Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным.
АВТОР: Disira
БЕТА: Kaa-sama
ЖАНР: drama, angst, romance, OOC
РЕЙТИНГ: NC-17
ПАРЫ: в том числе Асами/Фейлон ^_^
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Яой. Что еще тут скажешь? я вас предупреждала ^_^
СТАТУС: Закончен
ССЫЛКА НА ОБСУЖДЕНИЯ: www.mr-yaoi.ru/forum1/viewtopic.php?id=1773
Re: драма, romance, NC-17, viewfinder, Асами/Фейлон
читать дальшеГлава 3.
Мне кажется, время замерло. Я ничего не слышу, кроме шума крови и своего пульса. Я ничего не вижу, кроме сломленного, избитого тела в нескольких метрах от меня. Я ничего не чувствую, кроме врезающейся в пальцы ножки бокала.
- Что ты сейчас ответишь на мое предложение? – спрашивает Рязанов. Я слышу его голос, словно сквозь вату. Нужно успокоиться. Нужно успокоиться. Выровнять дыхание. Разжать пальцы, намертво вцепившиеся в бокал. Нужно… Я смогу…
Бокал вылетает из руки и разбивается об пол на тысячи осколков. Вскрикивает служанка и кидается убрать беспорядок. Я медленно, как во сне, кладу руку на подлокотник кресла. Отчаянно хочется курить. Мозг отказывается работать. Нужно ответить…
- Почему ты думаешь, что я обменяю важные документы на телохранителя? – голос не дрожит, хоть и звучит несколько глухо. Рязанов ухмыляется и откидывается в кресло. Девушка подсаживается к нему на подлокотник и подносит зажигалку к сигарете. Русский вальяжным движением обнимает ее за талию.
- Знаешь, мы сначала схватили его, потому что думали, что он знает, где хранятся документы. Но за все время этот твой пес вообще не раскрыл рта. Так что мы даже не узнали, как его зовут… Просто царапины на спине и вполне красноречивый след на шее сказали намного больше, чем он. И еще… Если бы ты сейчас видел себя со стороны… Или тогда, в ресторане… Или в машине… Я только потом понял… Так что сейчас у тебя есть 12 часов, чтобы принести документы...
Рязанов выглядит как довольный сытый волк. Я перевожу взгляд на Йо. Он действительно ужасно выглядит. Но он не сдался. Все это время он защищал меня. Мне становится тепло и больно от этой мысли. Я хочу вытащить его отсюда. Я хочу перевязать его раны, уложить его – мне больно смотреть, как напряжены его руки.
Я не сразу замечаю, как рядом с Йо оказывается еще кто-то. Он вцепляется в волосы Йо и поднимает его голову. Разбитые губы, рассеченная бровь, синяки на скулах… Я не хочу этого видеть. Но я продолжаю смотреть.
На Йо выливают ведро холодной воды, и он открывает глаза. От боли они стали почти черными. Я тону в его глазах. Но он не видит меня. Сильно сомневаюсь, что он сейчас вообще хоть что-то видит. Его хорошо учили абстрагироваться. Он ничего не скажет. Он не издаст ни звука. И когда чей-то кулак врезается ему в живот, его тело просто болезненно вздрагивает. Именно тело. Не он. Йо бы не вздрогнул. Йо не сдастся. И я не сдамся. Мне сложно оторвать от него глаза. Наверно, я выдал себя с головой. Не важно…
Пересиливаю себя и перевожу взгляд на русского. На лице – надменное выражение.
- Он не слишком в хорошем состоянии, не находишь? – голос действительно звучит насмешливо. Я хороший актер.
- Ему надо было просто сказать, где документы… - он тоже улыбается.
- Почему ты думаешь, что я отдам документы за какого-то человека, с которым просто провел ночь? Думаешь, их мало таких?
- Звучит крайне убедительно… - ухмыляется Рязанов. – Ну, раз он ничего не стоит…
Он делает странный жест рукой. Там, рядом с Йо появляются еще двое. Один из них достает шприц и делает Йо инъекцию.
- Что вы ему ввели? – спрашиваю я. Довольно отстраненно. Мне страшно. Мне очень страшно. Но я пошел на блеф. Я должен сыграть свою роль до конца. В конце концов, почему я так переживаю из-за какого-то телохранителя?!
Они стаскивают с Йо брюки и трусы. И я уже понимаю, что ему ввели. Он возбужден. Пока не очень сильно, но, надо полагать, это всего лишь вопрос времени.
Сейчас становится видно, что ноги у него тоже в синяках и кровоподтеках. Сколько они его били?
Господи, что я делаю?!
Почему я смотрю на это? Просто смотрю и ничего не делаю? Сонг Кью где-то за спиной. Я теряю лицо? Или я его уже потерял?
- Остановитесь… - говорю я. Тихо, но очень твердо. Рязанов победоносно смотрит на меня.
- Ты слаб, Фейлон. Ты слабак. Тобой управляют эмоции. И всегда управляли. Я даже удивлен, что ты глава Байше. И как только они тебя выбрали? – он смеется. – Но нет, я не могу остановить это… Потому что, видишь ли, ему будет только хуже от этого. Потому что он этого хочет… Ты же понимаешь, о чем я, Фейлон?
Я мог бы уйти. Но я боюсь оставить его здесь одного.
- Не волнуйся, он все равно нас не видит. Это запись в режиме реального времени. Он даже не на этом корабле…
- Что?! – кажется, я перестал контролировать лицо.
- Ну да, он не здесь… Мы просто наблюдаем то, что сейчас происходит довольно далеко отсюда.
Я сжимаю подлокотник и смотрю на русского. Они все больные ублюдки. Я хочу сказать это вслух, но молчу.
- До нашего возвращения в порт еще около часа… Наслаждайся! – сказал Рязанов и сделал неопределенный жест в сторону экрана. Я перевожу взгляд туда. Это ужасно, но я не могу не смотреть.
Они отвязывают его от крюка и связывают ему руки за спиной. Один из них, светловолосый, проводит ладонью по его груди, пальцами касаясь сосков, и я вижу, как вздрагивает от этого прикосновения возбужденный член Йо. Светловолосый смеется и не прекращает своих движений. Второй, темный, уже обнаженный, прижимается к Йо сзади, его ладони ложатся на живот моего любовника. Мне хочется разбить чертов экран. Они ласкают его в четыре руки, касаясь всех самых чувствительный мест – только не трогая член. И я вижу, что Йо скоро не выдержит. Я слышу только их смех. И когда сквозь него вдруг прорывается полный неприкрытого желания стон Йо, я почти вскрикиваю. Я не могу сидеть спокойно. Мне больно, противно, грязно – но я не могу остановиться.
- Не переживай, это всего лишь наркотик… - сквозь вату слышу я насмешливый голос Григория. Мне хочется его ударить – но я остаюсь сидеть. И снова перевожу взгляд на экран.
Они продолжают мучить его. Мне кажется, что он скоро не выдержит и кончит. Но потом я понимаю, что они не дадут ему это сделать. Когда рука того, что сзади, ложится на член Йо, он вскрикивает и толкается в эту руку. Но человек почти сразу отнимает ее. Я вижу, как Йо пытается тянуться обратно за прерванной лаской – под их смех.
Они ведут его к столу – я раньше и не заметил его в глубине комнаты. Но сейчас я понимаю, что его прекрасно видно. Он довольно узкий. Йо перегибают через него – и он почти не сопротивляется. Один из них начинает оглаживать ягодицы Йо, а светловолосый прижимает его к столу. Мне кажется, что Йо сам раздвигает ноги, хотя уже через мгновение я понимаю, что это не так. Темный прижимается к Йо, и хотя этого почти не видно, я знаю, что он делает. Крик Йо, полный боли, пронзает мне уши. Однако почти сразу он перерастает в протяжный стон – это светловолосый снова начал ласкать его. И темный просунул руку под их тела, чтобы дрочить член Йо. Я слышу его стоны, и мне хочется кричать, разгромить к чертовой матери этот корабль, убить тех, кто делает это с моим Йо. Светловолосый расстегивает брюки, достает свой огромный возбужденный член и пристраивается спереди. Йо приглушенно стонет. Я вижу, как двигается рука черного и его бедра. Йо осталось совсем немного….
Но они снова не позволят ему кончить.
Я понимаю, что не выдержу больше ни секунды.
- Убери это… - говорю я Рязанову. Спокойно, холодно и тихо. Он смотрит на меня – и перестает улыбаться. Интересно, что он там увидел? – Когда состоится обмен?
- Через 12 часов…
- Я свяжусь с тобой, как только документы буду готовы…
- Хорошо… - говорит Рязанов. Я встаю и иду к выходу. Он идет за мной. Еще немного сзади – телохранители. Мы выходим на палубу. Я подхожу к ограде, сжимаю ее обеими руками и подставляю разгоряченное лицо ветру. Рязанов подходит сзади.
- И Фейлон… - говорит он тихо. – Не пытайся перехитрить меня… Мне ничего не стоит убить твоего пса… И смею тебя заверить, он будет очень мучиться… Ты же понимаешь, о чем я? Просто принеси документы – и получишь его обратно…
Я убью его. Я убью этого ублюдка. Я выпотрошу ему кишки и буду смотреть, как он будет извиваться у моих ног, пытаясь засунуть их обратно, истекая кровью… Или нет… Я буду медленно резать его… Или отрезать части тела… Уши, нос, пальцы… Член… Яйца… Он будет извиваться у моих ног и просить пощады… Или…
Но это потом. Сейчас главное – это Йо.
- Я все понял, Григорий…
* * *
Время тянется удивительно медленно. Сложно усидеть на одном месте. Я меряю свой кабинет шагами. Двадцать шагов – от восточной стены до западной, тридцать пять – от южной до северной. У меня еще где-то около восьми часов. Чтобы доставить Рязанову документы…
Отдать документы – значит, потерять лицо. Не отдать – потерять Йо. Если бы я только знал, где они его держат!
- Йо… Как ты думаешь, кто осведомитель Рязанова?
Мне вспоминается разговор в машине. Йо так и не назвал мне имен… Не успел… И у меня совсем вылетело из головы.
- Сонг Кью… - я уже научился произносить это имя так, чтобы было не больно. За эти сутки я многому научился. Он входит почти сразу, закрывает дверь и замирает, опустив глаза. Он профессионал. – У тебя есть два часа, чтобы выдать мне список людей, работающих на Рязанова.
Он недоуменно вскидывает глаза. Бессонная ночь все-таки сказывается – я перестаю четко формулировать свои мысли. Приходится пояснять:
- Список моих людей, работающих еще и на Рязанова… - его взгляд становится сначала изумленным, потом сосредоточенным. – Я надеюсь, твоего имени в этом списке не будет… - роняю я и отпускаю его кивком головы.
Сонг Кью профессионал. И я знаю, что список будет у меня через самое большее через час. И я знаю, что ни один из них не успеет отзвониться и предупредить остальных. И если они действительно знают, где держат Йо, то эта информация будет у меня всего через пару часов.
А вот если не знают…
Я не хочу выбирать между Йо и документами…
* * *
Список оказывается у меня в руках через полтора часа. Он не такой длинный, как я ожидал, зато там оказались люди, стоящие намного ближе ко мне, чем мне бы того хотелось.
Никому нельзя доверять…
Всего пять человек. Я скольжу глазами по их именам. Всего лишь иероглифы. Красивые, замысловатые сочетания извилистых линий. За которыми скрываются чьи-то судьбы. Которые сейчас зависят от меня.
Сонг Кью стоит передо мной, терпеливо ожидая, пока я просмотрю список.
- Ты уверен, что это все? – спрашиваю я. Он поднимает глаза и отвечает честно:
- Никогда нельзя быть абсолютно уверенным. Особенно в таких вопросах… Но в этих пяти я абсолютно уверен.
Времени осталось шесть с половиной часов. Мы же не можем рисковать? Значит, придется обрабатывать их всех…
- Нужно взять их. Их всех… - Сонг Кью внимательно слушает меня. – У нас мало времени, но мне действительно очень нужно, чтобы они заговорили. Причем как можно скорее.
- Что именно вы хотите от них узнать? – Сонг Кью смотрит на меня, ожидая ответа. В конце концов, ему же вести допрос… Но я не могу никому доверять.
- Позовешь меня, когда они будут готовы ответить на мои вопросы. Можешь взять столько людей, сколько понадобится, но возьми этих пятерых одновременно. Они не должны ничего заподозрить и не должны связаться с Рязановым. Ты меня понял?
- Да, господин… - Сонг Кью слегка кланяется. – Как только они будут готовы, я вас позову…
Он разворачивается и идет к двери. Когда уже берется за ручку, я голосом останавливаю его:
- Сонг Кью… - он замирает у двери. – У нас действительно мало времени. Не подведи меня…
- Конечно, Фейлон-сама…
Дверь закрывается с мягким шорохом. Я еще раз скольжу взглядом по документу. Пять предателей… Которых я подпустил слишком близко… Хотя с моей деятельностью нужно быть готовым ко всему. Я не первый день в организации… Так ведь? Значит, я должен справиться. Так, чтобы не потерять лицо. И не потерять себя.
Я ведь справлюсь, Йо? Ведь справлюсь?
* * *
Человек от Сонг Кью пришел за мной всего через полчаса и сказал, что предатели готовы отвечать на вопросы.
Я хорошо знаю Сонг Кью. И когда я спускаюсь в подвалы Высокой башни, я уже знаю, что мне не понравится то, что я там увижу. У него было слишком мало времени, чтобы развязать им язык. Значит, методы были самые простые и действенные.
Их держат по отдельности. Чтобы они не знали, кто уже сломался. Чтобы мы могли сверить их слова.
Я захожу в первую комнату. Она пуста. Голые стены. Из мебели – стул где-то с краю. Это не важно. Важен человек, распятый на дальней стене.
Он поднимает голову – и видит меня.
- Господин!!! Простите меня, господин!!! Я не хотел вас предавать!!! Я никогда не хотел!!!
Он продолжает что-то кричать, пытаясь вырваться, дергая наручники. За полчаса так кардинально изменить свое мнение… Качаю головой и подхожу ближе.
- Здравствуй, Ю Чжан… - говорю я ему, когда у него срывается голос – на какой-то очередной клятве верности. От него пахнет мочой и кровью. Над ним хорошо поработали. Я пытаюсь не смотреть на его тело. Я не хочу видеть сорванные ногти на его руках. Или свежие следы ожогов. Ничего не хочу видеть из того, что сделал с ним Сонг Кью.
Поэтому я смотрю только ему в глаза. В них – собачья преданность.
- Господин, я… - снова начинает он. Жестом я отсылаю своих людей, и мы остаемся наедине с Ю Чжаном. Он продолжает что-то лепетать. Здорово же его запугали… Не хотел бы я оказаться в руках Сонг Кью…
- Где Йо? – у меня нет времени выслушивать его бред. Просто нет. И я говорю это поверх его причитаний. Странно, но это действует. Он замолкает, смотрит на меня…
И начинает рассказывать, давясь словами.
* * *
Они все назвали одно и то же место – вилла Рязанова недалеко от города. Одно из мест, которые были лично его на территории Гонконга. Ничего удивительно, что Йо держат именно там.
До назначенного русским срока остается еще четыре часа. У меня будет всего одна попытка – без права на ошибку.
Пять утра. Где-то на востоке уже светло, на западе же небо напоминает осколок тьмы. Ночь задержится там дольше всего.
Я неторопливо застегиваю чеонгсам. У меня будет с собой два пистолета. Я не думаю, что мне понадобится что-то большее. Я собираюсь взять с собой два десятка людей. Сонг Кью, конечно, тоже будет среди них.
За окном солнце начинает медленно выползать из-за горизонта. Еще слишком рано, я не стану будить Тао – и сам заплетаю косу. Последний взгляд в зеркало. У высокого двадцативосьмилетнего мужчины в зеркале много общего с тем мальчишкой, которого я не так давно здесь видел. Только глаза другие. Кажется, мальчик, наконец-то, вырос…
Грустно улыбаюсь и разворачиваюсь к двери, собираясь выйти из комнаты. Мой взгляд случайно скользит по противоположной стене.
С темно-синего кафеля на меня смотрят огромные красные глаза грустного белого дракона…
Глава 4
Мы едем довольно долго, и, в конце концов, меня начинают грызть сомнения. Возможно, мне не стоило так рисковать, и надо было просто отдать документы русским. Если что-то пойдет не так, если мы допустим хотя бы одну ошибку – они убьют Йо. Только произнеся это мысленно, я вдруг понимаю, что, скорее всего, они этого не сделают – постараются не снять меня с крючка.
Я не хочу выбирать между Йо и документами.
Я хочу иметь и то – и другое!
Возможно, я хочу слишком многого, но многого добиваются только те, кто ко многому стремятся. Это оправданный риск…
Мы останавливаемся в нескольких сотнях метров от виллы. Предатели выдали нам план здания и, что еще более важно, сигнализации. Двое людей в черном выскальзывают из микроавтобуса и отправляются вперед. Они должны отключить камеры слежения и вырубить охранников. Я вскоре теряю их из вида. Это не имеет значение. Операцией командует Сонг Кью, значит, все получится. Все обязательно получится…
Время – неопределенная масса. Как желе. Как медуза. Медленно, нехотя переползают стрелки часов с одного деления на другое. В машине так тихо, что я слышу стук своего сердца.
Я уже весь извелся.
Но на лице Сонг Кью нет и тени беспокойства, и я все-таки расслабляюсь на сиденье.
- Сигарету… - роняю я. С переднего сидения оборачивается Ли и протягивает мне пачку. Я довольно долго пытаюсь вытащить из нее сигарету. Пальцы почему-то плохо слушаются. Щелчок зажигалки, и я блаженно затягиваюсь. Это действительно успокаивает…
Мне кажется, что прошла уже целая вечность, хотя на самом деле – не более пяти минут. Сейчас те двое должны были бы уже добраться до охранников. Или вот-вот доберутся.
В руках Сонг Кью пищит какая-то маленькая коробочка. Я вздрагиваю от неожиданности.
- Они внутри… - сообщает Сонг Кью. Ли молча поворачивает ключ в замке зажигания – и машина трогается с места. Впереди нас – микроавтобус и два джипа. Дорога позволяет, и мы разгоняемся.
Единственный наш козырь – внезапность.
Они не должны успеть добраться до Йо.
Не должны, и не успеют.
Мы въезжаем в уже открытые ворота виллы. Передние машины резко тормозят у крыльца, и мои люди устремляются внутрь.
Почти сразу моего слуха достигают первые звуки выстрелов. Я начинаю открывать дверь.
- Там опасно, Фейлон-сама… - замечает с переднего сиденья Сонг Кью. – Вам лучше было бы остаться в машине, мы сами все сделаем.
Это уже было со мной.
- Фейлон-сама, ваша рана может помешать. Не лучше ли вам остаться здесь..? Мы скоро притащим этого япошку.
Тогда я послушался. Это оказалось неверным.
На этот раз решение я буду принимать сам.
Поэтому я скольжу взглядом по Сонг Кью, вылезаю-таки из машины и иду к распахнутым дверям дома, на ходу доставая пистолет.
Самое смешное – Йо ведь тоже японец…
Вхожу в дом. На полу – тела и кровь. Много крови. Я не хочу знать, живы эти люди или уже нет. Если бы я нашел тех двоих ублюдков, которые… Моего Йо…
На их счастье, я не запомнил их лица…
Я двигаюсь, как во сне. Это бессонница или нервы? Не важно. Откуда-то сверху доносятся крики и выстрелы.
Где они держат Йо?
Я даже не стану мстить Рязанову, если я смогу вытащить Йо. Только пусть он будет жив, пусть все получится – и я не буду мстить.
По крайней мере, сейчас…
Поэтому я иду не наверх – где, наверняка, личные покои Рязанова – а брожу по первому этажу, пытаясь найти вход в подвалы. Длинный коридор, увешанный картинами. Художники школы Рембрандта, и здесь же – какие-то русские пейзажи. Кажется, Куинджи. Еще какие-то картины. Скольжу взглядом. Богатый ублюдок. С безупречным вкусом…
Я настолько ушел в себя, что вздрагиваю, когда где-то справа раздаются голоса и топот ног. Говорят по-русски, так что я ничего не понимаю. Это за дверью справа от меня.
Заторможенность сняло, как рукой. Это начал действовать адреналин. Тело хорошо помнит, что надо делать.
Дверь раскрывается, и я стреляю. Потом еще и еще.
Они пытаются отстреливаться. Но куда им равняться с драконом!
Последнему я простреливаю руку и ногу. Он сгибается пополам и падает на одно колено на пол, зажимая рану на руке.
- Где вы держите японца… - спрашиваю я у него по-английски.
- Вашего японца… - цедит русский. И замолкает. Я понимаю, что он не выдаст больше не звука – и я опускаю приклад ему на голову. Человек падает на спину. В конце концов, я вовсе не жесток…
В кармане пищит мобильник. Это Сонг Кью - и я отвечаю.
- Да…
- Господин, где вы?
- В восточном крыле здания. На первом этаже. Вы нашли Йо?
- Еще нет… Они говорят, он где-то в подвалах. Рязанова здесь нет.
- Плевать на Рязанова, ищите Йо… - роняю я и отключаюсь. Йо должен быть где-то здесь. Совсем недалеко. Я обшариваю пустые комнаты. Чертов коридор никак не закончится. Резкий поворот направо – тупик. И дверь в стене. Открываю уже просто так – лестница. Вниз. В подвал…
Я не отзваниваюсь Сонг Кью. Это просто проходит мимо сознания. Я просто сжимаю крепче пистолет и устремляюсь вниз, стараясь идти как можно тише. Лестница довольно узкая. Света почти нет – только где-то вдали тускло горит лампа.
И вдруг я различаю чьи-то голоса. Я не слышу, ни кто говорит, ни что говорит, ни на каком языке. Только подкравшись ближе, я вдруг ясно слышу голос Рязанова. Правда, говорит он по-русски, и я ничего не понимаю.
Внезапно я их вижу.
Они стоят на свету, который исходит от тусклой лампочки в потолке, меня же не видно, потому что я остаюсь в тени.
Рязанов, с ним двое телохранителей стоят почти под самой лампочкой. А у дальней стены – Йо. Рязанов о чем-то оживленно говорит со своими людьми, потом поворачивается к Йо и обращается к нему по-английски:
- Видимо, твой хозяин считает тебя чем-то абсолютно не важным…
С того момента, как я видел Йо в последний раз, прошло всего десять часов. Однако сейчас мне его просто не узнать. На его теле нет живого места. Весь в запекшейся крови, синяках и ссадинах. Я не вижу его лицо, потому что его голова опущена на грудь.
- В таком случае, придется тебя убить… Ну давай же, япошка… - Рязанов склоняется к Йо, рука вцепляется в волосы и поднимает его голову. Я понимаю, что Йо в сознании. – Просто скажи, где документы – и я обещаю, мы сохраним тебе жизнь.
Йо долго и пристально смотрит на него. Потом устало закрывает глаза. Рязанов испускает какое-то ругательство по-русски, и его рука впечатывается в живот Йо. Потом еще… И еще…
Я больше не могу просто смотреть. Я поднимаю пистолет. Дуло направлено точно на сидящего на корточках русского, который продолжает избивать Йо.
Я выхожу на свет, не опуская пистолет.
- Не двигаться… - роняю я. Телохранители резко оборачиваются ко мне. На моей стороне эффект неожиданности. Рязанов медленно поворачивает голову, и наши взгляды встречаются.
Я один, их – трое. Мне сложно уследить за всеми сразу. Я смотрю только на Рязанова, краем глаза отслеживая движения телохранителей.
Я зря вылез. Надо было дождаться Сонг Кью. Сейчас они оправятся от шока – и мне конец. И Йо. Я продолжаю смотреть на Рязанова.
- Здравствуй, Фейлон… - роняет русский. Я по-прежнему держу его на прицеле. Я успею в него выстрелить. Он умрет. Не так, как я бы хотел, конечно, но… - С чем пожаловал?
- Хочу забрать Йо…
- Так вот как зовут твоего пса… А он так и не заговорил.
Отмечаю оживившееся движение справа.
- Не двигайтесь, иначе я его убью… - роняю я. Телохранители замирают. Я знаю, что это ненадолго. Я сам загнал себя в эту ловушку. Я все-таки дурак…
Хуже всего то, что я сам уже не вижу выхода из этой ситуации. У меня есть второй пистолет. Можно было бы попытаться убрать телохранителей…
- Опусти пистолет, Фейлон… - говорит Рязанов. – Не глупи.
- …Ты бы выстрелил в меня, Асами? Чтобы защитить его..?
- Я не хочу стрелять в тебя. Опусти пистолет…
Асами… Семь лет назад. Я помню, как очнулся потом на больничной койке. Потеряв все, что было мне дорого.
На этот раз я не опущу пистолет.
- Ты зашел слишком далеко, Рязанов. Тебе не нужно было переходитm мне дорогу. Надеюсь, у тебя есть хороший преемник.
В его глазах отражается страх. Я улыбаюсь ему. И нажимаю на курок.
Выстрел раздается на удивление громко. На лбу русского – маленькая красная дырочка. Его глаза все еще смотрят на меня – но он уже оседает на пол. Он уже мертв, но его тело еще не осознало этого, оно еще дергается.
Как там говорится? Труп врага всегда хорошо пахнет? Я жесток?
Нет, не думаю.
И когда мои глаза поверх тела Рязанова останавливаются на Йо…
Краем глаза замечаю движение справа. Стреляю, почти не глядя – на пол падает один из телохранителей. Второй остается слева. Я поворачиваюсь к нему, но не успеваю – левую руку обжигает боль.
Он промахнулся.
Я больше не улыбаюсь. Еще три выстрела – и в комнате остаемся только я и Йо.
Пистолет падает на пол. Я чувствую, как по руке струится горячая липкая кровь. Боль балансирует где-то на краю сознания.
Боль не имеет значения.
Прядь волос лезет в глаза. Заправляю ее за ухо. Движения снова какие-то заторможенные.
Йо…
Я подхожу и сажусь на корточки перед ним.
- Йо… - зову я его шепотом. Пальцы здоровой руки касаются его щеки, подбородка. Я пытаюсь приподнять его голову, я хочу посмотреть в его глаза. Его голова кажется неожиданно тяжелой. Он поднимает опухшие веки. Глаза почти черные – от боли или наркотиков? – Йо…
- Фей-сама… - шепчет он – и теряет сознание.
Нужно найти ключи. Чертовы ключи от чертовых наручников! Нужно забрать его отсюда! Нужно…
- Господин?!
Я оборачиваюсь на шум. Сонг Кью с людьми. Он побегает ко мне.
- Господин! Вы ранены, господин?
Он так обеспокоено смотрит на меня… Как будто это имеет значение…
- Освободите Йо…
Голос звучит как-то хрипло и глухо. И почему-то все плывет перед глазами. Я поднимаю руку – что-то мокрое под пальцами из-под ресниц.
Неужели это?..
Слезы?
* * *
- У Фей-самы такие красивые волосы! – щебечет где-то над ухом Тао. В его руках расческа, он умело и ловко расчесывает мои волосы. Одно из любимых занятий мальчика. Я ему всегда это позволяю…
От меня только что ушел врач. Всего лишь ранение по касательной – а сколько приятных ощущений! Правда, сейчас, когда действует обезболивающее, единственным неудобством является то, что управляться одной рукой весьма проблематично.
Но со мной все будет в порядке. Рана не опасна…
Куда больше меня волнует состояние Йо. Прошло уже почти полчаса – а врач от него так и не вышел.
Когда мы ехали домой, я взял Йо к себе в машину. Его голова лежала у меня на коленях. Я смотрел на его изможденное лицо, покрытое синяками и ссадинами – и не чувствовал боли в прострелянной руке. Нет, больно было – но не в руке.
Йо ужасно выглядел. Действительно ужасно.
Когда мы приехали в загородный особняк – до него было ближе всего – мы уложили Йо в зеленой комнате для гостей. В потом мне пришлось уйти – приехали врачи – мой личный врач – который лечил меня, еще когда был жив отец и его коллега – для Йо. Мне промыли и перевязали рану и вкололи обезболивающее.
А от Йо врач еще не вышел.
И мне страшно. Я хочу, чтобы с ним все было в порядке…
Как раньше. Я хочу, чтобы он таким же, каким был все эти годы.
Пальчики Тао перебирают мои волосы, его голос раздается где-то надо ухом – и все это меня успокаивает. Немного. И мне уже хотя бы не хочется ворваться к Йо и начать кричать на врача.
Все будет хорошо…
Левая рука беспомощно покоится на подлокотнике. Но это ненадолго. Раны и травмы со временем заживут. И останутся только едва заметные шрамы. Главное – мы живы…
Я ждал, когда врач выйдет, но все равно пропускаю момент, когда дверь, наконец, открывается.
- Фейлон-сама…
Я почти вскакиваю с места, только в последний момент вспоминая, что Тао все еще расчесывает мои волосы. Я остаюсь сидеть.
- Как он?
Врач проходит в комнату и садится в кресло напротив меня. Он выразительно смотрит на мальчика за моей спиной. Я киваю:
- Ты можешь идти, Тао… Спасибо…
- Да, Фей-сама! – на удивление покладисто соглашается он и уходит. Мы остаемся с врачом наедине.
- Как он? – снова повторяю я. Врач вздыхает.
- Жизнь вне опасности. Трещины в ребрах – в двух справа и в одном слева. Отбита правая почка. Также многочисленные ушибы и растяжение…
Я смотрю на врача и понимаю, что он что-то недоговаривает.
- Что еще? – спрашиваю я. Голос почти не дрожит. Почти…
- Имело место сексуальное насилие.
Я знаю… Я хочу это сказать – но молчу. Я боюсь, что голос меня опять подведет. Я хочу к нему… Я так хочу к нему!
- Слава Богу, они его не сильно травмировали… - врач вздыхает и отводит глаза. Потом снова смотрит на меня. - Я наложил фиксирующую повязку на ребра… И вот список лекарств и рекомендации… - он протягивает мне листок, и я даже беру его. Какие-то лекарства. Ни одного знакомого названия… - Там обезболивающее и антибиотики – нужно исключить возможность воспаления…
- Спасибо…
Врач встает и кланяется:
- Я буду приходить каждый день, чтобы проведать его. Если вдруг состояние ухудшится – звоните мне в любое время…
- Да-да, спасибо… - говорю я как-то рассеянно. Как только за врачом закрывается дверь, я встаю, опираясь правой рукой на кресло. В глазах почему-то вдруг становится темно. Хорошо, что левая рука зафиксирована – а то сейчас я бы точно потревожил рану. А этого делать нельзя…
В комнате Йо царит полумрак. Плотно задернуты шторы. Только у кровати горит ночник. Я подхожу и сажусь на краешек кровати. Сейчас, когда смыли кровь, лицо Йо кажется мне очень бледным и осунувшимся. И все равно красивым… Мне хочется дотронуться до него… Я так соскучился!
Пальцами касаюсь его щеки. Едва прикасаясь, стараясь причинить минимум боли…
- Прости меня, Йо…
- Фейлон…
Я вздрагиваю. Всем телом отзываясь на этот голос. Его рука находит мои пальцы и ласково обнимает их. Он смотрит на меня своими внимательными серыми глазами. Взгляд замирает на моей левой руке.
- Что у вас с рукой? – спрашивает он.
- Пустячная рана… - я улыбаюсь. – Пара недель – и все будет в порядке…
Йо не отвечает на мою улыбку. Он сжимает мой взгляд, как тисками. И не отпускает… Мне становится не по себе.
- Вам не нужно было приезжать туда… Тогда бы вас не ранили…
- Но тогда бы тебя убили… - возражаю я тихо.
- Я не смог защитить вас, хотя и клялся в этом… Я достоин смерти… - он отводит глаза. И пытается отнять руку. Я не пускаю. У меня дрожат пальцы. Я весь дрожу. Как от холода. Я вцепляюсь в его пальцы, чтобы он не вздумал отпустить меня.
- Я не хочу, чтобы ты умирал… Ты мне нужен, Йо…
Он снова смотрит на меня. Так серьезно…
- Я не достоин вас… - наконец, выдает он. И отворачивается.
Что за бред?! Я не хочу это слушать. Стискиваю его руку и прижимаю к кровати. Я заставлю его замолчать…
Он искусал губы до крови. Я чувствую ее привкус. Привкус его крови… Я не прижимаюсь слишком близко – я помню про свою руку. И про его ребра. И я сам обрываю поцелуй – когда мое тело слишком неоднозначно реагирует. Кажется, он не почувствовал этого…
- Ты дурак, Йо… - говорю я ему. – Никуда я тебя не отпущу, слышишь меня? И не надейся!
- Фейлон… Они… меня… - он замолкает. Ему стыдно? Да, наверно стыдно. И грязно. И паршиво.
- Я знаю… Это не имеет значения… Для меня не имеет… - я глажу его по щеке, касаюсь его твердых ласковых губ, и он целует мои пальцы. – Я хочу тебя, Йо… - не громче, чем дыхание. – Прямо сейчас…
- А как же ваша рука? – он кажется действительно обеспокоенным.
- А как твои ребра, а? – я улыбаюсь. – Не боишься?
- Боль не имеет значения… Я сделаю для вас все, что угодно…
- Я знаю, Йо, я знаю… Только сегодня все буду делать я… - я улыбаюсь ему – и сам расстегиваю чеонгсам. Я не смогу снять его – с одной рукой. Но это и не нужно. Его рука касается моей груди. Несмело, осторожно, как в первый раз. Как будто не было других ночей. Я стягиваю с него одеяло и прижимаюсь губами к его груди. Там, где нет повязки. Я осторожничаю – боюсь причинить боль. Одной рукой сложно и непривычно управляться. Все получается медленно и немного неуклюже. Словно я заново учусь любить…
Его пальцы путаются в моих волосах. Он пытается меня контролировать, и я это позволяю. Когда я спускаюсь к его животу, он шепчет мое имя. Самым сложным оказывается стянуть с него трусы. У меня ведь одна рука! Но он мне помогает, и я, наконец, обхватываю губами его напряженный член. Я еще никогда этого не делал. Но судя по стонам Йо, я все делаю правильно. У него непередаваемый вкус. От него кружится голова. Как же мне не хватает второй руки! Тогда бы я ласкал его так, как мне хочется! Но ничего, у нас же еще будут ночи… Эта – далеко не последняя…
От этих мыслей меня отвлекает громкий стон Йо. И его срывающийся шепот:
- Фейлон… Хватит, пожалуйста…
И отнимает мою голову от себя. Кажется, я только сейчас понимаю, как же я хочу его. Он помогает мне снять трусы. Чеонгсам я решил все-таки не трогать. Я уже почти залезаю на Йо, когда он меня останавливает:
- Смазка, Фейлон… - у него хриплый голос. А об этой мелочи я и забыл…
- У меня нет, Йо… - мне стыдно. Как будто в первый раз! Но он не смеется. Он никогда не будет надо мной смеяться.
- Все хорошо, иди сюда…
Йо помогает мне усесться на его бедра. Он очень осторожен, а я уже плохо понимаю, что происходит.
- Йо, я хочу тебя…
Он облизывает пальцы, прежде чем проникнуть ими в меня. Когда его пальцы находят простату, мир разлетается на тысячи разноцветных осколков. Кажется, я вскрикиваю. Словно сквозь вату, я слышу, как он пытается меня успокоить. Его голос… Тихий, нежный, спокойный, и его пальцы, там, внутри, ласкающие, поглаживающие…
- Йо… - я задыхаюсь. – Я больше не… Давай… Сейчас… Я… Йо… Я…
Он вытаскивает пальцы. Его руки на моих бедрах, он помогает мне. Я чувствую, как головка медленно проникает в меня, растягивая, дразня… Йо крепко держит меня, не давая опустить слишком быстро, растягивая удовольствие. Это уже пытка…
- Вам больно, Фейлон?
Он еще спрашивает, хотя его дыхание сбилось. Я слышу, как он меня хочет. Я чувствую это – и не только по его напряженному члену. Я чувствую, что ему тоже не терпится. Но он не сделает мне больно. Никогда. Не сделает… Не…
- Аааа! – не сдерживаю крик, когда его член задевает простату. Я больше не могу – и начинаю двигаться. Сам… Он еще держит меня, помогая не сбиться с ритма. И поддерживая – ведь у меня только одна рука.
Я вижу звезды перед глазами, но разрядка все не наступает. Словно почувствовав мое нетерпение, пальцы Йо обнимают мой член и начинают двигаться синхронно с его членом…
Конец наступил слишком быстро. Моя сперма – на груди и животе Йо, на его пальцах – которые он облизывает, глядя мне в глаза. Я бы упал – если бы он не поддержал меня. Я так устал…
- Я так устал, Йо… - шепчу я ему.
- Не спали без меня… - шепчет он мне на ухо. И помогает улечься рядом. Так, чтобы было не больно. Я все равно неудачно дергаю левой рукой – и боль простреливает от кисти до самого сердца. Но эта боль не имеет значения. Она проходит стороной, мимо моего сознания. Самое главное – это Йо. Рядом со мной… И рука, ласково перебирает мои волосы…
- Ты же никогда не оставишь меня, да, Йо?.. Ведь не оставишь?
- Нет… - шепчет он – и я засыпаю.
Все раны рано или поздно заживают, оставляя после себя всего лишь шрамы – которые уже не болят, лишь изредка напоминают о том, как больно было. Раны заживают… Со временем… Если они, конечно, не смертельны…
Я думаю об этом, медленно касаясь круглого шрама на моей груди. В нескольких сантиметрах от сердца. Случайность, которая тогда спасла мне жизнь. Я продолжаю думать об этом, даже когда приезжают русские с Макао. После смерти Рязанова у них новый глава. У него какая-то странная фамилия – я даже не запомнил. И сейчас, когда я смотрю на лицо этого русского и улыбаюсь, я все равно думаю о другом.
Я думаю о том, что там наверху в зеленой комнате для гостей спит Йо. И о шраме на моей груди. И о перевязанной левой руке.
И – неожиданно – об Асами…
Когда русские, наконец, уходят – Арбатов, вот, как его фамилия – я иду не к Йо – а к себе Я очень устал. Да и Йо нужен отдых… Хотя он, наверное, встанет на ноги быстрее, чем заживет моя рука…
У меня почему-то горит лицо. Я иду в ванную. Холодная вода обжигает ладонь. Я обтираю лицо – становится легче. Поднимаю глаза – из зеркала на меня смотрит испуганный мальчишка. По лицу струится вода. Как слезы.
Глупое сравнение.
Я разворачиваюсь, чтобы взять полотенце.
И чуть не вскрикиваю, когда ловлю на себе взгляд огромных красных глаз.
- Чертов дракон… - роняю сквозь зубы. И только тогда замечаю.
Дракон.
Он плачет.
БЕТА: Kaa-sama
ЖАНР: drama, angst, romance, OOC
РЕЙТИНГ: NC-17
ПАРЫ: в том числе Асами/Фейлон ^_^
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Яой. Что еще тут скажешь? я вас предупреждала ^_^
СТАТУС: Закончен
ССЫЛКА НА ОБСУЖДЕНИЯ: www.mr-yaoi.ru/forum1/viewtopic.php?id=1773
Re: драма, romance, NC-17, viewfinder, Асами/Фейлон
читать дальшеГлава 3.
Мне кажется, время замерло. Я ничего не слышу, кроме шума крови и своего пульса. Я ничего не вижу, кроме сломленного, избитого тела в нескольких метрах от меня. Я ничего не чувствую, кроме врезающейся в пальцы ножки бокала.
- Что ты сейчас ответишь на мое предложение? – спрашивает Рязанов. Я слышу его голос, словно сквозь вату. Нужно успокоиться. Нужно успокоиться. Выровнять дыхание. Разжать пальцы, намертво вцепившиеся в бокал. Нужно… Я смогу…
Бокал вылетает из руки и разбивается об пол на тысячи осколков. Вскрикивает служанка и кидается убрать беспорядок. Я медленно, как во сне, кладу руку на подлокотник кресла. Отчаянно хочется курить. Мозг отказывается работать. Нужно ответить…
- Почему ты думаешь, что я обменяю важные документы на телохранителя? – голос не дрожит, хоть и звучит несколько глухо. Рязанов ухмыляется и откидывается в кресло. Девушка подсаживается к нему на подлокотник и подносит зажигалку к сигарете. Русский вальяжным движением обнимает ее за талию.
- Знаешь, мы сначала схватили его, потому что думали, что он знает, где хранятся документы. Но за все время этот твой пес вообще не раскрыл рта. Так что мы даже не узнали, как его зовут… Просто царапины на спине и вполне красноречивый след на шее сказали намного больше, чем он. И еще… Если бы ты сейчас видел себя со стороны… Или тогда, в ресторане… Или в машине… Я только потом понял… Так что сейчас у тебя есть 12 часов, чтобы принести документы...
Рязанов выглядит как довольный сытый волк. Я перевожу взгляд на Йо. Он действительно ужасно выглядит. Но он не сдался. Все это время он защищал меня. Мне становится тепло и больно от этой мысли. Я хочу вытащить его отсюда. Я хочу перевязать его раны, уложить его – мне больно смотреть, как напряжены его руки.
Я не сразу замечаю, как рядом с Йо оказывается еще кто-то. Он вцепляется в волосы Йо и поднимает его голову. Разбитые губы, рассеченная бровь, синяки на скулах… Я не хочу этого видеть. Но я продолжаю смотреть.
На Йо выливают ведро холодной воды, и он открывает глаза. От боли они стали почти черными. Я тону в его глазах. Но он не видит меня. Сильно сомневаюсь, что он сейчас вообще хоть что-то видит. Его хорошо учили абстрагироваться. Он ничего не скажет. Он не издаст ни звука. И когда чей-то кулак врезается ему в живот, его тело просто болезненно вздрагивает. Именно тело. Не он. Йо бы не вздрогнул. Йо не сдастся. И я не сдамся. Мне сложно оторвать от него глаза. Наверно, я выдал себя с головой. Не важно…
Пересиливаю себя и перевожу взгляд на русского. На лице – надменное выражение.
- Он не слишком в хорошем состоянии, не находишь? – голос действительно звучит насмешливо. Я хороший актер.
- Ему надо было просто сказать, где документы… - он тоже улыбается.
- Почему ты думаешь, что я отдам документы за какого-то человека, с которым просто провел ночь? Думаешь, их мало таких?
- Звучит крайне убедительно… - ухмыляется Рязанов. – Ну, раз он ничего не стоит…
Он делает странный жест рукой. Там, рядом с Йо появляются еще двое. Один из них достает шприц и делает Йо инъекцию.
- Что вы ему ввели? – спрашиваю я. Довольно отстраненно. Мне страшно. Мне очень страшно. Но я пошел на блеф. Я должен сыграть свою роль до конца. В конце концов, почему я так переживаю из-за какого-то телохранителя?!
Они стаскивают с Йо брюки и трусы. И я уже понимаю, что ему ввели. Он возбужден. Пока не очень сильно, но, надо полагать, это всего лишь вопрос времени.
Сейчас становится видно, что ноги у него тоже в синяках и кровоподтеках. Сколько они его били?
Господи, что я делаю?!
Почему я смотрю на это? Просто смотрю и ничего не делаю? Сонг Кью где-то за спиной. Я теряю лицо? Или я его уже потерял?
- Остановитесь… - говорю я. Тихо, но очень твердо. Рязанов победоносно смотрит на меня.
- Ты слаб, Фейлон. Ты слабак. Тобой управляют эмоции. И всегда управляли. Я даже удивлен, что ты глава Байше. И как только они тебя выбрали? – он смеется. – Но нет, я не могу остановить это… Потому что, видишь ли, ему будет только хуже от этого. Потому что он этого хочет… Ты же понимаешь, о чем я, Фейлон?
Я мог бы уйти. Но я боюсь оставить его здесь одного.
- Не волнуйся, он все равно нас не видит. Это запись в режиме реального времени. Он даже не на этом корабле…
- Что?! – кажется, я перестал контролировать лицо.
- Ну да, он не здесь… Мы просто наблюдаем то, что сейчас происходит довольно далеко отсюда.
Я сжимаю подлокотник и смотрю на русского. Они все больные ублюдки. Я хочу сказать это вслух, но молчу.
- До нашего возвращения в порт еще около часа… Наслаждайся! – сказал Рязанов и сделал неопределенный жест в сторону экрана. Я перевожу взгляд туда. Это ужасно, но я не могу не смотреть.
Они отвязывают его от крюка и связывают ему руки за спиной. Один из них, светловолосый, проводит ладонью по его груди, пальцами касаясь сосков, и я вижу, как вздрагивает от этого прикосновения возбужденный член Йо. Светловолосый смеется и не прекращает своих движений. Второй, темный, уже обнаженный, прижимается к Йо сзади, его ладони ложатся на живот моего любовника. Мне хочется разбить чертов экран. Они ласкают его в четыре руки, касаясь всех самых чувствительный мест – только не трогая член. И я вижу, что Йо скоро не выдержит. Я слышу только их смех. И когда сквозь него вдруг прорывается полный неприкрытого желания стон Йо, я почти вскрикиваю. Я не могу сидеть спокойно. Мне больно, противно, грязно – но я не могу остановиться.
- Не переживай, это всего лишь наркотик… - сквозь вату слышу я насмешливый голос Григория. Мне хочется его ударить – но я остаюсь сидеть. И снова перевожу взгляд на экран.
Они продолжают мучить его. Мне кажется, что он скоро не выдержит и кончит. Но потом я понимаю, что они не дадут ему это сделать. Когда рука того, что сзади, ложится на член Йо, он вскрикивает и толкается в эту руку. Но человек почти сразу отнимает ее. Я вижу, как Йо пытается тянуться обратно за прерванной лаской – под их смех.
Они ведут его к столу – я раньше и не заметил его в глубине комнаты. Но сейчас я понимаю, что его прекрасно видно. Он довольно узкий. Йо перегибают через него – и он почти не сопротивляется. Один из них начинает оглаживать ягодицы Йо, а светловолосый прижимает его к столу. Мне кажется, что Йо сам раздвигает ноги, хотя уже через мгновение я понимаю, что это не так. Темный прижимается к Йо, и хотя этого почти не видно, я знаю, что он делает. Крик Йо, полный боли, пронзает мне уши. Однако почти сразу он перерастает в протяжный стон – это светловолосый снова начал ласкать его. И темный просунул руку под их тела, чтобы дрочить член Йо. Я слышу его стоны, и мне хочется кричать, разгромить к чертовой матери этот корабль, убить тех, кто делает это с моим Йо. Светловолосый расстегивает брюки, достает свой огромный возбужденный член и пристраивается спереди. Йо приглушенно стонет. Я вижу, как двигается рука черного и его бедра. Йо осталось совсем немного….
Но они снова не позволят ему кончить.
Я понимаю, что не выдержу больше ни секунды.
- Убери это… - говорю я Рязанову. Спокойно, холодно и тихо. Он смотрит на меня – и перестает улыбаться. Интересно, что он там увидел? – Когда состоится обмен?
- Через 12 часов…
- Я свяжусь с тобой, как только документы буду готовы…
- Хорошо… - говорит Рязанов. Я встаю и иду к выходу. Он идет за мной. Еще немного сзади – телохранители. Мы выходим на палубу. Я подхожу к ограде, сжимаю ее обеими руками и подставляю разгоряченное лицо ветру. Рязанов подходит сзади.
- И Фейлон… - говорит он тихо. – Не пытайся перехитрить меня… Мне ничего не стоит убить твоего пса… И смею тебя заверить, он будет очень мучиться… Ты же понимаешь, о чем я? Просто принеси документы – и получишь его обратно…
Я убью его. Я убью этого ублюдка. Я выпотрошу ему кишки и буду смотреть, как он будет извиваться у моих ног, пытаясь засунуть их обратно, истекая кровью… Или нет… Я буду медленно резать его… Или отрезать части тела… Уши, нос, пальцы… Член… Яйца… Он будет извиваться у моих ног и просить пощады… Или…
Но это потом. Сейчас главное – это Йо.
- Я все понял, Григорий…
* * *
Время тянется удивительно медленно. Сложно усидеть на одном месте. Я меряю свой кабинет шагами. Двадцать шагов – от восточной стены до западной, тридцать пять – от южной до северной. У меня еще где-то около восьми часов. Чтобы доставить Рязанову документы…
Отдать документы – значит, потерять лицо. Не отдать – потерять Йо. Если бы я только знал, где они его держат!
- Йо… Как ты думаешь, кто осведомитель Рязанова?
Мне вспоминается разговор в машине. Йо так и не назвал мне имен… Не успел… И у меня совсем вылетело из головы.
- Сонг Кью… - я уже научился произносить это имя так, чтобы было не больно. За эти сутки я многому научился. Он входит почти сразу, закрывает дверь и замирает, опустив глаза. Он профессионал. – У тебя есть два часа, чтобы выдать мне список людей, работающих на Рязанова.
Он недоуменно вскидывает глаза. Бессонная ночь все-таки сказывается – я перестаю четко формулировать свои мысли. Приходится пояснять:
- Список моих людей, работающих еще и на Рязанова… - его взгляд становится сначала изумленным, потом сосредоточенным. – Я надеюсь, твоего имени в этом списке не будет… - роняю я и отпускаю его кивком головы.
Сонг Кью профессионал. И я знаю, что список будет у меня через самое большее через час. И я знаю, что ни один из них не успеет отзвониться и предупредить остальных. И если они действительно знают, где держат Йо, то эта информация будет у меня всего через пару часов.
А вот если не знают…
Я не хочу выбирать между Йо и документами…
* * *
Список оказывается у меня в руках через полтора часа. Он не такой длинный, как я ожидал, зато там оказались люди, стоящие намного ближе ко мне, чем мне бы того хотелось.
Никому нельзя доверять…
Всего пять человек. Я скольжу глазами по их именам. Всего лишь иероглифы. Красивые, замысловатые сочетания извилистых линий. За которыми скрываются чьи-то судьбы. Которые сейчас зависят от меня.
Сонг Кью стоит передо мной, терпеливо ожидая, пока я просмотрю список.
- Ты уверен, что это все? – спрашиваю я. Он поднимает глаза и отвечает честно:
- Никогда нельзя быть абсолютно уверенным. Особенно в таких вопросах… Но в этих пяти я абсолютно уверен.
Времени осталось шесть с половиной часов. Мы же не можем рисковать? Значит, придется обрабатывать их всех…
- Нужно взять их. Их всех… - Сонг Кью внимательно слушает меня. – У нас мало времени, но мне действительно очень нужно, чтобы они заговорили. Причем как можно скорее.
- Что именно вы хотите от них узнать? – Сонг Кью смотрит на меня, ожидая ответа. В конце концов, ему же вести допрос… Но я не могу никому доверять.
- Позовешь меня, когда они будут готовы ответить на мои вопросы. Можешь взять столько людей, сколько понадобится, но возьми этих пятерых одновременно. Они не должны ничего заподозрить и не должны связаться с Рязановым. Ты меня понял?
- Да, господин… - Сонг Кью слегка кланяется. – Как только они будут готовы, я вас позову…
Он разворачивается и идет к двери. Когда уже берется за ручку, я голосом останавливаю его:
- Сонг Кью… - он замирает у двери. – У нас действительно мало времени. Не подведи меня…
- Конечно, Фейлон-сама…
Дверь закрывается с мягким шорохом. Я еще раз скольжу взглядом по документу. Пять предателей… Которых я подпустил слишком близко… Хотя с моей деятельностью нужно быть готовым ко всему. Я не первый день в организации… Так ведь? Значит, я должен справиться. Так, чтобы не потерять лицо. И не потерять себя.
Я ведь справлюсь, Йо? Ведь справлюсь?
* * *
Человек от Сонг Кью пришел за мной всего через полчаса и сказал, что предатели готовы отвечать на вопросы.
Я хорошо знаю Сонг Кью. И когда я спускаюсь в подвалы Высокой башни, я уже знаю, что мне не понравится то, что я там увижу. У него было слишком мало времени, чтобы развязать им язык. Значит, методы были самые простые и действенные.
Их держат по отдельности. Чтобы они не знали, кто уже сломался. Чтобы мы могли сверить их слова.
Я захожу в первую комнату. Она пуста. Голые стены. Из мебели – стул где-то с краю. Это не важно. Важен человек, распятый на дальней стене.
Он поднимает голову – и видит меня.
- Господин!!! Простите меня, господин!!! Я не хотел вас предавать!!! Я никогда не хотел!!!
Он продолжает что-то кричать, пытаясь вырваться, дергая наручники. За полчаса так кардинально изменить свое мнение… Качаю головой и подхожу ближе.
- Здравствуй, Ю Чжан… - говорю я ему, когда у него срывается голос – на какой-то очередной клятве верности. От него пахнет мочой и кровью. Над ним хорошо поработали. Я пытаюсь не смотреть на его тело. Я не хочу видеть сорванные ногти на его руках. Или свежие следы ожогов. Ничего не хочу видеть из того, что сделал с ним Сонг Кью.
Поэтому я смотрю только ему в глаза. В них – собачья преданность.
- Господин, я… - снова начинает он. Жестом я отсылаю своих людей, и мы остаемся наедине с Ю Чжаном. Он продолжает что-то лепетать. Здорово же его запугали… Не хотел бы я оказаться в руках Сонг Кью…
- Где Йо? – у меня нет времени выслушивать его бред. Просто нет. И я говорю это поверх его причитаний. Странно, но это действует. Он замолкает, смотрит на меня…
И начинает рассказывать, давясь словами.
* * *
Они все назвали одно и то же место – вилла Рязанова недалеко от города. Одно из мест, которые были лично его на территории Гонконга. Ничего удивительно, что Йо держат именно там.
До назначенного русским срока остается еще четыре часа. У меня будет всего одна попытка – без права на ошибку.
Пять утра. Где-то на востоке уже светло, на западе же небо напоминает осколок тьмы. Ночь задержится там дольше всего.
Я неторопливо застегиваю чеонгсам. У меня будет с собой два пистолета. Я не думаю, что мне понадобится что-то большее. Я собираюсь взять с собой два десятка людей. Сонг Кью, конечно, тоже будет среди них.
За окном солнце начинает медленно выползать из-за горизонта. Еще слишком рано, я не стану будить Тао – и сам заплетаю косу. Последний взгляд в зеркало. У высокого двадцативосьмилетнего мужчины в зеркале много общего с тем мальчишкой, которого я не так давно здесь видел. Только глаза другие. Кажется, мальчик, наконец-то, вырос…
Грустно улыбаюсь и разворачиваюсь к двери, собираясь выйти из комнаты. Мой взгляд случайно скользит по противоположной стене.
С темно-синего кафеля на меня смотрят огромные красные глаза грустного белого дракона…
Глава 4
Мы едем довольно долго, и, в конце концов, меня начинают грызть сомнения. Возможно, мне не стоило так рисковать, и надо было просто отдать документы русским. Если что-то пойдет не так, если мы допустим хотя бы одну ошибку – они убьют Йо. Только произнеся это мысленно, я вдруг понимаю, что, скорее всего, они этого не сделают – постараются не снять меня с крючка.
Я не хочу выбирать между Йо и документами.
Я хочу иметь и то – и другое!
Возможно, я хочу слишком многого, но многого добиваются только те, кто ко многому стремятся. Это оправданный риск…
Мы останавливаемся в нескольких сотнях метров от виллы. Предатели выдали нам план здания и, что еще более важно, сигнализации. Двое людей в черном выскальзывают из микроавтобуса и отправляются вперед. Они должны отключить камеры слежения и вырубить охранников. Я вскоре теряю их из вида. Это не имеет значение. Операцией командует Сонг Кью, значит, все получится. Все обязательно получится…
Время – неопределенная масса. Как желе. Как медуза. Медленно, нехотя переползают стрелки часов с одного деления на другое. В машине так тихо, что я слышу стук своего сердца.
Я уже весь извелся.
Но на лице Сонг Кью нет и тени беспокойства, и я все-таки расслабляюсь на сиденье.
- Сигарету… - роняю я. С переднего сидения оборачивается Ли и протягивает мне пачку. Я довольно долго пытаюсь вытащить из нее сигарету. Пальцы почему-то плохо слушаются. Щелчок зажигалки, и я блаженно затягиваюсь. Это действительно успокаивает…
Мне кажется, что прошла уже целая вечность, хотя на самом деле – не более пяти минут. Сейчас те двое должны были бы уже добраться до охранников. Или вот-вот доберутся.
В руках Сонг Кью пищит какая-то маленькая коробочка. Я вздрагиваю от неожиданности.
- Они внутри… - сообщает Сонг Кью. Ли молча поворачивает ключ в замке зажигания – и машина трогается с места. Впереди нас – микроавтобус и два джипа. Дорога позволяет, и мы разгоняемся.
Единственный наш козырь – внезапность.
Они не должны успеть добраться до Йо.
Не должны, и не успеют.
Мы въезжаем в уже открытые ворота виллы. Передние машины резко тормозят у крыльца, и мои люди устремляются внутрь.
Почти сразу моего слуха достигают первые звуки выстрелов. Я начинаю открывать дверь.
- Там опасно, Фейлон-сама… - замечает с переднего сиденья Сонг Кью. – Вам лучше было бы остаться в машине, мы сами все сделаем.
Это уже было со мной.
- Фейлон-сама, ваша рана может помешать. Не лучше ли вам остаться здесь..? Мы скоро притащим этого япошку.
Тогда я послушался. Это оказалось неверным.
На этот раз решение я буду принимать сам.
Поэтому я скольжу взглядом по Сонг Кью, вылезаю-таки из машины и иду к распахнутым дверям дома, на ходу доставая пистолет.
Самое смешное – Йо ведь тоже японец…
Вхожу в дом. На полу – тела и кровь. Много крови. Я не хочу знать, живы эти люди или уже нет. Если бы я нашел тех двоих ублюдков, которые… Моего Йо…
На их счастье, я не запомнил их лица…
Я двигаюсь, как во сне. Это бессонница или нервы? Не важно. Откуда-то сверху доносятся крики и выстрелы.
Где они держат Йо?
Я даже не стану мстить Рязанову, если я смогу вытащить Йо. Только пусть он будет жив, пусть все получится – и я не буду мстить.
По крайней мере, сейчас…
Поэтому я иду не наверх – где, наверняка, личные покои Рязанова – а брожу по первому этажу, пытаясь найти вход в подвалы. Длинный коридор, увешанный картинами. Художники школы Рембрандта, и здесь же – какие-то русские пейзажи. Кажется, Куинджи. Еще какие-то картины. Скольжу взглядом. Богатый ублюдок. С безупречным вкусом…
Я настолько ушел в себя, что вздрагиваю, когда где-то справа раздаются голоса и топот ног. Говорят по-русски, так что я ничего не понимаю. Это за дверью справа от меня.
Заторможенность сняло, как рукой. Это начал действовать адреналин. Тело хорошо помнит, что надо делать.
Дверь раскрывается, и я стреляю. Потом еще и еще.
Они пытаются отстреливаться. Но куда им равняться с драконом!
Последнему я простреливаю руку и ногу. Он сгибается пополам и падает на одно колено на пол, зажимая рану на руке.
- Где вы держите японца… - спрашиваю я у него по-английски.
- Вашего японца… - цедит русский. И замолкает. Я понимаю, что он не выдаст больше не звука – и я опускаю приклад ему на голову. Человек падает на спину. В конце концов, я вовсе не жесток…
В кармане пищит мобильник. Это Сонг Кью - и я отвечаю.
- Да…
- Господин, где вы?
- В восточном крыле здания. На первом этаже. Вы нашли Йо?
- Еще нет… Они говорят, он где-то в подвалах. Рязанова здесь нет.
- Плевать на Рязанова, ищите Йо… - роняю я и отключаюсь. Йо должен быть где-то здесь. Совсем недалеко. Я обшариваю пустые комнаты. Чертов коридор никак не закончится. Резкий поворот направо – тупик. И дверь в стене. Открываю уже просто так – лестница. Вниз. В подвал…
Я не отзваниваюсь Сонг Кью. Это просто проходит мимо сознания. Я просто сжимаю крепче пистолет и устремляюсь вниз, стараясь идти как можно тише. Лестница довольно узкая. Света почти нет – только где-то вдали тускло горит лампа.
И вдруг я различаю чьи-то голоса. Я не слышу, ни кто говорит, ни что говорит, ни на каком языке. Только подкравшись ближе, я вдруг ясно слышу голос Рязанова. Правда, говорит он по-русски, и я ничего не понимаю.
Внезапно я их вижу.
Они стоят на свету, который исходит от тусклой лампочки в потолке, меня же не видно, потому что я остаюсь в тени.
Рязанов, с ним двое телохранителей стоят почти под самой лампочкой. А у дальней стены – Йо. Рязанов о чем-то оживленно говорит со своими людьми, потом поворачивается к Йо и обращается к нему по-английски:
- Видимо, твой хозяин считает тебя чем-то абсолютно не важным…
С того момента, как я видел Йо в последний раз, прошло всего десять часов. Однако сейчас мне его просто не узнать. На его теле нет живого места. Весь в запекшейся крови, синяках и ссадинах. Я не вижу его лицо, потому что его голова опущена на грудь.
- В таком случае, придется тебя убить… Ну давай же, япошка… - Рязанов склоняется к Йо, рука вцепляется в волосы и поднимает его голову. Я понимаю, что Йо в сознании. – Просто скажи, где документы – и я обещаю, мы сохраним тебе жизнь.
Йо долго и пристально смотрит на него. Потом устало закрывает глаза. Рязанов испускает какое-то ругательство по-русски, и его рука впечатывается в живот Йо. Потом еще… И еще…
Я больше не могу просто смотреть. Я поднимаю пистолет. Дуло направлено точно на сидящего на корточках русского, который продолжает избивать Йо.
Я выхожу на свет, не опуская пистолет.
- Не двигаться… - роняю я. Телохранители резко оборачиваются ко мне. На моей стороне эффект неожиданности. Рязанов медленно поворачивает голову, и наши взгляды встречаются.
Я один, их – трое. Мне сложно уследить за всеми сразу. Я смотрю только на Рязанова, краем глаза отслеживая движения телохранителей.
Я зря вылез. Надо было дождаться Сонг Кью. Сейчас они оправятся от шока – и мне конец. И Йо. Я продолжаю смотреть на Рязанова.
- Здравствуй, Фейлон… - роняет русский. Я по-прежнему держу его на прицеле. Я успею в него выстрелить. Он умрет. Не так, как я бы хотел, конечно, но… - С чем пожаловал?
- Хочу забрать Йо…
- Так вот как зовут твоего пса… А он так и не заговорил.
Отмечаю оживившееся движение справа.
- Не двигайтесь, иначе я его убью… - роняю я. Телохранители замирают. Я знаю, что это ненадолго. Я сам загнал себя в эту ловушку. Я все-таки дурак…
Хуже всего то, что я сам уже не вижу выхода из этой ситуации. У меня есть второй пистолет. Можно было бы попытаться убрать телохранителей…
- Опусти пистолет, Фейлон… - говорит Рязанов. – Не глупи.
- …Ты бы выстрелил в меня, Асами? Чтобы защитить его..?
- Я не хочу стрелять в тебя. Опусти пистолет…
Асами… Семь лет назад. Я помню, как очнулся потом на больничной койке. Потеряв все, что было мне дорого.
На этот раз я не опущу пистолет.
- Ты зашел слишком далеко, Рязанов. Тебе не нужно было переходитm мне дорогу. Надеюсь, у тебя есть хороший преемник.
В его глазах отражается страх. Я улыбаюсь ему. И нажимаю на курок.
Выстрел раздается на удивление громко. На лбу русского – маленькая красная дырочка. Его глаза все еще смотрят на меня – но он уже оседает на пол. Он уже мертв, но его тело еще не осознало этого, оно еще дергается.
Как там говорится? Труп врага всегда хорошо пахнет? Я жесток?
Нет, не думаю.
И когда мои глаза поверх тела Рязанова останавливаются на Йо…
Краем глаза замечаю движение справа. Стреляю, почти не глядя – на пол падает один из телохранителей. Второй остается слева. Я поворачиваюсь к нему, но не успеваю – левую руку обжигает боль.
Он промахнулся.
Я больше не улыбаюсь. Еще три выстрела – и в комнате остаемся только я и Йо.
Пистолет падает на пол. Я чувствую, как по руке струится горячая липкая кровь. Боль балансирует где-то на краю сознания.
Боль не имеет значения.
Прядь волос лезет в глаза. Заправляю ее за ухо. Движения снова какие-то заторможенные.
Йо…
Я подхожу и сажусь на корточки перед ним.
- Йо… - зову я его шепотом. Пальцы здоровой руки касаются его щеки, подбородка. Я пытаюсь приподнять его голову, я хочу посмотреть в его глаза. Его голова кажется неожиданно тяжелой. Он поднимает опухшие веки. Глаза почти черные – от боли или наркотиков? – Йо…
- Фей-сама… - шепчет он – и теряет сознание.
Нужно найти ключи. Чертовы ключи от чертовых наручников! Нужно забрать его отсюда! Нужно…
- Господин?!
Я оборачиваюсь на шум. Сонг Кью с людьми. Он побегает ко мне.
- Господин! Вы ранены, господин?
Он так обеспокоено смотрит на меня… Как будто это имеет значение…
- Освободите Йо…
Голос звучит как-то хрипло и глухо. И почему-то все плывет перед глазами. Я поднимаю руку – что-то мокрое под пальцами из-под ресниц.
Неужели это?..
Слезы?
* * *
- У Фей-самы такие красивые волосы! – щебечет где-то над ухом Тао. В его руках расческа, он умело и ловко расчесывает мои волосы. Одно из любимых занятий мальчика. Я ему всегда это позволяю…
От меня только что ушел врач. Всего лишь ранение по касательной – а сколько приятных ощущений! Правда, сейчас, когда действует обезболивающее, единственным неудобством является то, что управляться одной рукой весьма проблематично.
Но со мной все будет в порядке. Рана не опасна…
Куда больше меня волнует состояние Йо. Прошло уже почти полчаса – а врач от него так и не вышел.
Когда мы ехали домой, я взял Йо к себе в машину. Его голова лежала у меня на коленях. Я смотрел на его изможденное лицо, покрытое синяками и ссадинами – и не чувствовал боли в прострелянной руке. Нет, больно было – но не в руке.
Йо ужасно выглядел. Действительно ужасно.
Когда мы приехали в загородный особняк – до него было ближе всего – мы уложили Йо в зеленой комнате для гостей. В потом мне пришлось уйти – приехали врачи – мой личный врач – который лечил меня, еще когда был жив отец и его коллега – для Йо. Мне промыли и перевязали рану и вкололи обезболивающее.
А от Йо врач еще не вышел.
И мне страшно. Я хочу, чтобы с ним все было в порядке…
Как раньше. Я хочу, чтобы он таким же, каким был все эти годы.
Пальчики Тао перебирают мои волосы, его голос раздается где-то надо ухом – и все это меня успокаивает. Немного. И мне уже хотя бы не хочется ворваться к Йо и начать кричать на врача.
Все будет хорошо…
Левая рука беспомощно покоится на подлокотнике. Но это ненадолго. Раны и травмы со временем заживут. И останутся только едва заметные шрамы. Главное – мы живы…
Я ждал, когда врач выйдет, но все равно пропускаю момент, когда дверь, наконец, открывается.
- Фейлон-сама…
Я почти вскакиваю с места, только в последний момент вспоминая, что Тао все еще расчесывает мои волосы. Я остаюсь сидеть.
- Как он?
Врач проходит в комнату и садится в кресло напротив меня. Он выразительно смотрит на мальчика за моей спиной. Я киваю:
- Ты можешь идти, Тао… Спасибо…
- Да, Фей-сама! – на удивление покладисто соглашается он и уходит. Мы остаемся с врачом наедине.
- Как он? – снова повторяю я. Врач вздыхает.
- Жизнь вне опасности. Трещины в ребрах – в двух справа и в одном слева. Отбита правая почка. Также многочисленные ушибы и растяжение…
Я смотрю на врача и понимаю, что он что-то недоговаривает.
- Что еще? – спрашиваю я. Голос почти не дрожит. Почти…
- Имело место сексуальное насилие.
Я знаю… Я хочу это сказать – но молчу. Я боюсь, что голос меня опять подведет. Я хочу к нему… Я так хочу к нему!
- Слава Богу, они его не сильно травмировали… - врач вздыхает и отводит глаза. Потом снова смотрит на меня. - Я наложил фиксирующую повязку на ребра… И вот список лекарств и рекомендации… - он протягивает мне листок, и я даже беру его. Какие-то лекарства. Ни одного знакомого названия… - Там обезболивающее и антибиотики – нужно исключить возможность воспаления…
- Спасибо…
Врач встает и кланяется:
- Я буду приходить каждый день, чтобы проведать его. Если вдруг состояние ухудшится – звоните мне в любое время…
- Да-да, спасибо… - говорю я как-то рассеянно. Как только за врачом закрывается дверь, я встаю, опираясь правой рукой на кресло. В глазах почему-то вдруг становится темно. Хорошо, что левая рука зафиксирована – а то сейчас я бы точно потревожил рану. А этого делать нельзя…
В комнате Йо царит полумрак. Плотно задернуты шторы. Только у кровати горит ночник. Я подхожу и сажусь на краешек кровати. Сейчас, когда смыли кровь, лицо Йо кажется мне очень бледным и осунувшимся. И все равно красивым… Мне хочется дотронуться до него… Я так соскучился!
Пальцами касаюсь его щеки. Едва прикасаясь, стараясь причинить минимум боли…
- Прости меня, Йо…
- Фейлон…
Я вздрагиваю. Всем телом отзываясь на этот голос. Его рука находит мои пальцы и ласково обнимает их. Он смотрит на меня своими внимательными серыми глазами. Взгляд замирает на моей левой руке.
- Что у вас с рукой? – спрашивает он.
- Пустячная рана… - я улыбаюсь. – Пара недель – и все будет в порядке…
Йо не отвечает на мою улыбку. Он сжимает мой взгляд, как тисками. И не отпускает… Мне становится не по себе.
- Вам не нужно было приезжать туда… Тогда бы вас не ранили…
- Но тогда бы тебя убили… - возражаю я тихо.
- Я не смог защитить вас, хотя и клялся в этом… Я достоин смерти… - он отводит глаза. И пытается отнять руку. Я не пускаю. У меня дрожат пальцы. Я весь дрожу. Как от холода. Я вцепляюсь в его пальцы, чтобы он не вздумал отпустить меня.
- Я не хочу, чтобы ты умирал… Ты мне нужен, Йо…
Он снова смотрит на меня. Так серьезно…
- Я не достоин вас… - наконец, выдает он. И отворачивается.
Что за бред?! Я не хочу это слушать. Стискиваю его руку и прижимаю к кровати. Я заставлю его замолчать…
Он искусал губы до крови. Я чувствую ее привкус. Привкус его крови… Я не прижимаюсь слишком близко – я помню про свою руку. И про его ребра. И я сам обрываю поцелуй – когда мое тело слишком неоднозначно реагирует. Кажется, он не почувствовал этого…
- Ты дурак, Йо… - говорю я ему. – Никуда я тебя не отпущу, слышишь меня? И не надейся!
- Фейлон… Они… меня… - он замолкает. Ему стыдно? Да, наверно стыдно. И грязно. И паршиво.
- Я знаю… Это не имеет значения… Для меня не имеет… - я глажу его по щеке, касаюсь его твердых ласковых губ, и он целует мои пальцы. – Я хочу тебя, Йо… - не громче, чем дыхание. – Прямо сейчас…
- А как же ваша рука? – он кажется действительно обеспокоенным.
- А как твои ребра, а? – я улыбаюсь. – Не боишься?
- Боль не имеет значения… Я сделаю для вас все, что угодно…
- Я знаю, Йо, я знаю… Только сегодня все буду делать я… - я улыбаюсь ему – и сам расстегиваю чеонгсам. Я не смогу снять его – с одной рукой. Но это и не нужно. Его рука касается моей груди. Несмело, осторожно, как в первый раз. Как будто не было других ночей. Я стягиваю с него одеяло и прижимаюсь губами к его груди. Там, где нет повязки. Я осторожничаю – боюсь причинить боль. Одной рукой сложно и непривычно управляться. Все получается медленно и немного неуклюже. Словно я заново учусь любить…
Его пальцы путаются в моих волосах. Он пытается меня контролировать, и я это позволяю. Когда я спускаюсь к его животу, он шепчет мое имя. Самым сложным оказывается стянуть с него трусы. У меня ведь одна рука! Но он мне помогает, и я, наконец, обхватываю губами его напряженный член. Я еще никогда этого не делал. Но судя по стонам Йо, я все делаю правильно. У него непередаваемый вкус. От него кружится голова. Как же мне не хватает второй руки! Тогда бы я ласкал его так, как мне хочется! Но ничего, у нас же еще будут ночи… Эта – далеко не последняя…
От этих мыслей меня отвлекает громкий стон Йо. И его срывающийся шепот:
- Фейлон… Хватит, пожалуйста…
И отнимает мою голову от себя. Кажется, я только сейчас понимаю, как же я хочу его. Он помогает мне снять трусы. Чеонгсам я решил все-таки не трогать. Я уже почти залезаю на Йо, когда он меня останавливает:
- Смазка, Фейлон… - у него хриплый голос. А об этой мелочи я и забыл…
- У меня нет, Йо… - мне стыдно. Как будто в первый раз! Но он не смеется. Он никогда не будет надо мной смеяться.
- Все хорошо, иди сюда…
Йо помогает мне усесться на его бедра. Он очень осторожен, а я уже плохо понимаю, что происходит.
- Йо, я хочу тебя…
Он облизывает пальцы, прежде чем проникнуть ими в меня. Когда его пальцы находят простату, мир разлетается на тысячи разноцветных осколков. Кажется, я вскрикиваю. Словно сквозь вату, я слышу, как он пытается меня успокоить. Его голос… Тихий, нежный, спокойный, и его пальцы, там, внутри, ласкающие, поглаживающие…
- Йо… - я задыхаюсь. – Я больше не… Давай… Сейчас… Я… Йо… Я…
Он вытаскивает пальцы. Его руки на моих бедрах, он помогает мне. Я чувствую, как головка медленно проникает в меня, растягивая, дразня… Йо крепко держит меня, не давая опустить слишком быстро, растягивая удовольствие. Это уже пытка…
- Вам больно, Фейлон?
Он еще спрашивает, хотя его дыхание сбилось. Я слышу, как он меня хочет. Я чувствую это – и не только по его напряженному члену. Я чувствую, что ему тоже не терпится. Но он не сделает мне больно. Никогда. Не сделает… Не…
- Аааа! – не сдерживаю крик, когда его член задевает простату. Я больше не могу – и начинаю двигаться. Сам… Он еще держит меня, помогая не сбиться с ритма. И поддерживая – ведь у меня только одна рука.
Я вижу звезды перед глазами, но разрядка все не наступает. Словно почувствовав мое нетерпение, пальцы Йо обнимают мой член и начинают двигаться синхронно с его членом…
Конец наступил слишком быстро. Моя сперма – на груди и животе Йо, на его пальцах – которые он облизывает, глядя мне в глаза. Я бы упал – если бы он не поддержал меня. Я так устал…
- Я так устал, Йо… - шепчу я ему.
- Не спали без меня… - шепчет он мне на ухо. И помогает улечься рядом. Так, чтобы было не больно. Я все равно неудачно дергаю левой рукой – и боль простреливает от кисти до самого сердца. Но эта боль не имеет значения. Она проходит стороной, мимо моего сознания. Самое главное – это Йо. Рядом со мной… И рука, ласково перебирает мои волосы…
- Ты же никогда не оставишь меня, да, Йо?.. Ведь не оставишь?
- Нет… - шепчет он – и я засыпаю.
Все раны рано или поздно заживают, оставляя после себя всего лишь шрамы – которые уже не болят, лишь изредка напоминают о том, как больно было. Раны заживают… Со временем… Если они, конечно, не смертельны…
Я думаю об этом, медленно касаясь круглого шрама на моей груди. В нескольких сантиметрах от сердца. Случайность, которая тогда спасла мне жизнь. Я продолжаю думать об этом, даже когда приезжают русские с Макао. После смерти Рязанова у них новый глава. У него какая-то странная фамилия – я даже не запомнил. И сейчас, когда я смотрю на лицо этого русского и улыбаюсь, я все равно думаю о другом.
Я думаю о том, что там наверху в зеленой комнате для гостей спит Йо. И о шраме на моей груди. И о перевязанной левой руке.
И – неожиданно – об Асами…
Когда русские, наконец, уходят – Арбатов, вот, как его фамилия – я иду не к Йо – а к себе Я очень устал. Да и Йо нужен отдых… Хотя он, наверное, встанет на ноги быстрее, чем заживет моя рука…
У меня почему-то горит лицо. Я иду в ванную. Холодная вода обжигает ладонь. Я обтираю лицо – становится легче. Поднимаю глаза – из зеркала на меня смотрит испуганный мальчишка. По лицу струится вода. Как слезы.
Глупое сравнение.
Я разворачиваюсь, чтобы взять полотенце.
И чуть не вскрикиваю, когда ловлю на себе взгляд огромных красных глаз.
- Чертов дракон… - роняю сквозь зубы. И только тогда замечаю.
Дракон.
Он плачет.