил пару мандаринов. И ушел – учиться.
- Я проверю, - пообещал он.
- Я тоже, - отозвался Фей Лонг.
Тао устроился в приемной с тетрадками, учебниками и неизбывной мыслью: зачем он учится писать иероглифы от руки – а господин еще требует, чтобы он писал не ручкой, а кистью, - если еще пять лет – и от рукописных расписок следа не останется? Ну да, в компьютере пока есть не все иероглифы, но это потому, что их комбинируют. А если напишут программу для перекомбинирования и фиксации новых сочетаний, то и писать не придется. Только читать… Тао вздохнул, нарисовал себя под бамбуковой крышей, драконьи когти над ней. Подумал и написал иероглиф «учиться» как следует.
Когда в приемной появился господин Ше Хуй, Тао не заметил. Но, судя по всему, сколько-то времени Господин Лис сидел и с интересом наблюдал, что пишет Тао. Ну, если сидел, значит, не слишком спешит.
- Простите, простите, - Тао вскочил, чудом не опрокинув тушечницу. – Простите мне мое неуважение, - он кланялся, быстро-быстро прибирая письменные принадлежности и запихивая их за кресло. – Господин Фей Лонг… - не договорив, Тао юркнул в комнаты Дракона.
Фей Лонг лениво разбирал мандарин на дольки. Второй. От первого остались только тонкая кожура. Тарелки и плошки были пусты. Из рыбьих косточек Дракон выложил иероглиф «досада».
- К вам уважаемый гость, - сообщил Тао, собирая посуду.
Дракон приподнял бровь. Он никого не ждал в этот час.
- Господин Ше Хуй, - объявил Тао и выскользнул за дверь, как только в нее вошел Лис.
Дракон слегка наклонил голову, изображая должный поклон.
- Прошу простить мою неучтивость, уважаемый Ше Хуй, - равнодушно сказал он. – Здоровье мое пошатнулось…
- Не стоит затруднять себя излишними извинениями, - в тон Фей Лонгу ответил Ше, - Я пришел проведать уважаемого коллегу.
Тут Ше Хуй, кажется, слегка перегнул палку. Фей Лонг никак не мог быть ему «уважаемым коллегой» - это обращение к равному, но не к подопечному.
- Ох, наставник, вы слишком многого ждете от моего скудоумия, - тут же возразил Фей Лонг. – Я даже уровня нашего уважаемого японского коллеги достигну еще не скоро.
- О да, ваш уважаемый коллега, - порадовался возможности сменить тему Ше Хуй, - обладает потрясающим быстродействием.
- Разумеется, - Дракон повернул голову, полюбовался на город. – В нынешние зыбкие времена нет ничего более надежного, чем старый проверенный враг. Неудивительно, что его имя единственное всплыло в моей памяти в тот злосчастный час.
- Враг ли? – полюбопытствовал Ше Хуй. – Мне известно, что матушка Асами тесно дружила с вашей матушкой… - кажется, старому лису начал надоедать выбранный Драконом тон беседы.
Фей Лонг не удивился.
- То-то мы грыземся как родные братья. Не кузины ли они? А может, крестные сестры? Как бы то ни было, приятно узнать, что моя уверенность в Асами Рюичи небеспочвенна.
- Рад застать вас в добром здравии и терпимом настроении, - Ше Хуй опять сменил тему.
- Дома и стены лечат, - меланхолично ответствовал Дракон. – Но, признаться, последние события заставляют усомниться даже в прочности стен. Уж если внутри Байше разлад такого размаха, что бы мешало «тамильским тиграм» выбрать это здание как подходящий объект для эффектного разрушения?
- Неразумно, - улыбнулся Ше Хуй. Тут канонический стиль общения надоел ему вконец. Изложенная таким образом фраза «никто не заметил маньяка» займет немало времени. – Это не разлад Байше. Это досадное несоответствие духу времени. Маниакально-депрессивный психоз – непривычное явление для Цао Юя.
- А рекомендации Се Сяо, значит, пыль на ветру? Я понимаю, что избыток совести и недостаток тонкости у моего уважаемого брата Янцзу есть свойства неизбежные. Но странно с моей стороны было бы полагать, что вся система безопасности семьи Лю отдана под контроль только ему. Или все-таки отдана? И семья Лю более не входит в древний клан Байше и не пользуется его покровительством?
Ше Хуй три раза постучал пальцами левой руки по ладони правой. Кажется, он тактично изображал буйные аплодисменты. Кажется еще, что Лис Байше решил вильнуть хвостом, и только прикидывается стареющим эстетом. Фей Лонг, наклонив голову, полыхнул зеленым янтарем из-под длинных ресниц. И объяснил:
- Вынужденная неподвижность способствует погружению в суть вещей.
- О да! – согласился Ше Хуй, отвечая янтарной безмятежностью собственного взгляда. Фей Лонг, разумеется, это заметил, и, разумеется, как обычно, не принял во внимание. – Продолжим беседу о сути вещей?
- Ловите нам лис и лисенят, что портят наши виноградники – ведь наши виноградники в цвете, - ни с того ни с сего молвил Дракон. – Прошу прощения.
- В сливовых садах? – поинтересовался Ше Хуй. – Так вот, о сути вещей. Поскольку главой семьи Лю в скором времени станет Лю Янцзу, я хочу предложить Лю Фей Лонгу принять фамилию Ше. Дабы не усложнять и без того непростую ситуацию.
Повисла долгая тишина. Тао успел принести и налить чаю, незаметно выместись, а Дракон все молчал.
- Не слишком ли для меня, То Фей Лонга, высокая честь? – осторожно спросил он наконец. – Рожденный под ивами, смогу ли я не посрамить семью Ше?
- В моих делах у меня нет наследника.
И снова наступило молчание. А потом Дракон спросил, сообразив, наконец:
- Так вы, уважаемый будущий батюшка, уже и с будущей невесткой виделись, что ли?
Ше Хуй улыбнулся.

Жить в Гонконге и не видеть Международный финансовый центр почти ежедневно можно только в том случае, если ты рыбачишь на юго-восточном побережье и принципиально не включаешь телевизор. Мэй даже была там пару раз, когда небоскреб только открыли для экскурсий. На самый верх, где сидел Комитет валютного контроля, разумеется, не пускали, но с обзорной галереи, той, что под вертолетной площадкой, вид был еще круче. А по праздникам с этой же галереи запускали грандиозные фейерверки.
Сейчас уютный до безобразия служебный лифт, невидимый для туристов и клерков, вез Мэй на самый верх. Тощий замотанный полукровка, который был бы симпатичным, не будь он таким испуганным, без конца кланяясь, сначала встретил Мэй на машине и отвез ее в центр, потом проводил до лифта. В лифте все уговаривал сесть. Мэй встряхивала хвостиками и сжимала кулаки в карманах розового антирадиационного сарафана, подаренного сквотовской тусовкой. Небось месяц не курили и не нюхали, герои. Этажей индикатор не показывал, стены лифта были стальными, и Мэй понять не могла, куда они так долго поднимаются. Пытаться выспросить полукровку?
- Парень, а как тебя зовут?
Он подумал.
- Зовут Йо. А так – Такеши Шинджи.
- Так ты совсем японец?
- Ну… да.
- И что ты тогда в Гонконге, да еще с таким украшением, - она подергала за аксельбанты техасского галстука, - делаешь? Что за мода дурацкая на эти удавки?
- Мода – потому что Дракон приказал. Я на него работаю. – Последнее было сказано не без гордости.
Мэй задумалась. Присела на банкетку, вытянула ноги.
- Дракон, говоришь… А. Поняла. Ну и юмор же у него… - она покачала головой. – Понимаешь, это мы летом про крахмальные воротнички смеялись.
- О! – Йо просветлел лицом, и тут же запутался в обращениях. - Так это ты придумала? Удобно, кстати. Сунешь в карман пиджака и не теряется. И гладить не надо. Спасибо.
- Шинджи-кун, придумала не я, честно, - дурак он, что ли? – Чтобы придумать техасский галстук к классическому костюму, надо знать, как этот костюм летом носится. А что, обычные галстуки еще и гладить надо?
- Надо. Вообще-то это химчистка делает, но если его скомкать, потом ведь не наденешь. А еще можно попробовать постирать… - Йо почти мечтательно улыбнулся, - я его как раз перед распоряжением Дракона…
- Ты его только так и называешь? Слушай, а куда мы едем? В смысле, так высоко только этот… финансист всего Гонконга сидит. Или нет?
- Там Драконье Гнездо. – Йо понимал, что, наверное, он дурак. Только дураку могло повезти в одно время с господином. Джин, она, конечно, попроще… Но до этого в мир семьи Лю не входили свойские барышни.
Мэй замолчала и крепко задумалась. До нее медленно начало доходить, что значили слова Асами Рюичи о серьезном деловом человеке. Вот настолько серьезный?.. Интересно, а сам японец тоже такой серьезный и деловой? Ужас-то какой… Мэй фыркнула, смеясь над собой, и тут лифт остановился.
На офис председателя гонконгского финансового комитета этот этаж похож не был. Для начала, здесь слабо пахло контратубексом. Его почти забивали запахи дорогого чая и не менее дорогих благовоний, но не узнать противорубцовый крем было просто невозможно. Это не офис. Это жилая квартира. Большущая, обставленная в знакомом, хотя и более традиционном, чем особняк, стиле, из всех окон которой наверняка самый лучший вид на город.
Дракон ждал Мэй очень напряженно. Во-первых, ему все время казалось, что от него пахнет больницей. Во-вторых… он-то всю историю с Ханем помнил смутно и весьма обрывочно, а для Мэй это оказалось, скорее всего, непреходящим кошмаром. В-третьих, именно ей он обязан жизнью. И, в-четвертых, он дурак. Полный, бессмысленный и непроходимый. Как он вообще посмел в ней сомневаться?
Мэй прошла черед анфиладу комнат, не замечая их и почти не глядя по сторонам. Кто-то распахнул перед ней дверь в гостиную, где, растерянный и нервный, ждал Фей. Он стоял у окна – силуэт на фоне неба, пряча руки в рукава. Мэй молча подошла к нему, осторожно обняла за талию и ткнулась носом в правую ключицу – под левую она ставила иглу.
Фей замер, и как волна прокатилась вдоль позвоночника. Она могла не прийти. Чушь, она не могла не прийти. Он так ее ждал? Да, но он ждал ее не первый день. Он уже привык – ждать ее. И дело не в любви, пожалуй. Дело, как высказался почтенный Лис Байше, в несоответствии духу времени. Что же, получается, Дракон Байше – тоже ходячий анахронизм? Он еще немного постоял, потом осторожно обернулся и обнял ее за плечи.
- Все еще больно? – спросила Мэй.
Она совершенно не представляла, о чем с ним теперь говорить. Что общего у Фея, восхищавшегося Гибсоном и понимавшего его глубже, чем сам Гибсон себя понимает, и танцевавшего в круге, с «серьезным деловым человеком», который по странной прихоти носит чеонгсам и живет на самом верху самой высокой башни самого высотного города мира? А весь мир убежден, что на этом верху его нет…
- Кто ты, Фей? – наконец спросила она. – И зачем?
Он тяжело вздохнул, ослабляя объятья.
- Зачем – не знаю. Я – Дракон Байше… но как это объяснить?
- Ну… - она посмотрела на него снизу вверх, - попробуй для начала объяснить, что такое Байше.
- Семья. Существующая с очень давних времен и с давних времен занимающаяся делами. Почти мафия, – он явно с трудом подбирал слова.
Мэй захлопала ресницами, пытаясь уместить в сознании то, что Фей рассказал о Семье, с теми крохами информации о Белой Змее и триадах, от которых в Гонконге не спастись, как ни затыкай уши.
- Так, - твердо сказала она наконец, - будем проще. Во-первых, давай ляжем. Потому что тебя трясет, а мне тяжело помногу стоять. Во-вторых, это все абстракции, а как они переходят в нашу с тобой конкретику, я все равно не понимаю.
Фей Лонг проводил ее в спальню, зачем-то зажег стенные светильники. Подумал, чего бы ей предложить. Страстно захотелось – ненадолго, но почти мучительно – выкурить трубку опия, причем непременно с нею.
Мэй потянула его за руку, укладывая рядом. Обняла, прижалась и поняла, что не изменилось ровным счетом ничего. Это по-прежнему был Фей. С ним было все так же хорошо, правильно, уютно. И надежно, несмотря на все безумие двухнедельной давности.
- Что ты имеешь в виду под конкретикой? - Фей Лонг вытянулся и сразу почувствовал себя свободней, - нашей с тобой? – надо было сказать что-то еще… - И прости меня, пожалуйста. Я… я слишком счастлив тобой. Вами.
Мэй переплела свои пальцы с его и положила его руку на свой живот. Ребенок немедленно толкнулся.
- Чувствуешь? – она дождалась растерянного кивка и продолжила. – Вся фишка в том, что несводимые миры не сходятся, понимаешь? Это выглядит естественно в голливудском мелодрамном боевике. А в реальной жизни такому радуются только психологи. Садятся потом и расписывают типовые скрипты классических сказок. Я к тому, что у тебя есть твоя жизнь. А у меня – моя.
Дракон с шипением выдохнул сквозь зубы.
- Не вдаваясь в подробности. Я изменил мою жизнь. Не сказать, что я стану более свободен, но аналитик – не глава семьи. – Помолчал немного и закончил: - Я не умею делать предложения. Выходи за меня замуж, так?
- А оно нам надо? – тут же спросила Мэй. И у Дракона отвалилась челюсть. Мэй даже подумала ненадолго, что ему поплохело.
- А как – иначе? – изумленно прошептал он.
Тут-то Мэй поняла все – и сразу. Фей был старше нее, но опыта нормального общения с противоположным полом у него было… да совсем не было. Вся церемонность их первой встречи объяснялась всего-навсего тем, что до этого он ни с кем не пытался знакомиться таким образом. Все его сидские завихрения… Боги, да это же просто первый… самый первый раз. Да?
- По всякому, - наконец ответила она. – Просто… Я все-таки хочу выучиться на врача-парамедика. И совершенно не представляю, как совместить моих тусовочных приятелей с твоей… Семьей. Быть твоей супругой – гораздо большая ответственность, чем я могу даже вообразить, а не то что взвалить на себя. А с учетом последних двух недель требовать, будучи госпожой Лю, привычной личной свободы несколько опрометчиво. Я люблю тебя, но мне уже двадцать шесть лет и я никогда не собиралась замуж. Тем более за тебя.
- Меня больше не будут убивать, - уверенно сказал Фей, - и быть врачом тебе никто не помешает. Все Ма – врачи, в конце концов.
- Все девушки Ма не замужем и пока не собираются, - напомнила Мэй. – Ты плохо представляешь себе, что такое учиться на врача. Честно, Фей, это настолько несовместимо с нормальной семейной жизнью, что лучше не браться – или за медицину, или за семейную жизнь.
- Подожди. Моя работа, я полагаю, тоже не слишком совместима с нормальной семейной жизнью. Поездка в Сибирь свалилась на меня, «как снег на голову». Просто – что нам мешает жить вместе? Если ты не хочешь замуж… так, кажется, делается – поживи со мной… пристрелочно.
Мэй перевернулась набок.
- Мои клиенты. Те и те. Фей, я не могу их бросить, но правда не представляю, как все это совместить. Еще месяц – и я собиралась бросить разъезжать и думала, что стану принимать их дома. Только вот как-то мне слабо представляется тусовка андеграундных музыкантов – здесь.
- Я здесь не столько жил, сколько работал. Скоро съеду… как только в столовой ремонт закончится. А там, пожалуй, можно оборудовать мастерскую.
Мэй засмеялась. Посчитала на пальцах.
- Еще четыре месяца – и надо будет обустраивать детскую, Фей. И… вот что. Попробуй лучше пообещать мне, что мне больше не понадобится убивать самой.
- Обещаю, - Дракон постарался минимизировать количество патетики в собственном голосе. Получилось… кажется, получилось очень смешно.
Все еще улыбаясь, Мэй постаралась объяснить:
- А то я медик… а метод такой заманчивый. Нет человека – и проблемы нет.
Тут уже засмеялся Фей Лонг. Громко он не мог, тихо у него получалось с трудом.
- Тебе хиханьки, - Мэй сделала вид, что обиделась, - а полиция с ног собьется, потому что женщин – серийных убийц не бывает.
…Тао дождался, пока стихли разговоры, и пришел, на всякий случай захватив один плед. Пледа оказалось мало – господин и его невеста спали в обнимку поверх одеял. Это все естественно – он нездоров, она почти на сносях… Пришлось сбегать за одеялом, по дороге придумать что-нибудь, чтобы Йо исчез… и…
И засесть в приемной.

Глава 33
После обеда и перед процедурами был час, когда Фей Лонг уже успокаивался после утренних процедур и еще не начинал беситься, предвкушая вечерние. В этот-то час и приходил Лю Янцзу. Всякий раз он пытался приносить извинения, всякий раз Фей Лонг извинений не слушал – с ходу начинал капризничать, как не капризничал лет с пяти. Только тогда отец его в конце концов выпорол. А как справляться с подобным теперь? Применять силу к раненому по его же вине брату Янцзу как-то не хватало духа.
На сей раз Фей Лонг был на удивление благостен и спокоен. Извинения он все равно отмел. Извинить – значит, признать вину, которая тем самым может быть искуплена. Если же вину не искупать, Янцзу не повторит этой ошибки. В том, что ее не повторит сам Дракон, не могло быть и тени сомнений. Вина – виной, но на самом деле ошиблись оба. Они так привыкли полагаться на своих людей и на традиции… Но ведь и спятивший Хань тоже полагался на традиции. А полагаться можно только на тех, с кем связывают узы сердца. Мэй и Асами – и больше никого, в ком можно быть уверенным. Традиции сгнили, а сердечные связи зависят только от искренности, и более ни от чего.
Сегодня утром Мэй уехала. Фей Лонг отпустил ее с трудом, понимая, что даже сейчас, стоит ему попытаться посадить мотылька на привязь – и мотылька не станет. Останется только упрямая и пакостная обезьянка. Мэй ушла, но она вернется, едва закончит дела. Самого Дракона не беспокоили обычаи, приданое, предсвадебные обряды, но ведь это не значит, что они не интересуют его невесту.
Некоторое время оба молчали, потом Янцзу, наконец, выдал что-то вроде краткой сводки по состоянию дел. Дела семьи шли ровно.
- А теперь скажи, как мне это понимать. Змея исчезла, как и не было… Цяо Юй собирает вещи, согласно рекомендации Байше. По-моему, у меня на глазах меняется состав совета клана едва ли не полностью.
- Можно подумать, ты удивлен, - равнодушно произнес Фей Лонг. – Когда у Байше при полном попустительстве совета клана едва не испортили перспективного аналитика, вряд ли они останутся безучастными.
- Они… - Янцзу поморщился. – Всю мою жизнь были они, и большую часть этой самой жизни я знал их в лицо. А теперь сменятся лица, и что мне делать? Ты еще не знаешь Байше, я вовсе не знаю Байше. Кого мне ждать? И чего мне ждать?
Кажется, он проглатывал в паузах ругательства.
- Попробуй увидеть события в перспективе, - посоветовал Дракон. – Нынешний совет клана – та его часть, в обязанность которой входило курирование семьи Лю…
- Старые!... – прервал его Янцзу. – Как я устал от них когда-то. – Лю Янцзу и сам не понимал, почему разговаривает настолько пристойно. Кажется, дело в том, что у Фея меняется статус… - Но они уйдут. Сегодня я точно знаю, что при мне уйдут они все. Змеи – а она казалась безвременной – уже нет, шифу уезжает, дворецкий – да, я рад, что теперь он только дворецкий, а Ма – они и есть Ма, не дедушка, так батюшка, одна семья. Я точно проклят жить во время перемен!
Фей Лонг улыбнулся.
- Ты знаешь того, кто, как мне думается, сменит Цяо Юя. Давно и хорошо. Уважаемый Се Сяо… тебе просто придется уважать его чуть-чуть сильнее.
Янцзу просветлел лицом.
- Мастер... Ты уверен, что они убедят его?
- Им ничего не остается. Никого. Все слишком молоды или слишком неумны в свои почтенные годы. Старый совет клана – подумай сам – позволил нашему уважаемому батюшке вырастить меня почти вровень с тобой. Затем позволил ему попустительствовать твоему нраву дольше, чем это было полезно для дел семьи. Допустил гибель нашего отца. Не обратил внимания на амбиции То. Если бы не счастливая случайность и не давняя дружба моей уважаемой матушки, семья Лю ничем бы не отличалась от семьи Хань.
- Какая такая дружба? – Янцзу зацепился за самое непонятное. Все остальное было верно и казалось простым, но он никогда не думал о совете клана так. Для него они были незыблемы и непогрешимы.
Фей Лонг опустил глаза. Посмотрел на свои пальцы. Улыбнулся. Поднял голову.
- Госпожа Асами Сакура и моя матушка были крестными сестрами. Здесь, в Гонконге, в послевоенные времена. Когда госпожа Асами велела сыну присмотреть за мной, он не смог ослушаться.
- Кто не смог ослушаться?! – Янцзу вскочил и заходил по гостиной. – Асами Рюичи?! Он, получается, сын… - «сын шлюхи» было бы слишком жестким выражением и для Асами, и для Фея.
- Насколько я знаю, его отец был офицером военно-морских сил США, - улыбнулся Фей Лонг. – Луиджи Пиккаро, кажется. Капитан второго ранга, - в последнем Дракон не был так уж уверен – он сильно путался в американских военных званиях. - Как бы то ни было, его вмешательство спасло семью Лю от потери лица и совет клана от того, что с ним творится сейчас.
- И что, я должен его благодарить?! – кажется, Янцзу хотел сказать что-то другое. – Черти с ним. Время перемен, значит.
- С меня будет достаточно, если ты не станешь разбирать с ним старые споры на моей свадьбе. Он будет моим шафером.
- Хорошо, что ты сказал. О чем еще мне надо знать? И, кстати – кто была та медичка?
- Моя невеста, - счастливо улыбнулся Дракон. – Она беременна, так что свадьбу придется сыграть можно скорее. Как только надо мной будет возможно совершить обряд принятия в род. Почтенный Ше Хуй оказал мне честь, которую невозможно отвергнуть.
Сказав все это, Фей Лонг приготовился любоваться реакцией Янцзу.
Реакция Янцзу была предсказуема и неописуема. Он менялся в цвете лица, сжимал кулаки, кажется, хотел протаранить головой окно и едва не пускал пену. Пометавшись по комнате, он остановился, подышал глубоко и шумно, а потом сказал неожиданно спокойно:
- Благодарю тебя. И Ше Хуя. А у меня теперь вместо Змеи не Лис будет? Свадьба, значит. То есть это не случайная девочка? – и, не дождавшись подтверждения, произнес почти ритуально: - Да хранят вас боги и Будды.
- Благодарю, - наклонил голову Дракон. – Ты, может, помнишь ее. Лао Мэй, любимая племянница дядюшки Ба.
- Ох… - Янцзу взялся за голову. - Фармакологии и прочих новых областей мне не хватало… Ты совсем уходишь?
- Сложно сказать. Вряд ли совсем. Я слишком многим обязан семье Лю. Но все изменится, и отсюда еще не видно, как.

Мэй сосредоточенно и совершенно бессмысленно перекладывала с места на место вещи. Меняла местами баночки с витаминами и флакончики с духами, снимала и вешала амулеты, начинала было расставлять книги по величине, тут же решала, что надо бы по содержанию и забывала. Бродила по квартире, пытаясь понять, что ей брать с собой, что оставить и как это вообще будет – жить вместе, вести общее хозяйство, приказывать прислуге. Каково оно вообще, это общее хозяйство с аналитиком Белой Змеи? Как держать себя с матушкой Сюань, чего требует большой дом, что за гости в нем будут? Непонятно…
Ни фига она на самом деле не думала. Так – развлекалась. Никки долго провожала ее глазами по всем углам, потом все-таки спросила:
- В чем дело? Все так плохо?
- Так заметно? – Мэй обернулась с какой-то мисочкой в руках, уронила ее и долго смотрела на то, как легли осколки.
- Ну да. Гадаешь по битой посуде? Чего он сказал такого? Ты сама не своя – а вроде бы все варианты перебрали…
Мэй присела, собирая осколки в фартук.
- Можно и по битой посуде, - повертела в пальцах длинный острый осколок, к чему-то примеряясь. – Хотя чего гадать? Переезжать надо. Замуж.
Никки издала губами очень странный звук – среднее между пердежом и гудком паровоза.
- Куда-а?!
- Замуж. То есть он говорит: попробуем, как будет вместе. Но что-то я в пробный брак такого уровня не верю. В моем-то положении… - она встала, вытряхнула осколки из фартука в помойное ведро. – Вернее, он бы и сказал: поженимся прямо сегодня, но ты же понимаешь, что я на такое ответить могу.
Никки встала во весь свой рост, возвысилась над Мэй, положила ей руки на плечи, отвела ее к столу и аккуратно усадила.
- Ну, чем черт не шутит – все к лучшему. А теперь рассказывай. А то как-то это такой реверс… то есть не ждали.
Мэй послушно села. Посмотрела на подругу снизу вверх.
- О чем рассказывать? Помнишь, я на неделю в больницу легла? Когда ливень был? Это просто он внезапно заболел, а я перенервничала. Фей Лонг. Его в больницу, меня в больницу… потом его друг приходил, объяснял, что к чему. Фей не был женат, никогда, понимаешь? Просто – бизнес такого уровня, что от силы пара выходных в месяц. И экстренные командировки иногда, как в конце декабря. А вчера я у него была. Не там, где он отдыхает, а там, где он живет, когда работает. Это… - Мэй улыбнулась, помотала головой, - не скажу, где это. Высоко-высоко в высокой башне живет Дракон, на город смотрит. Впрочем, мы переедем через пару недель, как только в Кантри-парке ремонт закончится. Вот и все. Он готов поступиться многим, чтобы я согласилась быть с ним, это подкупает. Хотя на студию прямо в особняке я не соглашусь, много чести нашей тусовке. Да и добираться сложно.
Никки тяжело оперлась руками о стол, помотала головой.
- Так не бывает. Бульварный роман. Нет, сентиментальная история.
- Боевик с мелодрамой, - согласилась Мэй. – Я ему так и сказала. А он, оказывается, фильмов не смотрит. Некогда. Только… - она встала, юркнула в свою комнату и тут же вернулась с тяжеленным альбомом. Вытащила его из футляра и грохнула перед Никки. – Смотри. Это подарок от друга Фея. Так, в честь знакомства. То есть они вроде не только друзья, но и дальние родственники, но это уже мелочь.
Никки открыла книжку посередине. Сдавленно охнула. Перевела дух. Засвистела сквозь зубы. Через некоторое время справилась с собой, пробормотала:
- Ох ни хера ж себе подарочки! – и пару раз пролистала альбом от начала к концу и от конца к началу. Наткнулась на автограф. Настала не тишина, не молчание – лютое какое-то безмолвие.
- Вот да. А главное, так по-дурацки… так по-мужски… Ну зачем мне автограф Гакто Камуи? Вот если бы этого… - она постучала пальцем на имени автора книги. – Голос и красивая задница – это еще не все. К тому же, Фей намного красивее.
Никки икнула, потешно пискнула и сообщила:
- Без меня никаких свадеб, помолвок или что там у вас еще будет. А то я его ни разу не видела. То есть Гакта я тоже не видела, но это как раз не проблема. А ты уже совсем мифических каких-то существ описываешь.
- Не особенно, - Мэй пролистнула несколько страниц, нашла фото молодого японца. – Вот эта прическа. Тип лица совершенно другой, очень интересная структура кожи и мышц. Тонкая кость, высокий рост, светлые глаза. Разрез… потом увидишь. В общем, впечатляет. Но дело не в этом. С ним мне хорошо. Вот, даже замуж соглашаюсь.
Никки наконец отмерла и села на стул. Едва не промахнувшись.
- Придется остаться, - посетовала она, - бред впечатляет. Тебе точно не нужно веселую машинку вызвать?
- Сама бредишь, - немедленно огрызнулась Мэй. – Выйди-ка, моя хорошая, на балкон, да посмотри так аккуратненько вниз. Там другая машинка… весеееелая такая. И мальчики возле нее один другого веселее. Все как один в техасских галстуках.
Никки расхохоталась, приложила по-бабьи руку к щеке и застонала.
- Уууу… иии… и это… это тоже твое? Бееедная…
- Ох, нет, - Мэй сделала испуганное лицо. – Это-то, надеюсь, клановое. И вообще, это я должна приданое приносить, а не наоборот. Ох, это же надо платье заказывать будет… то есть костюм, потому что свадьба не по европейскому обряду. И… - она взялась за голову всерьез.
- Ага, - согласилась неожиданно Никки, - угу. И чего там должно быть? Парадная кровать, посуда, подушки, одеяла вышитые, шелковых платьев пять штук…
- «Цзинь, Пин, Мэй» перечиталась? – фыркнула Мэй. – На тебя учеба плохо действует. Сейчас все не так… а сделаю-ка я проще. Платье, конечно, закажу, как только дату назначат. А всякие плошки-подушки… пусть об этом у Фея голова болит. Есть у него сервиз чайный… простенький такой… как раз с мой годовой доход ростом.
- Ты, главное, книжки возьми. И ноут. Остальное везде приложится.
- Ноут я ради такого случая куплю новый. Книжки… - Мэй припомнила, сколько книг распихано по ее комнате. – Да. Только тогда мне под книги отдельная комната будет нужна. Ладно. Разберемся. Позвонить ему, что ли, обрадовать… Ой!
Только тут до нее дошло, что ни одного из телефонных номеров Лю Фей Лонга она по-прежнему не знает.
- Ой – что? – поинтересовалась Никки.
Мэй, улыбаясь, потрясла головой. Потом не выдержала и расхохоталась. Это было так смешно!

Эпилог
- И не учи меня работать, - огрызался Акихито в очередной раз, поправляя фиолетовый галстук-бабочку. – Я же тебя стрелять не учу! Вот и нефиг! Кто придумал, что я должен быть в костюме цвета глицинии?! Снова этот твой китаец? Нафига такому извращенцу жениться?
Асами с интересом посмотрел на Такабу.
- Костюм соответствует. А ты будь добр соответствовать костюму. Получится любопытно.
- Разбежался! Камере я буду соответствовать, камере, понял? Слушай, а может, отбить у Фей Лонга невесту? Вдруг я ей больше понравлюсь?
Они приехали в Гонконг за пару дней до свадьбы Ше Фей Лонга. Такаба Акихито успел оббегать полгорода, отснять несколько гигабайт, повосторгаться, повозмущаться, вдоволь натрахаться, но все равно ворчал – больше по старой привычке. Он был уверен, что Фейлон должен ему извинения и за ту историю с колодками и опиумом, и за ту историю с корабельным трюмом. Правда, Такаба считал, что и Асами по тем же поводам задолжал извинений.
- Она хоть красивая? Или так себе? Это брак денег на деньгах? Или пистолет на баяне женится? Или…
- Или ты уже зачислен в штат «Асахи Симбун»? – в том же тоне поинтересовался Асами. – Она очаровательна. И ты не в ее вкусе.
- Ну, если в ее вкусе патлатые извращенцы с девичьими личиками, то конечно, - Такаба надулся, взял кейс с камерой и сменными объективами, повесил на плечо. – Я готов, идем. И, чтоб ты знал, я не собираюсь работать в проправительственной прессе. Я вольный художник!
Именно за это Асами Рюичи и ценил Такабу. Личный шут, совершенно бесплатно. Вольный художник, подумать только…

***
Мэй сидела как на иголках. Как и положено невесте в день свадьбы. Ее причесали и накрасили, Никки проверяла последние швы на третьей нижней юбке свадебного костюма. Мэй уже два раза сбегала в туалет. Ей было и подумать страшно, как она выдержит все три часа церемонии без доступа к нему. Хоть подгузник на себя напяливай. Представив лицо Фея, который по возвращении домой обнаружит на ней подгузник, Мэй хихикнула, почти успокоилась и велела Никки:
- Иди одеваться. Полчаса до выезда.
- А я так надеялась… - мечтательно пробормотала Никки, - что ты забудешь…
Она уже запуталась, кого ей предстоит изображать – свидетеля? Подружку невесты?
- Идем, идем, - позвала Мэй. – Сначала брюки. Утяжку решили не надевать, помнишь? Просто белый спортивный топ. Теперь рубашка. Осторожно, кружева не помни. Рубашку заправляешь, потом пояс, туфли и сюртук. Все просто.
Ну да, по сравнению со свадебным китайским костюмом и в самом деле все просто. Ни нижних юбок разных оттенков – зачем, все равно ведь не видно? – и золотого шитья, ни заколок со шпильками. Не увидев этого архитектурного сооружения – традиционной прически невесты, - Никки бы никогда не поняла, каких таких жучков поминала Цзинь-Лянь в самой доступной эротической китайской эпопее.
- Не спи, не спи, - подгоняла Мэй. Подвески прически тоненько позванивали. – Ох будет весело, если в пробке встанем…
Убедившись, что Никки почти готова, пошла одеваться сама. Пять юбок, от ярко-алой до золотистой верхней, лифчик, тоненькая блуза, алая с вышитыми золотыми фениксами кофта, золотые туфельки на низком каблуке. Букет не положен, платок в рукаве, сумочки не будет… вроде все?
- Ну, пора.

***
Начиналось мероприятие почти обыденно. Фей Лонг не нервничал, Лис Байше на удивление тонко шутил. Но ждать пришлось недолго. С того момента, как причалил лимузин невесты, началось веселье. Янцзу сделал каменное лицо, и только глаза его бегали слишком быстро. А когда он открыл дверцу и первой – нога, нога, плечо, голова с каскадом черно-синих волос – выбралась подружка невесты… Асами искренне надеялся, что Такаба снимает. Одной фигуры этой самой подружки было достаточно, чтобы перевернуть церемонию с ног на уши. Но смеяться никто не стал. Никто даже не улыбнулся. Фей, по всей видимости, решил принимать это явление природы как данность, а остальные точно знали, что торжественная обстановка не может быть нарушена. Разве что Ше Хуй тихонько фыркнул. Бюст внушительных объемов при приталенном сюртуке с широкими плечами … девушки явно решили издеваться. Без Мэй в выборе нарядов не обошлось. Сама же она была бесподобна. С первого взгляда и не скажешь, что шестой месяц беременности. Тройка из Янцзу, Мэй и ее подружки… Как там у китайцев? Слов нет, чтобы описать это великолепие? Ага, бык, кобыла и обезьянка посередине. Причем кобыла покачивается на довольно высоких копытах, фыркает и косится на быка, а та сволочь, которая все это затеяла, идет посередине с совершенно невинным видом, и платье у нее полностью соответствует канону. Асами прикинул, как будет он сам смотреться с гайдзинкой в паре, и не жениться ли ему на ней… ради продолжения шутки?
Никки нервничала. Ей было неуютно. Конечно, она и здесь была самой высокой. Даже без каблуков. И этот дурацкий прикид… Интересно, кто тут жених? Ну, явно не фотограф – этот цветочек свой, тусовочный. Не седенький хитроглазый китаец – стар. Остается, значит, двое. Или – или. Конечно, полукровка в тройке выглядит сногсшибательно. Только это не он. Слишком рожа довольная. Значит?.. Никки сверху вниз поглядела на красавца с длиннющими хайрами в вышитых шелках и едва не присвистнула. Ну и влетела же Мэй… Ведь вылитый лис, чтоб ему… хорошо было. Глаза длинные, желтые, брови вразлет, губы тонкие, пальцы быстрые. Каноническая нелюдь. Сказать кому – не поверят: средь бела дня в центре города Гонконга кицунэ женят!
Мэй поклонилась уважаемому батюшке Хую, как положено, за пять шагов. Потом – Асами Рюичи и напоследок – жениху. Позволила Лю Янцзу взять себя за руку и вложить ее в холодную ладонь Фей Лонга. От судьбы не уйдешь. Уж как ни старалась с детства избежать семьи Лю, а ведь вот… снова там же. Не Лю, но разница-то? Большеглазого нервного мальчишку с неприлично длинными волосами Мэй помнила с давних пор. Просто с этим, любимым, та картинка не вязалась. Вырос. А дорогому деверю и после свадьбы можно будет колючек в туфли насыпать… так, чтоб не забывался.
Мы просты. Так просты, что ты голову сломаешь в попытке понять нас.Все построились, как должно. Впереди – уважаемые родители. Замечательные родители у двух сирот, особенно хороши в паре. Если бык и кобыла – хоть какая-то, но агропромышленность, то бык рядом с лисом выглядит пошлым, грубым и если не дешевым, то слишком простым. Что бы ни надел на себя Лю Янцзу и как бы он ни старался выглядеть достойно возле уважаемого Ше Хуя… в общем, только ярма не хватает. Так ведь и Лис Байше рядом с Лю казался невыносимо, запредельно, чересчур изысканным и утонченным. Даоса бы сюда… Хотя, если верить слухам, Ше Хуй сам не чужд даосской магии. Следующая пара. Смотрятся брачующиеся, конечно, неплохо. Если не обращать внимания на лица. Комплект из кризисного менеджера с риск-менеджером при отягчающих обстоятельствах, а проект долгосрочный. Ну и, в завершении процессии - если издали смотреть, так и за пару геев примут. И в самом деле, что ли, жениться? И Такабу усыновить… Отлично, если она не споткнется – а она опасно пошатывается на каблуках – то почему нет? Она должна понравится маме…
Мэй не видела ничего, кроме размытых цветных пятен. И не слышала ничего, кроме шуршания распущенных волос по вышитым одеждам. Руки у Фея опять холодные. Чиновники департамента регистрации актов гражданского состояния что-то говорили, Мэй кивала, видимо, в нужных местах. Принесли какую-то книгу, там расписались сначала почему-то уважаемый батюшка и деверь Ян, потом Фей. Мэй взяла ручку. Сосредоточилась. Старательно вывела иероглифы собственного имени. И выпрямилась. Ну, почти все. Пить-то как хочется. Фей чуть сжал ее руку – тоже ведь нервничает.
Никки расписалась последней, размашисто завернув росчерк на полстраницы. Современная китайская свадьба, обстоятельная и со вкусом. Потом пировать положено… Надо бы пару статей накидать, а то и все три. Костюмы, социальные нюансы, этнография сегодня, то да се… Пока фотограф кузнечиком скакал перед новобрачными и щелкал, Никки продумывала тезисы и решала, в каком стиле писать. Упоминать ли, что жених – мифологическое существо? Ох, кажется, не он один. Вот влетели подружки так влетели… что надо делать, попав в лисье гнездо? Молиться Гуаньинь… или там что-то про ссаный веник было?
- Тссс, - прошептали ей в ухо, - и без имен.
Никки вскинулась. Но шафер – а кто еще мог дотянуться до уха Никки? – имел вид незаинтересованный и независимый. Если не считать того, что в глазах чертики скачут. Ладно, главное – не мифическое создание. Человек, живой, высокий. И курить хочет… Не он один!
- У того парня, - кивок на лиловенького, - фотки попрошу да проиллюстрирую. Не откажется, зуб дам. – И уточнила: - Вставной.
- Договорились, - серьезно кивнул товарищ по несчастью. – Но без лиц. Или по истечение срока давности.
Никки кивнула. Срока-то того… шесть месяцев.

***
Асами гонял Акихито, пока не подъехал лимузин с девушками. Тут Асами стало не до того. Свет, экспозиция, время. Все это Такаба выставил заранее, но надо удостовериться. Кроме того, свет в зале совершенно точно будет иным. Но это позже. Как только он воссоединился с объективом, мысли об Асами кончились.
Посаженный отец невесты выходит из лимузина. Черное, красное, слишком высока контрастность, потом поправить. Отрывает дверцу, стоп, блики. Подружка невесты – синее, белое… она что, спятила?! Изменить настройки – вот она, польза цифры. Синее, белое, черное, красное. Все это сырой материал, раз, два, три – и вот невеста. Живые красный и золото, неустойчивый цвет. Оттенок меняется с каждым движением, а она рядом с этими, монохромными… О, кажется, тучка. И разом – ложатся тени, переливы платья становятся глубже, а плоские краски костюмов не режут глаз. Совсем здорово – она вырвалась на шаг вперед, и юбки летят следом. Цветы в прическе, а шпильки, да и волосы бликуют, кто это придумал? – потом. Раз, два – и групповой, совершенно бессмысленный, снимок. Еще один, четче. Жених берет невесту за руку… уберите эту синюю тушу… О, спасибо, Рюичи. Построились, пошли.
Камеру в режим «спортрепортаж» - из пары сотен снимков можно будет отобрать три-четыре приличных. И бегом до зала, где они будут подписываться, спиной вперед. Распорядитель. О, вот это хорошо. Как раз первые вошли, и брачующиеся на пороге, лица. Переход на крупный план – лица растерянные, точно. Хоть что-то как у всех. Эмоции на каждом лице, у всех разные. Стационарное освещение, вспышку оставить, групповые снимки, портретные снимки, костюмы отдельно, не забыть. Руки и записи самым крупным планом, чиновник вручает свидетельство – крупный план лица, крупный план бумажка. Уф-ф-ф. Дальше уже только банкет. Речи, чарки – там будет просто. Лишь бы танцев не было. И без топтунов, пожалуйста.
Так, поехали. По городу, как положено. Виды – на фиг, потом. А в Гонконге весна…
Фуникулер и снова солнце. И эти двое, как влюбленные. Всех отогнали. О, синяя девица чуть не упала, пусть потом Рюичи на себя посмотрит. И тоже хорошо – отец новобрачного любуется подъезжающей кареткой подъемника. А вроде бы должно быть больше народу? Нет, охранников не считаем.
Ох ты ж блин как красиво охуеть!!! Видов сегодня не снимать… какое оно все зеленое-то, спятить можно, фильтр поставить, что ли? И это все Гонконг?!
Ветер поднялся – динамика статичных новобрачных, невероятно. Цветок с прически снесло… летит-летит-летит, жених ловит – запутался в своих же волосах – не поймал! Она смеется. Смотрят друг на друга. Целуются, наконец-то! И смутились, тоже хорошо. У кого-нибудь было видео? Вышивка шевелится, тоже здорово. А чего это папаша в сторону смотрит, да еще задумчивый такой? О, а второй повернулся, и губы кусает, пока новобрачные не видят – так тебе! У шафера с подружкой задушевная беседа – надо спросить, про что. А охраны нет, нет никакой, чтоб она провалилась, охраны – на это черно-белое почему-то объектив цепляется. И снова нет, пейзаж не снимаем.
При-е-ха-ли. Выгружаемся. Ветер. Юбки летят, волосы летят, здорово, и нет никого. Раз-два-три – нет, стойте, как стояли!!! Все, на фиг лица второго плана или как их там зовут – блин, как эти двое здорово стоят! И снова ветер, с ее прически облетают лепестки, у него волосы полощутся, и рукава – сейчас сам улетит, и лови его в кадр потом! Эй, женушка, держи мужа покрепче! Да сама за землю держись! А то будет как в том кино, охрана после рехнется.
Щелк, щелк, щелк – цифра не щелкает почти, но привычка. Фуникулер обратно, а некоторые все еще делают вид. Вернулись. О, да тут рядом, всего двадцать минут, и на пароме кататься никто не поехал. Машины во двор, так, это надо снять из дома – как он ее через порог ведет, мог бы и перенести. И… все? А я? А меня куда? Эй, вы чего!?
- Ну вот и все, Аки-кун, - хлопнул Такабу по плечу Йо. – Пошли. Нас на кухне покормят.

@темы: фанф по видоискателю "Лю, Ше, Лао"